https://wodolei.ru/catalog/mebel/rakoviny_s_tumboy/podvesnaya/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


OCR & SpellCheck: Lady Vera
«Венчание в полночь»: АСТ; Москва; 1998
ISBN 5-15-000860-5
Аннотация
Богатая наследница английских аристократов должна вступить в брак, пока часы не пробьют полночь, – и исполняет обязательство…
Таня Энн Кросби
Поцелуй после полуночи
Пролог
Англия
Лето, 1850 год
Ее звали маленькой принцессой Блэкстоун.
Он называл ее малышкой.
Она, конечно, была не принцессой, а только дочерью герцога. Ее весь день держали взаперти в классной комнате. Целый день девочка училась.
– Замучают ребенка, – говорил его папа.
Томас держал язык за зубами, потому что никто не знал, что каждый день она ускользает из классной комнаты, чтобы встречаться с ним. Никто никогда ее не искал. И Том считал, что ее держат взаперти в этой отвратительной классной комнате, потому что ее папа просто не хочет ее видеть. Ее папа был отвратительный старый тип. Том терпеть его не мог.
Нет, она не была принцессой… Она была его лучшим другом.
Лежа на животе на вершине их любимого холма, Томас глядел на маленькую девочку, которая сидела внизу. У него сильно билось сердце. Он раздвинул высокую траву, чтобы лучше ее видеть.
Каждый день Том приходил сюда. Он приходил в одно и то же время с того дня, когда они встретились в саду, за которым ухаживал его папа. Тогда Тому было восемь лет. Ей – семь. Они быстро подружились. Они бегали наперегонки, прятались под кустами и хихикали, когда им удавалось убежать от отвратительных существ. Главным образом – от ее свирепого отца.
Но теперь, когда Тому было тринадцать… когда он ее видел, с его сердцем начинало твориться что-то странное. По временам оно так бешено колотилось, что ему казалось, у его сердца могут вырасти ноги, оно вырвется из груди и умчится прочь. Сейчас с ним творилось то же самое. Том нахмурился. Он втянул в себя воздух, и ему в нос попала травинка. Том чихнул. Затем снова посмотрел вниз на девочку.
«У нее грустный вид», – подумал он. И вдруг услышал, что она рыдает. Том поднялся с земли, отряхнулся и стал спускаться с холма. «Зацепилась, наверное, своим дурацким платьем за что-нибудь, грохнулась и разбила коленку», – решил мальчик.
Том жалел, что теперь она не носит брюки. Как хорошо было, когда они вместе играли и валялись в траве или в снегу.
Девочка не заметила Тома. Она так сильно рыдала, что ничего не видела и не слышала. Томас ждал, когда она поднимет голову. Раньше, бывало, он шлепнет ее по плечу и побежит. А она с визгом мчалась за ним. Теперь он не мог заставить себя дотронуться до нее. Ее вьющиеся волосы были так красиво уложены, что мальчик с трудом отводил от них взгляд. Томас стоял, очарованный, блестящие медные пряди сияли в лучах солнца.
Тьфу, пропасть!
Внезапно Томасу захотелось сесть рядом с ней и обнять ее… погладить ее прекрасные волосы и успокоить. Не в ее привычках было плакать. Мальчик вспомнил, как она его ругала за то, что он однажды разревелся. Томас налетел на голую статую с дурацким фиговым листком, потом у него на лбу выросла огромная шишка. Но она сказала, что он должен быть взрослым и не плакать. А затем отвесила оплеуху. Черт ее побери! Если бы она была мальчишкой, он бы дал ей сдачи.
Но она не была мальчишкой.
Сердце у Томаса екнуло. Она была его лучшим другом, но она была дрянной девчонкой. И если когда-нибудь ребята обнаружат, что он каждый день с ней встречается, его задразнят. Мальчик стоял и не знал, что делать. Заговорить с ней? Или, может быть, толкнуть?
Впервые Томасу захотелось убежать, чтобы она его не заметила. Он с тоской взглянул на холм. Не надо было спускаться. Может, еще не поздно уйти? Однако мальчик не двинулся с места. Его ноги словно приклеились к земле. Она вдруг подняла голову. Томас вздрогнул.
Влажные зеленые глаза пристально смотрели на него.
Мальчишка в смятении сделал шаг назад. Но она не пошевельнулась.
– Ты испугал меня! – У девочки был такой тон, словно она хотела сказать: «Зачем ты пришел? Я не хочу тебя видеть!»
– Я… э-э… – Томас отвернулся и посмотрел на холм. Неожиданно он стал застенчивым, как будто она застала его за чем-то, что ему не следовало делать. Но ведь он просто пришел поиграть с ней. В прятки, в догонялки. Ему нравился ее радостный смех. Ему нравилось общаться с ней. – Я видел, как ты плакала, – запинаясь, сказал Томас.
– Ну и что? – Она свирепо посмотрела на него. Ее брови сошлись на переносице.
Когда Томас увидел вспышку гнева в ее главах, это почти его успокоило. Почти, но не полностью, потому что она была какая-то не такая. Не настоящая.
