..
Севенарт едва удержался от резкого ответа. В нем кипела ярость. Он бы сейчас ударил эту дуру. Но злился он больше от того, что ему никак не удавалось подчинить эту особу, сделать покорной... Вот если бы ему позволили, он бы ее проучил, сделал бы куда более покладистой...
- Тогда прекратим разговор. Возитесь со своим Лавером сами...
- Это и вся плата за жизнь Жака?! И вы его точно спасете? Если да, то мне остается лишь одно - принять ваши условия. Но когда! вы приступите к лечению?
- Немедленно... Мне пора встретиться с нашим высоким гостем. Как только все выясню, тотчас же найду вас. До скорой встречи, дорогая Катрин...
Козимо встретил Севенарта, как и положено ученому высшей ступени, занятому важнейшими проблемами, бесстрастно.
- Мой высокочтимый брат, я должен сообщить вам приятные новости. Вы уже, надеюсь, составили мнение об этой женщине?
- Сабининой? Да... Но не будем пока распространяться на эту тему.
Так, что у вас?
- Во-первых, она соглашается оповестить мир о переходе в оппозицию. Вы представляете - какая сенсация?! Второе - это то, что она назначила цену этогог И эта цена - спасти художника Жака Лавера, картины которого вы изволили посмотреть. Собственно, он уже "исчерпан", начинает сбиваться с "заложенного" настроя, организм истощен до предела. О нем и говорить нечего. Так вот, я пообещал Сабининой, что при вашей помощи мы постараемся его спасти. Это сделать не так уж сложно. Мы используем его последние ресурсц. и на недолгое время как бы "оживим".
Ну... на то время, пока Сабинина оповестит мир о своих взглядах. А затем... все, как говорится, "вернется на круги своя"... Жак уйдет в небытие, она вернется сюда, но для этого необходимо что-то устранить в ней, что мешает нам полностью подчинить ее, ведь невозможно выпустить ее куда-либо отсюда, не "отключив" память о пребывании здесь. И тогда она нам еще послужит... Очень талантлива, очень, как раз то, что нам требуется.
- Идея весьма интересна... и осуществима. А теперь нам следует провести обследование вашего феномена -этой Сабининой.
Сильное впечатление на Катю произвела внешность "высокого" гостя. Он показался ей видением из средневековья, монахом-фанатиком. Ни о какой красоте в этом случае не могло быть и речи. Но и не урод, нет!
Это не слащавый лощеный Севенарт; этот человек - личность. Гость произнес слова приветствия и сразу же заявил:
- Вы, мадам Сабинина, должны рассказать нам о себе все, что, как вы считаете, выделяет вас из числа других обитателей этой, почти райской, обители. Здоровье, психика, сон, творчество, пристрастия - одним словом, раскройте себя. Перед вами -ученые. Мы хотим более полно выявить ваши творческие способности, поскольку у нас нет сомнений в вашей одаренности.
- Но простите, - Катя явно робела перед Козимо, - мне сейчас не до себя, мне даже трудно связно говорить, и память угнетена, я... Мне трудно сосредоточиться. Сейчас мне важнее всего услышать заключение о Жаке Лавере. Я умоляю вас спасти его, не знаю почему, но я верю в ваши возможности. - Эти слова относились к Козимо, Катя смотрела только на него.
Козимо повернул голову к Севенарту:
- Пожалуй, будет более разумным сначала обследовать художника, в судьбе которого мадам Сабинина проявляет такую заинтересованность.
Пусть его пригласят. А вас я прошу пойти домой и продумать все, что считаете полезным рассказать о себе.
Жак Лавер вошел и сел, не поднимая глаз на присутствующих и всем видом выказывая полнейшее равнодушие ко всему. Севенарт ждал, что скажет брат Козимо.
- Мы пригласили вас сюда, Лавер, чтобы выяснить состояние вашего здоровья и при надобности оказать помощь.
Жак явно удивился:
- Разве я жаловался или просил помощи? Я не нуждаюсь в ней.
Сейчас как раз работа продвигается нормально, как надо...
Жак, выговорив это, закрыл глаза, голова его поникла, он снова окунулся в мир видений.
- ...с лицом человека из прошлого... Вот, Катрин, я же говорил тебе, что все они возвращаются...
- Дайте четвертую стадию, - скомандовал Козимо.
- Может быть, стоит начать с более поверхностного слоя, картина будет нагляднее... - заметил Севенарт.
- У меня нет времени, я спешу, делайте, как укажу...
