– поинтересовалась я.
– В гараже, в этом ненавистном гараже Селезнева, когда мы деньги искали...
– Точно... у тебя тогда сумка упала, и все рассыпалось...
– Ну да, я собирала все в такой спешке, вот и недоглядела...
Предыдущее приключение здорово заставило нас побегать: полагая, что искомые деньги находятся в гараже моего к тому времени умершего начальника, мы наведались туда с ревизией. Отыскав сейф, мы дико обрадовались, но только открыть его сразу не смогли и не придумали ничего лучшего, как попросту притащить его ко мне в квартиру. В сейфе денег не оказалось (там лежали только образцы пород камней – кусочки мрамора, гранита и прочая белиберда), и нам пришлось искать совсем в другом месте.
– А о каких же сокровищах он твердит? – задумалась я.
– Не знаю, не о деньгах же твоего покойного начальника.
– Ты что, к этому он вообще никакого отношения не имеет, тем более, что в гараже их не было. Пойдем, обрадуем его, что к нам частично вернулась память. Говорить буду я, а ты молчи.
– Хорошо.
В дверь зазвонили.
– Это Солька, – сказала Альжбетка.
– Иди открывай.
Осиков нервно ходил по комнате.
– Мы обсудили создавшееся положение, – начала я, кивая вошедшей Сольке, – но нам хотелось бы уточнить, где именно вы нашли эти вещи?
– В гараже, в гараже моего приятеля Вальки! Он умер, и это ужасно...
Арсений Захарович сел на диван и удрученно посмотрел на нас. Уже лучше – оказывается, мой бывший начальник некогда был его приятелем.
– А ваши сокровища хранились в гараже?
– Ну да, где им еще храниться!
– Логично... а почему вы думаете, что это именно Альжбетка их похитила?
Осиков вскочил и ловко извлек из кучки накладной ноготь.
– Это я нашел в том месте, где все и было спрятано, а это, – Осиков поднял в воздух второй накладной ноготь, – лежало вместе с остальными вещами в кучке около дивана.
Да уж, работа была проделана капитальная, этот Осиков – просто ищейка, да и только, ему бы клетчатое пальто и узенькую длинную собаку на поводке...
– В каком месте было спрятано ваше сокровище?
Осиков посмотрел на нас с явным неодобрением, ему казалось, что мы морочим ему голову.
– В сейфе, конечно, – пожал он плечами, – а сейфа там больше нет, только пыльный квадрат на полу остался.
Мы так и сели.
– Так вам камни эти нужны, – выпалила Солька, – так бы сразу и сказали!
Осиков расцвел, ему было приятно осознавать, что его наконец-то поняли и услышали.
– Камни! Да, камни, верните мне их, пожалуйста.
Сейф проживал у меня на балконе, на нем стояла старая лампа, которую мама все грозилась забрать, а мне уже давно хотелось ее выкинуть... значит, ему нужны эти булыжники, сколько возни из-за ерунды... Наверное, мой бывший начальник увлекался раскопками и географией или еще чем-нибудь в этом роде, если набил свой сейф природными материалами.
– Пойдемте, – сказала я, – сейф у меня на балконе, мне его Валентин Петрович на хранение отдал, говорит: «Пусть у тебя постоит, а то я ремонт в гараже затеял».
– Так вы знали Вальку?! – воскликнул Осиков, пытаясь меня обнять.
Я тактично отстранилась и сказала:
– Вообще-то, это мой бывший начальник, мы работали вместе, пойдемте, я отдам вам камушки.
На балконе было свежо, и я с удовольствием глотнула прохладного воздуха. Этот суетливый Осиков измотал меня просто до невозможности.
– Забирайте своего железного друга, – сказала я, указывая на ладненький сейф, который мы с таким трудом втащили сюда.
Осиков вдруг изменился в лице, бросился к сейфу, распахнул его и... стал выбрасывать коробочки с камнями, как будто это ненужный хлам...
Нашему удивлению не было границ. Еще недавно этот человек трепетно называл эти булыжники сокровищами... теперь же было похоже, что он интересуется совсем другим и камни для него не имеют никакого значения...
Выкинув почти все на пол, Арсений Захарович углубился в изучение старых потрепанных журналов.
– Простите, – начала Солька, – но разве это не то, что вы искали?
Она указала на кучу прозрачных коробочек с булыжниками разной величины.
– Нет, что вы, это просто камни, детские забавы, никому не нужная коллекция...
– Но вы же кричали – отдайте мне мои камни, – напомнила я.
– Ну да... не мешайте...
Осиков продолжал копаться в журналах, он листал их, тряс, рассматривал газетные вырезки и какие-то схемы, казалось, он не видит и не слышит нас. Из одного журнала выпала заляпанная карта. Осиков вскочил и заметался. Я убрала светильник с сейфа, и он смог расстелить карту.
– Вот! – воскликнул он, тыкая в какие-то леса и поля, – здесь мои камушки!
Мы переглянулись: надежда на то, что он умственно здоров, опять начала таять как дым.
