В течение года собравшиеся работали над документами против Хрущёва. Им надо сделать большинство голосов. Молотов был в этом уверен. Они составили внушительный список всех хрущёвских прогибов. Это будет их главным оружием.
В июне 1957 года собрался Пленум ЦК КПСС. Хрущёв собрал Пленум в одной из комнат Большого Кремлёвского Дворца. Хрущёв знал, что предстоит решающая битва и его тоже тщательно готовили.
В маленькой, обитой деревянными панелями комнате, тридцать три участника заседания сидели на необитых, жёстких креслах вокруг длинного стола и слушали Хрущёва. У Лазаря был на руках весь уничтожающий Хрущёва материал, и он решил дать Хрущёву решительный бой. Это станет его последним этапом борьбы за кресло во главе стола.
Никита, однако, не терял времени даром и не оставил шансов Лазарю даже выступить. Вместо этого Хрущёв предоставил тридцать два письма, написанные Кагановичем в органы НКВД, с требованием арестовать многих советских выдающихся членов партии.
– Фактически, – заявил Хрущёв, – Лазарь Моисеевич Каганович даже приказал арестовать десять ведущих специалистов в своём комиссариате только потому, что их поведение казалось ему подозрительным.
Лазарь был потрясён. Как ему удалось найти эти документы? Он был уверен, что они надёжно спрятаны.
– И эти документы, – продолжал Хрущёв, – доказывают, что Лазарь Моисеевич Каганович заранее, до решения суда, выносил свой собственный приговор, какой ему хотелось.
– Это возмутительно! – закричал Лазарь.
Никита повернулся к Лазарю и расплылся в улыбке.
– Думаю, что съезд, который планируется на следующий год, тоже будет такого же мнения.
Затем Хрущёв продолжил:
– У нас в руках находятся другие доказательства, подтверждающие, что Каганович активно вмешивался в работу следственных органов и навязывал им свои решения. Например, что на него самого, якобы, планировалось покушение. На самом же деле, людей арестовали только потому, что он им не доверял. Арестованных ждал смертный приговор. Я повторяю: смертный приговор.
Хрущёв на этом не остановился. Он даже вызвал Шелепина, своего сторонника, с дополнительной информацией, добавив, что при необходимости они вынесут этот вопрос на съезд. Шелепин объявил, что в его распоряжении имеются документы, доказывающие, что Молотов и Каганович вместе санкционировали аресты и расстрелы многих коммунистов.
– Многие из которых были вашими друзьям! – размахивал бумагой Шелепин. – Когда Якир написал прошение о помиловании, Сталин начертал «подлец и проститутка», Ворошилов добавил «абсолютно верное определение», Молотов поставил свою подпись, а Лазарь Моисеевич дописал: «Этот предатель, эта сволочь заслуживает только одного – расстрела».
Лазарь взглянул на Ворошилова. Тот опустил глаза. То, что Якир действительно работал на заграницу, и лично на товарища Троцкого, и сам признал это без всякого давления, уже не имело значения. Лазарь сразу понял, что произойдёт. Ворошилов всегда его поддерживал, а теперь он перейдёт на сторону Хрущёва. Это было ясно. Кто следующий? Он перевёл взгляд на Булганина. Николай нервно вертел карандашом, постукивая им по столу. Лазарь снова услышал голос Хрущёва:
– Безжалостность Лазаря Моисеевича не знала границ. Когда он прибыл в Иваново-Вознесенск, Сталину им была послана телеграмма: «Первое знакомство с обстановкой показывает, что секретарь обкома Епанчиков подлежит немедленному аресту. Начальник отдела пропаганды Михайлов тоже должен быть арестован». Затем пришла вторая телеграмма: «Более тщательная проверка установила, что троцкистское влияние проникло во все области общественной жизни – промышленность, сельское хозяйство, здравоохранение, торговлю, образование. Областные организации и партийный обком в значительной степени оказались наводнёнными троцкистскими элементами».
Никита повернулся в сторону Лазаря. В его глазах играл зловещий огонь.
– Получив согласие Сталина, Лазарь Моисеевич уничтожил Ивановский Обком. Все его обвинения оказались сфабрикованными. – Хрущёв поднял кулак. – А когда Лазарь Моисеевич стал Комиссаром путей сообщений, на железнодорожных работников обрушился шквал арестов. Речь товарища Шверника тому свидетельство. Лазарь Моисеевич лично выносил приговоры ни в чём не повинным людям и призывал партийных активистов выявлять в своих рядах врагов и нещадно бороться с ними. На собрании железнодорожных активистов 10 марта 1937 года он сказал: «Нет такого участка на железной дороге, где бы ни орудовали троцкисты. Они глубоко проникли во все звенья железнодорожного транспорта».
