После полуденного сна к Мишель зашла медсестра. Она спросила, чувствует ли пациентка боль в ноге. Мишель отрицательно покачала головой. И уже через минуту с помощью острых ножниц медсестра освободила загипсованную ногу от жесткого футляра. Потом она протерла ее мягкой губкой, смоченной в какой-то жидкости, пахнувшей эфирными маслами, и перемотала эластичными бинтами.
– Ну вот, все прекрасно! Вы так много времени провели в неподвижности, теперь вам необходимы прогулки, чтобы разминать ногу! Давайте я помогу вам выйти в сад.
Голова кружилась, от слабости ее пошатывало, но силы возвращались, казалось, с каждой минутой. Сначала она передвигалась только с помощью крепенькой и серьезной пожилой медсестры, но уже на второй день ей разрешили прогуляться одной.
С помощью трости Мишель прошлась по саду и остановилась у клумбы с тигровыми лилиями. Девушка дотронулась до цветка и запачкала указательный палец в темно-коричневой пыльце. Она попыталась сдуть цветочный порошок с подушечки пальца, но пыльца только размазалась и теперь напоминала пятно от йода.
Мишель улыбнулась и подняла голову к прозрачному небу. В высоте летала парочка птиц, то парящая вместе, то разлетающаяся в разные стороны.
И сердце Мишель сжалось. Ведь где-то есть и ее любимый человек! Она была в этом уверена. Мишель закрыла глаза и вспомнила нежные прикосновения его рук, крепкие объятия… Вспомнила его поцелуи, вкус его губ… Да, он есть! Он существует! Только где он? Почему не приходит к ней?
Размышления Мишель прервал доктор. Она слышала его шаги, но стояла неподвижно, не оборачиваясь, погруженная в свои мысли и ощущения… воспоминания об ощущениях…
– Вам лучше? – спросил доктор, и Мишель открыла глаза.
– Да, спасибо.
– Как нога? Не беспокоит? – Пожилой доктор наклонился и прощупал коленку Мишель.
– Нет, все хорошо! Доктор, мне хочется узнать подробности происшествия. Вы не могли бы мне рассказать? Так странно ничего не помнить… – Мишель надеялась, что добродушный доктор раскроет ей тайну. А тайна была – она чувствовалась в странном поведении матери, уклончивых словах доктора, в ее собственных неясных ощущениях и отрывочных воспоминаниях…
– Дорогая моя, я бы не советовал вам сейчас вспоминать что-то негативное, это может плохо повлиять на процесс выздоровления. Вам сейчас нужны только приятные впечатления! – Доктор улыбнулся и перевел разговор на другую тему, которая, по его мнению, могла заинтересовать пациентку: – Кстати, не исключено, что вы можете помнить что-то, не относящееся к вашей личной жизни. Вот, к примеру, вы помните, что наш президент, Николя Саркози, женился?
– Нет. – Мишель пожала плечами и опустила глаза, ей было не до президента. Что бы там ни говорил этот милый доктор, но в данный момент девушку интересовала исключительно ее личная жизнь.
Доктор понял, что вовлечь пациентку в светский разговор не удастся, и предложил ей вернуться в палату – пришло время ужина.

2

Мишель, лежа в кровати, просматривала альбом. Листая страницы с фотографиями, она не могла ничего вспомнить. Тогда она возвращалась на первую страницу и начинала снова просматривать снимки. Но ничего нового так и не вспомнила. Это начинало злить Мишель. Она, как строгая учительница, принудительно заставляла своего ученика Память рассказывать у доски невыученный урок. Ученик молчал, а учительница злилась.
Когда за окном уже наступила ночь, Мишель убрала фотоальбом в ящик тумбы, выключила светильник и попыталась заснуть. Но сон не приходил. Больше часа девушка переворачивалась с одного бока на другой, стараясь заснуть. Она думала о матери, о любимом старшем брате и о других незнакомых для нее людях, запечатленных на фотоснимках. Порой ей становилось страшно: в двадцать два года (она выяснила свой возраст, заглянув в медицинскую карту) начать жизнь с чистого листа…
Незаметно Мишель заснула.
Темнота… Слышен вой сирены «скорой помощи». Острая боль в левой ноге, чуть выше колена. Мишель не в состоянии открыть глаза. Боль. Пустота. Темнота. А потом крики. Скрежет металла такой сильный, что звенит в ушах… Крики затихают. Опять тишина.
Открыв глаза, Мишель увидела, что молоденькая медсестра аккуратно складывает в сумку ее вещи. Мишель села на кровати и вопросительно посмотрела на девушку.
Медсестра, заметив, что пациентка проснулась, одарила ее белозубой улыбкой и сказала:
– Доброе утро! Поздравляю, сегодня вы вернетесь домой!
Мишель улыбнулась ей в ответ и с наслаждением сладко потянулась.
Накинув атласный халатик, висевший на перекладине кровати, и надев мягкие тапочки, Мишель встала с кровати и, уже не опираясь на трость, но еще чуть прихрамывая, отправилась в ванную комнату.
Умывшись, она взглянула на свое отражение: длинные, немного взлохмаченные после сна черные волосы, карие глаза, аккуратный нос и розовые губы в форме сердечка…
Мишель улыбнулась. Вполне приличная внешность.
Могла быть и хуже! – подумала она. И вспомнив, что сегодня ее заберут домой, девушка вдруг заволновалась.
Судя по фотографиям, роскошной отдельной палате и маминым драгоценностям, я – из довольно обеспеченной семьи, рассуждала Мишель. Но разве я была счастливой? Любили ли меня в семье? Судя по тому, что мне удалось вспомнить, мать редко уделяла мне внимание… Да и вчера никто даже не навестил меня… Отца до сих пор вспомнить не могу. Брат почему-то хотел уехать из Марселя… Помню балы, дорогие курорты… Что еще?
Мишель стало грустно. Но вдруг в памяти вновь всплыли ощущения: нежные руки, горячие губы…
Кто же он? Я знаю точно: я любила и была любимой!..
– Сестренка! – В палате послышались шаги и знакомый голос, зовущий ее: – Мишель!
Даниель!
Глаза девушки вспыхнули радостными огоньками. Мой брат! Он здесь!

