Маленький кусочек настоящего , которого в ней не должно было быть, но который, казалось, жил собственной жизнью, шаг за шагом отвоевывая себе право на существование. Эта часть сейчас испытывала одновременно радость и наслаждение. Более того, эта часть была счастлива, и счастье разливалось теплотой, заполняя собой все ее тело.
Внезапно легкая улыбка коснулась ее губ. Сразу вслед за желтым солнышком одуванчика. Бережно, чтобы ненароком не повредить хрупкий цветок она склонилась над ним, вдыхая сладкий пьянящий аромат.
Разве не это самое замечательное в целом свете? Искренний и беззащитный, столь естественный… Почему-то сразу вспомнилась Лаура. За все эти годы сколько у нее было подопечных? сейчас уже и не вспомнишь. Большинство - дети, многие были необычными , или "нестандартными" как их называли с презрительным состраданием; но в Лауре было больше всего от первозданной природы, однако и за те шесть лет, которые они провели вместе, Лаура постепенно менялась. Увы! Чем старше становилась девчушка, тем меньше в ней оставалось…
Апчхи! Пыльца одуванчика не только добавила забавных веснушек на ее нос, но и пощекотала его, оповещая всех вокруг о новой подружке, которую он себе завел.
Вначале безмятежность еще соседствовала с настороженностью, но это состояние длилось считанные мгновения. Она ясно чувствовала чье-то присутствие. Где-то совсем рядом. Если бы не минутная слабость она бы давно почувствовала его.
Мужчина. Немолодой. Грузно ступая он шел как хозяин. Значит садовник.
– Это ты, Лиз? - голос был наигранно суровым. Лиз была его любимицей, единственной, не считая Рейни, кто проявлял интерес к его оранжерее. Хотя бы поэтому ей прощалось все, что угодно.
– Наверное послышалось, - обычно Лиз с диким визгом выскакивала из зарослей бросаясь на шею дяде Франсуа, у которого всегда было припасено для нее кое-что вкусненькое.
Куст, за которым она пряталась предательски покачнулся. Целую секунду Франсуа мог видеть перепачканное в пыльце личико и омут сверкающих глаз. Затем куст поспешно исправил свою оплошность.
Сжавшись в комок, она приготовилась к худшему.
Между тем Франсуа повел себя как-то странно. Он медленно закрыл глаза. Затем столь же медленно их открыл. Хитро усмехнулся.
– Все шутки со мной шутишь? Никак не смиришься с тем, что мой сад лучше? Ладно, ладно, дриады тебе тоже не помогут!
Затем, важно развернувшись, он направился прочь. Несомненно он ее видел, девушку лет шестнадцати как он успел заметить, с короткими темными волосами и задорно вздернутым носиком. Однако ее не могло быть не только в его оранжерее, но даже просто на станции. В любом случае, даже если за кустом действительно кто-то прятался, было намного легче и спокойнее думать, что там никого не было. Действительно, да кто же там мог быть? Разумеется, никого!
Только когда шаги садовника превратились в едва разборчивое шарканье, она почувствовала, что рядом был кто-то еще. Однако на этот раз опасности не было. Ребенок. Нет, разумеется не Лаура. Какая-то другая девочка. Она молча лежала и ждала. Ждала, как ждут своего предназначения, как ждут что-то данное сверху; не важно, что это - проклятье или благословение, от дара нельзя отказываться.
Прямо на нее весело уставилась грязная мордашка. Глаза-бусинки нетерпеливо бегали, словно не в силах сдержать радость открытия. В них не было страха, одно лишь любопытство. Девчушка была премиленькая, раза в два младше Лауры.
– Привет! - она поздоровалась первой и приветливо улыбнулась. Как и положено.
- Привет! Франсуа ушел, не бойся. Ты кто? Меня зовут Лиз. Мама говорит, что когда я вырасту, я буду красивой, как она, и меня будут звать по взрослому.
– У тебя есть мама?
Лиз сосредоточенно кивнула.
- Да. Самая лучшая. Она не разрешает разговаривать с незнакомцами. Но ты хорошая, а тот был плохой, я с ним не разговаривала, он сразу на меня набросился. Ты как Рейни. А как тебя зовут?
Она помедлила мгновение. Имя. За эти годы у нее сменилось столько имен, но ни одно из них не было ее . Последнее имя… Но ведь сейчас ее к нему ничего не привязывает. На самом деле она уже давно выбрала себе имя, которое пока еще никто не слышал. Пока.
Глаза-бусинки выжидательно смотрели на нее.
Она слегка пожала плечами и несколько неуверенно вымолвила:
– …Эйлин?
– Эйлин, - прилежно повторила Лиз имя своей новой подруги. - Хорошо. - И торжественно добавила: - Теперь мы знакомы!
Но Лиз не могла долго оставаться серьезной:
- Мой одуванчик ты уже знаешь? Пошли, я познакомлю тебя с мамой.
