Напротив, бывшая гувернантка наверняка в добром здравии. Морайя сейчас не ближе к Ланкаширу, чем он сам!
С облегчением вздохнув, Роан бросился в кресло. Как он мог оказаться таким простаком, что поверил в ее отъезд на север? Да, она очень привязана к мисс Биллингсли, но не больше же, чем к собственному отцу! Роан нахмурился, вспомнив, на что пошла Морайя ради отца. Нет, сейчас она ни за что не оставила бы его.
И все же… Роан подошел к окну… И все же он мог бы поклясться, что Ривс не лгал. Да, дворецкий говорил правду, ибо верил в это сам! Морайя, несомненно, выехала из Уикема с багажом, рассказала всем домочадцам о болезни гувернантки, понимая – умная девушка! – что, убедив слуг, заставит поверить в это и Роана. Так и случилось сначала. Но теперь он дал бы руку на отсечение, что Морайя не дальше от отца, чем в часе или двух верховой езды.
Но где же все-таки она? И как ему, черт побери, ее разыскать?
Роан налил себе бренди. В этот неподходящий момент Финли объявил, что обед подан. Роану менее всего хотелось сейчас развлекать Эндрю, разъезжая с ним верхом по Дуврской долине. Но услышав, что лорд Уэнсфилд недавно отбыл из дома, виконт потребовал, чтобы еду доставили в кабинет. Однако он даже не притронулся к ней.
«Где же, черт побери, Морайя?» – размышлял Роан, вышагивая по кабинету. Наконец, опустившись в любимое кожаное кресло, он налил себе еще один бокал бренди. Внутренний голос убеждал его, что местонахождение Морайи не имеет значения – сейчас она расположена его видеть не более чем накануне. Открытие, сделанное им минувшей ночью, не имело для нее значения. Если она прочитала письмо отца, это тоже не изменило ее решения. Морайя уехала. Не ломиться же ему в чей-то еще дом!
Но он подавил свой внутренний голос, и его губы тронуло подобие улыбки. Ни одна женщина не убежит от того, кто ей безразличен. О нет! Только сомнения побуждают к этому. «Ах, Морайя, маленькая глупышка, – размышлял Роан. – Позвольте мне доказать вам мою любовь, и я научу вас верить. Но сначала я должен узнать, где вы. Проклятие! Где же вы?»
– Я здесь, Джастин, здесь! – прозвучал голос дяди, и виконт вскочил. «Господи, неужели я размышлял вслух?» Тяжелые дубовые двери открылись, и граф вошел в кабинет. – Ты, кажется, звал меня, не так ли? – спросил он, сверкнув глазами.
– Э-э… нет, дядя, не совсем. Но… это не имеет значения. Входите. Я… мне показалось… Вы появились так неожиданно.
Граф неторопливо подошел к Джастину:
– У самой двери я услышал твои слова: «Проклятие, где вы?» – и, кажется, догадываюсь, в чем дело. Я сейчас виделся с сыном, только что вернувшимся из Уикема.
– Да? – Роан насторожился, но взгляд дяди несколько успокоил его. – По-моему, Эндрю избегает меня, – заметил он, наливая графу бренди.
– Не сомневаюсь, он ведь знает, как мы с тобой относимся к его… э-э… интересу к Тэсс Лэндон, – усаживаясь, ответил граф.
– Она слишком молода. – Роан протянул дяде бокал и опустился в кресло.
– Я хорошо понимаю это, Джастин. Но Эндрю вел себя более чем осмотрительно.
Виконт вздохнул.
– Ни один из нас не вправе бросить в него камень… согласен.
– Она его сразила, Джастин. Думаю, нам следует подождать развития событий. Что у тебя нового?
– Морайя уехала, дядя. – Роан вздохнул. – Бежала от меня.
– Я знаю. Уехала на север, так Тэсс сказала Эндрю.
– Вот как… Значит, Тэсс тоже поверила в это, – пробормотал Роан.
– Что ты имеешь в виду, Джастин? – осторожно спросил граф.
