– Ходить под парусом?– Вот именно, под парусом, – усмехнулся Эльгион. – Даже самый младший из моих учеников разбирается в морском деле больше, чем я, в это наносит урон моей репутации. Ведь я все-таки арфист, а арфистам полагается знать все. А ты, если я не ошибаюсь, сумеешь и с одной ногой управиться с яликом, на котором ходят ребятишки.Лицо Алеми озарилось улыбкой, и он от души хлопнул арфиста по плечу.– Ясное дело, сумею. Клянусь Первой скорлупой, приятель, с радостью готов тебе услужить.Алеми не терпелось немедленно приступить к обучению. Он тут же потащил Эльгиона в Корабельную пещеру, чтобы преподать арфисту азы морской науки. В своем деле молодой моряк оказался таким же хорошим наставником, как и арфист. К концу первого занятия Эльгион уже мог самостоятельно маневрировать по гавани, хоть Алеми и не преминул заметить, что ветер в этот день дует как раз с нужной стороны да и море на редкость спокойное, – словом, погода выдалась как нельзя лучше.– Что случается не так уж часто? – спросил Эльгион и услышал в ответ красноречивый смешок Алеми. – Ну что ж, не зря говорят: упражнение – мать учения, буду осваивать ваши премудрости на практике.– Не забывая и о теории.Так их дружбу скрепил взаимный обмен знаниями и долгие беседы. И хотя они касались самых разных тем, Эльгион все не решался завести разговор о файрах и о том, что Вейр попросил его поискать следы этих неуловимых созданий. Тем не менее, он обыскал все побережье, куда только смог добраться пешком. остались бухты, подойти к которым можно лишь с моря. Теперь, когда Алеми учил его управляться с парусом, Эльгион надеялся, что вскоре сумеет осилить эту задачу сам. Он ничуть не сомневался, что Янус не одобрит поисков ящериц, и не хотел впутывать Алеми в дело, которое может навлечь на его голову гнев правителя. Парню и так не сладко со сломанной ногой.Однажды ясным солнечным утром Эльгион решил проверить, готов ли он осуществить свой замысел. Он отпустил детишек пораньше, потом разыскал Алеми и предложил ему устроить испытание – несмотря на ясную погоду, море было довольно бурное. Молодой моряк рассмеялся и, взглянув на облака, заявил, что к полудню море успокоится, но, тем не менее, согласился.Эльгион выпросил на кухне большой пакет с булочками и рыбными колобками, и они отправились в путь. Алеми уже бодро передвигался по суше, опираясь на костыль, и был несказанно рад любому предлогу выйти в море.Как только они покинули бухту, надежно защищенную полукружием скал, ялик стал добычей ветра и бокового течения. Сидя на корме, Алеми не обращал внимания на обрушивающиеся на лодку брызги, когда их то подбрасывало на гребень волны, то кидало вниз, и играл роль молчаливого пассажира. Арфист же в одиночку сражался с румпелем и парусом, стараясь удержать лодку на курсе, который задал Алеми. Моряк уловил перемену ветра на несколько мгновений раньше Эльгиона, но, надо отдать ему должное как учителю, арфист отстал совсем ненамного.– Ветер стихает.Алеми кивнул и надвинул шапку на другое ухо, приспосабливаясь к новому направлению ветра. Теперь, когда ветер едва надувал парус, они плыли, увлекаемые вперед глубинным течением.– Что-то я проголодался, – объявил Алеми, когда с подветренной стороны из моря возникли кряжистые сизые отроги Драконьих камней. Эльгион вытравил шкот, Алеми спустил парус и с привычной сноровкой намотал его на гик. По его указанию арфист закрепил румпель так, чтобы течение само влекло ялик вдоль берега.– Почему-то на море, – с набитым ртом промычал Алеми, – еда всегда кажется вкуснее.Эльгион только кивнул – он тоже отдал должное рыбным колобкам, хотя, – отметил арфист про себя, – нельзя сказать, чтобы он особенно переработал: всего-то держался за руль да время от времени перекладывал парус.– Вообще-то на море не так уж часто доводится закусить, – продолжал Алеми. – Мне не приходилось посиживать вот так с тех самых пор, как я подрос и меня приставили к сетям. – Он потянулся и невольно поморщился, задев сломанную ногу. Внезапно он залез в приделанный к борту ящичек и извлек оттуда леску, крючок и сушеного червяка. – Очень кстати, – с довольной улыбкой произнес он.– Не можешь сидеть сложа руки?– Еще чего! Чтобы Янус потом зудел о пустой трате времени? – Алеми ловко привязал крючок к леске и наживил его. – Вот так. Тебе тоже не мешало бы научится. Или Главный арфист не велит вам осваивать другие ремесла?– Напротив, мастер Робинтон всегда говорит: чем больше знаешь и умеешь, тем лучше.Алеми согласно кивнул, не сводя глаз с течения. – Он прав, и то, что мы посылаем парней на воспитание в другие морские холды не решает вопрос, ведь правда? – Ловким движением юноша забросил леску – ее быстро отнесло от дрейфующей лодки, и она затонула.