Почему она в таком случае не соглашается переехать к нему, Камалу?
Чтобы не наделать глупостей, Камал быстро удалился. Он подозревал, что Шейн ревновал и пытался от него отделаться, поэтому позвонил Элии, чтобы, ни в чем не обвиняя, дать ей возможность все объяснить. Она только сказала, что дежурит у постели больной подруги. Почти убежденный в том, что она просто позволила Шейну переночевать в своей квартире, Камал сидел в машине неподалеку от дома Элии, чтобы убедиться, что она не приедет. Но она приехала.
Женщина, которую он любил, оказалась лживой развратницей.
И вот семь лет спустя она снова пришла к нему, и он об этом забыл. Хотел забыть. До сих пор хотел, но не мог.
Ему стоило больших усилий не заключить ее в объятия и не утешить, но он понимал, что не должен поддаваться ее влиянию. Ему предстояло осуществить свой план, и эмоции будут только мешать.
Он глубоко вдохнул.
– Полагаю, что ты говоришь правду. Но теперь тебе все известно.
– Н-но как? Почему? Почему внезапно возникла такая необходимость в браке между представителями Аль Масудов и Аль Шалаанов?
Камал горько усмехнулся.
– Просто поразительно, насколько ты осведомлена о внутренних делах своей страны. Уверен, твои многочисленные… сожители знают намного больше о напряженных отношениях между Зохейдом и Джударом в данный момент.
Элия бросила на него взгляд, полный негодования.
– Это очередное неправильное представление, сложившееся у тебя обо мне. Я живу одна, и всегда жила. Я только помогала друзьям, давая им крышу над головой, когда они в этом нуждались. Готовясь к выставке картин, большинство из которых заказаны, я вообще веду образ жизни отшельницы. Я не следила за событиями в мире, и, как уже говорила, меня никто не просветил. Вместо того чтобы сразу подготовить меня к самому худшему, мои родные предпочли растянуть мои страдания.
Это прозвучало весьма убедительно. Но разве так было не всегда? Камал мысленно отругал себя за то, что снова позволяет ей ослаблять его решимость.
– Я сделаю вид, что счел твою причину уважительной. – Он немного помедлил. – Итак, после смерти моего отца, крон-принца, поскольку у нашего покойного короля не было сыновей, право наследования перешло к его племянникам, но Аль Шалааны в Джударе его оспаривают. Они угрожают поднять восстание, а это непременно приведет к гражданской войне.
Элия посмотрела на него с презрением.
– Если ты так беспокоишься о мире, почему бы тебе не уступить им трон?
– Думаешь, если я откажусь от трона в стране, где семьдесят процентов жителей принадлежат к Аль Масудам и их верным сторонникам, это гарантирует мир? Тогда восстание поднимут Аль Масуды, но в любом случае исход будет одинаковым. И больше не предлагай мне своих вариантов решения этой проблемы. Их не существует. Единственный способ сохранить мир в нашем регионе – это соединить чистую кровь Аль Шалаанов с кровью Аль Масудов.
Элия смотрела куда угодно, только не на него, словно ища путь к отступлению.
– А почему бы тебе в первую очередь не обратиться за этим в дом Аль Шалаанов в Джударе? Почему король Атеф единственный, чья кровь подходит для данного ритуала? Он ведь житель Зохейда, а не Джудара.
– Об этом тебе лучше спросить специалистов по генеалогии Аль Шалаанов. Это они утверждают, что кровь короля Атефа – самая чистая кровь Аль Шалаанов в обоих королевствах. Поскольку, когда это было установлено, никто не знал о существовании его дочери, хитроумный замысел обеих сторон стал очевиден – столкнуть нас с самым могущественным из Аль Шалаанов и заставить его уступить их требованиям, чтобы помочь джударским Аль Шалаанам в борьбе за престол. Он наотрез отказался это делать, чтобы избежать восстания в Зохейде. Затем король Атеф обнаружил, что у него есть дочь. Получается, что Аль Шалааны загнали всех в угол, в том числе самих себя. Они не могут отозвать свое постановление, а дочь короля Атефа – это как раз то, что удовлетворяет их требованиям. Но если мы не поженимся, они постараются заполучить престол менее мирными средствами. Так что наш брак – единственный выход сохранить стабильность в регионе. Надеюсь, ты не забыла нашу историю? Как родовая вражда разгоралась при малейшей провокации и сметала все на своем пути?
За этим последовало напряженное молчание. Элия продолжала смотреть на него, словно умоляя о пощаде. Камал и не подозревал, что у него такая сила воли. Было нелегко видеть страдания этой женщины и не заключить ее в объятия.
Он видел, как надежда покидает ее.
– Неужели, все так плохо?
Внутри него все замерло. Он бросил ей в лицо, что она до сих пор его желает. Он провоцировал ее, пытался наказать за то, что она по-прежнему оставалась предметом его вожделения. Не было ли это отчаяние в глазах Элии очередной хитростью?
