Защитникам наскучило вечно стоять на стенах и чинить проломы. Они стали жаловаться, что им нечего есть, самовольно оставляли свои позиции, многие расходились по домам.
Как только турки заметили, что стены опустели, они тотчас же пошли на приступ. Император призвал всех к оружию, обещал раздать припасы, и приступ был отбит. Султан пришел в отчаяние, перестав уже надеяться, что возьмет город. Он снова предложил императору, чтобы тот добровольно сдал столицу, а сам забрал бы все свои богатства и поселился, где ему угодно. Константин оставался непреклонен. «Сдать тебе город и не в моей власти, и не во власти моих подданных. Нам дозволено только одно: умирать по-прежнему, не щадя своей жизни!»
24 мая Магомет отдал приказ готовиться к последнему штурму. К вечеру 27 мая армия султана вышла на боевые позиции. В правой колонне было 100 тысяч, в левой — 50 тысяч. В центре, против Романовских ворот, стояли 10 тысяч янычар, под личным начальством Магомета; 100-тысячная конница находилась в резерве; флот расположился двумя эскадрами: одна в Золотом Роге, другая — в проливе. После ужина султан объезжал свое войско. «Конечно, — говорил он, — многие из вас падут в битве, но помните слова пророка: кто умрет на войне, тот будет вместе с ним принимать яства и пития. Тем же, которые останутся живыми, я обещаю двойное жалованье до конца жизни и на три дня отдаю в их власть столицу: пусть берут золото, серебро, одежды и женщин — все это ваше!»
В Царьграде епископы, монахи и священники ходили вокруг стены с крестным ходом и со слезами пели: «Господи, помилуй!» При встречах все целовались, просили друг друга храбро сражаться за веру; отечество. Император расставлял войска: три тысячи поставил у Романовских ворот, где начальствовал Джустиниани, 500 воинов — между стеной и Золотым Рогом, во Влахерне, 500 стрелков рассы, пал на береговой линии и поместил небольшие караулы в башнях. Других сил у него не было. Но и в этой малой горсти защитников не было согласия; особенно ненавидели друг друга два главных вождя: Джустиниани и адмирал Лука Нотарес. Они умудрились поссориться накануне приступа.
Когда все было готово, Константин собрал защитников и сказал: «Военачальники, правители, товарищи и вы, верные сограждане! Четыре священные имени да будут вам дороже всего, дороже самой жизни, а главное: вера, отечество, император — помазанник Божий и, наконец, ваши дома, ваши друзья и родные…» Обратившись к венецианцам, император сказал: «Этот город был и вашим городом. Оставайтесь же и в это трудное время верными союзниками и братьями». То же сказал Константин и генуэзцам. Потом он обратился ко всем вместе с такими словами: «В ваши руки передаю мой скипетр, — вот он! Сохраняйте его! На небе вас ждет лучезарная корона, а здесь, на земле, останется о вас славная и вечная память!» Когда император сказал это, раздался единодушный крик: «Умрем за веру и отчизну!»
Рано утром, без всякого сигнала, турки бросились в ров, потом полезли на стены. Для Царьграда, вековой столицы восточных христиан, настала последняя минута. Магомет послал вперед новобранцев с тем, чтобы они утомили осажденных. Но греки отбили их и даже захватили несколько осадных машин. С рассветом двинулись все силы, со всех батарей и судов открылась стрельба. Приступ продолжался два часа, и, казалось, христиане одерживали верх: уже корабли отодвинулись от берега, уже пехота стала отступать для отдыха. Но сзади стояли янычары. Они силой останавливали беглецов и гнали их снова на приступ.
Турки злобно лезли на стены, становились друг другу на плечи, цеплялись за камни — греки не только отбили их, но сделали еще вылазку. Император громко объявил победу. Между тем одна из стрел, пущенных наудачу, ранила Джустиниани в ногу. Он ничего не сказал, никому не поручил свой пост и ушел на перевязку. Уход начальника в такую важную минуту смутил подчиненных. К нему бросился сам император: Джустиниани, ничего не слушая, сел на лодку и переехал в Галату. Янычары тотчас заметили замешательство греков. Один из них, по имени Гассан, поднял над головою щит и, размахивая ятаганом, с тридцатью товарищами бросился к стене. Греки встретили их камнями и стрелами: половину храбрецов истребили, но Гассан все-таки взобрался на стену. Новые толпы янычар закрепили этот успех и успели поднять на башне свое знамя.
