Или уж в следующем столетии». И медлили, медлили – пока не стало слишком поздно.
– Может быть, уже поздно, – предположила Хатч. Но, едва слова вырвались, поняла, что этого не следовало говорить.
Альва была миниатюрной, но ее присутствие заполнило офис, захватило его и заставило Хатч чувствовать, что она чужая в собственном доме.
– Может, и так, – произнесла Альва. – Но лучше обойтись без таких заявлений.
На мгновение офис потемнел и вновь осветился. Облачко закрыло солнце.
– Вы считаете, – сказала Хатч, – что мы собираемся умыть руки?
Альва сдвинула брови.
– Я это знаю . Произойдет непоправимое, если люди будут думать и действовать как вы. И, Хатч, вы видели их в деле. Вы знаете, на что они способны. – Ее взгляд обратился внутрь. – Простите. Я не хотела вас обидеть. Но обстоятельства вопиют. Мы тоже смотрим на Омеги как на чужую беду. Но когда облако придет, здесь будут дети наши детей.
Конечно, она была права. Хатч понимала это, как и любой, кто дал себе труд подумать.
Альва потянулась за блокнотом, что-то нацарапала в нем, наморщила лоб.
– Каждый день, – сказала она, – облако приближается к нам на полмиллиарда километров.
Было поздно, шестой час, а день получился ужасно длинным. Чего все-таки эта женщина хочет?
– Вы же знаете, – заметила Хатч, – не я определяю политику Академии. Вам надо поговорить с доктором Асквитом.
– Я не пытаюсь повлиять на политику Академии. Она слишком незначительна в масштабе этой проблемы, чтобы беспокоиться, Хатч. Любое серьезное усилие что-то сделать с Омегами потребует политической воли. А она идет не отсюда.
– Тогда я не понимаю?..
– Я пришла сюда не за поддержкой Академии. Мне нужна ваша поддержка.
– Моя?
– Вы – лицо Академии.
– Нет. Вы обратились не к тому человеку. Глава нашего отдела общественных связей – Эрик Сэмюэлс.
– Вы , Хатч. Вы нашли первое облако. Вы, Фрэнк Карсон и другие. Кто-то обмолвился мне, что именно вы выполнили расчеты. Вы все это разгадали. Так?
– Да.
– Вдобавок вы – женщина с Обреченной. Женщина, которая спасла своего мужа, вытащила из этого древнего звездолета, этого... Как вы его зовете?
– Чинди. Но спасенный тогда не был моим мужем.
– Не имеет значения. Главное, вы довольно-таки часто оказывались на виду у публики. – Она снова сидела в кресле, наклонившись к Хатч: старые друзья, соратницы.
– Хатч, вы мне нужны.
– Чтобы?..
– ...Стать лицом Общества «Омега».
Не требовалось быть математиком, чтобы вычислить, чем будет заниматься Общество «Омега».
– А почему вы сами не хотите его возглавить, доктор Альва? Вы более известны, чем я.
Доктор выдавила слабую улыбку.
– Я не тот человек.
– Почему?
– Я ассоциируюсь с благотворительностью. С медицинским обслуживанием. Никто не обратит внимания, если я заговорю о грядущих катастрофах. Вы же не воспринимаете меня серьезно, хотя знаете, что я права, и я сижу с вами в одной комнате.
– Нет, неправда, – заявила Хатч. – Я воспринимаю вас серьезно.
У этой женщины была заразительная улыбка. И Хатч, купаясь в ее тепле, внезапно осознала секрет успеха Альвы. Гибкость ума, благородство целей, целеустремленность – все это ничего не значило бы без ее чисто человеческого обаяния. Никто никогда не скажет мне «нет». Никто не отвернется от меня. Вот главное.
– Конечно, я останусь за кулисами, – произнесла Альва. – Этакий совет директоров. И при необходимости мигом появлюсь. Нам понадобятся в авангарде ученые первой величины, чтобы направлять деятельность в целом, руководить организацией. Исполнять роль мускулатуры. А вы будете ее лицом. Ее голосом.
