И что?
Лангелан помнил офис констебля так, словно оставил только минуту назад.
Зачем ты убил полицейского ?
Действие самое опасное - и абсолютно бессмысленное, ни на шаг не приближавшее к цели: напротив - ставившее под удар все его будущее. Зачем?
Потому что я хотел этдго.
Да, так. Хотел - вот в чем дело. Не сомневался, что поступал правильно. И если бы не деск, пребывал бы в той уверенности и ныне.
Однако не он один хотел смерти констебля. Был кто-то еще, - и вряд ли дело здесь именно в Холлмене.
Нет, дело в некоем Джоне Россе, который очень некстати заявился в Бакстон. Настолько некстати, что в надежде удалить его пришлось пожертвовать местным копом.
В надежде?
Вряд ли. Его подставили и накрепко прикрутили к трупу множеством ниточек.
Однако все в конечном итоге определяет рок.
Эти парни - кем бы они ни были - сейчас не в курсе, что их магия - или как ее там - перестала действовать. Но они узнают об этом. Очень скоро.
Стивен вновь ощутил толчок боли в затылке - уже значительно сильнее. Скверно. Если так пойдет дальше, ему придется пережидать боль. По собственному опыту он знал, что анальгетики бесполезны. Требуется сон, несколько часов. Из-за деска он сейчас живет как бы взаймы. Потом долг придется вернуть. Может, двенадцатью часами сна. А может, придется отдать сутки: ведь он принял три таблетки. Впервые, и каковы будут последствия, не знает никто.
Он свернул с дороги на Мидвилл. Свет фар выхватил залепленный снегом указатель. За ним туманным пятном расплывались огни бензозаправки.
Лангелан подрулил ближе. На миг ему показалось, что ввиду непогоды обслуживание клиентов прекращено. Но тут стеклянная дверь распахнулась, и показалась закутанная в меховую куртку фигура с надвинутым капюшоном.
- Вам полный бак, мистер? - Голос принадлежал пареньку лет пятнадцати.
- Да. - Лангелан вышел из машины, захлопнул дверцу. - Что это такое? спросил он служащего, останавливаясь.
Низкий, глухой рев доносился издалека, не заглушаемый даже яростным воем ветра. Словно где-то, за много миль от этого места, сражались миллионные полчища динозавров.
- Шторм с Великих озер, - сказал парнишка, напрягая голос, чтобы перекричать ветер. - Идет шторм.
Только сейчас Стивен ощутил, насколько похолодало. Он заметил брошенный украдкой взгляд служащего и понял, что выглядит в своей легкой, почти летней одежде странно. Куртка уже изрядно помялась, да и брюки давно потеряли форму. Но за это время у него не было ни единой возможности сменить одежду.
- Где телефон? - спросил он парня.
- Там, за углом. Попробуйте, если линия еще цела.
Лангелан быстро вошел внутрь. Парнишка, ежась от холода, продолжал заливать бездонные баки его "тандеберда".
Телефонному аппарату было место в музее. Дисковый, в металлическом корпусе. Черт с ним, лишь бы работал.
Лангелан снял трубку. Телефон отозвался низким гудком. Набирая номер, Лангелан посмотрел на часы.
4.47.
В том месте, куда он звонил, время уже перевалило за полночь. Ничего.
Тянулись секунды, сопровождаемые шорохом и щелчками в трубке. Наконец раздался сигнал вызова, и голос человека, жившего на Западном побережье Штатов, произнес недовольно:
-Да?
- Это я. Узнал?
- Э-э... Да, конечно. Но должен сказать, Стив, ты не совсем вовремя. Понимаешь, у жены бессонница и она уже приняла лекарство...
- Послушай, -проговорил Лангелан, сдерживая нараставшую ярость. Послушай меня внимательно. Когда-то я спас твою задницу, Джим. И кроме меня, никто не смог бы этого сделать. Ты не забыл?
- Я ничего не забыл. - Голос Джима утратил оттенок недовольства, однако радушным не стал.
- Так какого же черта ты начинаешь болтать о проблемах своей жены? Может, ты думаешь, я развлекаюсь? Вот что: выбрось-ка все это дерьмо из головы. Мне плевать, бессонница у твоей жены или еще что. Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал для меня, Джим, и сделал немедленно. Ты понял? Я очень на это рассчитываю.
На том конце провода послышалось невнятное бормотание - видимо, микрофон прикрыли ладонью. Наконец Джим быстро сказал:
- Я все сделаю. Подожди, только переключу телефон.
Возникла пауза.
Лангелан взглянул сквозь стекло на улицу - парень все еще возился с его машиной.
- Я слушаю. Говори, Стив.
- Возьми ручку и блокнот, записывай: Леонард Армистед. Возраст - около шестидесяти. Меня интересует все, буквально все, что ты сможешь раздобыть: откуда он родом, ближайшие родственники, где получил образование, последнее место работы. Словом, все - номер водительского удостоверения и карточки социальной страховки включительно.
- Когда тебе нужна информация?
