Глава 8
— Ты выглядишь так, словно твой медовый месяц уже закончился, Кассандра. Хотя он еще и не начинался, — беззлобно пошутила Джой.
Кассандра, погруженная в свои мысли, недоумевающе посмотрела на сестру.
Она только что привезла сюда Бетони, чтобы девочка провела этот день с бабушкой: у Кассандры была назначена встреча. К сожалению, до ухода ей, видимо, придется терпеть насмешки и двусмысленности сестры.
Бетони в комнате не было. Узнав, что бабушка возится с цветами в столовой, она помчалась ей помогать.
Джой понимающе улыбнулась Кассандре.
— У тебя под глазами темные круги, наверное, от недосыпания?
Сестра, увы, была права. Однако она не высыпалась вовсе не потому, на что намекала Джой.
С самого Рождества Кассандра спала очень плохо. Она не находила себе места ни днем ни ночью и опасалась, что эта рождественская неделя сломит ее окончательно. Джонас не отходил от нее ни на шаг, постоянно отпуская насмешки в ее адрес, и едва ли производил впечатление только что помолвленного человека. Их постоянно видели вместе, но мало кто верил, что они любят друг друга: свадьба готовилась слишком поспешно.
Джонас все-таки организовал свадьбу, хотя и не к Новому году, как хотел, а ко второму января. Первый рабочий день после долгих праздников, по его мнению, был также вполне подходящим. Именно к этому дню все счета компании должны быть в порядке для годового отчета…
Единственно, когда Джонас оставлял ее одну — так это ночью. И долгими бессонными ночами Кассандра думала о нем, вспоминая тот их единственный вечер. Если верить ему, а у нее никогда не было повода усомниться в его словах, то этого больше никогда не будет в ее жизни. Джой была права: Джонас — незабываемый любовник, и Кассандра просто изнемогала от желания снова провести с ним ночь!
— Я ни минуты не сомневалась, что Джонас не станет дожидаться брачной ночи. Но ты, Кассандра, меня просто удивляешь! — колко добавила она. — Ты что, не могла совладать с собою? — Она подняла брови, словно приглашая к доверительному разговору.
Сестры никогда не были настолько близки друг другу, чтобы Кассандре хотелось вести доверительные разговоры. Сейчас, когда дело касалось Джонаса, она и вовсе не собиралась раскрывать перед ней душу. Тем более, что Джой была так недалека от истины.
— Передай маме, что я вернусь как только смогу, — сказала она Джой, давая понять, что исповеди не будет.
Последнее время Джонас словно не замечал Кассандру, уделяя почти все свое время Бетони. Девочка была этому только рада, да и Кассандра уже не возражала. Очень важен был хороший эмоциональный контакт между ними. Хотя, конечно, это ее задевало.
— У тебя встреча с Симеоном? — ехидно спросила Джой, откровенно раздосадованная нежеланием сестры отвечать на колкости. По принятым в обществе правилам, Кассандре не следовало встречаться с посторонними мужчинами после помолвки. — Или это вы с Джонасом решили тихо исчезнуть, чтобы провести романтический день? — Вопрос вполне мог остаться без ответа. Обе прекрасно знали, что Джонас не из тех, кто будет незаметно исчезать, тем более, чтобы провести «романтический день».
— Я вернусь к чаю. — Кассандра продолжала вести разговор так, как было нужно ей. — Но если меня что-нибудь задержит…
— Думаю, мы сумеем покормить Бетони, — сердито буркнула Джой. — Школьные каникулы сейчас совсем некстати. Правда?
Вот уж нет. В последние несколько дней она бы просто-напросто сошла с ума, не будь дома Бетони. Когда же рядом с ней была ее жизнерадостная дочь, ничто на свете уже не могло казаться абсолютно черным.
— Счастливо, Джой, — сухо сказала она, направляясь к двери.
— Я с нетерпением жду репетиции этим вечером, — негромко сказала сестра ей вслед.
Кассандра остановилась, чувствуя, что бледнеет, и медленно обернулась.
— Репетиции службы в церкви, — не без удовольствия пояснила все знающая Джой. Кассандра ничего не ответила, оставив последнее слово за сестрой, чего той и хотелось. Но каково же оно было, это ее последнее слово!
Поскольку Джонас очень спешил со свадьбой, то их брак, скорее всего, пришлось бы заверять в регистрационной конторе. Но Джонас настоял и на венчании в местной церкви. Так как все должно было произойти в будний день, то договориться об этом со священником было несложно.
По мнению Кассандры, их венчание в церкви было насмешкой над церемонией, ведь свадьба была вызвана скорее недоверием друг к другу, нежели любовью.
— Не думаю, что это нужно тебе, — продолжила Джой разговор о репетиции, — но Джонасу может и пригодиться. По крайней мере… подозреваю, что это так.
— До свидания, Джой, — жестко сказала Кассандра. Лучше скорее уйти, иначе сестра скажет еще какую-нибудь гадость.