Альва была права. В миг ошеломляющей ясности Хатч увидела, как века ускользают прочь, а облако подбирается ближе. Не наша проблема. Прорвемся, не волнуйтесь. Сколько раз уже она это слышала? Но, видимо, не прорваться. Без согласованных усилий. И, вероятно, существовало окно возможностей, которое могло закрыться. Когда люди впервые узнали об Омегах, велись разговоры о мобилизационной программе. Но стоило первоначальному шоку пройти, а людям задуматься о том, как далеко тридцать второе столетие... Это, в общем, напоминало беспокойство о той поре, когда Солнце погаснет.
Если Хатч согласится, ей придется поставить крест на возможности серьезного к себе отношения. Те, кто тревожился из-за Омег (даже если их поддерживала Альва), поставляли материал для вечерних комических шоу. В академических кругах их встречали сочувственными улыбками, за их спинами качали головами. А она будет во главе.
Альва увидела, что Хатч колеблется.
– Прежде чем вы ответите, – сказала она, – хочу напомнить, что публика знает: вы героиня. Вы несколько раз подвергали себя риску и спасли несколько жизней. Ваши действия были отмечены.
Диплом премии Йохансена, присуждаемой Академией, полученный Хатч за Обреченную, висел на стене. Другие дипломы и прочие регалии отмечали ее достижения на Близнецах и спасение мужа. И, конечно же, была постановка, в которой Хатч изображала хриплоголосая, статная Иви Крамер.
– На этот раз, – продолжала Альва, – признания и аплодисментов не будет. Не будет симуляции и, вероятно, не будет книг. Никто не будет знать, чего вы на самом деле достигли, поскольку вы спасете довольно далекий мир. А память у нас короткая. У вас героическое прошлое, Хатч. Но на сей раз на весах не одна жизнь и не несколько. Если люди вроде вас не выйдут вперед и не начнут действовать, мы все отправимся следом за Создателями Монументов.
Повисло молчание. В комнате стало зябко.
– Простите, – наконец сказала Хатч. – Но я не могу. Это породит конфликт интересов.
Не смотри на меня так. Это правда.
– Мои обязательства перед Академией... Я не могу взяться за дело вроде этого и сохранить должность. Это невозможно.
– У нас неплохое финансирование, Хатч. Уверена, вы останетесь довольны компенсацией.
– Я действительно не могу. У меня здесь есть много дел.
Альва кивнула. Конечно, есть. Как я могла этого не видеть? Возможно, я в вас ошиблась.
Она дала Хатч время пересмотреть решение. Потом встала, и в ее руке появилась визитка.
– Если передумаете. – Она протянула Хатч карточку.
– Я не передумаю, – заявила Хатч. – Но благодарю за предложение.
Насколько тривиально это звучит?
– Спасибо, что выслушали. Я знаю, вы женщина занятая.
Она пронзила Хатч взглядом, как ущербную. Ты не такая, как я думала . Потом она ушла, оставив у Хатч такое угнетающее чувство отверженности, какое сумел бы вызвать не всякий любовник.
* * *
Сообщение, которое пришло во время разговора, было с «Бродсайда», самой новой базы в глубоком космосе из поддерживаемых Академией. Отделенная от Земли на 3000 световых лет, она находилась в три раза дальше «Серенити», которая годами считалась самой отдаленной точкой постоянного присутствия землян. Руководителем миссиями там был Вадим Долинский, бывший пилот, которому по возрасту давно пора было на пенсию, но для него Хатч слегка подкорректировала правила, поскольку он был человеком на своем месте.
Вадим сидел за своим столом, и вместо обычного скучающего выражения на его лице читалась хмурая сосредоточенность.
– Хатч, – сказал он, – мы получили замеры по одному из облаков. Оно меняет курс.
