26-го начались бои за Кербалу и так же продолжались бои в Нассирии. У этих городов в двух местах американские войска форсировали Евфрат. А под Наджафом случилась, пожалуй, самая большая битва с начала войны – там были сосредоточены основные части регулярной иракской армии, и вертолетам работы хватало по выискиванию и уничтожению бронетанковой техники и артиллерийских стволов. После них все уже тщательно утюжилось семидесятитонными «Абрамсами». Передовые части Кавалерийской дивизии первыми переправились через Евфрат у Нассирии и начали наступление на Кут, но туда были срочно переброшены дополнительные силы из Багдада и наступление пришлось притормозить, собирая более мощный кулак для такого дела. Интересная ситуация сложилась в самом междуречье – иракское командование разбросало свои части между юго-западным и юго-восточным направлениями, совершенно позабыв о том, что будет между ними. Полоса земли между Тигром и Евфратом оказалась относительно пустой, и этим воспользовались сразу после форсирования Евфрата под Кербалой. К вечеру передовые части подошли к самому Багдаду с юга, правда большего сделать не смогли – основные силы еще были связаны по городам южнее, а впереди была наиболее боеспособная Республиканская Гвардия. Прокатившись по иракским тылам и наделав там основательного шороху, танкисты-кавалеристы отступили обратно к реке, так как до взятия Кербалы было еще далеко, и оставлять такой клин было весьма опасно и чревато окружением из-за невозможности полноценного снабжения и усиления. И только в тот же день, наконец, полностью успокоили приграничные «карманы» в Умм-Касре.
27-го марта потоки гражданских беженцев пошли из Басры и Нассирии подальше от городских боев. В тот же день на курдской территории, что на севере Ирака началась массированная переброска воздушного десанта на аэродром Харир. Заработал второй фронт, пусть пока не очень мощный. В остальном ситуация оставалась прежней – продолжались бои под Нассирией, Самавой и Наджафом. Из Багдада срочно перебрасывались легковооруженные пехотные подразделения иракцев на усиление обороны Кербалы, но единственное по-настоящему горячее место оказалось под Наджафом – от туда пошли здоровые «Чинуки» с ранеными (транспортные вертолеты, напоминающие вагон с двумя винтами ), по телевидению замелькали кадры подбитой бронетехники (арабские горелые Т-72 особого интереса уже не вызывали и пресса с упоением смаковала кадры развороченных Брэдли и Абрамсов). Раненых эвакуировали в Кувейт и меньше в Катар, а также на корабль-госпиталь (только легко раненных). Все ранения средней тяжести и тяжелые немедленно грузились на специально оборудованные санитарные транспортники (напичканные реанимационным оборудованием самолеты, своего рода летающие операционные ) и незамедлительно переправлялись в Германию. Плечо первичной эвакуации выглядело в среднем так – оказание неотложной помощи сослуживцами на поле боя и немедленный вызов вертолета. Обычно прибывали старички-работяги «Хьюи» или любой отстрелявшийся и находившийся поблизости «Блэк Хок». В «Хьюи» сидел парамедик (фельдшер ), а эвакуация на «попутном» «Блэк Хоке» могла быть осуществлена без специального сопровождающего в перевалочный пункт, куда уже выходил более крупный «Чинук» с фельдшерской бригадой или даже с врачом (в случае если раненных оказывалось около десятка и более). Зачастую раненых умудрялись доставлять прямо на аэродром базирования, где уже была врачебная команда для оказания квалифицированной помощи в самом полном объеме. А затем сразу в самолет и на госпитальные базы в Европу для специализированного лечения. Такая оперативность позволяла заметно снизить боевые потери.
28-го тоже особых перемен не было. В Самаве воевали за дополнительные мосты, среди иракских сил становилась заметна дезорганизация – по-видимому сказались упорные бомбардировки всех командных центров, и координировать действия стало некому. Начались бомбардировки Мосула – самого северного города Ирака, не считая курдской зоны. Из-за растянутых путей подвоза стали ощущаться и неприятные вещи – атаки на конвои малыми партизанскими силами. Генерала Томми Фрэнкса частенько критиковали за его тактику ведения сражений сразу в нескольких местах и создания «рыхлого тыла». Однако уровень потерь был на порядок ниже прогнозируемых (военные ожидали более двух тысяч смертей, а получили менее двухсот за весь период активных боевых действий) и генерал был непреклонен в своей выбранной тактике. Он говорил, что при значительном техническом превосходстве американская армия может себе позволить «отсроченные тыловые бои», когда очаг сопротивления обходится стороной, и на его подавление выделяется лишь часть сил, а само подавление растягивается по времени. Конечно такое возможно лишь после того, когда противник уже достаточно побит, чтобы внезапно контратаковать противостоящую группировку. Полное доминирование в воздухе и высокая эффективность нового оружия позволяли почти стопроцентно удерживать такие очаги в рамках полной локализации – любые колонны подкреплений или передислокаций моментально уничтожались. Вообще заставить противника двигаться было самым желаемым в такой войне. А вот против человеческого фактора воевать сложнее – уже 29 марта под Наджафом состоялась первая атака смертника на машине, повлекшая 5 смертей солдат, стоявших на дорожном блокпосту. Хорошего в тот день было только то, что англичане наконец вошли в Басру.