Кассандра прежде не задавалась вопросом, был ли Джонас когда-нибудь женат. Она была уверена, что нет. Разве не он смеялся над мыслью, что такой поступок можно совершить по любви? Хотя сам же признался и в том, что однажды вроде бы влюбился. Нет, она не могла поверить, что Джонас когда-либо был женат: об этом он бы обязательно ей сказал…
Сказал бы? А разве он не устанавливал для себя собственные законы?
Но Питер должен знать. И сегодня она собиралась именно к Питеру.
Ей было трудно выбраться к свекру — в последние дни Джонас не отпускал ее ни на шаг, словно зная о ее желании увидеться с Питером вопреки его запрету. Но вот уже несколько дней его не было в конторе. И на сегодня у него назначена важная встреча, о чем он сказал ей только во время ленча. Так неожиданно у нее образовался свободный день.
Питер очень обрадовался, когда она позвонила ему, едва Джонас отправился в контору. И, разумеется, пригласил ее к себе.
Она ненавидела интриги, но в данном случае не было надежды улучшить отношения с Джонасом, не прибегая к ним. Предстоящая встреча чем-то напоминала ей горькое, но необходимое лекарство. Кассандра собиралась услышать правду о его прошлом, и в то же время не была уверена, что хочет этого…
Возможно, она и сказала бы Джонасу, что собирается к Питеру, но тогда неизбежна ссора. И Кассандра предпочла, чтобы она произошла уже после беседы с Питером. Сегодняшняя встреча была ей нужна главным образом для того, чтобы успокоиться самой. Хотя ей было вполне достаточно своей любви к Джонасу, все же не мешало узнать о нем побольше до свадьбы.
Когда она приехала, Питер снова был в оранжерее. Похоже, теперь он проводил там почти все время, ухаживая за садом. За садом, где Чарльз с Джонасом играли еще детьми?
Некоторое время Кассандра стояла в дверях, наблюдая за старым человеком. Она не воспользовалась услугами дворецкого, поскольку сама прекрасно ориентировалась в доме.
Сквозь большое окно Питер смотрел на лужайку, на величественные дубы, ветви которых сейчас так красиво были укрыты снегом.
Видел ли сейчас Питер что-нибудь еще, кроме сверкающей белизны? Может, он видел двух своих сыновей, беззаботно резвящихся на снегу, смеющихся и кидающих снежки во что попало и друг в друга. Или между Чарльзом и Джонасом никогда не было таких братских отношений? Ведь между ними — тринадцать лет разницы.
Ей трудно было представить Джонаса ребенком. Интересно, как он тогда выглядел?
В этот момент Питер обернулся и увидел, как она, глубоко задумавшись, стоит в дверях. Он поднялся с кресла.
— Я очень ждал тебя.
Она приветливо улыбнулась.
— Я же обещала приехать.
— Да, — мягко согласился он, беря ее руку, — но я все же не был уверен, что ты приедешь.
Из-за Джонаса! Питер знал, что его младший сын не желал их встречи.
Кассандра понимающе пожала руку Питеру.
— Давайте присядем, — вежливо предложила она. — К сожалению, сегодня я не взяла с собой Бетони, — извинилась она.
— И хорошо. Ты хочешь узнать о Джонасе, — сказал он, хотя она еще не успела задать никакого вопроса.
Питер вздохнул, и его глаза сделались озабоченными. На самом деле она не хотела — ей было необходимо узнать!
Сейчас Питер пристально смотрел на нее.
— Ты его любишь? — спросил он наконец. Она судорожно вздохнула:
— Да.
— А он тебя?
— Нет! — без колебания ответила она. То, что произошло между ними на Рождество, вовсе не говорило о любви Джонаса к ней.
Питер нахмурился.
— Тогда не могла бы мне объяснить, почему ты все же решила выйти за него?
Она уже сама не знала этого. Что сейчас влияло на ее решение? То, что вопреки всему любит Джонаса, или его требование выйти за него? Еще несколько дней назад она была уверена — второе, но теперь уверенности у нее не было. Уже несколько ночей она провела без сна, пытаясь найти ответ на этот вопрос, и не смогла. Потому-то она и приехала к Питеру.
— Разве недостаточно того, что я люблю Джонаса? — уклончиво ответила она.
— Поскольку речь идет именно о Джонасе, то нет, — тяжело вздохнул его отец. — Джонаса не просто любить, и тебе следует об этом знать. — Он покачал головой. — Нет, я имел в виду не это. — Он разговаривал сам с собой, словно забыв про Кассандру. — С ним возможно счастье, и, кроме всего прочего, он мой сын. Но он не верит в любовь и не знает, что это такое. Нет, это тоже не совсем верно. — Он разозлился, ибо никак не мог выразить свою мысль…
Но Кассандра прекрасно поняла, что он имеет в виду. Главное, выяснить — почему Джонас не признает любовь?
