У этой женщины была красивая душа, сияющая, словно восходящая луна.
– Кто Вы? – спросил он.
– Диана Трой, советница этого корабля.
Дукачин приблизился к ней, кивком указал на Райкера.
– Он наверняка догадался, что мы здесь нечасто видим таких женщин, как Вы. Так что, возможно, Вам удастся склонить меня к сотрудничеству. – Мысленно он самодовольно усмехнулся, что разгадал ход бородача, и снова взглянул в необыкновенные чёрные глаза. – И он прав. – Он двинулся к пульту в задней части мостика. Красивая женщина следовала за ним. Бородач потащился следом. Клим стал вводить инструкции в компьютер, надеясь, что женщина заметит, сколь он искусен в своей работе.
– «Т’Пау», верно? Вулканский корабль… –Он указал на экран, на котором мгновенно появилась нужная информация. – Вот он. Прибытие – Звёздная дата 41334.
– А где он сейчас?
Клим обернулся на новый голос. Этот мог и не быть гуманоидом, Клим не был уверен. Кожа у него была тёмная, и он носил на глазах какое-то странное приспособление.
– На стоянке, – ответил Клим. – Секция восемнадцать-гамма-двенадцать. Хотите, чтобы я отвёл корабль туда?
– Это было весьма желательно, – сказал бородач.
– Рулевой, – произнёс Клим оттенком приказа, – курс один четыре-один на два-ноль-два. Малый вперёд, двести километров в час. – Пусть видят, что он знает эту стоянку, как свои пять пальцев. Знал её, когда их ещё и на свете не было.
Заметив, что сидевший за штурвалом не шевельнулся, пока бородач не кивнул ему, Клим почувствовал было раздражение, но тут женщина вновь устремила на него свои чёрные глаза и произнесла чарующим голосом:
– Наверно, это ужасно трудно – знать, где какой из этих кораблей находится. Как Вам это удаётся?
Докачин улыбнулся ей. Он сразу же разглядел в ней ум и любознательность. Она сумеет оценить гениальность его классификации с её десятками систем и подсистем. Его коллеги находили её столь сложной и запутанной, что затруднялись работать по ней, но Клим нисколько не сомневался, что эта женщина не только поймёт её принцип, но и оценит её изящество.
– Ну, – начал он, усаживаясь рядом с ней, – первая трудность – первоначальная ориентировочная оценка. На первый взгляд, это может показаться несложным, но с именно тут чаще всего и начинаются проблемы.
Женщина кивнула, и у Клима не осталось сомнений, что он всецело завладел её вниманием.
Райкер смотрел на экран. «Энтерпрайз» осторожно пробирался по гигантскому кладбищу кораблей, лавируя среди призрачных обломков. Порой Райкер узнавал название или класс корабля, раз Ворф объявил, что они проходят мимо «Ганди» – легендарного корабля, подвиги которого Райкер изучал в Академии и на тему последних исследований которого написал реферат. Зрелище неподвижно и бессильно повисшего в пустоте корабля, чью команду он некогда описал во всех подробностях, поразило его – обожжённый корпус звездолёта, ставшего жертвой агрессии во время мирной миссии, словно его название предопределило его судьбу. Глядя на проплывающий мимо мёртвый корабль, он на миг приложил руку к сердцу, отдавая дань уважения.
Краем уха он слышал монотонный голос Клима Докачина, описывающего Диане во всех подробностях свою систему классификации. Райкер прислушался внимательнее.
– …а также согласно тоннажу. Некоторые предпочитают классифицировать по типу двигателя, но я считаю, что это не даёт точности. Звездолёт галактического класса, как, например, этот, имеет пятифазовый реактор. Но такой реактор может быть и на разведывательном корабле. Это приводит к путанице.
– Понимаю, – негромко отвечала Трой, и Райкер мысленно улыбнулся. Её глаза, должно быть, затянуты поволокой.
– Коммандер, – отрывисто произнёс Ворф, – мы приближаемся к заданным координатам.
– Экран, – приказал Райкер, и все разом взглянули на экран, ожидая увидеть вулканский корабль.
Но увидели лишь пустоту.
Когда, взглянув на секцию восемнадцать-гамма-двенадцать, Клим Докачин не увидел никаких признаков корабля, он почувствовал, как у него отвисла челюсть. Только что он рассказывал зачарованно слушавшей его женщине обо всех премудростях депо списанных кораблей – и вот теперь он видит перед собой доказательство, что его система вовсе не безупречна.
Чувствуя, что взгляды всех присутствующих устремлены на него, он шагнул к экрану.
– Где он? – выдохнул Клим, глядя на экран, словно силой взгляда мог заставить вулканский корабль появиться из пустоты. – Что с ним случилось? – Проверь координаты, подсказал здравый смысл, и, шагнув к консоли, он ввёл команду. Затем оглянулся через плечо, но корабль не появился. – Координаты правильные, – услышал он собственный извиняющийся голос.
– Корабль «T’Пау» исчез? – заговорил бородатый.