- Через восемь часов. Максимум -через двенадцать.
Джим застонал:
- Да ты представляешь, скольких людей я должен буду...
- Представляю, - отрывисто сказал Лангелан. - Я перезвоню. И постарайся, чтобы я застал тебя с первого раза.
Он вышел из здания станции.
Парнишка шагнул навстречу, на ходу вытирая руки.
- С вас семнадцать восемьдесят, мистер. Позвонили?'
- Да, - сказал Стивен, расплачиваясь. - А ты говорил, связь плохая.
- В непогоду она всегда рвется. Значит, вам повезло.
"Возможно. Возможно, и так, малыш. Правда, я не совсем в том уверен".
Собственно, все сводилось к простому вопросу: кто?
Кто направил его в офис констебля?
Узнать это было абсолютно необходимо по двум причинам. Во-первых, нельзя, чтобы нечто подобное повторилось. Но основное заключалось в надежде, что тот человек выведет его на Филипа Спаатца. Правда, в том не было стопроцентной уверенности. Но Лангелан чувствовал, что это возможно. Хотя действовать придется особенным образом - иначе вместо Спаатца мозги вылетят, скажем, у мэра этого поганого городишка.
Так же, как у того злополучного констебля.
Ни разу за все годы Лангелан не убил полицейского.
Он вообще выполнял контракт практически безупречно и не забрал жизнь ни одного копа. Это было очень важным: у полиции не имелось к нему личного счета.
Теперь все изменилось. Случись ему попасться - и любой полицейский от Восточного до Западного побережья сделает все, чтобы он не дожил до суда. Мысль эта наполняла его бешенством.
"Они поплатятся. У них просто не возникало до того серьезных проблем, и появилась иллюзия, что все очень легко. Но когда станет по-настоящему горячо, они поймут, что то была лишь иллюзия".
Деск все еще продолжал действовать. Мысли легко и стремительно выстраивались в сознании, словно калиброванные подшипники. Ему было хорошо - пока хорошо - за единственным исключением. Головная боль постепенно заполняла затылок, и никакой деск не мог здесь помочь. "Черт с ним. На три-четыре часа меня еще хватит". На востоке забрезжила полоса слабого, будто недоношенного восхода, - из такого мог развиться лишь рахитичный бессильный день, который наверняка быстро сменят новые сумерки.
Сейчас Бакстон спал. Во всяком случае, все выглядело именно так. Тем не менее Лангелан не стал выезжать на центральную улицу, а свернул на Вууд-роуд, а затем направил машину по одной из узких дорожек, спускавшихся к парку. Оттуда он пешком выбрался на Мейн-стрит.
Кто?
А с кем он вообще разговаривал здесь? Бармен в "Медвежьей пяте" и два старых мешка за столиком.
Вряд ли.
Лангелан усмехнулся -"Пиво от Флинта -выпьешь и пинту". И тут же улыбка на его лице превратилась в гримасу. После комфортабельного салона "тандеберда" на улице оказалось невероятно холодно. Жидкие конусы света уличных фонарей выхватывали из темноты снежные полосы. Ветер вылизывал пустынные улицы. Стивен поднял воротник и затянул "молнию" до подбородка.
"Ничего. Это все-таки Пенсильвания, а не Аляска.
Такое не сможет продолжаться долго".
Руфь Йельсен.
Это возможно. Ведь ей каким-то образом удалось разговорить его... Разговорить о том, что было спрятано так глубоко, что оказалось почти забытым. Хотя разве он что-то рассказывал ? Нет, определенно нет. Он просто вспомнил одну давнюю историю. Тогда, после проведенной на острове ночи, ему страстно хотелось поделиться пережитым - но рассказать в тот момент было некому. А потом оказалось ненужным. Но, видимо, это было лучшее воспоминание в жизни.
"Итак, Руфь. И кроме нее был вдобавок тот ненормальный секретарь. Что он болтал - невозможно вспомнить. Кстати, еще нищий там околачивался, возможно, у него была своя роль. Но как бы там ни было, несомненно: имя констебля не прозвучало. Ни разу. И даже намека не было".
Произошло совершенно другое.
Лангелан остановился. Ему захотелось курить, но сейчас это была пустая затея. Неважно. Только что, секунду назад, благодаря деску очередной подшипник в его мозгу точно занял определенное место.
И он понял.
Это было очень простой вещью, настолько простой, что странно, как он вообще догадался.
После разговора с секретарем ты совершенно забыл о намерении повидать мистера Армистеда.
Забыл?.. Нет, не совсем так. Точнее будет - расхотел.
Да, именно это. Ему не хотелось уже идти в Фиолетовый дом, встречаться с кем бы то ни было. Кажется, в тот момент ему вообще ничего не хотелось. И это было состояние его души. Его настроение. Никакого насилия, никакого нажима - все определялось (или ощущалось?) собственной волей.
По своей воле он вернулся в пансион - и по своей же воле через полчаса навестил констебля Холлмена.