- Да-да, понятно...
Севенарт передал Козимо обруч с камнем, тот надвинул его себе на голову, внутри темного камня, где-то в глубине, засветилась яркая точка.
Севенарт манипулировал на ручном приборе.
Козимо протянул руку:
- Дайте, я сам...
Он взял прибор. На экране возникли видения Жака: плавно плыла в воздухе Катрин. Волосы ее отдувало ветром, лицо светилось. Она прижимала к себе ветку цветущего дерева, а внизу под ней бушевало пламя.
Возникали люди - они были бесплотными, сквозь них проплывали рыбы и пролетали птицы. Люди двигались, буззвучно шевелили губами... Но вот откуда-то издалека появился и занял передний план экрана человек, которого Козимо где-то видел, и не однажды. Человек этот смеялся и протягивал кому-то руки, как бы маня. Он был еще не стар... "Да это же Трачитто, всплыло в памяти Козимо. - Но откуда у Жака?"
Козимо пристально посмотрел на Севенарта:
- Вам знаком кто-нибудь из этих привидений?
- Кроме мадемуазель Катрин, разумеется, никто. Это фантазия.
Козимо включил четвертую стадию, посмотрел другие, затем подошел вплотную к Жаку. Жак пребывал в глубоком гипнотическом сне.
Козимо прикрепил к уху больного крохотный шарик, подошел к аппарату со странной воронкой и начал медленно произносить слова. Он говорил, но ни Севенарт, ни его ассистент ни слышали ни звука - аппарат доносил слова лишь до Жака. Козимо говорил и говорил...
Севенарт видел лишь спину Козимо. Он обернулся - ассистент спал, и тотчас же куда-то стал проваливаться и сам Севенарт. Он откинулся на спинку стула и стал недвижим.
Между тем последующие действия Козимо походили на колдовство.
Он прикрепил к уху Севенарта и ассистента шарики и несколько раз повторил им, уже не заглушая звук:
- Вы не видели четвертую стадию Лавера, вы не видели четвертую стадию Лавера...
Затем Козимо достал из кармана коробочку, нажал на какие-то кнопки и стал наблюдать на экране зигзаги, цифры, обозначения. Сказал, обращаясь к Лаверу:
- Вечером вы будете уже чувствовать себя лучше. Вам будут все время помогать, вы поправитесь...
Севенарт не подозревал, что и он, и ассистент на некоторое время "выбывали из игры".
- Что вы скажете, брат Козимо? Каково состояние больного?
- Мало утешительного. Пусть для вас не будет неожиданным, что на недолгое время он будет казаться более нормальным. Но он долго не протянет...
- Высокочтимый брат, меня больше занимает странное состояние Сабининой. Это что-то очень серьезное, насколько я понимаю, и поэтому жду вашего заключения...
- Да-да... вы правы. Пригласите эту загадочную особу.
Катя вошла и остановилась посредине комнаты, не сводя вопрошающего взгляда с человека, который вынесет приговор Жаку. Козимо подошел к ней, поддерживая под локоть, подвел к креслу.
- Должно быть, вы собираетесь задать мне вопрос, и не один.
- Вопрос... вот только не знаю, кому, почему меня поместили в это психиатрическое заведение? Ведь я была совершенно здорова. Но вот теперь мне иногда кажется, что я тоже больна. ~ - Попробуем выяснить это. Если что-то замечаете в себе, объясните.
- Галлюцинации, как, например, у Жака, у меня не бывает. Вот сны иногда странные... И они повторяются. Чаще всего мне снится мой "опекун", я имею в виду господина Севенарта.
- Вы видите его?
- В том-то и дело, что нет, но я чувствую, что он рядом, склоняется надо мной, я даже ощущаю его дыхание.
- Вы чувствуете присутствие одного человека?
- Иногда одного, но бывает, что поблизости еще кто-то находится, но этот кто-то неизвестен мне.
Катя говорила, а параллельно с этим проходила мысль о другом, и Катя не могла даже на время от нее освободиться.
Дело в том, что предыдущей ночью она проснулась оттого, что кто-то осторожно прикоснулся к ее плечу. Она открыла глаза и увидела возле себя человека, лица которого она не могла рассмотреть, оно словно тонуло во мраке, хотя тени появиться было неоткуда. У нее не возникло сомнения в реальности происходящего. Кричать и звать на помощь она не собиралась.
Катя села в постели, пытаясь вглядеться в лицо незваного гостя.