— Тебе, наверное, надо побольше узнать о нашей семье, — сказал Питер на сей раз несколько грубовато. — Когда я женился на Кэтлин — матери Чарльза, — мне было двадцать два, а ей только-только исполнилось восемнадцать.
Он заговорил о своей первой жене, и его голос смягчился, лицо подобрело.
— Мы были молоды, любили друг друга и весь мир и не торопились с ребенком, поскольку сами были еще совершеннейшими детьми. Когда же родился Чарльз, мы уже были готовы к ответственности, которая обязательна для родителей. Он был золотым ребенком…
Питер замолчал, увидев, как вздрогнула Кассандра при этих словах.
— «Золотым ребенком» называл его Джонас, я помню, — кивнул он, опечалившись. — А Джонас был совершенно другим, как внешне, так и по характеру… — Питер пожал плечами. — Я сам очень виноват, что мои сыновья так враждебно относились друг к другу. Я испортил Чарльза. — Он тяжело вздохнул. — Кэтлин не стало, когда Чарльзу было всего десять лет. С ней произошел несчастный случай во время лыжной прогулки — случайность, отнявшая у меня любимую женщину. — Он, казалось, погрузился в воспоминания. — После этого сын стал мне еще ближе…
Кассандра видела, эта трагедия до сих пор волнует его. Но он женился во второй раз, и от второго брака родился его младший сын…
Питер взглянул на нее и догадался, о чем она думала. Его лицо снова стало печальным.
— Я понимаю, тебя удивляет, что я женился снова всего через два года после смерти Кэтлин, но…
— Да нет. — Разве вправе она его за это упрекать? Разве она сама сейчас не поступала точно так же?
— Я был очень одинок, — вздохнул Питер, откидываясь на спинку стула. — С Кларой, матерью Джонаса, мы время от времени встречались на вечеринках. Она не была моим другом, скорее хорошей знакомой. После смерти Кэтлин она стала ко мне добра, всегда была готова сесть и выслушать, понять, если надо, подставить свое плечо, чтобы я мог на нем поплакать. Но мне не стоило жениться на Кларе только из-за этого. — Он тяжело вздохнул. — А может, это она женила меня на себе. Ведь она знала, что я горюю о своей жене, — нахмурился он.
Кассандра не сомневалась, что при данных обстоятельствах он обязательно скажет это.
— Так или иначе, — резко сказал Питер, — мы поженились. Она злилась на Чарльза за то, что я провожу с ним много времени, на мою любовь к нему. Утверждала, что я забочусь о нем больше, чем о ней. Конечно, здесь она была права. Наша семейная жизнь была обречена, тут выяснилось, что Клара беременна.
Джонас! — с болью в сердце поняла Кассандра. Боже, бедный Джонас. Нормальная семейная жизнь его родителей кончилась еще до того, как он родился. Сколько времени ему потребовалось, чтобы понять это?
— Да-да, — согласился Питер, заметив переполнявшие ее эмоции. — Невинный ребенок, родившийся на поле брани. А когда родился Джонас, стало еще хуже. Теперь ее ненависть к Чарльзу возросла настолько, что она попыталась вовсе выгнать его из дома и сделать Джонаса своим единственным наследником. Я, естественно, отказался, и она стала настраивать Джонаса против нас с Чарльзом, говоря ему про нас все, что взбредет ей в голову… Бог знает, что только она ему тогда не наговорила, — неприязненно произнес он. — Она полностью отгородила Джонаса от нас и стала вести свободную жизнь. У нее появились новые друзья, в основном мужчины. Наша семейная жизнь превратилась в кромешный ад. Чарльз, конечно, понимал происходящее и при первой же возможности уехал учиться, поступив в университет и предпочитая не жить на поле боя. Поэтому он не видел всех наших схваток с Кларой, и словесных, и физических. Клара, не испытывая никаких угрызений совести, набрасывалась на меня, как только что-нибудь получалось не так, как ей хотелось.
Кассандра просто не могла себе представить: этот почтенный, солидный человек жил такими тяжелыми эмоциями. Как он должен был ненавидеть такую жизнь. И тем не менее он терпел так долго, как только мог. А причина могла быть только одна — Джонас, его младший сын, которого мать намеренно настраивала против отца и родного брата…
— К тому времени, как Джонасу исполнилось восемь лет, я понял, что так жить больше не могу. После очередного скандала с Кларой по поводу ее нового любовника я решил с ней разойтись. Но я не мог допустить, чтобы после нашего развода Джонас остался с матерью. Она полностью отравила бы ему жизнь, согласись я на это. Вскоре состоялся суд, на котором также произошел скандал.
Он на минуту замолчал. Ему явно не хотелось делиться подробностями о его второй женитьбе.
— Когда во время слушаний суда Кларе наконец стало ясно — ребенка с ней не оставят, она заявила, что я Джонасу не отец и, следовательно, не имею на него никаких прав! — Он покачал головой и неприязненно поморщился.
Кассандра смотрела на него широко раскрытыми глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16