Кейв провел у вас ночь. Ночь, когда была убита его жена. Но вы не хотите выступать в суде. Это даст вашему бывшему мужу законное основание для того, чтобы лишить вас права воспитывать дочь.— Да, все именно так, — она опустила глаза, но не из-за стыдливости, а как бы подчиняясь обстоятельствам. — Вечером мы встретились в клубном баре. Мы были едва знакомы, но меня потянуло к нему. Он спросил, может ли навестить меня несколько позже. Я чувствовала себя очень одинокой, настроение было ужасное. К тому же много выпила. И я пригласила его.— А когда он приехал к вам?— Вечером. Где-то около девяти.— И остался на ночь?— Да. Он не мог убить Рут Кейв. Он был со мной. Вы понимаете, почему я тихо схожу с ума с тех пор, как его арестовали? Сижу дома, грызу ногти и думаю, что же мне делать. — Глаза ее под светлыми бровями напоминали зеленые прожекторы. — Что мне делать, мистер Арчер?— Пока что сидите тихо. Суд продлится еще несколько дней. Возможно, его оправдают.— Но вы не думаете, что его оправдают, ведь не думаете?— Трудно сказать. Он не очень хорошо вел себя сегодня утром. С другой стороны, у него есть шансы, и он это понимает. Вообще-то невиновных не часто осуждают за убийство.— Он ничего не говорил обо мне?— Сказал, что провел ночь с женщиной, но имени не назвал. Вы влюблены друг в друга, миссис Килпатрик?— Нет. Вовсе нет. Просто мне стало жаль себя в тот вечер. Мне необходимо было мужское внимание. Он неприкаянный, и я неприкаянная. Оба мы — как слепые котята. Был такой момент, когда он, как бы это сказать, сильно возбудился и предложил жениться на мне. Тогда я напомнила ему, что он уже женат.— И что он на это ответил?— Он сказал, что его жена не будет жить вечно. Но я не восприняла это серьезно. Я не виделась с ним больше после той ночи. Нет, я не влюблена в него. Но если позволю, чтобы его приговорили к смерти за то, чего он не делал... я сама не смогу жить. — Она поморщилась. — Мне и так нелегко приходится.— Но жить-то вам хочется?— Да не особенно. Я должна жить из-за Джейни. Я нужна ей.— Тогда сидите дома и никому не открывайте двери. Вы зря сегодня пошли в клуб.— Знаю. Но мне очень хотелось выпить. В доме у меня ничего нет, а клуб ближе всего отсюда. Потом я увидела вас, и меня охватила паника.— Пусть паника вас не оставляет. Запомните: если Кейв не убивал свою жену, а убил ее кто-то другой, сделав так, чтобы заподозрили его, то этот кто-то на свободе. Кстати, что вы пьете?— Да все. В основном виски «Скотч».— Вы можете продержаться пару часов?— Если нужно, могу. — Она улыбнулась. Улыбка у нее была очаровательной. — Вы очень заботливы. * * * Когда я прибыл в зал суда, процесс временно застопорился. Присяжных попросили выйти из зала, а Харви и окружной прокурор стояли возле кресла судьи. Кейв сидел один в дальнем конце адвокатского стола. Помощник шерифа с пистолетом на бедре стоял в нескольких футах от него, между двумя окнами, закрытыми красными шторами.Сделав очень важное лицо, какие бывают у юристов, я прошел через турникет к местам для адвокатов и сел на пустой стул рядом с Кейвом. Он поднял глаза от стенограммы суда, которую лениво изучал. Несмотря на свою бледность, приобретенную в тюрьме, он был красивым мужчиной. В нем было что-то мальчишеское. Волосы каштановые и вьющиеся. Женщины любят ворошить такие волосы пальцами. Но губы его были крепко сжаты, глаза темные, взгляд острый.Я еще не успел представиться, как он тихо спросил:— Вы — детектив, о котором говорил Род?— Да, моя фамилия Арчер.