- Она выглядит бледной, - сказал он голосом знатока. Он отошел и
отдал честь Эннису. - Удачи в солнечном лечении, милорд.
Рука Энниса на моей талии расслабилась, и мы пошли уверенно по
коридору к лифту.
Поскольку мы должны были быть на солнце с ребенком, мы не могли
воспользоваться флиттером. Эннис соединился с главным диспетчером из
кабины лифта и попросил привести нам двух смирных лошадей. Он должен был
показать диспетчеру пропуск, прежде чем тот позволил бы нам сесть на
лошадей. Эннис сказал ему, что мы отправляемся к холмам на южном конце
озера, чтобы захватить первые лучи солнца. Мы поехали. Мы должны были
пересечь границу Холдинга Харлана, но между союзниками это не было трудно.
Холмы вокруг озера были невысокие, но достаточные, чтобы скрыть нас
от чьих-либо глаз из замка. Как только мы добрались до берега озера, Эннис
повернул на северо-восток. Берег был из пластов и валунов лавы, лошади
часто поскальзывались и оступались, но мы не теряли дороги. После
небольшого пути Эннис остановился, чтобы оглянуться. Напряжение понемногу
оставляло его.
- Может быть, мы действительно свободны, - сказал он, почти только
себе.
- Ты все еще думаешь, нас поймают?
Он посмотрел на меня полуприкрытыми глазами.
- Сейчас все хорошо, но везде полно шпионов. Ты же знаешь это.
Я знаю это. Я всегда это знала.
Поздним утром мы добрались до реки, впадающей в большое озеро.
Деревья закрывали нас сверху, и, когда мы услышали флайеры около
пятнадцати часов, мы не очень обеспокоились. Ко времени ужина мы были на
торговом пути между востоком и западом через долины и на южном крае
северной части Зоны Мерзлоты. Караван двигался медленно на восток. Эннис
поднял руку, и человек, управляющий первым вагоном, остановил лошадей. Мы
подъехали к нему.
Он был темнее любого темного Гхарра. У него была черная шевелюра,
очень кудрявая. Его глаза были темно-коричневыми. Его компаньон, с такой
же внешностью, смотрел на нас синими глазами. Он и Иджил были
единственными синеглазыми людьми, которых я когда-нибудь встречала. Эннис
и возница не сказали ни слова, но возница махнул рукой в конец вагона,
хлопнул вожжами по лошадям и двинулся вперед. Мы пристроились сзади, как
нам приказали.
Мы ехали недолго, было уже темно. Когда караван добрался до широкого
луга, начальник каравана собрал вагоны в круг. Казалось, все знали, что
делать. Возницы распрягли лошадей, и дети пустили их на траву. Женщины
собрали хворост и разожгли огонь. Несколько женщин и девочек расстелили
большой кусок ткани на земле и на нем готовили все, что нужно для стряпни.
Этой ночью, когда я и Эннис лежали в конце вагона и разговаривали, я
узнала, что это цыгане. Я никогда не видела цыган прежде. Они не долго
жили в нашей части мира. Эннис говорил, летом они торгуют, в основном
лошадями, и путешествуют: Зимой они живут в городах, выезжают лошадей,
делают бижутерию или читают ладони и рассказывают судьбу, как они это
делали тысячелетиями.
В эту ночь был шум за кольцом "кибиток". Эннис выглядывал, но сказал,
что ничего не может разглядеть. Вскоре после этого старший пришел к нам.
- Вас чуть было не нашли, милорд, - сказал он. - Мы убили двоих из
тех, кто атаковал нас, но один все-таки убежал. Мы ведь здесь не солдаты,
милорд.
- Я и не предполагал, что вы это можете. Как они попали сюда?