30-го марта десант весьма успешно воевал на севере, с воздуха продолжалась прицельная атака на любые иракские запасы ГСМ, и в их частях стал заметен острый топливный дефицит. Чувствовалось, что готовятся к главной битве за Багдад – коалиционные формирования занялись чисткой тыла и усилением подвоза, продвижение по фронту резко замедлилось. Планировалось, что такая битва займет дней десять, не меньше. Для инспекторов наступила пора томительного ожидания, ведь их выезд на иракскую территорию полностью зависел от сроков взятия Багдада.
31-го марта бриты заняли Абу-Хасиб, городок всего в нескольких километрах к юго-востоку от Басры, в Нассирии взяли громадный склад с оружием и боеприпасами, а Наджаф наконец удалось полностью окружить, блокировав все входы-выходы и загнав остатки обороняющей его группировки в город. 1-го апреля произошла довольно крупная стычка под Кербалой у небольшого городка Хиндия, что в нескольких километрах от нее в глубь Междуречья. Арабов там побили довольно быстро, что позволило выдвинуть на передовые позиции северней самой Кербалы тяжелую дальнобойную артиллерию. Впервые американские «Палладины» (здоровенные самоходные гаубичные пушки ) получили возможность обстреливать пригороды Багдада. При таких обстрелах вовсю использовали управляемые снаряды – после потолкового зависания такой снаряд раскрывает маленькие стабилизаторы и летит на цель по указанию GPS (спутниковой системы координат ), что многократно увеличивает точность попадания при такой дальнобойной стрельбе. С Нассирией все еще до конца не разобрались, а риск городских атак заставил полностью переиграть систему форсирования Евфрата – от использования городских мостов в центре города пришлось отказаться, и силами инженерных частей быстро возвели дополнительную понтонную переправу в безопасной зоне подальше от города.
2-го апреля, наконец, заперли Кербалу в плотное кольцо. Иракские войска, попавшие в окружение, отступили в город, по сценарию подобному тому, что был в Нассирии и Наджафе. Ну и хорошо – вот там и сидите до поры до времени, главное нам дальше не мешайте. На Тигре под Кутом десантно-штурмовые подразделения маринов захватили мост, после чего фронт в Междуречье стремительно подпрыгнул вверх на север. Передовые части вернулись туда, где прогулялись ранее. В Наджафе, наконец, решились войти в город, сопротивление там заметно ослабло. Чего еще интересного в тот день то было? Захват аэродрома Хилля в ночь со 2-го на 3-е, а 3-го утром захват города Мусайиб, что между Кербалой и Багдадом. Там вроде особых сражений не было. В «тылах» продвижение вглубь окруженного Наджафа резко замедлилось – сказалось наличие спрятанной в городских кварталах артиллерии и довольно большого количества «непримиримых». Вертолет наш, транспортно-боевой «Блэк Хок», сбили под Кербалой, вроде как из обычного «Калаша»… Вот под Кутом дела пошли неплохо – за день фронт продвинули километров на восемьдесят и подошли вплотную к Багдаду. А уже 4-го апреля войска вошли на территорию Багдадского аэропорта. Честно сказать, то столь быстрого развития событий не ожидалось.
В ночь с четвертого на пятое первый гражданский судмедэксперт – им был британец Питер Гавин, – ступил на территорию Ирака. Его забрал вертолет медиков, спешивший под Басру, а уже 5-го днем спутниковые каналы всего мира облетела зловещая картинка, и западные газеты вышли с подзаголовками «Британские войска обнаружили сотни останков человеческих тел, сложенных на складе в городке Зубаир, недалеко от Басры». Полевая работа по выявлению преступлений режима началась.