3

Распахнув дверь ванной комнаты, Мишель увидела Даниеля, держащего в руке букетик ландышей. Строгий костюм болотного цвета подчеркивал статную фигуру. Под пиджаком виднелась белоснежная рубашка, две верхние пуговицы были небрежно расстегнуты, открывая загорелую грудь. Густые черные волосы брата были красиво уложены, темно-карие глаза светились радостью… Немудрено, что молоденькая белокурая медсестра оставила вещи Мишель в покое и, прислонившись к перекладине кровати, не сводила глаз с посетителя.
Мишель крепко обняла брата за шею и ощутила знакомый горьковатый аромат мужского одеколона.
– Я скучала по тебе! – шепнула она ему на ухо и, почувствовав, что брат ответил ей улыбкой, тоже улыбнулась и положила голову ему на плечо.
Даниель провел рукой по спине сестры и горячо поцеловал ее в обе щеки.
– Поздравляю с возвращением, сестренка! – ласково сказал он. – Тебе, наверное, не терпится оказаться дома?
– Да, – неуверенно ответила Мишель, борясь с волнением.
– Тогда пойдем, принцесса! Карета у подъезда! – шутливо воскликнул он и показал на часы, давая понять, что ей пора поторопиться со сборами.
Даниель бросил сумку с вещами сестры в багажник «ситроена» и открыл перед Мишель дверцу.
Сев на переднее сиденье и перебросив через плечо ремень безопасности, Мишель вдруг почувствовала страх. Неведомое, неизвестно откуда появившееся чувство клещом впилось в самое сердце. Мишель попыталась глубоко вдохнуть и выдохнуть, чтобы успокоиться.
Видимо, это из-за аварии, подумала она, но изобразила на лице улыбку, когда Даниель сел за руль.
– Как у тебя дела? – спросила она брата.
– Все по-старому, – натянуто ответил он, как будто боялся в чем-то проговориться.
Мишель молча кивнула.
Даниель завел машину и крепко взял руль руками. В эту секунду Мишель увидела обручальное кольцо на безымянном пальце брата.
Вспышка…
– Хелен, обещаю любить тебя вечно! – говорит в микрофон Даниель, держа в руке бокал с шампанским.
Красавица Хелен в свадебном платье улыбается и смущенно опускает глаза. Слышатся аплодисменты.
Хелен… Жена Даниеля, американка… Он познакомился с ней во время деловой поездки в Нью-Йорк…
– Как поживает Хелен? – спросила Мишель, удобно устраиваясь в кресле.
– У нее все хорошо, – холодно ответил он.
Она заметила, что ему больно говорить на эту тему.
Опять вспышка…
Мишель спускается в сад и видит Даниеля в беседке. Он пьет из стакана виски со льдом. На брате нет лица. Мишель пытается расспросить его, в чем дело. Но он только злится, а потом закрывает глаза ладонями и тихонько всхлипывает. Даниель плачет! Где это видано?! Что так сильно его расстроило? Чуть позже он признается, что Хелен подала на развод и улетела в Нью-Йорк. Ей, видите ли, надоело частое отсутствие мужа, его вечная занятость на работе. А кто, спрашивается, выделял ей огромную сумму денег, чтобы она могла не работать и наслаждаться жизнью, проводя большую часть времени в салонах и бутиках?
Да, Мишель ясно вспомнила красавицу Хелен. Ее длинные огненно-рыжие волосы, голубые глаза. Понятно, почему Даниель не смог устоять.
– Не переживай, – решила подбодрить брата Мишель, – таких, как Хелен, уйма. И даже гораздо лучше. Любая женщина, поверь, рада будет с тобой познакомиться. Ты видел, как глазела на тебя эта хорошенькая медсестра? У нее аж рот открылся!
Даниель слегка улыбнулся и забарабанил пальцами по рулю, ожидая, когда загорится зеленый свет на светофоре.
– Мне не нужна «каждая», Мишель! – Он резко тронул машину с места, что заставило девушку вцепиться за край сиденья. – Теперь я полностью погрузился в работу! Она, знаешь ли, отвлекает!
Мишель усмехнулась и покачала головой.
– Ты что, решил жениться на своей работе?
– Да! Уж поверь, она не способна на предательство! – горько усмехнулся Даниель и свернул направо.
Чуть больше пятнадцати минут в салоне автомобиля царила тишина. Даниель ясно дал знать сестре, что больше не желает говорить о сбежавшей жене. Мишель решила взглянуть на родной город и прильнула к стеклу.
– Знаешь, – нарушила она молчание, – самое первое, что я вспомнила, когда очнулась, – это как я расшибла лоб, спрыгнув с качелей.
Даниель рассмеялся, вспомнив тот день.
– А ты не помнишь, как шантажировала меня тогда?
– Я? Шантажировала? – Мишель удивленно взглянула на брата. – Ты нагло врешь, пользуясь моей амнезией!
Даниель снова посмеялся.
– Целую неделю я кормил тебя шоколадными конфетами, чтобы ты не выдала меня Софии!
«София»? Даниель назвал мать просто по имени?! – Мишель несколько секунд не могла понять, в чем тут дело. Но тут же вспомнила, что Даниель ее сводный брат. Ну конечно! Ведь Даниелю чуть больше тридцати, а Софии нет еще и сорока пяти!
– Я был твоим пажом! А ты – негодной притворщицей! Симулянтка! – продолжал Даниель, искоса поглядывая на улыбающуюся сестру. – Когда я говорил тебе, что больше не принесу конфет, ты падала навзничь и начинала стонать, хватаясь за голову. Мне ничего не оставалось делать, как идти на кухню и воровать конфеты из-под носа нашей экономки Норы!
Мишель залилась хохотом.
– А сейчас? Если я схвачусь за голову, ты побежишь мне за конфетами? – Она игриво приложила ладонь к голове и застонала.
– Если только по инерции… А так – дам тебе в лоб, чтобы почувствовала, как шишки растут! – Даниель усмехнулся и покачал головой. – Вот мы и приехали!