– Корабль «Т’Пау», – с нажимом начал Клим, взглянул на звёздную тьму на экране, затем на выжидающе смотрящие на него лица и закончил, – исчез.
Глаза у бородатого сузились.
– Как могло случиться, чтобы из вашего депо пропал корабль?
Клим почувствовал, что его отчитывают, подвергают сомнению его профессионализм. Глубоко вздохнув, он повернулся к пульту. Он не собирался сдаваться.
– Я не привык, чтобы у меня что-нибудь пропадало, коммандер, – решительно заявил он. – Я найду вам этот корабль. – Пальцы его забегали по клавиатуре. – Я зафиксировал координаты «Т’Пау» в четырёх разделах.
– Когда корабль доставили сюда, было ли с него снято оборудование – вооружение, сенсоры? – Это тот чёрный, со странным прибором на глазах.
– Разумеется, – ответил Докачин, всё ещё пытаясь обнаружить исчезнувший корабль.
– Вы можете сказать, что случилось с его навигационным отражателем?
Клим взглянул на монитор. Он нашёл файл «Т’Пау» и теперь мог сказать, что стало с оборудованием корабля.
– Он был отправлен на «Триполи», грузовой корабль на периметре стоянки.
– Его там больше нет, – вмешался бородач. – То, что от него осталось, лежит на полу в нашем грузовом отсеке.
Клим Докачин почувствовал страх. Происходящее выходило из-под контроля. Он верил своим записям, своим журналом, своим файлам, а теперь они рушились у него на глазах. До сих пор, если его компьютер говорил, что то-то и то-то находится там-то и там-то, то именно там оно и было. В его системе была надёжность. Если этого больше нет, что же тогда остаётся? Как он может полагаться на что бы то ни было?
– Как это может быть? – слабо спросил он.
– Возможно, нам следует нанести визит на «Триполи», – сказал бородатый. Докачин почувствовал, что ему страшно туда лететь.
Но они, конечно же, отправились туда. Он дал рулевому координаты – стараясь, чтобы голос его звучал так же уверенно, как и в первый раз – и они стали продвигаться, лавируя между кораблями. Докачин молчал, лихорадочно подыскивая правдоподобное объяснение исчезновению корабля. Но все его предположения тут же рушились, как карточный домик. Наиболее вероятным было, что он сделал ошибку, и «Т’Пау» находится не в секторе восемнадцать-гамма-двенадцать, а в каком-нибудь другом, и он представить себе не мог, как найти его. Возможно, кто-то неверно указал координаты? Кто-нибудь из младших операторов послал корабль в какой-нибудь другой сектор и неправильно ввёл координаты в компьютер?
Но он лично проверял все новые файлы, чтобы не допустить подобного. Он почувствовал, что скорчился в своём кресле, словно неприятности давили на него.
– Мистер Докачин, я уверена, что этому есть причина, и мы её выясним. – Это произнесла красивая женщина со своим красивым голосом и красивой душой. Под взглядом больших чёрных глаз ему стало легче; он даже не решался оторвать от неё взгляд. Он почувствовал, что может говорить.
– За всё время, что закдорны управляют этим депо, отсюда никогда ничего не пропадало, – заверил он её. – Никогда. – Она понимающе кивнула, и он выпрямился. – Говорю Вам – кто-то поплатится за это. Я проведу расследование. Кто бы ни были виновные…
– Приближаемся к координатам «Триполи», сэр, – прервал его гортанный голос грозного клингона. У Клима засосало под ложечкой; он чувствовал на себе неотрывный взгляд бородача.
Он постарался придать себе невозмутимый вид.
– Экран, – приказал бородатый.
В указанном секторе «Триполи» не было.
Докачина охватило отчаяние.
– Не понимаю. Это невозможно. – Его мир рушился. Он ничего не понимал.
– Мы транспортируем оборудование на «Триполи» согласно расписанию, – беспомощно продолжал он. – Вчера состоялась транспортировка, следующая должна быть сегодня.
– Когда?
– Через два часа. Контейнеры для дейтериума.
Несколько секунд бородач обдумывал услышанное, затем повернулся к рулевому.
– Энсин, выровняйте «Энтерпрайз» так, чтобы он казался одним из списанных кораблей. Мистер Ла Форж, когда мы займём позицию, отключите двигатели и все системы, кроме систем жизнеобеспечения и сенсоров.
– Да, сэр.
Бородач уселся в кресло, как подумал Докачин, командное.
– Сдаётся мне, кто-то явится сюда за этими контейнерами, и я бы очень хотел взглянуть, кто именно.
От его уверенного голоса Докачину стало легче. Он взглянул на женщину, и она тепло улыбнулась ему. Впервые он почувствовал себя частью этой команды. Что бы им ни предстояло, они пройдут через это вместе.

Глава 8

На этот раз Пикард знал, что это сон, и судорожно пытался вырваться из него. Замёрзший и разъярённый, он барахтался в сплошном облаке холодного тумана; кто-то, стоящий поодаль, пытался помочь ему высвободиться из этого облака. А может, то был он сам… второй Пикард…? Кто это был? Он пытался добраться до этого человека, но клубы ледяного пара густели и не пропускали его.
