– Сравниваю вас с убитыми, – наконец признался он, возвращаясь за стол.
– Надеюсь, я намного красивее их?
– Пожалуй, да.
– Вы не уверены? Мне это не нравится, – Леська надулась и закидала следователя укоризненными взглядами. Да что он себе позволяет – она самая красивая жертва маньяка, иначе и быть не может!
– Утешьтесь тем, что вы, в отличие от них, живая, – сказал Кочкин назло, чтобы девушка не слишком-то задавалась и поняла, кто здесь главный.
– Вот когда он меня убьет, вы пожалеете о своих словах! Наверняка, кидая горсть земли в мою свежую могилку, будете плакать и просить прощения, что не поддержали в трудную минуту. А я вас не прощу. Что вы улыбаетесь, немедленно меня спасайте!
Максим Григорьевич улыбался, потому что Леська казалась ему забавной и потому что в голове мелькнула замечательная мысль: «Если бы я был маньяком, я бы ее тоже захотел убить!»
– Давайте попытаемся понять, почему Телефонист выбрал именно вас, – сказал он. – Расскажите о себе и попытайтесь вспомнить, где вы бывали в последнее время и какие интересные, странные, может быть, неприятные события произошли в вашей жизни за последний месяц.
Леська, чувствуя себя важной персоной, охотно стала выполнять поставленную задачу: коротенько пробежалась по биографии, призналась, что первая свекровь пыталась ее посадить за хранение наркотиков, жалобно всхлипнула, рассказывая о безвременной кончине второго брака, и замолчала. Ничего значительного за последнее время с ней не случалось, никто даже на ногу не наступил ни разу.
– А как обстоят дела на работе? – поинтересовался Кочкин, хмурясь. Зацепок по-прежнему не было.
– Одно и то же с утра до вечера, поболтать толком некогда. Я помощником менеджера работаю – бумажная волокита и вечно разрывающийся телефон.
Максим Григорьевич задал еще несколько вопросов и наконец-то перешел к основной части беседы – Олесю Лисичкину необходимо было спасать.
– Вам есть где пожить, пока Телефонист не будет пойман?
Леська разочарованно посмотрела на следователя. Она уже настолько смирилась с ролью главной жертвы всех времен и народов, что предложение отсидеться в какой-нибудь норе показалось ей почти оскорбительным.
– Есть, – зло бросила она, закидывая ногу на ногу. Вздернула нос, сдунула с глаз челку и спросила: – А сколько еще лет вы планируете его искать? Мне почему-то кажется, что из укрытия я выйду уже седая, сморщенная и беззубая. А я, между прочим, замужем была только два раза, у меня вся жизнь впереди!
Кочкин, с одной стороны, загрустил – ответственность за девушку уже душила, а с другой стороны, порадовался – маньяка ловить надо, а делать это с помощью приманки намного перспективнее.
– Значит, так, – сказал он, – вот вам лист бумаги и ручка, пишите все, что вы мне только что рассказали, укажите свой адрес и все телефоны, по которым можно с вами связаться.
Через час Леська уже направлялась к красному потрепанному жизнью и второй свекровью «Форду». Вероника в ожидании подруги курила, слушала музыку и листала журнал со слезливыми историями и анекдотами.
– Ну что? – спросила она у Леськи, как только та села за руль.
– Фигня!
– В каком смысле?
– Следователь невыдающийся.
– В каком смысле?
– Невысокий, пухлый и рыжий.
– Это тут при чем! И что у тебя только в голове! Маньяка он ловить собирается?
– Собирается, только вот не знает как. Прочитал мне лекцию по безопасности. Вечером на улицу не ходить, одной нигде не появляться, ни с кем не знакомиться и так далее. Дал кучу телефонов, велел звонить по любому пустяку: если что вспомню, или кого-нибудь заподозрю, или почувствую, что за мной следят. Завтра утром мне поставят какую-то штуку на телефон, вроде определитель номера с функцией записи разговора. И сказал, что теперь за мной будут приглядывать.
– Это как?
– Вроде маньяк не должен знать, что я теперь под охраной, хотя если он сейчас где-нибудь поблизости, то уже знает…
– Гарантии этот следователь какие-нибудь дал?
– Пообещал, что я не умру. Я с него клятву взяла, стукнула кулаком по столу и сказала: клянитесь своей рыжей головой, что Телефонист меня не прибьет и что я доживу до тех преклонных лет, когда хочется писать мемуары и встречаться с молодыми мужчинами.
Вероника покосилась на подругу и вздохнула. В этот момент она не знала, кого ей больше жалко – Леську, маньяка или следователя.
* * *
Ужина Капитолина Андреевна Кочкина ждала с нетерпением. Каждый раз, отправляясь на смотрины, она свято верила, что именно в этот день и решится судьба ее застенчивого Максимушки. Год назад она проснулась с гениальной идеей: найти сыну невесту самостоятельно, и с тех пор жила только этими поисками. Вскакивала в девять утра и сразу же начинала обзванивать приятельниц, знакомых и родственников. Все, как могли, помогали Капитолине Андреевне в ее нелегком деле и при случае подкидывали телефончик очередной скучающей и умирающей от тоски невесты.