Свернув карту, Осиков сказал:
– Я пошел, спасибо.
– Идите, – кивнула я.
Маленький мужчина зашагал в коридор, мы остались на балконе.
– Что-то мне это не нравится, – сказала Солька.
– Мне тоже, – прошипела Альжбетка.
Я промолчала: дверь квартиры была закрыта, а ключи лежали в моем кармане.
Осиков вернулся и с недоумением посмотрел на нас.
– Там закрыто, – сказал он.
– Я знаю.
– Так откройте, – пожал плечами Арсений Захарович.
– И куда вы пойдете? – спросила я, чувствуя, что на моем балконе хранилось нечто большее, чем горсть отбитых камней.
– В лес, по карте, – сообщил Осиков.
– Один? – вопрошала я. – А вы волков не боитесь?
Арсений Захарович вдруг побледнел.
– Вы же никому не скажете, что я здесь был? Так?
Я почувствовала, что затронула больную тему...
– Значит, эти камни, – я указала на пол, – не являлись пределом ваших мечтаний, значит, вас интересует кое-что другое?
– Вы можете нам довериться, – душевно пропела Солька, – мы и так уже знаем очень много, – добавила она уже другим тоном.
– Я предлагаю вам рассказать нам все. Вы как на это смотрите? – спросила я.
Арсений Захарович помедлил, вытер выступивший на лбу пот, тяжело вздохнул и сказал:
– Согласен, тем более, что мне одному, наверное, не справиться.

Глава 3
Мы узнаем многое, но я уверена, что не все

Предвкушая нечто интересное, мы удобно расположились на диване и приготовились слушать.
– Не так давно... – начал Осиков, но я тут же его перебила:
– Сколько лет назад?
– Девять... – смутился Арсений Захарович, – я был вынужден уехать на какое-то время...
– Куда? – поинтересовалась Солька.
– Вы что, будете меня все время перебивать? – возмутился Осиков, вскакивая с кресла.
Альжбетка своим профессиональным томным взглядом усадила его на место.
– Поймите, Арсений Захарович, нам нужна полная картина происходящего, только тогда этот разговор имеет смысл.
Я уважительно посмотрела на Альжбетку, Солька победно закивала.
– Так где вы провели эти девять лет? – поинтересовалась я.
– В тюрьме... – взвизгнул Осиков, – но это ничего не значит, в те времена очень многие интеллигентные люди оказывались взаперти!
Мы переглянулись.
– Я приблизительно догадываюсь, за что сидели в тюрьме интеллигентные люди, но хотелось бы поподробнее узнать вашу причину пребывания за колючей проволокой.
Арсений Захарович тяжело вздохнул и сказал:
– Бриллианты.
– Что?! – воскликнула Солька.
– Вот это да.... – протянула Альжбетка.
– Это весьма свойственно интеллигентным людям того времени, – улыбаясь, сказала я.
– Напрасно, напрасно вы думаете, что я украл их, вовсе нет, я занимался бизнесом, это сейчас так называется? – поинтересовался Осиков.
– Так, так, вы рассказывайте, – торопила Солька, глаза ее горели.
– Мы скупали бриллианты, которые производили из краденого якутского сырья...
– Вы сказала «мы», давайте подробнее, – попросила я.
– Я и мой напарник... он умер в тюрьме... и все по праву принадлежит мне!
– Конечно, конечно, – закивала Солька.
– Когда мы уже вложили достаточную сумму денег и решили начать новую жизнь, тут-то и пошли все наши напасти...
– А сколько было бриллиантов? – поинтересовалась Альжбетка, уж она-то в этом точно разбирается. Любовники всегда проходят жесткий конкурсный отбор и впоследствии балуют ее, чем только могут. Альжбетта в запросах скромна, но требовательна.
– Мешочек, – смутившись, потупив взор, сказал Осиков.
– А в денежном эквиваленте? – строго спросила Солька, собрав в кучу весь свой словарный запас.
– Я не знаю... я же в тюрьме сидел... но так прикинул... сейчас это где-то два миллиона долларов... там много крупных камней...
– Маловато будет, – сказала Солька.
– Да вы что, это же такие деньжищи! – возмутился Арсений Захарович.
Он, бедный, не знал, что еще совсем недавно мы пытались украсть на миллион больше.
Я «загасила» Сольку взглядом и спросила:
– А где вы брали средства на покупку этих крупных бриллиантов?
Арсений Захарович сцепил пальцы и резко дернул головой.
– Мы немного воровали... вагонами...
Я прикрыла глаза, представляя, как Осиков интеллигентно ворует что-то вагонами.
– Вы же говорили, что занимались только бизнесом и не брали чужого? – уточнила я.
– Я сказал, что бриллианты мы не воровали, а все остальное... я вообще не буду ничего рассказывать, – надулся Арсений Захарович.
– Обещаем вас больше не перебивать, – сладко улыбнулась Альжбетта.