Если его зомбировали, то произошло это на высочайшем уровне и невероятно изощренно. Ни о чем подобном он даже не слышал. А уж он должен был знать о подобной технике - хотя бы в общих чертах.
Потому что это не могло остаться незамеченным для Синдиката.
Однако нет.
И если бы не сверхдоза стимулятора, то он бы так и не выбрался из этого дерьма.
Лангелан стоял, прислонившись к шершавой неровной стене. Напротив располагалась аптека - в неоновой вывеске горела одна-единственная буква словно последний солдат погибшего взвода. Через два квартала должен быть пансион Йельсен. Света над входом не было.
Ничего.
Он вернется к Фиолетовому дому - и на этот раз попадет внутрь. Обязательно: потому что теперь игры кончились. Теперь все будет очень серьезно. Но сперва необходимо заглянуть в свой номер. Эти два квартала дались нелегко. Когда он подошел к знакомому подъезду, пальцы его рук совершенно окоченели, и ему пришлось дышать на них, прежде чем достать из кармана ключ. Холл был совершенно пуст - на сей раз действительно пуст.
Лангелан поднялся на второй этаж, пересек лестничную клетку, освещаемую болезненным оранжевым светом ночного плафона, и подошел к двери, которую украшала табличка с номером "9". Цифра сейчас едва угадывалась. Он недолго постоял перед входом. Его вдруг вновь охватило чувство абсолютной и необъяснимой уверенности, что дверь не заперта.
Но быть этого не могло.
Даже если убийство копа уже обнаружено (в чем он весьма сомневался), полиция не имела времени выйти на него. Легавые вряд ли успели даже наметить круг подозреваемых. И это значит... Это значит, что номер закрыт на два оборота, - как он его и оставил несколько часов назад. Теперь тот момент представлялся далеким, как юрский период.
Не заперта.
Лангелан повернул ручку, дверная створка легко подалась, словно приглашая его за собой. Бесшумно он извлек свой "люгер".
...На стене выключатель. Вспыхнул свет - пожалуй, излишне яркий. Он оглядел комнату - еще и еще раз, словно механический заяц, у которого никак не кончался завод. Комната была чисто убрана.
И совершенно пуста.
Нигде ни соринки; из-под покрывала выглядывал край простыни, застеленной особенным образом. На миг Лангелан подумал, что в темноте коридора зрение подвело его. Потом он посмотрел на платяной шкаф.
Лакированную поверхность, словно оспинки, покрывали следы уколов.
Это был его номер.
И вместе с тем уже нет. Номер, подготовленный для нового постояльца. И здесь не было вещей. Его сумки.
Исчезли вообще все следы его пребывания в пансионе.
Это было необъяснимо. Но тем не менее это было именно так.
Лангелан убрал пистолет, радуясь, что никто сейчас не видит его лица... никто из своих. Он повернулся к выходу, и внезапно волна боли захлестнула затылок - и отступила, оставив после себя мгновенную слабость и неприятное, давящее ощущение в желудке.
"Не хватало лишь блевануть здесь".
Он толкнул дверь и вышел в коридор, чувствуя, что ладони покрылись потом.
"Это уже второй звонок. Сколько осталось - час, полтора? А там боль примется за него всерьез".
Но это неважно. Нет, потому что деск дал ему возможность...
Щелк!
Очередной подшипник занял свое место в сознании, хотя и не так легко, как предыдущие.
Комнату убирают, когда клиент уезжает совсем.
Вот и все. Так и произошло - очевидно, у миссис Йельсен появилась уверенность, что она больше не увидит гостя из девятого номера.
Руфь Йельсен.
Стивен вышел в коридор. Когда он подходил к лестнице, ему показалось, что он заметил тень, исчезнувшую в темноте холла.
Он замер на площадке. Пансион был погружен в тишину; он плавал в ней, словно утопленник в глубине заброшенного колодца. И тишина эта сейчас действовала на нервы.
Боль может вернуться в любую секунду.
Лангелан принялся осторожно спускаться, и когда его туфли вновь коснулись устилающего холл ковра, он решил, что на этот раз воображение сыграло с ним шутку, заставив увидеть то, чего не было.
Никакой тени.
Ничего, кроме сонного безмолвия вокруг. Он пересек холл, который заканчивался коротким и узким коридором, упиравшимся в белую дверь.
Комнаты хозяйки заведения. Так сказать, личные апартаменты. Он не был в них ни разу. Ну и что? Это не имело значения, и Лангелан столь же ясно представлял себе комнаты за белой дверью, как если бы гостил у Руфь Йельсен каждое Рождество. Он нащупал замочную скважину.
Хм, здесь проблем не возникнет. Они могли появиться, вздумай Руфь установить себе металлическую дверь. Но, вероятно, подобная мысль даже не посещала ее.
"Они слишком спокойны. И слишком уверены - настолько, что воспринимают окружающее, как шахматный игрок партию, где он провел в ферзи все свои восемь пешек".
Миссис Йельсен.
Он вспомнил ее тугой узел волос на затылке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14