Вскоре турки овладели стенами, началось кровопролитие на улицах, грабеж имущества, убийства женщин и детей. Население искало спасения в храме святой Софии, но турки, ворвавшись туда, беспрепятственно захватили всех до единого; кто сопротивлялся, того били без всякой пощады. К полудню весь Царьград был в их руках, убийства прекратились. Султан торжественно въехал в город. У врат святой Софии он сошел с коня и вступил в храм. Подозвав старшего муллу, Магомет приказал ему прочесть на амвоне обычную молитву: с этой минуты христианский храм превратился в мусульманскую мечеть. Затем султан приказал разыскать труп императора, но нашли только туловище, которое узнали по императорским поножьям, украшенным золотыми орлами. Магомет очень обрадовался и приказал отдать его христианам для подобающего императорскому сану погребения.
На третий день султан праздновал победу. Был издан указ, согласно которому те, кто укрывался в потаенных местах, могли выйти на свободу; им было обещано, что их никто не тронет; все те, которые оставили город во время осады, могли возвратиться в свои дома, в надежде сохранить свою веру, свое имущество. Потом султан приказал избрать патриарха по старинным церковным постановлениям. Первым патриархом под турецким игом был избран Геннадий. А вскоре после этого был обнародован султанский фирман, в котором повелевалось не притеснять, не оскорблять патриарха; ему и всем христианским епископам жить без всякой опаски, не платить в казну никаких налогов и податей.
Список рекомендуемой литературы и источников
1. Военная энциклопедия. — СПб., Изд. И. Д. Сытина, 1913. — Т.13. — С 130.
2. Военный энциклопедический лексикон, издаваемый обществом военных и литераторов. — Изд. 2-е. — В 14-и т. — СПб, 1855. — Т.7. — С 349–351.
3. Джелал Эссад. Константинополь от Византии до Стамбула. — М., 1919.
4. Морской атлас. / Отв. ред. Г И. Левченко. — М., 1958. — Т.З, чЛ — Л 6.
5. Рансимен С. Падение Константинополя в 1453 году. — М., 1983.
6. Советская военная энциклопедия: В 8-и т. / Гл. ред. комис Н. В. Огарков (пред.) и др. — М., 1977. — Т.4. — С. 310–311.
7. Стасюлевич М. М. Осада и взятие Византии турками (2 апр. — 29 мая 1453 г.). — СПб., 1854.
8. Энциклопедия военных и морских наук: В 8-и т. / Под общ. ред. Г. А. Леера. — СПб., 1889. — Т.4. — С. 347.

Битва на реке Шелонь (1471 год)
В середине XV века, во время царствования Ивана III, Новгород переживал трудные времена. Город был охвачен частыми восстаниями горожан против знати, которая угнетала низшие и средние слои городского населения. Новгородские бояре не могли подавить восстания горожан своими силами и поэтому заключили союз с польско-литовским королем, приславшим своего наместника в Новгород. После смерти авторитетного архиепископа Ионы, главы новгородского боярского правительства, в, город прибыл на княжение посланный польским королем и литовским великим князем Казимиром IV князь Михаил Олелькович. Затем новгородцы отправили своего кандидата на пост архиепископа на поставление в сан не к московскому митрополиту, а к литовскому православному митрополиту, находившемуся в Киеве. Одновременно они начали вести переговоры с Казимиром IV о поддержке на случай войны с Иваном III. Эта измена вызвала возмущение народных масс («Земстие люди того не хотяху», — отмечает летопись). Не было единства и среди бояр. Следствием стало ослабление военной мощи Новгорода.
Иван III был умным политиком. Он пытался повлиять на Новгород дипломатическим путем через представителей церкви. Митрополит упрекал новгородцев в предательстве и требовал отказаться от «латинского государства», но вмешательство церкви только усилило разногласия и политическую борьбу в Новгороде. Действия новгородцев были расценены в Москве как «измена православию». Несмотря на то, что Михаил Олелькович в марте 1471 года покинул Новгород и уехал в Киев, Иван III принял решение организовать общерусский «крестовый поход» на Новгород. Религиозная окраска этого похода должна была сплотить всех его участников и заставить всех князей прислать свои войска на «святое дело».
Весной 1471 года Иван III стал готовиться к походу на Новгород. В плане похода, обсужденного на «Великой думе», было предусмотрено привлечь к походу на Новгород вятчан, устюжан, псковичей — ополчение новгородских пятин и пригородов. Было решено охватить Новгород с запада, юга и востока, отрезать его от пятин и пригородов и перехватить все пути, которые вели в Литву. Это привело бы к рассеиванию сил новгородцев.
Был продуман четкий план действий, согласно которому к Новгороду должны были подойти с запада и востока два сильных отряда, а с юга наносился главный удар под командованием самого Ивана III.
Из Москвы в Устюг в мае 1471 года Иваном III были посланы двое бояр и воевода Василий Образец, чтобы организовать отряд из устюжан и вятчан. Это давало возможность «воевать» Заволочье и тем самым отвлечь силы новгородцев ослабить их в материальном и моральном плане. Этот план удался.