Эйлин не была уверена в том, что это хорошая идея, но промолчала. Она еще сомневалась, а стоит ли…
Между тем Лиз болтала без умолку:
- Еще я познакомлю тебя с Лаурой, она добрая, но ничего не видит, как командор. Она живет с нами, у нее никого нет. С командором я боюсь тебя познакомить, он суровый. Рейни недавно улетел, у него есть Скаут, такой черный и мохнатый, они вместе улетели…
Эйлин уже не слушала дальше. В голове отдавалась одна мысль. Лаура. Лаура жива. Облегчение перемешивалась с каким-то странным чувством, с легкой тоской по свободе, которую она только обрела и уже потеряла. У нее снова есть миссия. У нее есть о ком заботиться.
Но постепенно приходило осознание: служить ей больше не придется. Заботиться, да. Но разве забота о ком-то исключает свободу? У нее снова есть цель, есть ответственность. Но есть возможность начать все заново. Начать жить. Жить на станции. Остаться с Лаурой - и ей уже больше не надо поступать ни в чье распоряжение.
Так она потеряла свободу или обрела ее?
Эйлин поднялась с мягкого ложа зеленой травы. Ласково, но твердо взяла Лиз за руку. Посмотрела ей в глаза.
– Пошли, - ласково сказала она, но тон ее не допускал возражений. - Ты отведешь меня к Лауре и познакомишь со своей мамой. Лаура - моя младшая сестра, которую я так долго ищу.
IX. По велению мира
Велимир был уверен, что уже успел привыкнуть ко всему. Особенно к тому, как к нему относились другие. Большинство из тех, кого он встречал, щедро одаривали его злобой, презрением и ненавистью. Иногда он вызывал жалость, редко сострадание, часто страх, но всегда - равнодушие. От обитателей станции он ожидал чего-то подобного. Однако кое-кто его сильно удивил.
– Не зевай! - голос Брайана вывел Велимира из минутного оцепенения. Они находились в районе космопорта, где Брайан усиленно пытался реанимировать один из оставшихся на станции кораблей. Велимир вызвался помочь. В действительности было непонятно, кто кому помогает, поскольку Велимир, который последние лет десять провел в космосе, перебираясь с одного космического скитальца на другой, намного лучше разбирался в подобной технике, чем Брайан, родившийся и выросший на Элладе.
Вот уж с кем не было никаких проблем! Эмоции и настроения Брайана отражались на его лице как на экране компьютерного монитора; былая враждебность сменилась скептическим недоверием, которое впоследствии переросло в дружелюбие, однако сквозь него нет-нет, да проскальзывали нотки подозрительности. Другое дело Галла. Велимир уже в пятый раз за последний час ловил себя на мысли о ней. Словно испугавшись, что Брайан каким-то образом сможет узнать, кто является главным предметом его размышлений, Велимир с остервенением стал молотить по ключу - как будто смысл всей его жизни заключался в том, чтобы открутить заевшую гайку.
– Смотри там, полегче, - улыбка у Брайана вышла несколько натянутая. Он привык всегда и во всем быть первым. И сейчас, даже самому себе Брайан не хотел признаваться, что уж если им удастся вернуть к жизни хотя бы этот катер, который по сравнению с другими кораблями не был сильно поврежден, спасибо придется сказать именно Велимиру. - Теперь-то я понимаю, почему ремонтные роботы все вышли из строя - наверное кто-то вроде тебя взъелся на них.
Велимир никак не прореагировал ни на шутку, ни на иронию, которой Брайан снабдил свое высказывание. А ну его! Таких как Брайан он встречал часто, быть может, даже слишком часто, и поэтому давно привык к тому, как следует себя с ними держать. Другое дело - Галла.
– По-моему, на сегодня хватит, - Брайан прикинул, насколько они продвинулись за день; и результаты были не такими уж плохими. - Галла должно быть уже ждет нас с обедом. Нет, нет, Вилли, от таких приглашений не отказываются.
В глубине души Велимир чувствовал - именно это приглашение ему не следует принимать, и если бы все дело заключалось в Брайане, он бы уже давно сказал "нет". Однако Брайан здесь не в счет. Каждый раз направляясь к нему в гости, Велимир думал о Галле. Кстати, за последний час это уже в седьмой раз, отрешенно подсчитал он. Было в этой женщине что-то, притягивающее и манящее его, словно сладкозвучное пение сирен. Галла была для него величайшей загадкой, тайной, понять которую Велимир хотел больше всего на свете, но именно этого он больше всего боялся.
Галла как обычно была рада его видеть. Или ему очень хотелось так думать? По крайней мере, его судьба не была ей безразлична.
– Ну как прошел день? - она обращалась в равной степени как к Брайану, так и к Велимиру.
Брайан принялся оживленно рассказывать, что они успели сделать и как ему представляется дальнейший ход работы, в то время как Велимир молчал, стараясь не смотреть на Галлу. Однако это у него не слишком хорошо получалось.