Тогда, Лазарь лучше всех знал, что это была истинная правда, но теперь это уже не играло никакой роли. Игра была уже совершенно другая, и это было благодаря предательству Хрущёва, который предал не только Сталина, не только их, своих бывших товарищей, но всю свою страну, весь советский народ. Теперь он будет ездить в советском «Шевролете», его сын будет жить в Америке, а советские дети в школах будут учить, как несправедливо обидели дядю Троцкого, будут жевать жвачку, пить «кока-колу» и будут смотреть западные фильмы, в которых их будут учить «сексу, пьянству, наркотикам и как предавать свою родину. Это было началом ужасного конца.
Лазарь посмотрел на стопку документов лежавшую у левой руки Хрущёва. Затем он посмотрел вокруг, на других членов. Он думал, что пришёл на заседание, где большинством голосов будет свергнут Хрущёв. А что получилось? Хрущёв продолжал говорить, и люди молча слушали его, а время шло, а Хрущёв всё говорил и говорил. Лазарь почувствовал, что он теряет почву под ногами. Энергия и силы покидали его.
– Как он недооценивал этого толстяка-коротышку! – Подумал Лазарь.
Он посмотрел на Молотова. На лице Молотова была маска стоицизма. Молотов отлично понимал, что происходило. Затем Лазарь перевёл взгляд на Маленкова. Он перестал быть «Большим Георгием». Казалось, Маленков растерял всю свою представительность, и был похож на сдувшийся шар. Булганин пассивно сидел, это было в его духе. Лазарь старался нащупать поддержку среди своих «друзей». Но все отводили от него глаза. Когда-то они все были у него в зависимости и подчинении. Теперь эти люди совершенно отвернулись от него. Они проталкивали нового «вождя» и топили старого. Они тоже знали, как надо выживать в этом мире. «Всякая власть продается», – подумал Лазарь. Он почти перестал слышать, что происходило вокруг. Обвинения в адрес Лазаря сыпались со всех сторон.
– Лазарь Моисеевич обычно говорил: «Мы боролись и свершили революцию, чтобы рабочим и крестьянам жилось лучше». А на самом деле он насмеялся над партией и советскими рабочими, которые стали бояться собственной тени.
– Лазарь Моисеевич делал всё, чтобы ухватить власть и пользоваться ей. И он убеждал себя и других, что этим приносил пользу государству.
– Лазарь Моисеевич несёт ответственность за смерть двадцати миллионов русских!
Лазарь взглянул на Хрущёва. Как меняется время! Лазарь вытащил Хрущёва из грязи, помог ему встать на ноги, проталкивал и защищал его. И что он получил в благодарность? Видимо, он слишком хорошо его учил. Ведь не зря говориться: «Сколько свинью не отмывай, она всё равно вымажется». Теперь же Хрущёв показывал на него своим толстым, коротким пальцем:
– Ваши руки запачканы кровью наших партийных вождей и бесчисленного числа невиновных большевиков!
Лазарь не выдержал, он вскочил и ударил кулаком по столу:
– Ах, ты, курва! Сукин ты сын! Да ты же всегда был при мне! Ты выполнял приказания, и сам давал их. Пи-да тебя родила. Ты сам весь в крови!
Хрущёв расплылся в улыбке – всё! Он заставил Лазаря оправдываться, а это значит, что Лазарь проиграл. Он подождал, пока Каганович успокоился. Все притихли. Лазарь тяжело дышал. Он стоял с багровым лицом, вздрагивая всем телом. Молотов потянул его за рукав. Он опасался, что у Кагановича не выдержит сердце. Наконец, Лазарь присел. В груди у него всё горело. Все посмотрели на Хрущёва.
– Да, у меня тоже руки в крови. Но это не одно и то же. Я только выполнял ваши приказы!
Хрущёв намеренно сделал ударение на слово «ваши».
– Неужели мне надо напоминать, что в то время я даже не был членом Политбюро. Поэтому я не несу ответственности за эти решения. Но…
Хрущёв больше даже не смотрел на Кагановича. Наоборот, он театрально обвёл взглядом комнату. Сейчас он вобьет последний гвоздь в крышку гроба…
– Но вы – несёте! – Отчеканил Хрущёв.
Несколько дней Лазарь жил как в кошмарном сне. Каждую минуту он ожидал ареста. Что ему было делать? Он хотел выговориться, поговорить с кем-то, но слушателей не осталось. Хрущёв разбил их наголову. Вопрос был о том, будет ли Хрущёв их давить. Лазарь знал, что его ждёт участь Берии.
Лазарь очень хотел с кем-нибудь поговорить: Молотов оборвал все связи, Маленков был морально и физически сломан, Ворошилов и Булганин теперь перебежали на сторону Хрущёва. Даже Мария, жена, не могла помочь. Она ничего не знала.
Лазарь теперь должен был встречать беду один на один. Лазарь вспоминал то собрание в кабинете Микояна, когда решалась судьба брата Михаила. Как бы он поступил на его месте? Смог бы он сделать то же самое? Есть только один выход.