Передовая колонна 01-Пехотной прокатилась по юго-западным окрестностям Багдада на подмогу частям, удерживавшим аэропорт. По пути нарвались на жесткое сопротивление хуссейновских гвардейцев, вызвали авиацию, а следом сами ввязались в бой. Пожалуй в этот день было больше всего убитых и раненых с начала войны. Однако к концу дня им удалось пройти к аэропорту, и вечером доложили, что аэропорт окончательно взят. А 6-го апреля высадившаяся в тылу 101-я Воздушно-десантная дивизия блокировала дороги севернее Багдада, отрезав иракцам пути отступления по верхнему Междуречью. Результат такой диспозиции мог быть только один – немедленное взятие столицы. Так оно и произошло – уже на следующий день более ста «Брэдли» пошли по багдадским проспектам, через Парадную Площадь, мимо Монументов Двух Сабель к главному президентскому дворцу. Столько раз Саддам смотрел парады своей армии, гордо шествующих этим маршрутом, а вот теперь там шли американские боевые колонны, может и не так гордо, но уж куда более грозно.
Брать сразу весь Багдад не спешили – будь среди гвардейцев хоть какая координация, то взятие остальной части города стало бы крайне сложной задачей. Но видимо сработал все тот же знаменитый боевой арабский дух – особого желания организовывать эшелонированную оборону городских кварталов у багдадцев не возникло. Перед последним броском активно искали спрятанную по улицам бронетехнику, но в жилых кварталах с бомбежкой особо не зверствовали. Например, по свидетельствам многих пилотов, спрятанные по дворам БТРы обычно уничтожали сверхточной бомбой, где удалена абсолютно вся взрывчатка – у части боеприпасов по спецзаказу прессованный тротил срочно сменили на обычный парафин с добавлением песка для весовой балансировки. На сверхзвуковых скоростях хватало собственной кинетической энергии пустой болванки, чтобы вывести технику из строя, сохраняя при этом гарантию от коллатеральных жертв и повреждений. В случае редких промахов получалась небольшая дырка в асфальте.
Утром 8-го апреля морская пехота прошла восточную часть города и вышла к центру, а широкие проспекты позволили относительно безопасно ввести «Абрамсы», которые быстро и планомерно подавили очаги сопротивления в самом центре. На следующий день уже более крупные силы перешли мосты по Тигру и заняли западные районы пятимиллионной столицы, а марины вышли им на встречу и полностью захватили центр. Большая часть города оказалась под контролем. Из событий этого дня запомнились свержение статуи Хуссейна, первые массовые разграбления любого казенного, и не только, имущества, начавшиеся с Басры, но быстро распространившиеся на все города Ирака, а так же массированная переброска по воздуху танков под Ирбил. Это город на севере, а танки доставлялись на все тот же взятый десантом аэродром Харир, что совсем близко у соединения границ Турции и Ирана. Северный фронт путем воздушного моста быстро наращивал мускулы. Через три дня пал Тикрит – последний и самый надежный оплот режима, родной город Саддама Хусейна и вотчина его клана. За эти три недели активная часть войны в основном была завершена.

Глава 8
Пожалуй, 4-я Кавалерийская дивизия наиболее сильная по огневой мощи и мобильной бронезащищенности из любых сухопутных соединений в мире. Исторически так сложилось. Правда в момент этого самого исторического складывания дело обстояло совершенно иначе. В середине девятнадцатого века молодое Американское государство имело весьма жалкую армию – федеральный налог был 1% и денег хватало лишь на содержание трех дивизий – двух пехотных и одной драгунской. Государство было бедно, и бедной была его защита. Это сейчас название «дивизия» скорее соответствует тому, что в Советской России называлось «армией», а в те дремучие времена, то и полк любой более-менее значимой европейской державы был куда многочисленней американской дивизии. Значит, все постоянные сухопутные силы Америки составляли где-то два с половиной полка. Всякий там мобилизационный ресурс, понятно, не считаем. Но чем сильна Америка – так это не столько своей армией, сколько предпринимательским духом. И произвел этот предпринимательский дух в лице четырех-пяти человек военную революцию – изобретение гильзового патрона с пистолетами «Кольт» и ружьем «Винчестер». Вспомните русских дворян на дуэлях того времени – пистолет, похожий на колотушку, насыпаем в ствол порох, шомполом толкаем туда пыж и пулю, и добро пожаловать к барьеру. А тут – бах-бах-бах и никакой тебе перезарядки! Тогда сравнительный эффект был похлеще, чем от сегодняшнего сверхточного оружия. Ну американские генералы от такого изобретения обалдели, надавили на Конгресс, те раскошелились и быстренько создали четвертую дивизию, вооружив ее исключительно новинками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44