— Вы зря тратите свое время, мистер Арчер. Вряд ли вы сможете что-то для меня сделать. — Говорил он все это скучным и монотонным голосом, как будто перекрестный допрос проехался по его чувствам и раздавил их окончательно.— Не может быть, чтобы все было так уж плохо, Кейв.— Я этого не сказал. Все о'кей. И я знаю, что делаю.Я прикусил язык. Не мог же я ему сказать, что его адвокат не верит, что его дело можно выиграть. Раздался громкий и взволнованный голос Харви, утверждавший, что некоторые вопросы не относились к делу и не имели никакого значения.Кейв наклонился ко мне и шепотом спросил:— Вы с ней связывались?— Это она наняла меня.— При сложившихся обстоятельствах — это зря. Или вы не знакомы с обстоятельствами?— Как я понимаю, если она выступит в качестве свидетеля, то рискует потерять дочь.— Вот именно. Почему, как вы думаете, я не хотел называть ее имени? Отправляйтесь к ней и скажите, что я благодарен ей за заботу, но не нуждаюсь в ее помощи. Они не могут осудить невиновного человека. Я не стрелял в свою жену, и мне не нужно алиби, чтобы это доказывать.Я посмотрел на него с восхищением. Подмышки его светлого габардинового пиджака потемнели от пота. Он был напряжен, как струна.— Вы знаете, кто стрелял в вашу жену, Кейв?— У меня есть подозрения на этот счет. Но не будем этого касаться.— Ее новый поклонник?— Не будем этого касаться, — повторил он, опустив свой нос с горбинкой в бумаги.Судья пригласил присяжных. Харви сел рядом со мной. Он был в плохом настроении. Кейв вернулся на место для свидетелей.То, что произошло потом, можно было назвать моральным убийством. Окружной прокурор заставил Кейва признать, что с тех пор, как тот демобилизовался из армии, он фактически нигде не работал и ничего не зарабатывал, играл в теннис и в театре, но как любитель, и что у него не было своих средств к существованию. С 1946 года, когда он женился, Кейв жил на деньги своей жены и часто использовал их для увеселительных поездок с другими женщинами. Прокурор повернулся к Кейву спиной, выражая тем самым свое презрение к нему, и спросил:— И вы еще позволяете себе обсуждать моральные качества вашей жены — женщины, которая дала вам все?Харви выразил протест. Судья предложил окружному прокурору перефразировать свой «вопрос».Прокурор кивнул и повернулся лицом к Кейву:— Сегодня утром вы сказали, что у миссис Кейв был другой мужчина, ведь так?— Да, я сказал это. И это правда.— Вы можете это доказать?— Нет.— Кто же этот неизвестный?— Не знаю. Я знаю только то, что сказала мне Рут.— Но ее уже нет, чтобы она могла вас опровергнуть. Скажите нам честно, мистер Кейв, ведь ничего такого не было? Вы все это выдумали?Лоб Кейва блестел от пота. Он вынул носовой платок из нагрудного кармана и вытер лицо. Прикрыв нижнюю часть лица платком, как маской, Кейв окинул взглядом зал. Некоторое время в зале царило молчание.Потом Кейв мягко возразил:— Нет, я ничего не выдумывал.— И вы утверждаете, что этот человек существует не только в вашем богатом воображении?— Существует.— Где? Кто он? Как его имя?— Не знаю. — Кейв повысил голос. — Если это так вам интересно, почему вы не найдете его? В вашем распоряжении большой следственный аппарат.— Нельзя найти человека, которого не существует. Никакой следователь не в состоянии этого сделать. Ни мужчину, мистер Кейв, ни, кстати, женщину.Прокурор посмотрел на судью, который недовольно сверкнул глазами. Судья отложил заседание до следующего утра. Я купил бутылку «Скотча» в винном магазине, взял такси и поехал к миссис Килпатрик. * * * Когда я постучал в дверь коттеджа из красного дерева, кто-то изнутри начал крутить ручку двери. Я толкнул дверь, и она открылась. Белокурая девочка подняла на меня глаза. Личико у нее было зареванное.