Внезапно Хатч ощутила комнату вокруг себя. Конус света настольной лампы, дуновение теплого воздуха из вентиляторов, чей-то смех в коридоре.
Забавно, что это произошло в тот самый день, когда Альва обратилась за помощью, а Хатч отмахнулась от нее. Даже Альва не заметила реальной, непосредственной опасности. Несколько лет назад одна из Омег, пролетая через систему Лунного Света, заметила на третьей планете руины и набросилась на них, как тигр на буйвола. Что стало бы, будь они населены? На глазах у Академии, преисполненной приличествующего случаю ужаса, неспособной помочь, погибли бы миллионы. В конце концов в Академии покачали бы головами, сделали соответствующие философские замечания и вернулись бы к работе.
В течение следующих десяти лет облака должны были достичь семи планетарных систем, известных Академии. Все они считались необитаемыми. Но так ли это? Системы «под вопросом» были скорее вне финансовой, чем технической досягаемости, так что никто просто точно не знал.
– Данные прилагаю, – продолжал Вадим. – Я перенаправил «Дженкинс» взглянуть. Они собирались домой, так что не очень-то рады. Но, думаю, дело слишком важное, чтобы отмахнуться. Я дам вам знать, когда получу еще что-нибудь. Как нынче дела в Вудбридже?
Не так хорошо, как час назад .
Хатч взглянула на цифры. Обсуждаемое облако было в пятистах световых лет за «Бродсайдом». Оно приближалось к солнцу класса G, около которого крутились три газовых гиганта, и это исчерпывало сведения о системе. Звезда располагалась в стороне туманности Кошачий Глаз.
Изображения облака прилагались, и Хатч узнала вырывающиеся из его нутра протуберанцы, пытавшиеся лететь прежним курсом, хотя облако повернуло на несколько градусов, выбрав новый вектор движения.
Оно что-то засекло.
СВОДКА НОВОСТЕЙ

В ФИЛАДЕЛЬФИИ УБИТ ГЛАВАРЬ БАНДЫ
Хобсон по-прежнему настаивает, что организованной преступности не существует
ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ДИРЕКТОР «САЛЮТЕКСА» ОБВИНЕН В ИНСАЙДЕРСКОЙ ИГРЕ НА БИРЖЕ
Мак-Брэди грозит десять лет
ЗЕРКАЛЬНЫЙ ШТАММ РАСПРОСТРАНЯЕТСЯ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АМЕРИКЕ
Доктор Альва направляется в Манагуа.
Вылеты приостановлены
ЭКОНОМИКА ИДЕТ ПОД УКЛОН
Кризис признан официально
ТОЛПЫ ДЕМОНСТРАНТОВ ОСАЖДАЮТ САММИТ ПОСТКОМА
Моррисон не проявляет сочувствия.
«Они против нас, но им нечего предложить»
ВУЛКАН В РАЙОНЕ ВАШИНГТОНА СНОВА ОЖИВАЕТ?
Центр катастроф распространил предупреждение
АРАБСКИЙ ПАКТ ТРЕБУЕТ РЕПАРАЦИЙ
«Запасы нефти распродаются за ничтожную долю их стоимости, чтобы держать Запад на плаву», – утверждают его члены.
Аль-Кабара: «Если бы не наши жертвы, мир до сих пор жил бы в XVIII столетии»
ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛИ СУЩЕСТВУЕТ МНОЖЕСТВЕННОСТЬ МИРОВ?
Гундерсон предлагает поиск «белой дыры».
«Она где-то там»
ПОЛИЦЕЙСКИЕ ИЗ СИРАКУЗ АРЕСТОВАНЫ ПО ДЕЛУ О СВЕТООТКЛОНИТЕЛЕ
Американский союз гражданских свобод внесет иск о запрещении невидимости
ПУТЕШЕСТВИЕ ВО ВРЕМЕНИ ВОЗМОЖНО
Компания «Технитрон» заявляет, что отправила секундомер на десять секунд в будущее.