- Не старайтесь меня разглядеть, это вам не удастся, - голос был приятным и молодым.
- Что вам нужно?
- Постараюсь коротко объяснить. Сюда, в ваш рай, прибыла важная персона. Это он будет вас обследовать. Говорите с ним смело, расскажите подробно о своем самочувствии, особенно важно, не. появились ли у вас симптомы заболевания. Скажите, как воспринимаете местную обстановку, обитателей. Выскажите свои желания. Но особенно подробно о вашем самочувствии. Вреда от такой откровенности вам не будет.
- Но кто вы?
- Вам не надо об этом знать... но посмотрите...
Катя взяла крохотный клочок бумаги, всмотрелась в него и согласно кивнула головой:
- Хоть я и не имею представления, кто вы и от кого, но на всякий случай буду молчать... пока... и, пожалуй, попробую последовать вашему совету.
- Разумно. Вы молодец -не трусиха. Вот и все...
Незнакомец спокойно дошел до двери, было видно, что он не опасается кого-либо, открыл ее, затем следующую - на улицу. Катя отметила, что он высок и строен. Она подбежала к окну. Незнакомец шел неспешно, пересек сад и скрылся за кустарником. "Но как же он прошел? Как?
А невидимая силовая ограда? Ну кто же этот человек?" Катя перебрала в памяти всех здешних художников, обслугу, но ни в одном из них не нашла даже отдаленного сходства с незнакомцем ни в фигуре, ни в голосе. "Это может быть лишь здешний человек, которому известны все системы охраны и слежения". Катя не выдержала и утром быстро прошла к границе владений "пансионата" - острые иголки пронзили тело, и ноги отказались двигаться, стоило ей достичь "границы".
Лицо Козимо было неподвижно и бесстрастно, он молчал. Потом встал, в раздумье прошелся по комнате.
- Господин Севенарт, мы можем приступить к обследованию мадам Катрин.
Катю усадили в специальное кресло, аппаратура бесшумно делала свое дело.
Севенарт выражал нетерпение:
- Вы видите, брат, никогда ничего подобного не происходило ни с одним из подопытных. Отклоняются излучения! Это что-то немыслимое!
Не знал Севенарт, зато хорошо знал Козимо, что показания новой аппаратуры может снять лишь доктор Дадышо. И никто больше! Ясно, что в организм Сабининой введены частицы, противостоящие, и притом достаточно стойко, излучениям их аппаратуры. Это настолько серьезно, что можно свести на нет все их огромные достижения. А Сабинину при этом ждет незавидная судьба подопытного животного.
При всей холодности своего рассудка Козимо был взволнован. Сразу несколько задач ждали немедленного решения, и среди них загадка, связанная с видениями Лавера. "Откуда он знает Трачитто? И знает много лет... Это надо немедленно выяснить... Придется отделаться от Севенарта и отправиться в мастерскую Лавера под предлогом проверки его состояния..."
Катя долго не могла заснуть. "Спит ли Жак? Понимает ли он, что с ним происходит? У него явное улучшение... явное". Катя зажмурила глаза и представила его худое, бесконечно милое лицо, первую улыбку, вернее, намек на улыбку... Он будет жить!!! Жить!!! Жить!!! И уже ей показалось, что эхо отдается где-то далеко: "Жить! Жить!"
Катя проснулась снова, как в тот раз, от прикосновения руки. И опять ей не удалось разглядеть лицо ночного гостя.
- Я сделала, как вы советовали. Хотя вообще мне все это не очень нравится. Я же не знаю, кто вы... А именно теперь я не хочу рисковать ни свободой, ни здоровьем, ни жизнью.
- Знаю. Лавер. Это ничему не мешает. Я пришел за вами. Быстро оденьтесь. Создались угрозы жизни вашей и Лавера.
- Нет, я без Жака не пойду.
- Скорее. Он нас ждет.
- Но это же безумие... Ведь ограда...
- Я не сумасшедший... Идемте же...
- Но я...
Гость снова, как в тот раз, показал ей знак.
Они прошли садом мимо кладбища, на одной из аллей их поджидал Жак!
- Жак! - Катя схватила его за руку. - Ты знаешь, куда мы идем?
- Молчи, Катрин, нужно спешить.
Когда они вышли за пределы владений "пансионата", незнакомец вложил ей в карман пальто крохотный предмет:
- Сниматель. Наш побег не засек ни один прибор, но нельзя медлить.

1 2 3 4 5 6 7 8 9