— Мама не просыпается.Я увидел на ее коленке засохшую кровь и побежал за ней. Джейнет Килпатрик лежала в холле на полу, ее блестящие белокурые волосы были в крови. Я поднял ее голову и увидел дырку на виске. Кровь из нее больше не шла.Ее маленький синий пистолет лежал на полу рядом. Из него был сделан всего один выстрел.Девочка дотронулась до моей спины.— Мама больна?— Да, Джейни, она заболела.— Вызовите доктора, — сказала она мне с трогательной серьезностью.— А разве его здесь не было?— Я не знаю, я спала.— А кто-нибудь здесь был, Джейни?— Кто-то был. Мама с кем-то разговаривала. Потом послышался громкий удар, я спустилась вниз, а мама не просыпается.— Это был мужчина?Она отрицательно покачала головой.— Женщина, Джейни?Она молча опять покачала головой. Я взял ее за руку и вывел на улицу к такси. Ослепительный вид улицы, похожий на открытку, придавал нереальность смерти, которую я только что видел. Я попросил таксиста рассказать девочке сказку подлиннее и повеселее, а сам вернулся в темный холл, чтобы позвонить по телефону.Сначала я позвонил шерифу. Затем Фрэнку Килпатрику в Пасадену. Слуга подозвал его к телефону. Я сказал ему, кто я такой, где нахожусь и что его бывшая жена мертва.— Какой ужас, — он говорил на правильном английском, как все, кто заканчивал один из престижных американских университетов. — Вы полагаете, что Джейнет покончила с собой? Она часто пугала меня этим.— Нет. Не думаю, что она покончила с собой. Ваша жена была убита.— Как это ужасно!— Зачем так расстраиваться, Килпатрик? Это вдвойне вам выгодно. Вы получили свою дочь, которую так хотели получить, и избавились от своей жены.Я говорил ему жесткие вещи, но я был ожесточен. После того, как люди шерифа закончили заниматься со мной, я решил нанести визит третьему лицу, имеющему отношение к этому делу. * * * Солнце к тому времени уже опустилось в море. Восточная часть неба покрылась перистыми облаками, напоминавшими рисунки, которые часто делают дети белой краской, пользуясь вместо кисточки пальцем. Полутьма, опустившаяся на город, напоминала серо-стальную воду, текущую между домами. На втором этаже дома, выдержанного в стиле калифорнийско-испанской архитектуры, где у Харви был офис, горел свет.Я постучал в дверь. Харви открыл ее. Он был без пиджака, галстук сполз набок. В руках он держал листок бумаги. Изо рта пахло чем-то кислым.— В чем дело, Арчер?— Это вы скажете мне, в чем дело, любовничек.— Что вы имеете в виду, не пойму?— Это ведь вы были тем мужчиной, за которого хотела выйти замуж Рут Кейв. Вы собирались разойтись и построить новую семью на ее деньги.Он отступил в комнату, большой неряшливый мужчина, который странно не подходил к белой коже и черненому железу мебели, стоявшей вдоль покрытых ореховыми панелями стен. Я вошел вслед за ним. Дверь автоматически закрылась.— Какого черта? Что за чушь вы несете? Мы с Рут были друзья, я вел ее дела — вот и все.— Не пытайтесь обмануть меня, Харви. Я не ваша жена и не ваш судья. Два часа назад я был у Джейнет Килпатрик.— Что бы она ни говорила, все это ложь.— Она ничего не говорила, Харви. Я нашел ее мертвой.Глаза его сузились и приобрели металлический блеск.На его мучнистом лице они выглядели, как шляпки гвоздей.— Мертвой? Что с ней случилось?