– Ну и то! – огрызнулся Томас. Ему было досадно, что девочка смотрит на него, как будто он – покрытая бородавками лягушка.
– Ты мог бы что-нибудь сказать! – произнесла она уже спокойнее. А затем угрюмо добавила: – Я тебя ждала.
Ну и что? Они встречались целых четыре года. Но почему-то именно сегодня Томаса так радовали ее слова.
– Ну. – Мальчик старался казаться спокойным. – Я здесь, и что с того? – Он хлопнул ладонями по коленям. – Ты… гм… упала? Ты поэтому плакала?
– Нет. – Ее голос был почему-то глухим, а в глазах снова появились слезы.
– Что случилось, малышка?
Она покачала головой, и слезы потекли из ее зеленых глаз.
– Тория! Что произошло?
Опустив голову, она заплакала еще сильнее. Недолго думая, Томас подвинулся поближе к Тории и обнял ее за плечи. Он наклонил голову к ее мокрой щеке и, глядя ей в лицо, тихо сказал:
– Тория… что случилось? Не может быть, чтобы все было так плохо.
– Но это именно так, – зарыдала девочка и еще ниже опустила голову.
Томас подвинулся еще ближе. Продолжая рыдать, Тория отвернулась от Томаса и локтем задела его щеку. Томас вздрогнул, но не отодвинулся. Он не мог. От нее исходил такой же нежный запах, как от поля после летнего дождя.
– Неужели ты не понимаешь? – рыдала Тория.
Одному Богу было известно, что она имеет в виду. А Томас не слышал ни единого слова. В эти дни с ним происходило что-то странное – он больше не узнавал свое тело, свой голос и даже не мог понять эту маленькую девочку, которую знал целую вечность. Томас потер щеку.
– Может так случиться, что я больше никогда тебя не увижу! – воскликнула Тория.
Господи! Тория даже начинает вести себя как девочка.
– Черт возьми! Тория! – Томас начал злиться. – Ты видишь меня каждый день!
– Больше этого не будет! – прошептала она, качая головой.
Мальчик нахмурился. Он понял: Тория не притворяется и действительно случилось что-то ужасное. Но она сидела так близко, что думать ни о чем не хотелось.
– Мой отец говорит, мы больше не должны видеться! Томас! – горестно прошептала Тория. – Он говорит… возможно, я больше никогда тебя не увижу. И он хочет, чтобы твой папа отправил тебя отсюда.
Наконец он понял, о чем она. Томас сощурил глаза.
– Отправил меня отсюда?
Тория кивнула. От ее слов Томасу стало так больно, как будто его ударили кулаком в живот.
– Почему?
– Потому. Он считает, что мне не подобает играть с тобой. Ты мальчик и при этом всего лишь сын садовника. И если твой папа хочет остаться на работе в Блэкстоуне, он должен отправить тебя подальше отсюда!
– Отправить меня отсюда? – Томас оцепенел, – Куда?
– В школу, я думаю. Мой отец говорит, что твой папа это сделает, потому что не захочет терять работу.
– Мой папа никогда не отошлет меня! – Даже в тот момент, когда Томас говорил, он знал, что это ложь. Его папа должен кормить семь ртов, включая Томаса. И его папа сделает все, чтобы быть уверенным, что его семье не угрожает голод. Если герцог Блэкстоун хочет его отправить…
Томас долго молчал.
– Когда? – спросил он наконец.
– Я не знаю. – Тория обняла его. – Томас!
– Черт возьми! – воскликнул Томас.
Он любил бывать с Торией, и это должно скоро кончиться. Теперь мальчик по-настоящему возненавидел отца Тории. Но ей он об этом не скажет. Но тут слезы брызнули у него из глаз. Он не хотел плакать, а почему-то плакал. Разлучиться с семьей, с лучшей подругой, без которой, как ему казалось, он не сможет жить!
Так они сидели вдвоем, обнявшись. Томас поцеловал Торию в висок. Его единственная подруга.
Она смотрела на него, ее зеленые глаза блестели от слез. Томас же пристально разглядывал Торию, стараясь запомнить каждую черточку ее лица, каждую веснушку на носу.
Она была его лучшим другом, его наперсницей, товарищем его детских игр. И теперь, когда Томас терял Торию, он понял… что она значит для него гораздо больше…
– Обещай, что никогда меня не забудешь! – тихо попросила она. Ее слезы капали ему на руки.
– Обещаю, что никогда тебя не забуду, – поклялся Томас. Мальчик сорвал анемон и протянул Тории. – Обещай, что ты никогда меня не забудешь, Тория.
Она крепче обняла его.
– Обещай! – потребовал Томас.
– Я никогда тебя не забуду! – поклялась Тория. – Томас, ты знаешь, что я никогда не забуду тебя!
– Мне кажется… Мне кажется, я тебя люблю, – прошептал он.
– Мне кажется, я тоже тебя люблю.
И так они сидели, обнявшись. И от переполнявших их чувств им было трудно говорить.
Когда-нибудь он вернется за ней.
Когда-нибудь он будет не просто сыном садовника. Он будет достоин ее…
Когда-нибудь…
Глава 1
1 июня 1863 года
«Дорогой мистер Смит!
