Как это произошло? Эмили не знала. Она знала лишь то, что молоко закончилось, а Киззи просит есть.
Забыв про телевизор, она подошла к раковине и обнаружила, что вчера не простерилизовала молокоотсасыватель.
Киззи орала как резаная. Грудь Эмили налилась, и вдруг ее осенило.
Что она делает? Зачем сцеживать молоко в бутылочку, а затем давать Киззи. Они и так скоро расстанутся…
Смиренно вздохнув, она прошла в гостиную и положила себе на колени малышку.
– Посмотри, Киззи, – сказала она, спуская бретельку ночной рубашки. – Твоего папу показывают по телевизору.
Пока Эмили ловила каждое слово Гарри, его крошечная дочурка сосала ее грудь, пока наконец, довольная, не заснула.
– Ты спятила.
– А что мне оставалось, Дэн? Я разбила последнюю бутылочку и забыла продезинфицировать аппарат.
Улыбнувшись, ее брат покачал головой.
– Я не об этом. Я имел в виду, что нелепо пользоваться молокоотсасывателем, когда можно кормить ребенка грудью. По-моему, ты тоже так считаешь.
Посмотрев на Киззи, которая стала так ей дорога, Эмили сглотнула.
– Ей будет тяжело, когда она попадет к новым родителям.
– Этого можно избежать.
– Каким образом?
– Ты должна сама ее удочерить.
Эмили ошеломленно уставилась на брата, затем снова переключила свое внимание на Киззи. Глаза женщины были полны слез, к горлу подступил комок.
– Не говори ерунды, – пробормотала она. – Я не могу этого сделать. У меня уже есть Фредди и Бесс.
– Подумаешь, одним ребенком больше. И не говори мне, что не любишь ее. Я видел тебя с ней. Вы созданы друг для друга. Как ты сможешь с ней расстаться?
Как? Ее сердце разрывалось на части. Она с болью посмотрела на Дэна.
– Ты не можешь этого понять! Я не могу себе позволить еще одного ребенка. Особенно этого.
– Потому что она не родная дочь Гарри?
Эмили покачала головой.
– Нет, как раз потому, что она его дочь и…
– …и ты его любишь, – закончил за нее Дэн.
Она отвернулась.
– Я полная дура. Я не собиралась заходить так далеко.
– Тогда почему ты отправилась к нему ночью? – спросил Дэн.
– Мы вместе наблюдали за восходом солнца, – ответила Эмили, вспоминая. – Поскольку оно было на востоке, я поняла, что Гарри увидит его на несколько часов раньше меня, и когда я на следующий день пойду любоваться восходом, солнце уже вовсю будет светить над ним. – Посмотрев на брата, она печально улыбнулась. – Я не должна была снова его отпускать, не сказав ему о своих чувствах. Я могу потерять его, Дэн. Его могут убить. Не в этот раз, так в один из следующих. Возможно, когда он будет вести репортаж из горячей точки, его застрелят, взорвут или захватят в заложники. Такое часто случается. Кроме того, там, где он сейчас находится, может произойти еще одно землетрясение. Его работа связана с повышенным риском. Я подумала, что если он погибнет, а я так и не узнаю, что значит принадлежать ему, быть с ним…
Она прервалась, не зная, что сказать дальше, но этого и не требовалось. Дэн нежно обнял ее и протянул ей носовой платок.
– Я тебя понимаю. Я бы испытывал то же самое. Думаю, он тоже это чувствует.
– Наша утренняя прогулка была прощанием, – всхлипнув, произнесла она. – Возможно, в глубине души я надеялась, что это заставит его вернуться ко мне. Задуматься о тех вещах, которые ждут его дома.
– Возможно, поездка приведет его в чувство. По-моему, это как раз то, что ему нужно. Оказаться после уютной домашней атмосферы среди разрухи и человеческого горя.
Эмили покачала головой.