Это не имело значения. Сейчас главным было совсем другое. И он сказал ей:
– Еще хуже. Нас ограничили в сроках.
– Ограничили в сроках? – услышала Элия свой дрожащий голос. Ее переполнял ужас.
Камал лишь кивнул в ответ.
– Да, у нас всего пять дней на подготовку. День моей коронации также будет днем нашей свадьбы.
Элия почувствовала себя так, словно пол ушел у нее из-под ног.
– Но ведь должен быть другой выход, Камал… Мы не можем пожениться… мы ненавидим друг друга.
Приблизившись к ней, он сжал руки в кулаки.
– Ты была бы удивлена, если бы узнала, сколько королей ради власти женились на женщинах, которых ненавидели. Но я готов немного облегчить твою участь. После того, как ты родишь мне сына, я больше к тебе не прикоснусь и разведусь с тобой.
Элия ошеломленно уставилась на него.
– После того, как ты подаришь Аль Шалаанам наследника, им будет все равно. Все получат то, чего хотели. Король Атеф обеспечит продолжительный мир в Зохейде, а я обеспечу трон Джудара. А чего хочешь ты, Элия? Назови свои требования.
– Назвать свои требования? – В ее голосе слышалось возмущение. – В обмен на то, что меня используют как племенную кобылу, а потом выкинут как хромую клячу? Как насчет королевских драгоценностей Джудара? Я слышала, они стоят миллиарды.
Если бы Элия могла в эту минуту трезво соображать, то испугалась бы не на шутку. Ноздри Камала раздувались, глаза сверкали от ярости.
– Договорились, – наконец отрезал он.
Именно в этот момент Элия поняла, какую сильную боль ей причинило каждое из его резких слов.
Она никогда не переставала его любить. Как такое могло произойти? Как могли ее чувства пережить боль, горечь, время, произошедшие с ней перемены? Была ли она извращенной, как он утверждал? Было ли причиной ее любви к нему злоупотребление лекарствами?
Нет. Она полюбила Камала, потому что он был удивительным. Настолько удивительным, что даже его жестокость не стерла из памяти Элии приятных воспоминаний. Ее сердце отрицало его жестокие слова и поступки, искало им оправдание.
Но сейчас она поверила в искренность его слов. Похоже, их королевствам действительно угрожает серьезная опасность. В такой серьезной ситуации разве имеют значение чувства отдельно взятого человека? Ее чувства? Он прав. Никакого.
Но как бы мало она для него ни значила, собственная жизнь ей не безразлична. Теперь, когда Элия осознала глубину своей слабости и самообмана, только от нее самой зависело, сможет ли она их подавить. Чтобы не позволить его ненависти и презрению уничтожить ее.
Но одно она не могла подавить. Слезы. Они катились по ее щекам, ими обливалось ее истерзанное сердце.
– А что, если я не смогу забеременеть? Что, если ты не можешь иметь детей? Что тогда?
Камал поморщился.
– Не беспокойся, ты все равно получишь драгоценности. О моем бесплодии и речи быть не может. Если бесплодной окажешься ты, мы легко сможем развестись, даже несмотря на наши строгие матримониальные законы. Затем я женюсь на дочери одного из старейшин Аль Шалаанов.
– Так просто? Выбросишь бракованный экземпляр и найдешь новый…
У Элии перехватило дыхание, и она замолчала. Уходи отсюда… Сейчас же.
Девушка повернулась и молча направилась к выходу. Камал последовал за ней. Как только она открыла дверь, он нарушил молчание, и его слова ледяными иглами вонзились ей в спину:
– Завтра тебя отвезут в Джудар. Согласно обычаям, я не увижу тебя до свадебной церемонии, но ты получишь перечень необходимых распоряжений.
Он понизил голос.
– Смотри не разочаруй меня.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
– Я бы все отдала, чтобы можно было повернуть время вспять!
Элия окинула взглядом сидевшую напротив женщину, которая сделала это решительное заявление. Лучи полуденного августовского солнца, проникавшие в окно гостиной Элии во дворце в Джударе, превращали золотистые волосы женщины в сияющий нимб и придавали яркости бирюзовым глазам.
Анна Бьюмон была настоящей красавицей.
Когда Элия впервые увидела ее час назад, она поразилась их сходству.
Скорее всего, Анна носила парик и цветные контактные линзы. Она не выглядела на двадцать семь лет старше Элии. Если бы анализ ДНК не подтвердил, что эта женщина – ее биологическая мать, Элия никогда бы не дала ей больше сорока.
Как король Атеф все эти годы не замечал сходства своей племянницы с бывшей любовницей, которую он выбросил из своей жизни более четверти века назад?
За заявлением Анны ничего не последовало, и Элия наклонилась вперед и, взяв серебряный чайник, налила в расписанные вручную чашки чая с жасмином. Обилие красивых, изысканных вещей радовало глаз талантливой художницы и немного притупляло отчаяние перед столкновением с неизбежным.