Я понимаю, что прошло много времени с тех пор, как мы перестали писать друг другу…»
Леди Виктория Хавершэм слегка стукнула пером по письменному столу и уныло вздохнула. Нахмурившись, она задумчиво уставилась на чернильное пятно, которое осталось от пера.
Будь все проклято! Время на исходе!
Она должна выйти замуж не позже чем через две недели! Хотя леди Виктории двадцать четыре года, она осталась в девицах. Виктория почти не выезжала в свет. Когда все ее подруги стали ездить на балы, у ее отца случился этот злополучный приступ. Раньше Виктория совсем не жалела, что ей приходится сидеть дома. А сейчас… в этот самый момент… девушка поняла, что сожалеет… Она поморщилась. Ну… может быть, слово «сожалеет» было не совсем точным, так как даже сейчас ей не хотелось выходить замуж.
Но у нее не было выбора.
Виктория стучала пером по столу и внимательно смотрела на письмо. Она опять пишет старому садовнику. Зачем? Не знает сама. Старик редко отвечал на ее письма. Он не умел читать. Виктория знала, что милый Джордж часто хранил ее письма до тех пор, пока не приходил священник. Ведь те несколько писем, которые он ей прислал, были написаны этим священником. Виктория писала старому садовнику просто потому, что… в детстве была очень привязана к нему.
Странно… А впрочем, возможно, и не странно. Виктория никогда не была близка ни с матерью, ни с отцом.
Девушка подняла глаза. Когда-то здесь был кабинет отца. Теперь это ее кабинет. Темные цвета и тяжелые шторы всегда вызывали у Виктории противоречивые чувства. С одной стороны, все это было знакомым и успокаивало. Но с другой, ей хотелось сорвать все эти занавеси, чтобы впустить в комнату солнечный свет. Виктория подошла к окну, отодвинула штору. Ее взору открылась зеленая лужайка с подстриженной травой и клумбы с цветущими анемонами. Все это теперь принадлежит ей.
По крайней мере пока.
Черт бы побрал ее отца! Почему она должна выходить замуж только для того, чтобы сохранить то, что уже принадлежит ей? Это совершенно невыносимо! Как мог он поставить ее в такое положение? Как мог он так жестоко поступить с ней?
Виктория всегда старалась угодить этому подлецу.
Ее мать была слабой женщиной. Всю жизнь она стремилась завоевать расположение мужа. Однако это ей так и не удалось. И самый большой ее грех заключался в том, что она родила дочь. А затем умерла, так и не родив ему драгоценного сына. Отец Виктории не простил за это ни свою жену, ни своего единственного ребенка. До самого смертного часа он сокрушался, что у него нет наследника. Издавая последний вздох, он оплакивал несуществующего сына. А в это время Виктория сидела рядом и вытирала холодный пот с его лба.
И тем не менее… ни на мгновение девушка не могла представить, что отец совсем отвернется от нее.
По правде говоря, отец никогда не сказал ей дурного слова. Но он и не любил ее. Он решил, что если ему не суждено иметь сына-наследника, то он попытается воспитать свою единственную дочь так, как воспитывал бы сына.
Виктория изо всех сил старалась оправдать его ожидания. Она прилежно училась читать, решала задачи, пока у нее не начинало рябить в глазах и не появлялась головная боль. Девочка хорошо научилась считать. Как говорили преподаватели, у нее были математические способности. Под руководством отца Виктория справлялась даже с хозяйственными счетами. И как ей казалось, справлялась с ними хорошо. Боже правый! В награду за это отец несколько раз гладил ее по голове, а время от времени произносил:
– Хорошая работа, Виктория.
Как много значили для нее эти три слова! Она начинала гордиться собой, старалась стать лучше.
Но ничего больше она не добилась.
В тот день, когда прочли завещание, Виктория поняла, что сильно ошибалась в своем папочке. Все слова похвалы оказались не чем иным, как пустым звуком. Отец предпочел доверить свое состояние брату, которого ненавидел, но не дочери, которая всю жизнь прилагала огромные усилия, чтобы оправдать его ожидания. Все было очень просто. Если до двадцати пяти лет Виктория не выйдет замуж, все наследство перейдет к ее проклятому дядюшке. Все. До последнего гроша. Однако это еще можно было выдержать. Но с потерей состояния Виктория также теряла свободу. Этого она допустить не могла. Поэтому девушке казалось, что лучше пойти на частичное ограничение свободы и выйти замуж. Хотя муж ей был нужен не больше, чем борода. Но оказаться под опекой дядюшки, который держал бы ее в клетке с такой же радостью, как и ее отец, было равносильно смерти.
Виктория попала в безвыходное положение. У нее не было выбора… Никакого.
Ровно через две недели, когда часы пробьют полночь, она должна быть замужем.
И тем не менее… Виктория еще не нашла подходящего кандидата, но откладывать больше было нельзя. Господи, но ведь это несправедливо, что человек не может прожить жизнь так, как хочет! Виктория вновь села за стол, взяла перо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9


А-П

П-Я