Князь занял и сжег старый город и стал ждать соединения с отрядом псковичей, чтобы затем наступать на Новгород с юго-запада. По свидетельству летописи, Холмский и Федор Пестрый «распустили воинов своих в разные стороны жечь, и пленить, и в полон вести, и казнить без милости жителей за их неповиновение своему государю великому князю». (Памятники литературы Древней Руси: Вторая половина XV в. М., 1982. С. 389.)
В середине июня отряд под командованием князя Оболенского Стриги и татарского царевича Даньяра выступил из Москвы на Вышний Волочек и далее двинулся вниз по течению р. Мета на Новгород с Востока.
20 июня главные силы московской рати выступили из Москвы и двинулись через Тверь, где к ним присоединился тверской полк, и заняли Торжок к южному берегу озера Ильмень.
Новгород также готовился к бою. Новгородские бояре собирали в боеспособных горожан и насильно гнали в войско. Они имели также судовую рать. Но, несмотря на большую численность, боеспособность; новгородского войска была низкой, и война с Москвой была не популярна.
Новгородцы хотели разобщить московское войско и уничтожить его по частям. Главные силы (конницу) новгородцы направили по западному берегу озера Ильмень и далее по левому берегу р. Шелонь на псковскую дорогу. Они стремились не допустить соединения псковичей с отрядом князя Холмского и разбить их. Судовая рать (пехота) по плану должна была высадиться на южном берегу у села Коростына и разбить отряд князя Холмского. Третий отряд под командованием князя Василия Шуйского шел на Заволочье и действовал вне связи с главными силами новгородцев. Несмотря на план, новгородцы действовали разобщено. Московские отряды также не организовали общего взаимодействия, псковичи медлили, главные силы были далеко, вследствие чего вся тяжесть борьбы легла на отряд князя Холмского. Исход войны решался на берегах р. Шелонь.
У села Коростына новгородцы решили воспользоваться изолированным положением отряда Холмского и уничтожить его. Для этого судовая рать высадилась у села Коростына и разделилась на два отряда: один отряд должен был ударить по правому флангу москвичей, второй, поднявшись на судах по р. Полысть до Старой Руссы, — нанести удар с тыла. Коннице новгородцев необходимо было, переправившись вброд и вплавь через Шелонь, одновременно с отрядами пехоты атаковать отряд Холмского. Но силы новгородцев оказались разбросанными, отсутствовали взаимодействие отрядов и взаимная выручка.
Князь Холмский, воспользовавшись медлительностью новгородцев, двинулся к селу Коростыну и внезапно атаковал находившуюся там пехоту противника. Новгородцы были разбиты. После этого отряд Холмского отступил к Старой Руссе, ожидая подхода основных сил. Там находилось новое новгородское войско, подошедшее на судах по реке Поле. Холмский вновь стремительно напал на новгородцев и вновь одержал победу. В течение всего этого времени конница новгородцев бездействовала.
Дальнейшие самостоятельные действия могли вызвать гнев Ивана III. Понимая это, Холмский отошел южнее к городку Демону и отослал к Ивану III гонца с донесением о победе и запросом о дальнейших действиях. (Борисов Н. С. Русские полководцы XIII–XVI веков. М., 1993. С. 125.)
После этого 13 июля 1471 года Иван III велел отряду Холмского двинуться к р. Шелонь и соединиться с отрядом псковичей. Все эти успехи обошлись москвичам недешево. Отряд Холмского потерял к тому времени половину своего войска: «Бысть бо наших всех осталося 4 тысящи или мало больши».
Конница новгородцев появилась на берегу р. Шелонь после того, как была разбита новгородская пехота. Отряд под командованием Холмского двинулся вверх по Шелони. Противников разделяла только река.
Новгородское войско, которым командовали виднейшие бояре — Дмитрий Исаакович Борецкий, Василий Казимир, Кузьма Григорьев, Яков Федоров и другие, расположилось на ночлег у устья р. Дрянь (приток Шелони). 14 июля, утром, началась перестрелка через реку. Тогда отряд под командованием Холмского решил внезапно атаковать противника. Небольшое, но дружное, закаленное, в боях с литовцами и татарами московское войско, воодушевленное решимостью своего предводителя, с воем и свистом обрушилось на растерявшихся и оробевших новгородцев. Воеводы подавали пример воинам и первыми бросались через реку на новгородцев. Москвичи вброд и вплавь переправлялись через Шелонь и атаковали противника стрелами и копьями. Бой был упорный. По приказу князя Холмского отряд татар нанес противнику удар с тыла. Новгородцы были поражены смелостью действий московского отряда, не выдержали натиска и «побегоши вси». Примечательно, что в суматохе бегства новгородцы сводили счеты друг с другом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56