Например, на математика вряд ли произведет впечатление страшное, с точки зрения исследователя древнескандинавского эпоса, обвинение, что тот ничего не знает об Эрике Рыжем. Однако замечание о том, что он не знаком с коэффициентами Ламе при многомерном интегрировании, может его обидеть. Очень многих приведенные примеры оставят равнодушными. Это естественно, поскольку они не затрагивают их картину мира. У каждого она своя. Этим и определяется экстремальность ситуации для разных людей.
Вспомните пример с молодым солдатом, который не сумел выдержать обкатку танками с первого раза. В беседе с ним выяснилась очень интересная вещь. Он считал, что подготовился к этому упражнению, поскольку и фильм смотрел, и на макете тренировался. Но, когда, сидя в окопе, почувствовал дрожание земли, оказалось, что именно к этому он не готов. Практика самоконтроля была у него недостаточной, и картина мира «поплыла». Парень полностью перестал владеть собой. По его словам, он не помнил, что с ним происходило, но ощущение потери себя было очень неприятным. Это характерно, поскольку многое, связанное с деформацией картины мира и с неправильной реакцией психики, переживается весьма негативно.

Использование эффекта сверхмотивации для исследования деформаций картины мира

Естественно было бы рассмотреть наиболее типичные факторы, нарушающие эффективность деятельности человека. Это привело к материалам, связанным с исследованиями сверхмотивации и эмотивного поведения. С явлением сверхмотивации многие знакомы по собственному опыту. Просто не все знают, что, когда значимость результата для человека очень велика (при этом неважно, поощрение его ждет или наказание), сами результаты получаются хуже. Значимость результата влияет на формирование мотива, который направляет активность психики на достижение этого результата.
Получается, что чем сильнее мотив, тем хуже человек работает. Так происходит не всегда, но весьма часто. Поведение человека, который находится под влиянием эффекта сверхмотивации, называют «эмотивным». У меня был один ученик, который легко решал на уроках весьма сложные задачи, но на контрольной с ним происходила удивительная метаморфоза. Он терял способность выполнять даже самые простые задания. Я наблюдал за ним некоторое время и заметил интересную особенность. Когда парень говорил о себе или о будущем результате работы, на его лице появлялось выражение, легко отличимое от других. Это было связано с определенным положением глаз. Сейчас многое, связанное с глазодвигательными паттернами, калибровкой в нейролингвистическом программировании, достаточно подробно описано и используется на практике. Понаблюдайте за людьми, за положением их глаз, когда они действительно решают задачу, вспоминают материал, который понимают, или когда воспроизводят то, что просто вызубрили. Вы убедитесь, что все это может сказать о человеке очень много. Так вот, когда я за этим учеником следил на контрольной, то, судя по положению его глаз, он до 70 % времени потратил на размышления о будущем результате, а не о задачах, которые нужно было решить. Своих учеников приходится наблюдать в различных ситуациях. Однажды я увидел, как этот парень вступил в конфликт и проиграл. У него было то же выражение лица, что и на контрольной. Естественно было предположить, что в обоих случаях имела место неправильная реакция психики на деформацию картины мира. Профилактика этой реакции дала хороший результат. Парень научился решать задачи на контрольных и сдавать экзамены.

Одна из причин деформации картины мира связана с излишней концентрацией внимания на результате