- Пешком, как мои люди выяснили по следам. Это флайер или что-то
такое, но слишком темно, чтобы пойти по следам дальше без света. Если эти
люди приходили за вами, милорд, свет не добавит безопасности тому, кто
приблизится. Я хочу, чтобы вы покинули нас, милорд. Как я сказал, мы не
солдаты, и я соглашался только проводить, а не защищать.
Эннис кивнул.
- Я понимаю вас. Позвольте мне поговорить с женой.
Старший отошел на несколько метров от кибитки. Эннис повернулся ко
мне. Мне хотелось видеть его лицо. Я была испугана. Я думала, мы спокойно
уедем, даже если нас будут преследовать. Голова шла кругом. Как много их
было? Как мы спасемся в этих диких краях? Как нам быть без стен и солдат?
Я не выживу на поверхности. Всю жизнь я прожила под защитой каменных стен.
Что будет с нами, с Наррой, когда нас поймают? Чьи это люди? Одоннела?
Харлана? Почему...
Эннис тряс меня за плечо.
- Катрин! Подумай! Кто бы за нами ни шел, это за тобой. И может быть,
за Наррой. - Он замолчал и глубоко вздохнул. - Я боюсь, Катрин,
действительно боюсь. Мы здесь, в неизвестности, нет никого, на кого мы
можем положиться. Цыганам заплатили за то, чтобы мы присоединились к ним,
но цыгане не будут умирать за деньги. Мы теперь сами по себе. Мы помешали
Ричарду. Мы изумили Гаррена. Любой из них мог приказать людям поймать нас.
Если нас схватят, мы погибли. Или умру я, а тебя будут мучить, и долго.
Мало утешения в том, что он думает так же, как я.
- Девочка, Эннис. Что, если они хотят забрать девочку?
- Тогда они ее заберут, - сказал он тихо. - Я сделаю для них это
трудным, насколько смогу. Я должен уйти.
Я не могла его понять. Если мы сможем заставить их идти по следу
одного из нас... Но вокруг не было ничего, кроме каравана и леса, равнин
на юге и торосов и ледников в Зоне Мерзлоты. Я не смогу сама выжить в этих
местах, оставить ребенка. Впервые я хотела родиться мужчиной. Я не была бы
такой беззащитной на поверхности.
- Катрин! - окликнул Эннис. - Будь осторожна. Я заберу Нарру. Ты
останешься в караване.
- Ты заберешь малышку? - Эта идея не приходила мне в голову, и все
смешалось. Как такой младенец сможет выжить без матери? - Куда ты пойдешь?
Чем накормишь ее? Что я буду делать? - Я ненавидела испуг в своем голосе,
но я слишком долго жила среди врагов, чтобы не бояться, и я не могла
прятать свои чувства, как это делал Карн.
Эннис склонился ко мне. Я чувствовала его любовь к нам.
- Двое с кровью Халареков не могут быть вместе. Я сделаю все, чтобы
спасти Нарру, но вам вдвоем нельзя оставаться вместе. И я не могу сказать,
куда я пойду. Того, что не знаешь, сказать не сможешь. - Он обнял меня. -
Я быстро соберу все, что нужно для нас, и возьму лошадь. Покорми Нарру.
После этого ей придется день прожить на воде.
Он спасет Нарру. Но сможет ли дитя выжить день без молока, на воде?
Но выживание будет тяжелым, для Нарры - особенно. Я не хотела покидать их
обоих, но он был прав. Когда враг близко, двое Халареков не должны быть
рядом. Эннис ушел, когда утренняя заря только занималась. Хвала ангелам,
Нарру удалось накормить, и она спала, когда они уходили. Он просил не
смотреть ему вслед. Но прошло много времени прежде, чем я заснула.
Крики, шум и сверканье острых лучей разбудили меня поздним утром. Я
высунулась из-за занавески. У одной из кибиток горела деревянная дверь.
Несколько женщин пытались потушить пламя. За кругом люди Одоннела стояли с
оружием. Стреляли, чтобы напугать, ведь цыгане не сопротивлялись, и скоро
прекратили.