— Она была застрелена из ее же собственного пистолета. Застрелена человеком; которого она впустила в свой дом и которого не боялась.— Зачем? В этом не было никакого смысла.— Это было алиби для Кейва. И она все же собиралась выступить в суде свидетелем. И вы знали об этом, Харви. Вы единственный, кроме меня и Кейва, знали об этом.— Я не убивал ее. У меня не было на это причин. Почему я должен был хотеть, чтобы моего клиента осудили?— Нет, вы в нее не стреляли. Вы были в суде, когда в нее стреляли. Это самое лучшее в мире алиби.— Зачем же вы тогда нападаете на меня?— Я хочу знать правду о вас и о миссис Кейв.Харви посмотрел на бумагу, которую держал в руках, будто она могла помочь ему выбрать линию поведения, чтобы избежать всего этого, выпутаться. Вдруг он смял бумагу, превратив ее в бумажный комок.— Ладно. Я расскажу вам. Рут была влюблена в меня. Мне она... тоже нравилась. Оба мы были несчастливы в браке. Собирались уехать отсюда и начать все сначала. После развода, конечно.— Угу. Все вполне законно.— Почему вы разговариваете со мной таким тоном? Человек имеет право распоряжаться своей судьбой по своему усмотрению.— Нет, не имеет, если у него уже есть определенные обязательства.— Не будем сейчас обсуждать это. Разве я не пережил горя? Как, вы думаете, я чувствовал себя, когда узнал, что Рут убита?— Думаю, плохо. Два миллиона долларов ушли вместе с ней.Он посмотрел на меня своими прищуренными глазами, полными ненависти. Однако возражения его были слабыми.— Во всяком случае, вы понимаете, что я не убивал ее. Я никого не убивал.— А кто их убил?— Понятия не имею. Если бы я знал, кто это сделал, то уже давно вытащил бы Глена из тюрьмы.— А Глен знает?— Не знаю.— Но он знал о ваших планах с его женой?— Думаю, знал. Я давно это подозревал.— А вам не показалось странным, что он именно вас попросил защищать его?— Показалось. Для меня это было ужасно. Я очень переживал.Возможно, подумал я, Глен решил таким образом наказать Харви за то, что он отбил у него жену. Но я не сказал ему этого, а спросил:— Кроме вас кто-нибудь знал, что Джейнет Килпатрик — это та женщина, о которой говорил Глен? Вы ни с кем не обсуждали этот вопрос?Он посмотрел на пушистый светлый ковер у себя под ногами. Где-то на этаже тикали часы. Харви думал. Наконец он сказал голосом, напоминающим воронье карканье:— Конечно, нет.И он направился старческой походкой в свой кабинет. Я пошел за ним. Он открыл ящик письменного стола. В руках его появился тяжелый пистолет. Но он не нацелил его на меня, а положил в карман брюк, затем надел пиджак.— Дайте мне пистолет, Харви. Две мертвые женщины — это вполне достаточно.— Значит, вы знаете?— Вы только что мне разъяснили. Дайте пистолет.Он отдал мне пистолет. Лицо его было удивительно гладким и ничего не выражало. Он отвернулся от меня и закрыл лицо руками. Тело его начало содрогаться от рыданий. Он напоминал переросшего ребенка, который очень долго верил сказкам, а теперь столкнулся с реальной жизнью.Зазвонил телефон. Харви взял себя в руки и поднял трубку.— Извини. Я был занят. Готовился к выступлению в суде... Да, закончил... Конечно, со мной все в порядке. Я сейчас еду домой.Он повесил трубку и сказал:— Это моя жена. * * * Она ждала его у дверей дома. Ее худенькая бесполая фигура была как бы символом ожидания. И я подумал: сколько лет она так ждала его?— Ты такой невнимательный, Род, — пожурила она его. — Почему ты не сказал мне, что у нас будет гость к обеду?Она повернулась ко мне, пытаясь сгладить неловкость:— Это не значит, что я не рада вашему приходу, мистер Арчер.
1 2 3 4