– Нет, это лишь напомнит ему о том, как хорошо быть свободным и ни о чем не думать, кроме работы. – Она посмотрела на Киззи. – Дэн, я не могу ее удочерить. Мне придется ее отпустить. Если я этого не сделаю, то никогда не смогу забыть Гарри и двигаться дальше.
Малышка все еще спала. Ее маленький, похожий на бутон ротик был белым от молока. Эмили осторожно встала и отнесла ее наверх.
Затем она заглянула в комнату Фредди. Мальчик спал на спине, раскинув руки и ноги. Он вырос из своей кроватки, подумала она. Ему нужна новая. Может, кровать Бесс? Ей она скоро станет мала, а ему будет в самый раз.
Тогда кому достанется его кроватка?
Нет! Она не должна об этом думать. Это безумие! В любом случае Гарри может не захотеть отдать ей Киззи. Иначе, приезжая сюда всякий раз, он бы думал о ней, хотел ее видеть, и ни один из них не смог бы нормально жить дальше.
Она была не настолько глупа, чтобы вообразить себе, будто один короткий час, проведенный вместе на вершине холма, что-то для него значит…
Фредди заворочался, открыл глаза и улыбнулся.
– Мама, – сказал он, протянув к ней руки.
Эмили подняла его и, прижав к своей груди, вдохнула его теплый детский запах.
Она была счастлива, пока в ее жизнь не вернулся Гарри. Счастлива с Фредди и Бесс, довольна своей работой.
Да, временами ей приходилось экономить, зато у нее было спокойно на душе.
До сих пор. Сейчас она пребывала в полном смятении и даже не представляла, когда это может закончиться.
– Она такая славная, – сказала Эмили подруге, сидящей рядом с ней на диване с новорожденной дочерью на руках. Фредди, Гарри, Дикон и Майя играли на полу, Киззи спала в своей корзине.
– Она такая красивая! – Бесс встала на цыпочки, чтобы лучше видеть малышку.
– Думаешь? По-моему, у нее нос отца.
– Что ты имеешь против носа ее отца? – ухмыльнулся Ник, входя в гостиную.
Эмили улыбнулась ему.
– Вижу, спрашивать, что чувствует гордый отец, нет необходимости.
Рассмеявшись, Ник посадил себе на колени Фредди.
– Как смотрите на то, чтобы я отвел детвору в сад и дал бы вам время посплетничать?
Джорджи благодарно улыбнулась мужу, и тот пошел с детьми на улицу. Эмили обняла подругу.
– Ну как ты?
– Замечательно. – Ее голос был усталым, но в нем слышалась радость. – Я стала матерью Гарри, Дикона и новорожденной Майи при трагичных обстоятельствах. Гибель их родителей была такой нелепой! Для всех нас это явилось тяжелым испытанием. Странно, но сейчас, когда сама родила ребенка, я не вижу существенной разницы. Я так сильно люблю этих троих и не могу себе представить, что полюблю малышку Люси больше, чем их. Однако тут есть одно существенное отличие. Я выносила Люси, подарила ей жизнь, поэтому ее намного проще любить. Ты же знаешь, я полюбила Майю точно так же, как ты Киззи, но Люси я любила задолго до ее рождения. Это имеет смысл?
– Конечно, – кивнула Эмили, думая о том, как сама влюбилась в Киззи, несмотря на свои отчаянные попытки соблюдать дистанцию.
– У вас с Гарри ничего не продвинулось, не так ли? Мне так хочется, чтобы вы были счастливы. Вы созданы друг для друга.
– Я так не считаю. – Эмили издала сдавленный смешок. – В действительности у меня есть что тебе рассказать. Ты знаешь, что Гарри уехал? Он в Индонезии, делает репортажи о землетрясении.
– Правда? О Эмили, я не знала. Мне так жаль. С тех пор, как меня отвезли в роддом, я не думаю ни о чем, кроме Люси.
– Ничего страшного, Джорджи, тебе самой пришлось нелегко, – поддержала Эмили подругу. – Итак, перед тем, как уехать, он сказал мне… – прервавшись, она глубоко вдохнула и продолжила: – Он сказал, что отдаст Киззи на удочерение.