Гаррен Одоннел на лошади вскочил в центр круга из кибиток. Он крикнул
властно старшего. Тот выплеснул воду на огонь и подошел к Лхарру Гаррену.
Лхарр наклонился в седле, чтобы говорить тихо. Старший указал на мою
кибитку. Гаррен подъехал ко мне, подзывая солдат кивком головы. Я нырнула
в кибитку, но успела заметить, как солдаты отогнали трех цыганок в
сторону.
Одоннел поднял коня на дыбы.
- Эннис Харлан! Катрин Халарек! Я знаю, что вы внутри. Выходите!
Хорошо, хоть он не знает, что Энниса нет.
Я высунула голову и взглянула на него. Взгляд его был холодным.
- Милорд? - я еле выговорила.
- Ты и твой муж сбежали из моего Дома. Вы за это заплатите. Даже
Ричард согласен, что вы должны заплатить. _Э_н_н_и_с_ должен
у_м_е_р_е_т_ь_. - Его тон не оставлял никаких сомнений. - Где Эннис?
- Эннис, милорд? - я хотела казаться сонной и растерянной.
- Да, Эннис! - заорал он. Он поднял голову ко мне.
- Эннис! ЭННИС! Выходи.
Эннис, конечно же, не вышел.
- Где он?
- Я... я не знаю, милорд. - Я не должна была играть неведение. Я была
рада, что Эннис и малышка сбежали, но я знала, кто отвечает за
последствия.
- Я не знаю. Он... он ушел ночью, милорд.
Гаррен подъехал к краю круга кибиток и что-то прокричал солдатам. Я
смогла услышать только одно "НАЙТИ ЭННИСА". Я снова была в кибитке на
ворохе постелей за сиденьем возницы. Я завернула рубашки в одеяло, будто
это спящий ребенок. Я молила бога о спасении Нарры и Энниса; Я знала, что
мне спасения нет.
Гаррен снова был рядом.
- Иди сюда, Катрин, - приказал он.
- Я кормлю ма...
Гаррен схватил меня за узел волос и вытащил из кибитки. Он спрыгнул
на землю, выхватил у меня куклу и бросил на землю, и потащил меня за
собой. Я гадала, знал ли он, что сверток пуст. Имело ли для него значение,
был ли в свертке ребенок. Прежде чем я смогла перевести дыхание, Гаррен
ударил меня башмаком.
- Где он? - снова удар.
Я почувствовала острую боль в ребре. Мой следующий вздох был
невыносим.
- Неужели Ричард одобряет порчу товара, милорд, - выдохнула я. Это
остановило его башмак. - Я думаю, нет. - За эти слова я тоже заплачу. Но
пока Гаррен занят мной и Ричардом, он не думает о том, как найти Энниса.
Одоннел дернул меня и поднял на ноги.
- Может быть боль без следов, леди Катрин. - Его голос был леденящим,
как ветер в ухле.
Рот у меня пересох от страха. Одоннел толкнул меня перед собой в
центр очага и жестом приказал двум солдатам держать меня. Он показал,
какая боль может быть без видимых повреждений. Я боролась, умоляла, я
обещала сделать все, что он попросит, отдать ему все, что он захочет, лишь
бы остановить его. Но ничто не могло удержать его. Если бы я знала, где
Эннис, я, наверное, предала бы его. Я кричала, пока горло не могло больше
издать ни звука. Я не могла этого вынести и потеряла сознание. Одоннел
попытался еще раз что-нибудь узнать, но все было напрасно.
Я проснулась от раскачивания. Мой желудок мутило. Я открыла глаза.
Над головой было нарисовано темно-синее небо с созвездиями и луной. Это
уже не та кибитка. Занавески из серой кожи в моих ногах пропускали
солнечный свет сквозь щелку. Вокруг стояли ящики, свисала сеть, валялась
одежда, рыболовные снасти, фонари, пакеты и мешки, свернутые матрасы. Все
пахло маслом, дымом, пылью, чесноком.