Методика экспериментов по исследованию эффекта сверхмотивации хорошо отработана, и этим можно воспользоваться для проверки возникшей гипотезы. Во всех случаях выработка стереотипа адекватной реакции психики на деформацию картины мира человека значимо снижала эффект сверхмотивации. Как же практически достичь этого?
Во время таких экспериментов я часто вспоминал слова одного тренера: «Не думайте о результате, играйте каждый мяч. Если вы полностью правильно вложились в каждое действие, победа придет сама». Этот принцип мог бы помочь ученику, который испытывал трудности на контрольных. Существует очень интересное мнение, что человека можно научить чему угодно, если обеспечить ему хорошую обратную связь. В данном случае я мог по выражению лица моего подопечного диагностировать моменты отвлечения от решения задачи и переключения на размышления о результате. Постепенно парень стал лучше контролировать себя. Стараясь закрепить полученные навыки, я всячески пытался повысить для него значимость результата, например, приглашая зрителей. Как только возникало отвлечение, делалась коррекция. В интервью после каждого тренинга обсуждался ход работы. Это, кроме всего прочего, позволило мне убедиться в том, что я, к удивлению ученика, умудрялся точно фиксировать моменты отвлечения. С течением времени работа начала приносить плоды. Оказывается, ученик раньше просто не понимал, что, думая о результате, он отвлекается от решения задачи. Все бы хорошо, но методика получилась очень кропотливой. Она требовала большого объема индивидуальной работы.
В следующий раз мне удалось помочь симпатичному умному парню, который, оказываясь в компании людей, мнение которых он очень ценил, терял способность к нормальному общению, становился скованным и не мог выдавить из себя ни слова. Из разговора с ним стало понятно, что результат общения очень значим для него и, попадая в эту компанию, парень слишком сильно концентрируется на нем, что вызывает дезорганизацию работы психики. Поскольку, по его словам, он все равно молчал на этих встречах, я попросил его не пытаться ничего говорить, а наблюдать за тем, что происходит, обратить внимание на то, кто и что говорит, постараться понять, зачем произнесены те или иные слова. Парень пошел на очередную встречу с огромным желанием выполнить эти установки, и когда вернулся, вид у него был сияющий. Сначала он действительно строго следовал инструкциям, но через некоторое время незаметно для себя вступил в разговор и был хорошо принят компанией. Происшедшее понятно. Установки на восприятие окружающего отвлекли его от концентрации на результате, что позволило нормально включиться в ситуацию. Это похоже на активизацию психики при выходе из кабинета начальника. Помните? Когда не удалось найти ответа на поставленный вопрос. Ведь именно тогда появляется масса идей.
Стресс как показатель того, что психика воспринимает ситуацию как экстремальную. Во многих наставлениях по формированию поведения в экстремальных ситуациях профессионалы акцентируют внимание на том, что нужно сохранить контакт с реальностью, постараться понять смысл происходящего. Другими словами, необходимо обеспечить нормальную работу психики. Я пришел к тому же, работая в обычных бытовых ситуациях. Сначала я пытался провести параллель между самими явлениями, но постепенно у меня начало складываться впечатление, что в обоих случаях работает один и тот же механизм. Многие исследователи отмечают наличие стрессовой реакции организма в экстремальных ситуациях. Естественно, что психика, опознав ситуацию как экстремальную, дает организму команду готовиться к бою. Но, когда боя нет, организм не может естественным способом сжечь излишек ресурсов. Тогда могут возникать различные соматические неприятности. Стрессовые реакции у школьников и студентов часто наблюдаются на экзаменах. Ведь экзамен для очень многих содержит элемент оценки, т. е. может влиять на самооценку личности. Уже одно это воспринимается как угроза картине мира. Переживание этой угрозы очень серьезно затрудняет подготовку к экзаменам, поскольку внимание начинает непроизвольно концентрироваться на результате. Умение отвлекаться от него, сосредоточиваясь на конкретных практических действиях, снимало у ребят стрессовую реакцию.

Возможность изменения картины мира для адаптации психики к экстремальным ситуациям