Эльгион, старательно подражая моряку, бросил леску и уселся рядом с Алеми ждать результата.– А что здесь ловится?Алеми пренебрежительно поморщился.– Скорее всего, ничего. Прилив в самом разгаре, течение сильное, да еще и солнце прямо над головой. Лучше всего клюет утром – если, конечно, не считать Падения.– Так вот почему ты ловишь на сушеного червя – потому что он похож на Нить? – При мысли о коварных Нитях у арфиста мурашки пробежали по коже.– Верно угадал.В лодке воцарилось молчание – обычный спутник рыболовов. – В лучшем случае желтохвостка, – изрек наконец Алеми в ответ на вопрос, о котором задавший его Эльгион уже и думать забыл. – Желтохвостка или вконец оголодавший голован – этот сожрет что угодно. – Голован? Отличная закуска!– Леска не выдержит. Слишком он тяжелый.– Жаль.Течение неодолимо увлекало их по направлению к Драконьим камням. И, хотя Эльгиону очень хотелось завести разговор о них и их обитателях, он не знал, с чего начать. Наконец, когда арфист окончательно решился заговорить, – иначе их скоро выбросит на скалы – Алеми огляделся по сторонам. От ближайшего утеса их отделяло расстояние не больше семи длин дракона. Волны мирно плескались о подножие скал, то обнажая зазубренные вершины подводных камней, то закручиваясь водоворотами. Алеми развернул парус и взялся за шкот.– Нужно отойти подальше – как бы не налететь на подводный камень. Когда прилив поднимается, течение может затянуть лодку слишком близко. Если будешь плавать здесь один, – а скоро это будет тебе по плечу, – старайся держаться на безопасном расстоянии.– Мальчишки говорили, будто ты как-то видел здесь файров, – вырвалось у Эльгиона прежде, чем он успел подумать.Алеми смерил арфиста долгим задумчивым взглядом. – Скажем так: я не могу вообразить, кто бы еще это мог быть. Не птицы – слишком малы, слишком стремительны, слишком увертливы. А уж файры это были или нет… – он рассмеялся и пожал плечами, показывая, что и сам не особо верит в свою догадку.– А что, если я скажу тебе, что они существуют на самом деле? Что Ф'нору, всаднику бронзового Канта, удалось запечатлеть королеву файров на Южном, а после него в этом преуспели еще шестеро всадников? Что Вейрам нужны новые кладки и меня попросили поискать на побережье? Алеми недоверчиво уставился на арфиста, ялик заплясал на встречной волне. – Запомни: теперь нужно круто переложить руль на левый борт. Да не сюда, влево!Они благополучно миновали грозные Драконьи камни и продолжили прерванную беседу.– А ты сумел бы запечатлеть файра? – Хотя голос у Алеми звучал недоверчиво, в глазах вспыхнул жадный огонек, и Эльгион понял: у него появился союзник. Арфист охотно выложил юноше все, что знал сам.– Так вот почему так редко можно встретить взрослого файра, вот почему они так хитро избегают любых ловушек! – рассмеялся Алеми, качая головой. – Как подумаю о тех временах…– Вот-вот, – широко улыбнулся Эльгион, вспоминая, как мальчишкой старался изобрести безотказную ловушку.– Значит, наша задача – обследовать песчаные бухты?– Это предложил Н'тон: поискать в песчаных бухтах, в малодоступных местах – словом, там, куда не смогли добраться вездесущие мальчишки. Здесь полно укромных местечек, где королева файров могла бы спрятать свою кладку.– Только не в этот Оборот – приливы слишком высоки.– Должны же быть бухты, где полоса песка достаточно широка, – возражения Алеми начинали действовать арфисту на нервы.Моряк кивнул Эльгиону, чтобы тот поменялся с ним местами, и стал ловко лавировать против ветра.– Я встречал файров у Драконьих камней. Эти скалы – отличные места для их вейров. Не думаю, правда, что сегодня нам удастся их увидеть. Они кормятся на рассвете – тогда я их видал. Только в тот раз я подумал, – фыркнул Алеми, – что это обман зрения: на заре, как известно, глазам не особенно стоит доверять, да еще после долгой ночной вахты.Молодой моряк провел ялик совсем близко от Драконьих камней – сам Эльгион на это не осмелился бы. Когда лодка легко скользила мимо грозно нависающих утесов, арфист бессознательно вцепился покрепче в борт и всем телом откинулся назад, подальше от суровых скал. Сомнений нет, Драконьи камни насквозь пронизаны ходами – отличные вейры для огненных ящериц.– Вот сюда, Эльгион, я не стал бы соваться, не будь сейчас прилив так высок, – заметил Алеми, когда они проплывали между крайним утесом и омываемым приливом берегом. – Даже когда отметка прилива держится на среднем уровне, здесь полно острых камней, которые только и ждут, чтобы пропороть тебе днище.Вокруг было тихо, только волны мягко лизали узкую полоску песка у подножия скалы – так тихо, что Эльгион безошибочно узнал несущийся над водой напев свирели.