Спустя несколько дней Лазарь сидел на деревянном стуле с жёсткой спинкой напротив массивного письменного стола в просторном кабинете в Кремле. Это был кабинет Сталина. Он вспомнил, что когда-то здесь произошла первая встреча с человеком, которого он будет звать «Коба». Тогда обстановка была гораздо более спартанской. Тогда мебели почти не было. Всё из дерева и старый, истёртый ковёр.
Теперь посередине лежал новый яркий персидский ковёр. Вдоль стены теперь стоял тёмно-зелёный кожаный диван с двумя коричневыми креслами по бокам. Пред диваном стоял круглый журнальный столик. На стенах были развешаны новые картины: в основном поля и деревья. Портреты исчезли. Только чёрно-белая фотография Ленина висела на стене позади стола.
Лазарь чувствовал себя непривычно по эту сторону стола. Хрущёв, удобно устроился в кресле, сложив руки на животе и скрестив свои пальцы-обрубки. Это так отличалось от Сталина, который любил стоять, чтобы лучше видеть, что находится перед ним. Сталин расслаблялся только когда грелся, потирая для тепла свою курительную трубку.
Лазарю было трудно говорить. В сущности, он просил своего бывшего протеже не убивать его. Даже не просил, а умолял. Лазарь был готов валяться в ногах у своего бывшего починённого и целовать ему ноги. Хрущёв сначала не проронил ни слова, он сделал вид, что занят каким-то делом. Он хотел показать Лазарю, что способен твёрдо руководить страной.
– Вы, видимо, удивлены моёй дотошностью?
Лазарь только кивнул.
– Тогда на правах старых друзей я поделюсь с Вами вот этим.
Он указал на папки с бумагами, лежавшими у него на столе.
– Вы наверно знаете, что в работе мне помогал Поспелов.
Да, Лазарь очень хорошо знал это, поскольку Поспелов являлся одним из ведущих идеологов партии. Сначала, в 30-х годах, он был зав отделом «Правды», а затем, в 1940–1949 годах он занимал должность её главного редактора, а в последующие годы – директора Института Маркса – Энгельса – Ленина. Поспелов-Фогельсон каким-то образом оказался в команде Хрущёва и взлетел до должности Секретаря ЦК КПССС и кандидата в Члены Президиума ЦК КПСС. Это Поспелов-Фогельсон и его люди обеспечили Хрущёва идеологическим оружием и встали за его спиной. При этом Поспелов всегда оставался директором Института Марксизма-Ленинизма, этого бастиона троцкизма, неотроцкизма и сионизма. Это были они – люди, отвечающие за международную политику и идеологию, то есть за проведение в жизнь идеологических директив сионистского Запада. Это главные редакторы газет, телевидения, радио и остальная масса работников, отвечающая за идеологию, культуру и образование. Молодое поколение неотроцкистов и сионистов сделали своё чёрное дело. Леонид Брежнев, Андропов и Андрей Громыко волей или неволей способствовали развалу Советского Союза. Это они обеспечили режим наибольшего благоприятствования для деятельности махровых сионистов и неотроцкистов, орудовавших за их спиной. Похоже, что Андропов, который по национальности как и Поспелов-Фогельсон, еврей, под конец жизни, видимо, понял, что сионисты его обманули, и пытался повернуть вспять, но в дело опять вступили кремлёвские врачи – безотказный козырь троцкистов, неотроцкистов и сионистов. Вы не заметили, что пресса всячески создавала интернационально ориентированному Андропову положительный имидж, в то время как, например, патриотически ориентированному Михаилу Суслову – отрицательный имидж «серого кардианала» и «нехорошего человека»? В середине 20-ого века с возникновением государства Израиль произошёл переломный момент, когда сионизм и неотроцкизм слились в одно целое и стали главной руководящей политической силой современности, обеспечившей развал СССР и установление сионисткой диктатуры во всём мире. Идеология социализма и коммунизма, которая была первоначальной идеологией Еврейского Интернационала, была сдана в архив за ненадобностью. С возникновением государства Израиль отпала необходимость маскировать еврейские интересы под интересы рабочего класса и трудящихся всех стран.
– Но, конечно, – продолжал Хрущёв, – Мне удалось собрать информацию не только о том, что Вы делали, но и что Вы думали. Всё должно быть проверено. Вы это прекрасно знаете. Вы были хорошим учителем. Даже дядя Лёвик и Моррис могли бы Вами гордиться.
У Лазаря упала челюсть… Хрущёв самодовольно оскалился. Лазарь ещё никогда не видел его таким отвратительным. Он откинулся в кресле и указал пальцем на одну из папок.
– Да, Лазарь Моисеевич, мы нашли о Вас и о Вашей семье всё, что могли. Это большая заслуга товарища Поспелова. Он большой специалист своего дела.
Хрущёв остановился для большего эффекта.
– Видите ли, Лазарь Моисеевич, Поспелов – еврей, так же как и Вы. А Вы этого не знали?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36