– Лишь то, что я ничуть не верю ни в то, что она покинула Хартфордшир, ни в то, что имела такое намерение, – ответил Роан и принялся излагать дяде свои доводы.
Тот не сразу ответил племяннику.
– Понятно. – Он не отрывал глаз от бокала. – Но тогда где, по-твоему, она?
– Не знаю. Я подумывал об ее приятельнице леди Эшфорд. Но здесь сейчас ее муж, и сомневаюсь, чтобы Морайя решилась бы беспокоить Сару именно теперь. Но возможно… – у Роана мелькнула внезапная догадка. – Да, возможно, она сообщила леди Эшфорд о том, где остановилась. Должна же она была кому-то об этом сказать. Может, мне следует…
– Джастин, – прервал его граф. – Выслушай совет человека, который старше тебя, хотя и немногим мудрее… Не лучше ли попытаться найти ее как-то иначе. То есть… не гони лошадей, Джастин! Говорят, разлука укрепляет любовь.
– Может, и так, дядя. Но в данном случае… я считаю, что разлука ожесточит ее сердце…
– Но ты же не можешь утверждать это, Джастин, ибо не видел ее сегодня и даже… не знаешь, где она.
– Конечно, но мне необходимо добиться, чтобы она поняла, почему я…
– Дай ей время, Джастин! Убежден, через несколько дней она вернется домой. А потом… возможно…
– Мне ее дьявольски не хватает, дядя, – прервал его Роан и, поставив на стол бокал, обхватил руками голову.
– Знаю, Джастин, и убежден: ей тоже не хватает тебя.
– О! – Роан поднял голову. – Знай вы все, дядя Джордж, у вас не было бы такого оптимизма.
Тут в кабинет вошел Эндрю и сообщил, что пропустил обед из-за Дуврской долины и теперь думает только о чудесах кулинарии.
Глава 33
– Джордж! – воскликнула Эмили, когда они уселись в саду на плетеный диванчик. – Я не могу в это поверить. Неужели вы действительно просидели там столько времени, не сказав ни слова о том, где она? Дорогой, бедная девочка так волнуется, что не находит себе места.
– Джастин тоже. Но, любовь моя, мы же договорились в это не вмешиваться. Они должны во всем разобраться сами. – Голос графа звучал очень ласково.
– Но это вряд ли осуществимо, Джордж, ведь они даже не видятся! – резко возразила Эмили.
Она быстро поднялась и обошла беседку, увитую глицинией. Граф, как всегда, восхитился по-девичьи гибкой фигурой Эмили. Она выглядела восхитительно в своем бледно-розовом платье, и Джордж подумал, что не лучше ли прекратить эту дискуссию и провести следующий час совсем в другой обстановке. Но, очень беспокоясь о племяннике, граф подавил и тут же отбросил эти эгоистичные мысли.
– Знаете, Джордж, – снова заговорила Эмили, и ее красивый лоб прорезала морщинка, – все время, что мы с вами были… вместе… при всех трудностях, которые нам приходилось преодолевать, я никогда не сомневалась в одном – моей любви к вам… и вашей ко мне. – При этих словах граф вскочил и нежно обнял Эмили. Она прильнула к нему, но тревога не покинула ее. – Когда я смотрю на Морайю, обуреваемую сомнениями, которых мы с вами не знали, у меня разрывается сердце. Джордж, я думаю… думаю, нам надо сказать Джастину, что она здесь.
– Зачем, Эмили? – покачав головой, граф разжал объятия. – Чтобы девушке пришлось искать убежище в другом месте? Ведь Джастин, кажется, не слишком преуспел, пытаясь… убедить свою возлюбленную, не так ли?
– Вы правы, – улыбнулась Эмили. – Разве я не рассказывала вам, как он ворвался в ее комнату, выломав дверь?
– Правда? – усмехнулся Джордж. – О, так, значит, оснований для надежды больше, чем я думал.