– Слышишь? – он схватил Алеми за руки.– Что?– Музыку!– Какую еще музыку? – удивился Алеми. «Уж не напекло ли арфисту голову – вроде солнце не так уж и жарит?» – подумал он. Но на всякий случай навострил уши, силясь уловить любой непривычный звук, доносящийся со скал, к которым был прикован взгляд Эльгиона. На миг сердце его забилось сильнее, но он только сказал:– Музыка? Что за ерунда! Эти скалы все источены сквозными ходами да пещерами. Просто ты слышал, как ветер…– Но сейчас нет никакого ветра…Алеми был вынужден согласиться: он уже вытравил шкот и даже начал задумываться, хватит ли ветра, чтобы выйти на галс, который позволит обогнуть Драконьи камни с севера.– Взгляни-ка, – сказал Эльгион, – вон там в скале виднеется отверстие, достаточно большое, чтобы в него мог пролезть человек. Послушай, Алеми! Давай высадимся на берег!– Тогда нам придется возвращаться домой пешком или снова ждать высокого прилива.– Но это была музыка, понимаешь – музыка, а вовсе не свист ветра в каменных отверстиях. Кто-то играет на свирели!На лице Алеми так красноречиво отразились невеселые мысли, которые он тщетно пытался скрыть, что Эльгион разом понял все. Мгновенно все стало на свои места.– Ведь это твоя сестра, которая пропала, – это она написала те песни. Она учила детей, а вовсе не воспитанник, которого так вовремя сплавили с глаз долой!– Послушай, Эльгион, Менолли не может играть на свирели. Она раскроила себе левую ладонь, когда потрошила рыбу, и с тех пор пальцы у нее не сгибаются.Эльгион в задумчивости опустился на палубу. Он по-прежнему был уверен, что слышал чистый голос свирели. Но чтобы играть на ней, нужны две руки, причем здоровых. Музыка смолкла, и ветер, который снова поднялся, как только они обогнули Драконьи камни, унес с собой память о пригрезившейся мелодии. Может, и вправду это долетевший с суши ветерок свистел в скалах, гудел в пещерах?– Но ведь ребятишек учила Менолли – правильно я угадал?Алеми неохотно кивнул.– Янус посчитал, что это позор для морского холда, если арфиста заменяет девчонка.– Позор? – Эльгион в очередной раз подивился узколобости морского правителя. – Почему позор – ведь она прекрасно выучила детей. И умеет сочинять мелодии – вроде тех, которые я нашел!– Но она больше никогда не сможет играть. И было бы жестоко напоминать ей о музыке. Она даже не захотела петь по вечерам – убежала, как только ты начал играть.«Так, значит, я не ошибся – подумал Эльгион, – та высокая девочка действительно была Менолли.»– Если она жива, то вдали от холда ей живется куда лучше, а если нет… – Алеми не договорил.Дальше они плыли молча, не глядя друг на друга. Драконьи камни, все удаляясь, сливались с синеватой дымкой.Теперь Эльгиону стало многое ясно – и в исчезновении Менолли, и в том, почему обитатели холда так неохотно отвечали на вопросы о ней и не стремились ее отыскать. Он ничуть не сомневался, что девочка сама сбежала из дома. Для чуткой души, способной создавать такие мелодии, жизнь в Полукруглом должна была казаться просто невыносимой – вдвойне невыносимой, если учесть, что Янус – ее отец и морской правитель. Подумать только – они считают, что она позорит холд! Что стоило Петирону объяснить все толком?! Дай он знать мастеру Робинтону, что одаренный музыкант – девочка, и она могла быть в Цехе арфистов еще до того, как изуродовала себе руку.– В бухте у Драконьих камней мы кладок не найдем, – проговорил Алеми, нарушив раздумья арфиста. – Во время прилива вода подступает к самым скалам. Но я знаю одно местечко… Вот минует следующее Падение, и я тебя туда отвезу. Придется целый день плыть вдоль побережья. Так ты говорил, что сумеешь запечатлеть файра?– Я дам знать Н'тону, чтобы он поговорил с тобой после Падения. Эльгион был рад любому поводу, чтобы растопить возникший между ними холодок. – Думаю, мы с тобой вполне смогли бы запечатлеть, хотя и скромный арфист, и молодой рыбак навряд ли находятся в первых рядах претендентов на получение яиц.– Клянусь Рассветными Сестрами, мальчишкой я провел столько часов…– И не ты один, – рассмеялся в ответ Эльгион, предвкушая близкую удачу.Они снова замолчали, но на этот раз молчание было дружелюбным, оба вспоминали свои ребячьи мечты – поймать файра, такого желанного и такого неуловимого…Когда к вечеру они вернулись в Корабельную пещеру, Алеми сказал арфисту еще кое-что.– Теперь ты понял, почему от тебя скрывали, что это Менолли занималась с детворой?– Но в этом нет ничего зазорного для холда, – Эльгион почувствовал, как напряглась рука Алеми у него на плече, и понимающе кивнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25