– Мы с напарником работали на железной дороге, я был начальником станции, а Служаков, фамилия у него такая, – помощником, грузы разные шли... мы вроде сначала брали понемногу, а потом дело как-то быстрее пошло... Я до этого в училище преподавал историю...
Еще один преподаватель на мою голову. Я посмотрела на Сольку: могла бы, интересно, она воровать вагонами?..
– Но училище наше закрыли, городишко-то маленький, вот и сделался я почти сразу начальником на станции, там все и закрутилось...
– Ну, с вашим интеллигентным прошлым более-менее понятно, а теперь расскажите, как все это оказалось в сейфе, который сейчас стоит у меня на балконе.
– Так Селезнев приятелем моим был... вот ведь, умер уже...
– Не отвлекайтесь, – торопила Солька, капая слюнкой на пол от жадности.
– Мы уже знали, что наши противозаконные действия почти раскрыты, так что сели в проходящий мимо поезд на Москву, и все – прощайте, родные края. Приехали – и мечемся по платформе, куда податься, не знаем. Очень боялись, что по нашему следу милиция уже идет. Я тут про Селезнева и вспомнил, думаю, Валька поможет, мы с ним по молодости в походы ходить любили, это потом уже жизнь раскидала...
– Он, значит, вам помог? – постаралась направить разговор в нужное русло Альжбетка.
– Ну да, я ему позвонил и спросил, не мог бы он у себя мою диссертацию попридержать, ну, как будто я уезжаю ненадолго, а она у него полежит. Мы с напарником подумали, что, пока наши сокровища побудут в надежном месте, мы пару месяцев в городе побродим, заметем следы, а потом уж и заживем честной жизнью.
Я просто умилялась, глядя на этого невозможного человека.
Осиков почесал нос и добавил:
– Вальку-то мы не хотели особо впутывать, вдруг бы у него неприятности начались, вот я и ляпнул про диссертацию, и тут такая удача! Он, оказывается, едет в отпуск охотиться и рыбу ловить, и уже на чемоданах сидит. У нас домик охотничий был, по молодости часто куролесили – развалюха, но жить можно... далековато, двое суток на поезде и пешком полдня, зато там речка, хочешь, рыбу лови, хочешь, купайся, капканы когда-то ставили...
– Вы не отвлекайтесь, – гнула свою линию Солька.
– Ну вот, он в те края и направлялся, у него поезд через три часа был. Мы решили, что лучше и не придумаешь. Бриллианты у нас в мешочке в коробке лежали. Я накупил журналов, у меня еще тетрадка с лекциями в рюкзаке завалялась, мешочек на дно, а сверху все бумажной ерундой завалил, коробку на вокзале в холщовый мешок обандеролили, печать сургучную поставили. Коробка-то небольшая вышла, она Вальке не в тягость бы была. Встретились мы с Валькой часа через полтора, я ему коробку передал и попросил сохранить до времени. Он сказал – возьму с собой, там, в доме оставлю, никому мешать не будет, не возвращаться же из-за нее. Поболтали мы немного, выпили, вспомнили, как раньше охотились... Он уехал, а нас через два часа недалеко от вокзала в пельменной арестовали...
– Ну а сокровища-то ваши где? – нетерпеливо спросила Солька.
– Так лежат они, голубчики, где-то в лесу, – Осиков протянул нам карту, – Валька обратно в Москву поехал, да коробку мою не взял, спрятал в доме и забыл про нее. Я не объявлялся, он и не вспоминал о ней. А недавно я ему позвонил, дело-то уже к освобождению шло, про диссертацию напомнил, так он ответил – не волнуйся, все нормально, жива, мол, твоя диссертация, только вот ехать за ней надо... А я в этом охотничьем домике лет тридцать не был, я и дороги туда не помню. Валька пообещал, что вместе поедем, и он мне все покажет. Но я так разволновался, ведь все эти годы только о бриллиантах и думал, это же мой шанс начать новую жизнь.... Я спросил на всякий случай, где хоть приблизительно домик этот. Валька посмеялся и сказал, что у него в гараже, за домом, сейф стоит со всяким барахлом, там старая карта валяется, не заблудимся... А коробку Валька надежно припрятал, в лесу кабаны, да и охотник какой заглянуть может, успокоил меня... Он и в гости звал, адрес написал... Приехал я, а тут такое... его и в живых нет! Я забегал, засуетился, все узнал, ночью в гараж этот полез, а там ничего и нет, кроме вот вещичек вашей обворожительной подруги.
Альжбетка расплылась – сплошное удовольствие.
– Это что же, нам надо ехать туда? – поинтересовалась Солька.
Арсений Захарович раскрыл карту и показал нам витиеватые дороги, речки и зеленые пятна леса.
– Вот, где-то здесь, – ткнул он пальцем в черный крестик, нарисованный когда-то Селезневым.
Вот ведь ирония судьбы – Селезнев и не знал, какие богатства хранит.
Солька забегала по комнате. Я в недоумении смотрела на нее, пытаясь понять ход ее мыслей.
1 2 3 4 5 6