«Мошенничество или ошибка», – утверждает большинство экспертов
«ГИГАНТЫ» ПОЛУЧИЛИ ПРЕИМУЩЕСТВО В ЧЕМПИОНАТЕ
Джеймисон говорит, что он готов играть

2
Борт космического корабля «Квагмор». Район туманности Шмеля. Воскресенье, 23 февраля
ИИ на любом из судов Академии звали Биллом. Его поведение и внешний вид менялись от корабля к кораблю в зависимости от его отношений с капитаном, адаптируясь к конкретному экипажу и локальным обстоятельствам. Он мог держаться покровительственно в лучшем смысле этого слова, быть спорщиком, сочувственным, настойчивым, тихим и незаметным, даже угрюмым. Иногда Билл был юным и энергичным спутником, иногда серым кардиналом.
Версия «Квагмора» напоминала Терри Драфтсу его болтливого глуповатого дядю Клета. ИИ воспринимал все происходящее очень серьезно и, казалось, проявлял некоторую поверхностность. Терри спал, когда Билл разбудил его и попросил подняться на мостик. Джейн ждала.
– Что это?
В штате Академии Терри Драфтс был самым старшим физиком из тех, кто активно работал, пытаясь решить различные проблемы, связанные с Омегами. Он был в группе Фрэнка Карсона во время первой встречи и наблюдал знаменитую атаку облака на фигуры-приманки, которые Карсон подготовил на безжизненной планете, теперь известной как Дельта.
Терри был так очарован тем, что увидел, что посвятил жизнь Омегам. Он выступал перед конгрессом, давал интервью, написал фундаментальный отчет «Омега», породивший некоторую шумиху, – все в надежде заручиться поддержкой общественности.
Однако проблему отделяла от человечества тысяча лет, и это расстояние он не смог преодолеть. В конце концов Терри сдался и успокоился на том, что тратил время на мониторинг. Именно Терри открыл, что облака используют нанотехнологию, он показал, что Омеги применяют для передвижения гравитацию, что их главная цель вовсе не уничтожение городов. «Ужасная трата ресурсов впустую, если это все, что они должны делать, – заявлял он в „Омеге“. – Девяносто девять и девять десятых процента этих созданий никогда не увидят цивилизации. Они – что-то иное...»
Но что, он не знал.
Терри, высокий, спокойный, скромный, верующий, был родом из Берега Слоновой Кости, где в его честь назвали школу и научное крыло в Абиджанском университете. Он так и не женился, поскольку, как однажды признался интервьюеру, ему нравились все.
В начале своей карьеры он определился с амбициями: какие премии надеялся получить, какого жизненного уровня хотел добиться, чего достичь. Все это сузилось до единственного неугасимого желания – найти способ затормозить облака.
Одно из них сейчас было на экранах корабля – вместе с чем-то еще.
– Понятия не имею, что это, – сказала Джейн. (Объект смахивал на невероятных размеров репей или ежа. И был по сравнению с «Квагмором» гигантским.) – Заметила буквально несколько минут назад.
Джейн Коллинз, капитан корабля, была вторым – и последним – человеком на борту. Такие, как она, Терри нравились, хотя он затруднился бы объяснить почему. Ей шел шестой десяток, где-то у нее были внуки. Их портреты украшали мостик. Джейн хорошо знала свое дело, он мог доверять ей, и с ней было приятно общаться.
– Похоже, он искусственный, – заметил Терри.
Объект не походил ни на один корабль или модуль, из тех какие ученый когда-либо видел. Отовсюду торчали шипы, прямоугольные, сконструированные с геометрической точностью.
– Тут есть кто-то еще. – Терри едва сдерживал возбуждение. – Кого-то еще потревожили Омеги.
– Там есть слабое магнитное поле , – сказал Билл. – И оно идет тем же курсом, что и облако .
– Ты уверен, Билл? – спросила Джейн.
– Без вопросов .
– Оно подает какие-то сигналы?
– Ответ отрицательный , – ответил Билл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10