Поскольку постепенно становилась понятной роль картины мира в том, почему человек воспринимает ту или иную ситуацию как экстремальную, появилась идея поработать именно с картиной мира, чтобы само отношение человека к миру позволяло снять восприятие обычных бытовых ситуаций как экстремальных.
Постепенно я убедился, что очень многие не замечают, когда отвлекаются от решения задачи. Причем, речь идет не только о школьниках, но и о взрослых людях в таких серьезных занятиях, как профессиональное обучение стрельбе и рукопашному бою. Мне довелось поработать психологом в одной из охранных фирм. Особенно удобно наблюдать эти отвлечения во время огневой подготовки. Для многих людей очень трудно было правильно распределить внимание, отвлечься от результата, от ожидания выстрела, который должен вот-вот произойти. Результат был для них очень значим, но одновременно имело место очень сильное сопротивление изменениям, которые должны были помочь в достижении этого результата. Такое сопротивление было понятным, поскольку речь шла о необходимости сознательного изменения картины мира. К тому времени уже были отработаны методики, позволяющие решить эту задачу, но вместе с тем сформировалось убеждение, что изменять внутренний мир человека стоит лишь тогда, когда он до этого дорос, когда он сам этого хочет, хотя такую возможность нужно предоставлять всем. Те сотрудники, которые действительно хотели себя изменить, даже освоив только первые тестовые упражнения, заметно повысили свою личную эффективность.
Принцип айки-до. Изучая чужой опыт, я нашел очень интересный подход к изменению картины мира в нужном направлении. Это было психологическое айки-до. Основная идея этого подхода очень проста и взята из практики этого вида единоборств. Она состоит в том, чтобы в конфликте управлять оппонентом, ведя его в выбранном им самим направлении. «Дай человеку двигаться туда, куда он хочет, и помоги ему упасть там, куда он стремится».
У многих из нас к тому, чтобы уступить противнику, выработано отрицательное отношение, поскольку такая уступка многими переживается как поражение. Однако идея управлять оппонентом, используя его стремление, совершенно меняет отношение к ситуации. Но для того, чтобы определить, куда стремится противник, нужно осмыслить ситуацию, понять ее. Уже один этот навык позволяет находить выход из очень многих положений. Закрепив навык и перенеся его на отношение к миру, мы начинаем формировать стереотип реакции психики на экстремальные ситуации, который, по крайней мере, не ухудшает ее работу. В этом заключается очень большой смысл: для изменения картины мира ее не надо ломать. Необходимо понять, что в ней уже есть, и использовать это для преобразования в нужном направлении. Именно это и является одним из способов реализации принципа недеяния.
Картина мира может сопротивляться изменениям. В свете этого нельзя было не заинтересоваться людьми, которые не желали менять свою картину мира. Любая попытка научить их адекватно реагировать на ситуацию, которая при этом вызывала изменения в их мироощущении, встречала отпор. У этих людей была очень жесткая, непластичная картина мира. Если ситуация, в которую они попадали, могла хоть чуточку нарушить ее, следовала, как правило, неадекватная реакция. По моим ощущениям, эти люди жили в «аду», который сами для себя упорно создавали и, как ни странно, были довольны этим. Попытка научить их более эффективному способу действий часто приводила к тому, что они еще сильнее активизировали свои проблемы во взаимодействии с миром и с самими собой. Кроме того, они пытались распространить свой «ад» и на других людей. Я уже говорил, что заметил этот эффект и стал его наблюдать во время занятий по огневой подготовке. Для того чтобы повысить свой результат в стрельбе из пистолета, сотрудники одной охранной фирмы упорно отрабатывали устойчивость руки, учили наизусть наставления, но никак не хотели понять, что в условиях огневого контакта никто не даст им возможность принять позу для дуэльной стрельбы, тщательно прицелиться. В реальной ситуации такой стрелок и сам погибнет, и поставит под удар товарищей и задачу, которую нужно выполнить. Эти люди могли упорно трудиться над внешними атрибутами действия, но не желали меняться внутренне. В основном отрабатывалась быстрая стрельба с двух рук. Но даже держа оружие в правой руке и поддерживая его левой, они оставляли правую ногу выставленной вперед. Инструктор начинал все сначала. Показывал правильную стойку, по этапам объяснял суть действий, но как только дело доходило до зачета, все повторялось. Естественно, что интерес вызывало их поведение и в других ситуациях. В тех случаях, когда такие люди знали, что делать, они неплохо справлялись с работой. Но почему-то вокруг них очень часто создавалась напряженность, возникали конфликты. При этом они искренне были уверены, что борются за правое дело, за справедливость, в общем, за благо человечества. У меня стали появляться серьезные сомнения в их эффективности в экстремальных ситуациях. Однажды мы ехали на машине по довольно оживленной улице. Впереди легковой автомобиль начал делать поворот, не снизив скорость, и перевернулся. С нами был один из горе-стрелков. Он выскочил из машины и побежал через улицу к телефону-автомату. Я, честно говоря, не совсем сообразил, что происходит, и, придя в себя, обнаружил, что дергаю ручку двери перевернутой машины, чтобы помочь людям из нее выбраться. Умнее всех поступил наш водитель, молодой парень. Он быстрее всех оказался на месте, через открытое окно сумел добраться до ключа зажигания и выдернуть его, заглушив мотор. Он единственный из нас понял смысл ситуации. При работающем моторе машина могла в любой момент взорваться. Во время обсуждения случившегося выяснилось, что наш стрелок был непоколебимо уверен в правильности своих действий.
1 2 3 4