Лицо Джорджи выражало ужас.
– О нет! Бедняжка! Как он может?
Эмили пожала плечами.
– Гарри говорит, что не сумеет одновременно работать и воспитывать ребенка. А я не знаю, что делать. Дэн говорит, что я сама должна ее удочерить, но, в таком случае мне никогда не удастся забыть Гарри. На этот раз все гораздо хуже.
Она закрыла лицо руками и заплакала, но Джорджи обняла подругу за плечи и прижала к себе.
– Мне так его не хватает, – всхлипывала Эмили. – Это глупо, но я опять позволила себе в него влюбиться, а сейчас он на другом конце земного шара, и у меня дурное предчувствие…
– Успокойся. У тебя это дурное предчувствие всякий раз, когда видишь его на экране.
– Дура, дура, дура… Я не должна была его отпускать, не сказав ему… А сейчас…
– О, Эм, мне так жаль!..
Эмили фыркнула и попыталась улыбнуться.
– Нет, это ты меня прости. Мне сейчас следовало бы отмечать с вами рождение Люси, а я изливаю на тебя свои проблемы. Я ужасная подруга.
– Чушь собачья! Ты замечательная. Хочешь ее подержать?
– С удовольствием, – ответила Эмили, взяв у Джорджи малышку. – Ух ты, она тяжелее Киззи!
– Возможно. Люси плотненькая, а Киззи с самого начала была крошечной.
Эмили кивнула.
– Да, но сейчас она немного подросла. В действительности мне нужно тебе сказать кое-что еще. Я совершила еще одну глупость и еще больше все усложнила. Я кормила ее грудью. – Сглотнув, Эмили встретилась взглядом с подругой. Она ожидала прочитать в ее глазах отвращение, но, напротив, увидела сочувствие.
– О, Эм, – прошептала Джорджи. – И как ты сможешь после этого ее отдать?
– Но ведь кормилицы всегда это делали.
– Ими были в основном бедные женщины, которые делали это за деньги или по просьбе своих родственников. А ты это делала из любви.
Посмотрев на маленькую Люси, Эмили вздохнула.
– Да, ты права, но мне не следовало этого делать. Оказалось, что ее желудок не принимает готовую смесь. Не знаю, что было бы, не будь меня рядом. – Она провела пальцем по крошечной ладошке Люси, и та схватила его. – Она такая красивая и сильная. Я так за тебя рада. Вы с Ником совершили настоящий подвиг, взяв детей его покойной сестры, и были щедро за это вознаграждены. Уверена, что малышка Люси еще крепче вас сплотит. – Вздохнув, она вернула ребенка Люси. – Я должна идти. Мне нужно работать и…
– И смотреть новости? – проницательно заметила Джорджи, на что Эмили печально улыбнулась.
– Возможно. Отдыхай. Не успеешь опомниться, как она начнет ходить. Дети так быстро растут.
– Звони мне в любое время, когда захочешь поговорить. А еще лучше приезжай. Ты же знаешь, что здесь тебе и детям всегда рады.
Это был кромешный ад.
Жара, мухи, вонь разлагающихся трупов под завалами.
Перебравшись через искореженный автомобиль, Гарри вышел на улицу, которую знал уже много лет. Она изменилась до неузнаваемости.
Здания были разрушены, столбы и деревья повалены, повсюду были отчаявшиеся люди, которые копали и разбирали завалы.
Остановившись рядом с одним из домов, он заговорил с молодым мужчиной, разбиравшим обломки каменной кладки голыми руками. Они кровоточили, но он, казалось, этого не замечал.
– Моя жена и ребенок, – сказал он Гарри, и тот заметил, что по его перепачканному лицу текут слезы. – Он совсем крошечный. Помогите мне.