Разносившиеся по коридору дикие вопли извещали о приближении детей. Первой появилась Лиз, через мгновение - гнавшаяся за ней Эйлин. Казалось, она хочет схватить Лиз, но той каким-то чудом в самый последний момент всегда удавалось увернуться, и это каждый раз вызывало бурный взрыв смеха, как со стороны "охотника", так и со стороны "жертвы". Лиз ворвалась в комнату и, не сбавляя скорости, бросилась на шею отцу. Затем, с не меньшим восторгом, повисла на Велимире.
При виде Велимира улыбка замерзла на лице Эйлин. Когда он вежливо поздоровался, она едва заметно дернула головой. Это можно было воспринять и как ответное приветствие, и как плохо скрываемое презрение.
Последней показалась Лаура. Слегка сбившееся дыхание показывало, что она также участвовала в пробежке; Лаура уже достаточно хорошо ориентировалась в этом секторе станции и могла не просто передвигаться самостоятельно, но даже почти на равных принимать участие во всех развлечениях Лиз и Эйлин.
– Привет! - она легонько коснулась его плеча. - Ты не возражаешь?
Не дожидаясь ответа, который она и так прекрасно знала, Лаура осторожно пробежалась пальцами по лицу Велимира. Он почувствовал то же, что чувствовал всегда, когда она это делала - необъяснимая дрожь, словно электрический ток, пронзила его тело.
Ее нашел Маче, он же притащил ее в кают-компанию, которая еще совсем недавно считалась гостиной. Теперь она сидела, переводя свой невидящий взгляд с одного бандита на другого.
– Ну, босс, что с ней будем делать?
Клайд задумчиво посмотрел на острое лезвие ножа, с которым от нечего делать забавлялся Розас, но ничего не сказал.
– А что тут спрашивать? - подал голос Вольф, самый молодой среди них. - Позабавиться с ней, как тогда со старухой, а затем в открытый космос!
Розас небрежно подкинул нож, а когда поймал его снова, лезвие оказалось в опасной близости от горла Вольфа. Первым импульсом Вольфа, в котором взыграла золотистая арийская кровь, было вытащить иглолучевик и одним выстрелом снять все ненужные ему вопросы, как прошлые, так и будущие. Рука уже потянулась к поясу, однако Вольф в последний момент остановил уже ставшее инстинктивным движение. С ножом Розас шутить не любил.
– В чем, - Вольф судорожно глотнул, когда на его шее заалела тонкая красная полоска, - в чем, собственно, дело?
– Ни в чем, - невозмутимо отозвался Розас. - Ты мне просто действуешь на нервы.
– Я же только, только предложил… По крайней мере, для этого она уже вполне сгодится.
Едва заметное движение, и кровавая полоса на шее Вольфа стала шире. Вольф неестественно часто дышал, и не отрываясь смотрел в глаза Розаса. Столь же безжалостные, как и сталь в его руке.
– Она еще совсем ребенок, - отрезал Розас, в то время как Вольф скрючившись лежал на дальнем конце кают-компании. Розас не счел нужным распространяться, что его столь сентиментальная ярость на этот раз имела довольно простое объяснение - незнакомая слепая девчушка очень сильно напоминала его собственную дочь. Последний раз - сколько же лет прошло с тех пор? десять, двенадцать, уж никак не меньше - когда Розас ее видел, ей было примерно столько же, и уже не первый раз он поймал себя на мысли, что ничего не знает о ее судьбе. Жива ли она еще? Счастлива ли? Или кто-то наподобие Вольфа…
Вольф не привык просто так спускать оскорбления; не поднимаясь, он вытащил лучевик и уже собирался выстрелить, когда тяжелый сапог опустился ему на запястье. Послышался хруст сломанных костей; это Велимир решил поставить точку в слишком уж бурной дискуссии:
– Розас прав.
Маче было абсолютно все равно:
– Наверное, действительно так.
– Но и оставлять ее в живых тоже нет смысла, - Клайд, которого до этого момента можно было принять скорее за стороннего наблюдателя, а не за предводителя банды космических пиратов, наконец, соизволил принять решение.
Розас собирался и на этот раз возразить, но Клайд - не Вольф, и меньше всего ему хотелось поднимать мятеж по столь пустяковому вопросу.
– И вот еще, никаких драк, я повторяю, никаких! - Клайд немного помедлил, словно намереваясь сказать что-то еще, но промолчал. Он хотел добавить: лишь вместе они сила, тогда как поодиночке их всех без труда уничтожат. Но это он уже говорил и не один раз.
– Хорошо, только это сделаю я, - неожиданно подал голос Велимир.
Клайд пожал плечами:
– Почему бы и нет? По крайней мере, убивать ты умеешь чисто и без суеты.
Она не сопротивлялась, когда грубым рывком ее подняли на ноги и снова куда-то потащили.
– Как тебя зовут?
– Лаура.
– Если сможешь, прости…
Вместо ответа она протянула руки, и чуткие пальцы впервые коснулись его лица. У нее ушло всего лишь несколько секунд на то, чтобы узнать о нем больше, чем он сам когда либо знал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19