Никогда в жизни ему не было так холодно. То был гнетущий, пронизывающий холод, проникающий в его мышцы и суставы, парализуя их болью. Какое же несчастье так мёрзнуть; он зарыдал. Потом, всё ещё терзаемый болью, он ощутил, как в нём подымается гнев, ярость против гнёта и холода, неистовое пламя жгло его изнутри, пока всего его не охватила ярость. И гнев этот нашёл выход в оглушительно вопле; он вопил, пока не согрелся от этой ярости.
Нет! Эта слабость отвратительна! Где же логика? Меня предали… предали… предали…
Кто- то, кто был рядом с ним –не тот ли, кого он видел раньше? кто это? – пытался высвободить его из облака ледяного тумана. Вдали появилась светящаяся точка, стала разрастаться, от неё шло тепло; невыносимый холод отступал; точка превратилась в светящийся шар, излучающий тепло, блаженное тепло…
Куда исчез тот человек?
Пикард открыл глаза и увидел перед собой лицо Дейта, с тревогой смотревшего на него своими жёлтыми глазами.
– Сэр? Возможно, мы прозанимались достаточно. Может быть, Вам хочется отдохнуть?
Пикард дёрнулся, выпрямляясь на стуле, и обнаружил, что всё ещё находится в тесной каюте клингонского корабля «Крудж». Ему казалось, что сознание его отключилось много часов назад.
– Я долго спал, мистер Дейта? – во рту у него пересохло, голос звучал хрипло.
– Я не думаю, что Вы спали, сэр, – отвечал андроид. – Вы закрыли глаза лишь на долю секунды.
Какое-то мгновение Пикард глядел на него, затем опустил взгляд на электронные блокноты на столе. Они занимались изучением ромуланской культуры. Казалось, это было много часов назад. Он взял свой блокнот и набрал код, судорожно пытаясь вернуть ощущение реальности. Пикард заставил себя сфокусировать взгляд на блокноте, но записи расплывались и дрожали у него перед глазами. Он крепко зажмурился и не открывал глаз, пока не почувствовал, что они снова будут повиноваться ему.
Сарек был частью его. Когда он спал, Сарек проникал в него, поглощал его, становился им. И по мере того, как они всё больше и больше приближались к Споку, он чувствовал Сарека всё сильнее и сильнее.
Пикард вздрогнул, когда дверь внезапно отворилась, и в каюту вошёл К’Вада. Вид у дюжего клингона был такой же угрюмый и грозный, как обычно, и всё же в его взгляде Пикарду почудилась не угроза, а что-то, чему он не сразу смог найти определение. Участие? Пикард удивлённо взглянул на клингона.
– Капитан. Прослушивая сообщения межпланетной связи, мы получили информацию, которая может заинтересовать Вас. – Он вручил Пикарду электронный блокнот. Тот прочитал сообщение, и ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы произнести обычным голосом:
– Благодарю Вас, капитан.
Какое-то мгновение К’Вада продолжал смотреть на него, словно ожидая, что он скажет что-нибудь ещё, затем кивнул и вышел.
Дейта смотрел на Пикарда, терпеливо ожидая объяснения этой странной сцене. Обернувшись к нему, Пикард как мог бесстрастно прочёл сообщение.
– Сарек умер.
То, что он произнёс это вслух, придало случившемуся реальность; до этого мига он не был уверен, что не продолжает видеть сон. Но тесная каюта клингонского звездолёта была реальной, так же, как и тусклое освещение, и злосчастный стул, и Дейта, глядящий на него безучастными золотистыми глазами. И электронный блокнот в его руке тоже был реальностью, и реальностью было содержащееся в нём сообщение.
Он шагнул к стулу и сел, чувствуя дезориентацию. Комната слегка раскачивалась, и он опустил взгляд на блокнот.
Ледяной холод пронизал его, и он вздрогнул.
Райкеру хотелось смеяться. Или петь. Или расхаживать взад-вперёд, ударяя себя кулаком по ладони. Вместо этого он сидел в командном кресле, глядя на экран, словно на нём в любой миг мог появиться ответ на мучивший их всех вопрос: кто получает оборудование, которое должно отправляться на грузовой корабль, видимо, уже не существующий?
Райкер чувствовал, как учащённо бьётся сердце; собственный пульс стучал в висках, как тимпаны. То было опьяняющее чувство, и он наслаждался им. Оно говорило об ощущениях, незнакомых ему: азарте охоты, битвы, завоевания, подобном страсти. Была ли то генетическая память? В его личном опыте не было ничего такого, что могло бы объяснить чувства, обуревающие его в эти минуты, когда они затаились в этой чёрной пустоте в ожидании встречи с неизвестным.
Но он больше не чувствовал себя неприкаянным.
Райкер глядел на экран, где не было ничего, кроме тьмы и светящихся точек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25