Протянув Анне чашку, Элия стала молча пить чай, думая о событиях двух последних дней.
После их с Камалом встречи его люди отвезли ее домой, чтобы она собрала вещи. Два часа спустя она уже летела в самолете, принадлежащем семье Камала.
По прибытии в Джудар Элия получила от Камала электронное письмо, в котором он подробно описал обязанности и манеру поведения будущей королевы, а также дал список распоряжений. Немного отдохнув и осмотрев предназначенные для нее покои, в которых запросто можно было бы разместить сорок принцесс, она приступила к выполнению распоряжений.
Сначала она встретилась со своими родителями и королем Атефом и сообщила о том, что согласилась выйти замуж за Камала. Все трое испытали огромное облегчение. Затем ее проводили в гостиную, где ее ждала биологическая мать.
Камал доставил Анну из дворца короля Атефа, где ее появление вызвало скандал. Королева оказавшаяся мачехой Элии, была женщиной сварливой и неблагоразумной.
И вот они наконец встретились. Для Анны прошло двадцать семь лет, для Элии – всего две недели, но это время показалось ей вечностью. Элия думала, что узнала бы Анну, если бы встретила ее на улице. И дело тут было не только в их внешнем сходстве. Между ними существовала незримая связь.
Элия была готова поспорить, что Анна чувствует то же самое, но они обе заключили молчаливое соглашение сначала прощупать почву. Она чувствовала, что Анна потрясена не меньше ее, поэтому заговорила с ней о Джударе, Зохейде, обычаях и традициях, Лос-Анджелесе, где жили они обе.
Потом Анна сделала то пылкое заявление. Кажется, она уже была готова к более интимной беседе. Отведя взгляд, она, уставившись в свою чашку, неловко произнесла:
– Я не знаю, что говорят в таких случаях. Боюсь, все, что бы я ни сказала, прозвучит слишком… слишком…
Поставив чашку на столик, Элия ободряюще коснулась колена Анны.
– Почему бы вам не сказать, о чем вы думаете? Что чувствуете? Это избавило бы нас обеих от неловкости. У нас кончились темы для светской беседы, так что, я думаю, пришло время поговорить о чем-то более важном.
Анна кивнула, ее щеки залила краска. Затем, глубоко вдохнув, она прошептала.
– Ты сильно на меня обижена?
Откинувшись на спинку дивана, Элия с задумчивым видом провела рукой по шелковому покрывалу.
– He буду лгать, что совсем на вас не в обиде, но и судить вас тоже не возьмусь. Я могу себе представить, что заставило вас принять это решение. Очевидно, оно далось вам нелегко и не сделало вашу жизнь лучше. Я могу лишь вас поблагодарить.
Анна часто заморгала. Она не смогла бы удивиться сильнее, даже если бы увидела привидение.
– Ты меня благодаришь? – наконец выдохнула она. – За что?
Элия пожала плечами.
– За то, что не сделали аборт. Хотя моя жизнь не была безоблачной, я довольна ею и не променяла бы ее ни на какую другую. Так что спасибо.
Бирюзовые глаза женщины снова наполнились слезами, и Элия почувствовала, что с ней происходит то же самое.
– Я даже мечтать не могла, что ты так ко мне отнесешься.
Немного помедлив, Анна выпалила:
– Ты действительно это чувствуешь?
Элия тепло улыбнулась.
– Со временем вы поймете, что я всегда говорю то, что думаю. Я знаю, что не все одобряют подобное поведение, но, по крайней мере, люди всегда знают, чего от меня ждать.
Анна откинулась на спинку кресла. Похоже, ей наконец-то удалось расслабиться.
– Я не смогу подобрать нужных слов, чтобы описать, что сейчас чувствую. Я так долго жила с болью в душе, с чувством вины. Затем я узнала, что ты жива, живешь рядом со своим отцом в любви и достатке и что я могу тебя увидеть. Мне было бы достаточно посмотреть на тебя издалека, но ты… ты… Ты такая чудесная, такая светлая и жизнерадостная.
– Значит, светлая и жизнерадостная? Это что-то новенькое. Для всех остальных я взбалмошная и эмоционально неустойчивая.
Анна пришла в замешательство.
– Но разве можно хотя бы подумать о тебе такое?
Запрокинув голову, Элия рассмеялась.
– С момента нашей встречи еще и часа не прошло. Повремените с выводами.
– Я не изменю своего мнения даже через десять лет. Такие вещи чувствуешь с первого взгляда. Ты энергичная, веселая и, насколько мне известно, обладаешь ярким талантом и твердыми убеждениями. Да, ты непредсказуема, но мне хватило нескольких минут, чтобы понять: это положительное качество. Ты делаешь то, что считаешь нужным, а не то, чего требуют другие.
– Вот это да! Можно я позову вас в качестве свидетеля, когда меня в следующий раз будут обвинять в неустойчивости?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13