Гарри плохо знал язык, но отчаянная мольба мужчины была понятна без слов. Задав ему несколько вопросов, он обратился к оператору:
– Это Исмаэль. Его жена Ром осталась под завалами с двухнедельным ребенком. Он в отчаянии, потому что слышит их крики, но ему некому помочь, а время истекает. У них нет ни еды, ни воды, а голос ребенка становится все слабее. Исмаэль нашел дыру и пытается расширить ее, чтобы добраться до них. Я собираюсь ему помочь.
Гарри вновь повернулся к мужчине, похлопал его по плечу и, взяв у него из рук большой камень, отбросил его в сторону. Вместе они сдвинули большую глыбу, которая раньше была частью стены, затем присели и заглянули внутрь. Исмаэль позвал жену, и они услышали хныканье, доносящееся из глубины.
По щекам мужчины снова заструились слезы, и он начал копать энергичнее. Наконец им удалось сдвинуть последний обломок, и Исмаэль полез внутрь, зовя жену по имени. У него был фонарик, которым он освещал себе путь. Вдруг изнутри послышался крик, и Гарри лег на землю и заглянул в отверстие.
Там в глубине, среди обломков камня и дерева, он увидел протянутую руку. Исмаэль вцепился в нее так, словно от этого завесила его жизнь.
Или ее.
Гарри повернулся лицом к камере.
– Он добрался до нее. Тим, зови на помощь. Я иду туда.
– Ты не можешь, Гарри! – воскликнул оператор, но Гарри проигнорировал его. У него не было выбора. Внутри было достаточно места для двоих, и если им удастся разобрать завал, они смогут ее вытащить. Сняв куртку, он полез внутрь.
– Исмаэль, – сказал он, коснувшись ноги мужчины. – Позволь мне тебе помочь. Мы сможем ее вытащить.
Снаружи доносились крики:
– Выжившие!
Но в тот момент, когда они уже были близки к успеху, Гарри почувствовал, как вокруг все затряслось.
Нет, только не это, подумал он, услышав женский крик.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
– Эм?
В голосе Дэна было что-то такое, отчего Эмили бросило в дрожь. Встав из-за стола, женщина прошла в гостиную.
Дэн стоял перед телевизором.
– Эм, там Гарри, они снимают это вживую. Он пошел на необдуманный риск. Полез под завалы, чтобы помочь одному бедняге вытащить его жену и ребенка, и…
Картинка задрожала, и оператор издал испуганный возглас, но продолжил снимать. Вдруг поднялось облако пыли, и груда обломков сдвинулась и просела.
Эмили с раскрытым ртом уставилась на экран. Ее сердце замерло. Нет.
Пожалуйста, Господи, нет!..
Она рухнула на диван и стала наблюдать за тем, как спасатели энергично разгребают обломки. Оператор, который до сих пор снимал, теперь давал интервью. Он выглядел потрясенным.
– Я отговаривал его, но он все равно туда пошел. Гарри никогда не прислушивался к здравому смыслу. Полагаю, это как раз один из таких случаев. Мы все временами это делаем и не задумываемся о последствиях, но ты никогда не думаешь, что это случится именно с тобой. – Оператор повернулся и посмотрел на груду завалов. – Простите, но я больше не могу с вами разговаривать. Я должен помочь.
Он присоединился к спасателям, в то время как Эмили сидела, затаив дыхание, и ломала руки.
– Дэн, он умрет, – прошептала она. – Возможно, он уже…
Она внезапно замолчала и, вырвав из руки брата пульт, переключила на спутниковый информационный канал, по которому шел экстренный выпуск новостей. Затем позвонил Ник. Дэн поговорил с ним, и через несколько минут Ник приехал за Бесс и Фредди. Он видел новости и знал, как ей сейчас нелегко.
– Держись, – сказал Ник Эмили, обнимая ее за плечи, но она сидела словно оцепенелая.
Она думала о Гарри, который сейчас лежал под обломками. О его нежности, обаянии, чувстве юмора и любви к жизни, которая сейчас, наверное, висела на волоске.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13