– Джордж, будьте же серьезным! – Она, изобразив негодование, чуть оттолкнула его, но граф тут же завладел ее руками. – Может, вы сообщите обо всем Морайе? – тихо спросила Эмили. – Или позволите это сделать мне? Сказать ей, что вы ошиблись в…
– Нет, Эм! Только не это. Джастин не потерпел бы такого вмешательства. Что же касается другого… – Джордж обвил руками талию Эмили и притянул ее к себе. – Пожалуй, стоит все же сказать ему, где остановилась Морайя… если… Нет! Как мне навязывать Джастину свою помощь, когда я сам не могу быть ему примером, поскольку до сих пор не добился успеха в подобном положении?
– В подобном? Джордж, что вы хотите этим сказать?
– Полно, Эмили. Не притворяйтесь наивной. Перед вами джентльмен, который все еще не женат на вас!
– Но, Джордж, что все это значит? Мы же говорим не о нас. Мы…
– Ошибаетесь, любовь моя. Я говорю именно о нас. О том, как мало вы хотите помочь этим молодым влюбленным.
– Что… Джордж, что вы имеете в виду?
Граф отступил от Эмили.
– Мой племянник боится, что с каждым днем предубежденность Морайи по отношению к нему будет укрепляться. Нельзя исключить и того, что когда поправится ее отец, она действительно уедет на север, и в таком случае удастся ли им когда-нибудь…
– О, Джордж! Неужели вы думаете, что дойдет до этого? Мы обязаны что-то предпринять! Просто… просто сказать Роану, что она здесь. Это…
– Нет, любовь моя, едва ли я смогу это сделать, если сам не стану примером для племянника. – Граф проницательно посмотрел на Эмили.
– Это намек, не так ли, милорд?
– Разумеется, миледи. Шантаж чистой воды, – широко улыбаясь, согласился граф, подошел к ней и опустил руку в карман. – Это обручальное кольцо моей матери, Эмили, – тихо проговорил он. – Не окажете ли мне честь надеть его и впредь носить всегда?
– О, Джордж, вы знаете, как я…
– Вы согласны, Эм? – Граф надел кольцо с крупным рубином ей на палец. – Оно ваше, любовь моя. Не отвергайте меня снова.
Эмили долго смотрела на свою руку, потом подняла взгляд на графа. В ее синих глазах стояли слезы.
– Я так люблю вас, Джордж, и… и горжусь тем, что… что стану вашей женой. Я только надеюсь…
Но свою надежду Эмили так и не высказала, потому что граф, крепко прижав ее к себе, начал осыпать поцелуями. Подняв, наконец, голову, он глухо проговорил:
– И как можно скорее. В церкви Святого Георгия, на Ганноверской площади.
– Церковь Святого Георгия? – удивилась Эмили. – Полагаю, вы не будете на этом настаивать? Я предпочла бы скромную свадьбу, здесь, в деревне…
– Нет, любовь моя. Нам с вами нечего скрывать. Сделаем это гласно, как полагается, свадьба должна быть достойна графа Уэстмейкотта и будущей графини Уэстмейкотт. В столице не станут распускать про нас сплетни, поскольку мы пригласим на свадьбу весь лондонский свет.
Эмили кивнула.
– Хорошо, Джордж, вижу, вы будете очень требовательным мужем, и мне не остается ничего иного, как вам подчиниться. Но в одном я позволю себе распорядиться по-своему.
Граф поднял брови.
– В чем именно?
– Вы сейчас же отправитесь к племяннику и избавите его от незаслуженных страданий. Но… скажите ему, что я недавно провела ремонт в своем доме и прошу его не разносить двери в щепки.
Граф рассмеялся и снова привлек ее к себе.
– Я выполню вашу просьбу, любовь моя. И сообщите мисс Лэндон… да, сообщите ей кое-что, но не слишком много. – Граф еще раз поцеловал Эмили и удалился.