Снаружи слышался шум улеков. Это значило, что эта кибитка в конце
каравана. Колеса поднимали пыль, и она покрывала все, даже мою кожу. Лаяла
собака. Голоса двух мужчин доносились сзади, обсуждали дорогу и погоду. Я
подумала, что надо попросить их остановиться, пока меня не вытошнило в
кибитке. Но, когда я попыталась дотянуться до них, меня пронзила боль, и я
снова легла. В горле пересохло. Голова ныла. Ныла каждая частица моего
тела. За головой зашуршала занавеска.
Молодая женщина опустилась рядом со мной.
- Я очень ослабла, - пробормотала я.
Женщина покачала головой, указала на мой рот и мимикой изобразила
питье из чашки. Я не была уверена, что это было правильно в этот момент,
но без помощи я не могла даже пошевелиться. Молодая женщина налила воды
мне, подняла меня и напоила. Я выпила. Она налила еще. Я выпила и это. По
сухости во рту я поняла, что была без сознания довольно долго. Мне стало
легче. Возможно, тошнота была от того, что мои глаза были закрыты.
Я посмотрела на молодую женщину.
- Спасибо. Я чувствую себя лучше. - Она кивнула и улыбнулась.
- Куда мы едем? - Мой голос не был уже скрипучим. Она пожала плечами.
- Как долго я была без сознания?
Она подняла два пальца.
- Два дня?
Она кивнула.
- Вы не говорите на роме? - Известно, что у цыган свой язык, но даже
при этом иногда люди многое понимают из того, что говорится на языке,
который они слышат, но на котором говорить не умеют.
Она посмотрела на меня, задумалась на секунду, кивнула, затем
покачала головой и указала на свои уши. Затем снова кивнула. Она знала
язык ром! Затем молодая женщина повернулась к свету и указала на рот. Она
была немой. Она указала тонким пальцем на солдат, ехавших вокруг кибитки.
На них были рубашки и штаны Свободных, но в раскрытых воротничках рубашек
на шее виднелись знаки Одоннела. С воздуха их не заметят, хотя это был
смешанный караван Гхарров-торговцев и цыган. Молодая женщина указала на
самого высокого, а затем ткнула в красный шарф, висящий у выхода.
- Это сделал кто-то из Одоннелов? Кто-то высокий в красном?
Она кивнула один раз и покачала головой, указывая на нее.
- Кто-то с красным в волосах? - Она закивала утвердительно. - Лхарр
Гаррен Одоннел? - Она снова закивала головой. - Но почему? - Она начала
жестикулировать, но я не понимала. Она это заметила, порылась в каких-то
вещах и достала блокнот и карандаш. Она села спиной ко мне так, что я
могла видеть все, что она писала.
Карандаш быстро летал по странице. Это меня удивило. Я думала, что
она неграмотная.
Она писала:
"Я работала в ювелирном магазине в Эринне прошлой зимой. По несчастью
я проходила аллеей, где Гаррен Одоннел был с одной из женщин. Сначала я не
знала, кто это был, иначе я бы не вмешалась. Но я слышала, как женщина
звала на помощь, поэтому я схватилась за свой нож и побежала к ней.
Одоннел покончил с ней раньше, чем я появилась. Его друзья подхватили ее
из его рук, и я все это видела. Он бы убил меня тоже, прямо тогда. Разбой
- это вовсе не то дело, которым даже лорд Девятки мог бы похвастаться. Его
друзья напомнили ему, что я цыганка, и, что если он убьет меня, мой род не
будет церемониться долго с его Домом".
Ее глаза горели. Она продолжала: "Они были правы. Моя семья не стала
бы заботиться об их товарах с летним караваном. И ему бы не доставили
товары с юга, которых он ждал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26