– Максимушка, ты еще долго? – Капитолина Андреевна пригладила короткие седые волосы и одернула юбку. Кто знает, может быть, именно сегодня ее сын встретит замечательную женщину: добрую, хозяйственную и покладистую.
– Готов, – объявил Кочкин, выходя из ванной. Сменив рубашку и пиджак на тонкий свитер, он не только внешне, но и внутренне подготовился к худшему – к двум-трем часам стыда.
– До чего же ты у меня красавец, – сгорая от материнской любви, выдала Капитолина Андреевна. Гордо выпрямила спину, выставила вперед объемную треугольную грудь и, как эсминец, прошествовала к двери. Кочкин, несколько раз вздохнув, засеменил следом.
Невестой оказалась высокая, худющая сорокатрехлетняя Галочка. Она приготовила отличный ужин, за который Капитолина Андреевна мысленно ей дала девять баллов. Десять баллов она не ставила никому, так как считала, что такой искусницы, как она сама, больше нет. Галочка тараторила, практически не останавливаясь, хихикала и размахивала руками, изредка попадая острым локтем Кочкину в бок. Он морщился и внимательно следил за реакцией матери. Галочка ей нравилась – значит, надо быть осторожным, цепко выискивать и запоминать недостатки, чтобы потом не проспорить с матерью до утра, а четко и ясно изложить свою позицию.
– А вы, Максим Григорьевич, молчун, – кокетливо выдала Галочка, теребя верхнюю пуговицу блузки. – Расскажите, пожалуйста, про свою работу, я слышала, вы ловите преступников?
Капитолина Андреевна засветилась и закивала – работой сына она очень гордилась.
– Даже не знаю, что рассказать, – посмотрев с грустью на свешивающийся с тарелки сырный салат, сказал Кочкин. Аппетита не было совершенно, но, как ни крути, хозяйку уважить надо. Он взял вилку и для начала отправил в рот блестящую полоску филе селедки. – Борюсь с преступностью с утра до ночи.
Галочка захлопала в ладоши, и следователю показалось, что он слышит, как гремят костяшки ее пальцев. Сегодня ему особенно хотелось побыть одному – светловолосая девушка Олеся не выходила из его головы. Но Кочкина она интересовала только как ниточка, ведущая к Телефонисту. Пора уже выйти на след маньяка, и сейчас есть шанс схватить его за руку. «Что вы улыбаетесь, немедленно меня спасайте!» – вспомнил он слова Леськи и улыбнулся. Да, девушку надо спасать. Она пообещала, что до утра просидит дома с подругой – это хорошо. Завтра он с Игорем, своим помощником, обязательно с ней встретится и поговорит еще раз. Надо многое продумать…
– …а я так люблю криминальные сериалы, чтобы стрельба и трупы на каждом углу, – донеслась до Максима Григорьевича пылкая речь щуплой Галочки.
Смотрины наконец-то завершились и, к счастью Кочкина, спорить с матерью не пришлось. Вдохнув ароматный весенний воздух, она удрученно изрекла:
– Не подходит. Старая и тощая – троих детей родить не сможет.
Так Максим Григорьевич узнал о том, сколько у него должно быть детей.

Глава 3

На следователя надейся, а сам не плошай.
Развалившись на диване, Леська решала наиважнейший вопрос – пить или не пить? В шкафу стояли две бутылки вина, и при желании можно смело окунуться в мир алкоголя и беззаботности. Завтра будет трещать голова, значит, до обеда мысли о маньяке не появятся – неплохой выход из положения. С другой стороны, как-то жалко последние дни жизни тратить на похмелье. Олеся вздохнула и покосилась на Веронику.
– А давай…
Договорить она не успела, так как подруга, хмуро поглядывающая на пустующую пачку сигарет, резко ее перебила:
– Нет, пить мы не станем.
Угадать, о чем думает Леська, Нике было нетрудно, у нее самой в голове вертелись точно такие же мысли, но расслабляться нельзя, не время сейчас.
– И что теперь делать? Так от тоски можно засохнуть.
– Пойди поешь, – пожала плечами Вероника.
– Я уже три раза ужинала, так и в гроб потом можно не влезть.
– Ничего, мы тебе на заказ сделаем – большой, прочный и красивый.
Леська вздохнула и уставилась в потолок. Вспомнила следователя, заворочалась и нахмурилась – нет, такой неповоротливый желудь Телефониста не поймает. Или поймает, но только через сто лет. Что он там говорил?.. Неизвестно, почему маньяк выбрал именно этих женщин…
– Слушай, – сказала она, – а как ты думаешь, почему Телефонист на меня запал?