Когда вскоре после прихода Эндрю граф уехал, Роан попытался откровенно потолковать с кузеном. Его интересовало, не слышал ли тот, где Морайя. Дрю знал об этом не больше Тэсс. Девушку очень огорчил внезапный отъезд сестры, но, по словам Эндрю, она делала вид, будто ничего не случилось. Миссис Троттер, как обычно, на все сердилась, Ривс бормотал, что Роанбрук слишком близко к Уикему, а служанки вернулись к своим делам. Казалось, один Финч сохранял самообладание. «Еще бы, – подумал Роан. – Финч осведомлен о состоянии барона лучше, чем кто-либо другой…» И тут Роана осенило. Он вскочил и довольно бесцеремонно попытался выпроводить Эндрю. Но на этот раз его кузен не проявил сообразительности.
– Должен заметить, – сказал он, – в последнее время ты действовал довольно странно и не слишком тонко. Тэсс говорит…
– Так что же говорит Тэсс, Эндрю? – властно спросил Роан, вспомнив, что та видела его с Морайей в день, когда стрелялся ее отец.
– Ах, ну да ладно… это не имеет значения, Джастин. Поговорим в другой раз, – смешался Эндрю, не желая распространяться о Тэсс. Хотя его последние визиты в Уикем не давали Джастину повода для упреков.
Поняв, что смутил кузена, виконт почувствовал угрызения совести.
– Дрю, я… последнее время вел себя невыносимо. Был невнимательным хозяином. Видишь ли, у меня как раз в эти дни возникла одна очень серьезная… проблема. Справившись с ней, я… все тебе расскажу. А пока… у меня безотлагательные дела.
Эндрю улыбнулся:
– Ладно, кузен, не стану тебе докучать. – Он двинулся к двери, но на пороге остановился: – Не надо слишком волноваться, Джастин. Полагаю, она скоро вернется.
Увидев, как замер потрясенный виконт, Эндрю почел за лучшее убраться. Выйдя, он улыбнулся. Еще на балу у Кроули ему казалось, будто что-то носится в воздухе, а последние события укрепили его подозрения. Он понял, что слухи о связи Джастина – чистый вздор. Джастин слишком занят своим чертовски необычным ухаживанием. Дрю, насвистывая, шел по коридору. Следующие несколько дней не обещали ничего приятного, и он искренне желал кузену удачи. Судя по его наблюдениям, Джастин и мисс Лэндон очень подходят друг другу. Когда же они соединятся, он, Дрю, сможет часто видеть Тэсс. Ведь все они станут одной семьей.
Едва за кузеном закрылась дверь, Роан подумал: «Как мог Дрю… и много ли он?..» Внезапно он улыбнулся. Стремясь сохранить в тайне свой интерес к Морайе, не следовало ломать дверь. Впрочем, Роан надеялся, что в недалеком будущем сможет оповестить об этом весь мир.
Эти мысли снова вернули его к действительности, в частности к Финчу. Самому преданному человеку барона Морайя, несомненно, сказала, где ее искать. А Финч, с благодарностью подумал виконт, был его единственный союзник в Уикемском аббатстве.
Он тут же бросился на конюшню и собирался оседлать гнедого жеребца, как вдруг вспомнил, что на нем домашняя одежда. Предыдущий раз он ездил в Уикем в карете. Роан нахмурился, но вскоре на его губах заиграла улыбка. Да, его лакей неодобрительно фыркнул бы, но Финч не придаст этому никакого значения.
Виконт оказался прав. Финч не выказал ни малейшего удивления по поводу одежды виконта. Не удивило его и то, что милорд потребовал именно его, хотя Ривса это крайне возмутило. Когда дворецкий оставил их в Голубой гостиной, Роан обворожительно улыбнулся Финчу и задал ему самый главный вопрос.
Тот долго молчал, уставившись на виконта. «Стало быть, – подумал Финч, – лорд Роан догадался, что ланкаширская версия – чистая выдумка. Давно следовало это понять». Финч не сказал ничего своей хозяйке, но сразу подумал, что виконт не из тех, кого легко обмануть. И вот он здесь и спрашивает, где скрывается Морайя. Что оставалось делать Финчу?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41