4

Перед Мишель вырос белоснежный трехэтажный особняк с огромным садом. Девушка даже затаила дыхание: такого она не ожидала. Мельком взглянув на брата, она сделала вид, что помнит свой отчий дом.
Даниель улыбнулся и, открыв с помощью пульта ворота, въехал на дорогу, выложенную белым камнем. Мишель высунулась в окно и стала внимательно осматривать имение семьи Ланози. Она увидела большой фонтан и вспомнила, как в детстве бросала туда монетки, когда собиралась уезжать в путешествие с родителями.
Мишель улыбнулась и взглянула на широкую лоджию на втором этаже, подпертую четырьмя массивными колоннами. С лоджии до нее донесся женский голос и музыка, что-то из репертуара Патриции Каас.
Мама наверняка опять разговаривает по телефону и нежится под летним солнцем, решила Мишель и удивилась, что не заметила, как еще одно воспоминание вспыхнуло в ее памяти.
Даниель затормозил у входа и улыбнулся сестре.
– Мне нужно к отцу в офис. Увидимся вечером, не скучай! – Он вышел, открыл дверцу машины и протянул Мишель руку.
– Скучать не придется! – Мишель усмехнулась. – День, несомненно, будет полон открытий, – добавила она и, опираясь на руку брата, выбралась из машины.
В тот же момент дубовые двери дома распахнулись и по лестнице резво сбежала невысокая женщина лет шестидесяти в белом фартуке.
– Мишель, девочка моя! Наконец-то! Я так рада тебя видеть! – Женщина обняла девушку и расцеловала в обе щеки.
От нее вкусно пахло выпечкой и шоколадным молоком. Мишель вспомнила этот запах. Запах детства. Нора! Она вспомнила ее имя. «Кормилица Нора» – так звали в семье Ланози женщину-испанку, которая устроилась к ним на работу экономкой и кухаркой. Но когда Мишель только привезли из роддома, Нора стала еще и няней. Она практически заменила малышке мать, вскармливая ее искусственными смесями из бутылочки, так как София отказывалась кормить дочку грудью, дабы не испортить фигуру.
Даниель тем временем достал из багажника вещи Мишель и передал сумку Норе.
Мишель еще раз обняла женщину и с удовольствием вдохнула исходящий от нее аромат.
– Нора! Что это за чудный запах? Ты стряпала печенье?
Нора улыбнулась и кивнула головой.
– К твоему приезду, принцесса!
Мишель крепко сжала ее пухлую ручку, поцеловала на прощание Даниеля и, совсем немножко прихрамывая, направилась в дом.
Нора оставила сумку с вещами Мишель в гостиной и повела ее на кухню. Помещение было достаточно большим. По периметру стояли кухонные столы с мраморной отделкой. На стенах висели пучки чеснока, лука и красного перца.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3