– Может, потому, что ты красивая? Никто не знает, что там у него в голове творится, одно слово – чокнутый. Вообще, их всех на внешности клинит, кому-то курносый нос покоя не дает, а кого-то деталь одежды беспокоит.
Леська задумалась. А не изменить ли себя до неузнаваемости, может, повезет и у маньяка пропадет желание убивать ее? Придет, посмотрит и передумает. Встретившись взглядом с Вероникой, она поняла, что та сейчас думает о том же.
– Надо подстричься и перекрасить волосы, – решительно сказала Олеся.
– И полностью сменить имидж, – кивнула в ответ Ника.
Через пять минут содержимое шкафа валялось по всей квартире – девушки перебирали скопившееся за годы барахло в поисках давно забытых вещей.
– Все одно и то же, – негодующе откидывая в сторону розовую водолазку, сказала Леся. – Я вообще не понимаю, как можно что-то выбрать из того, что у меня есть… Вдруг он среагировал на одну из этих кофт? Необходимо купить новую одежду, лучше в цветочек, я его никогда не переваривала и не носила ничего подобного.
– Тогда собирайся, пошли в магазин.
– Не могу.
– Почему?
– Я следователю слово дала, что из дома сегодня не выйду. Давай ты сама что что-нибудь купишь и принесешь, только не слишком кошмарное.
– Ладно, – согласилась Ника и направилась к двери.
– Стой! – воскликнула Леська. – Пойдем вместе, я одна оставаться боюсь.
Вечерняя прохлада немного освежила мысли и чувства, но страх все же не отступил. Олеся шла, оборачиваясь и дергаясь, подозревая каждого встречного в преступных намерениях. Вцепившись в рукав Никиной куртки, она ойкала и шумно вздыхала.
– Только не смотри сразу, – прошипела она около мигающего лампочками клуба игровых автоматов, – вон парень на углу стоит, с перекошенным лицом, в шляпе, мне кажется, это Телефонист – уставился на меня и глаз не отводит!
– Расслабься, он ненастоящий, это кукла для рекламы и завлечения посетителей в клуб.
– Фу, гора с плеч, – выдохнула Леська, переводя взгляд на противоположную сторону дороги. – Хорошо, что у тебя такая замечательная работа и ты можешь дежурить возле меня целыми днями, а то я бы сошла с ума от страха и одиночества.
– Да, хорошо, – кивнула Ника, вспоминая своих учеников-лоботрясов, с которыми она три раза в неделю занималась английским языком. – Только как бы мне не сойти с ума рядом с тобой.
– А в какой магазин пойдем?
– В тот, что за аптекой.
Леська страдальчески посмотрела на подругу, кивнула и махнула рукой – мол, что уж теперь, если надо одеться как пугало, то лучшего места, где можно прикупить самую ужасную на свете одежду, не придумаешь. Магазин славился скидками, отделом товаров для полных, дешевыми джинсами, рабочей одеждой и закутком с обувью, в которой все же лучше лежать в гробу, чем передвигаться по улицам.
– Это кошмар, – выдохнула Леська, проводя рукой по вешалкам. – Лучше умереть!
– Отставить нытье и панику, – скомандовала Ника, выбрав для начала серую юбку с розовыми рюшами и накладными карманами. – Может быть, маньяк с собой покончит, когда увидит тебя в этом.
В руках Вероники росла куча из разноцветной одежды, а в Леськиной душе росло и крепло непреодолимое желание бежать отсюда куда подальше со скоростью пули. В примерочной тоска совсем заела, и Олеся, очень надеясь получить приличную порцию жалости, начала всхлипывать:
– Это не мой размер, я же не беременная, чтобы носить балахон! А там нет ничего в обтяжечку?
– Я что-то не пойму, ты хочешь маньяка разочаровать или мечтаешь ему понравиться? – Ника была непреклонна. – Надень эту кофту.
– У-у-у-у, – завыла Леська, разглядывая цветастый мешок с бантиками на рукавах. – У моей прабабушки было нечто подобное.
– А сколько раз она была замужем?
– Четыре.
– Тогда надевай, значит, бабулька твоя разбиралась в моде, не зря же столько мужиков подцепила, – приободрила Ника, расправляя зеленый бантик. – Ретро, понимать же надо!
Прикупив три платья, две юбки, объемную куртку, три кофты и пару жестких ботинок, девушки покинули магазин. Леська пребывала в катастрофическом настроении. Представляла, что будет чувствовать, если встретится в таком виде с соседями или сослуживцами, и внутренне рыдала. А ведь еще предстояло изменить прическу и цвет волос.
– Наверное, после этого позора мне придется переехать в другую квартиру и сменить работу, – задумчиво сказала она, вылезая из машины.
– Возможно, – ехидно ответила Ника, заглядывая в пакеты с одеждой.
Около подъезда на скамейке сидел симпатичный парень, вытянув ноги вперед, он курил и с интересом наблюдал за суетливыми движениями Олеси.
1 2 3 4 5