И я просила. И ты нашел меня.
Майкл взял руку Оливии и сжал ее.
– Если быть абсолютно точным, я сказал бы, что ты мое маленькое чудо.
Она в радостном смущении сморщила нос – именно эта гримаска полюбилась ему с самого начала.
– Я даю вам обоим свое благословение, – продолжил викарий, – но вы и так знали, что я его дам. Вы должны убедить герцога. Хотите, чтобы я попросил за вас? Или прийти вместе с вами, когда вы будете с ним разговаривать?
– Нет, спасибо, ваше преподобие. Я сам поговорю с ним.
– А я собиралась сказать «да». – Оливия посмотрела на Майкла с некоторым вызовом.
Да, явно любовь – это одно, а полное понимание – совершенно другое.
– Ваше преподобие, герцог тоже хочет этого для Оливии. Он разговаривал с ней об этом. Но я хочу соблюсти все условности и попросить разрешения, как это сделал бы каждый джентльмен. – Майкл повернулся к своей уже почти невесте. – Оливия, если ты хочешь обсуждать все мои действия, то, надеюсь, я могу повелевать, какие булочки готовить для воскресного завтрака.
Оливия прищурила глаза, приготовившись к баталии. Но викарий упредил ее:
– Он хочет сказать, миледи, что до него сейчас в первый раз дошла вся обширность взаимных обязательств, и это то, что вы должны будете обсудить подробнее.
Оливия немного расслабилась, а Майкл мысленно поблагодарил викария за его понимание.
– Лично я посоветовал бы вести подобные беседы, когда вы останетесь наедине, когда вы будете меньше насторожены и более честны.
Майкл заметил, как зарделась Оливия, и постарался кивнуть с самым серьезным видом. Викарий был когда-то женат. Он знал, что говорит.
– Я хочу, чтобы вы оба абсолютно верили в то, что счастливо поженитесь еще до наступления лета. У вас будет жилье, мистер Гаррет, у вас будет доход, а герцог даст вам свое благословение, – Он поднялся.
– Для этого потребуется нечто больше, чем маленькое чудо, ваше преподобие. – Майкла почти раздражало, каким будничным тоном говорит викарий об их заботах.
– Да, пожалуй, но я уверен, что, когда приспеет время, средства к существованию к вам придут.
– Это невозможно, сэр, – напоследок произнес Майкл, понимая, что начал грубить.
– Потому-то это и называется абсолютной верой. Малые чудеса приходят к тем, кто хотя бы чуточку надеется на Бога. В вашем случае это не так трудно, как кажется, но это больше, чем малое чудо.
Оливия кивнула. Она действительно верила викарию. Майкл не верил. Это старик, который выходил ночью искать заблудшую овцу.
– Ваш отец – епископ, мой мальчик.
Майкл вопросительно посмотрел на Оливию, которая покачала головой, отрицая, что она говорила об этом викарию.
– Я ходил к нему, когда понял, кто вы. Он уже все знал. – Викарий сказал это так, словно утверждал очевидное.
– Гаррет – довольно распространенная фамилия. Каким образом вы связали меня с епископом?
– Это пришло ко мне во сне, – сказал викарий с четкостью пророка из Ветхого Завета. – Такое откровение теперь приходит ко мне часто. Полагаю, это одна из радостей моего возраста.
– Понятно.
– Мы должны принять это на веру, Майкл. Это одновременно и самая легкая, и самая трудная вещь. Ты примешь? – В глазах Оливии светилось обещание чуда.
– Приму. – Это было похоже на такое же обязательство, как брачная клятва. Майкл не мог припомнить, когда он последний раз что-то принимал на веру. А потом осознал, что совсем недавно, когда признал, что Оливия его любит.
Его преподобие подошел к Оливии и накрыл ее ладонь двумя своими.
– Вы были благословлены в этой жизни и жили в гармонии с вашим миром, леди Оливия. Мистер Гаррет будет вашей самой большой опорой, равно как и вы будете опорой для него. Вашей величайшей радостью – и я буду здесь честен, насколько способен на это вдовец, – и вашим величайшим раздражителем. Поверьте мне, это стоит усилий.
– Спасибо, сэр. – В ее голосе почувствовались слезы. Викарий кивнул и в последний раз погладил ее по руке. Затем обеими руками взял ладонь Майкла. Это было как-то неловко и странно. Майкл ожидал лишь рукопожатия.
– Оливия – сокровище. Теперь это ваше сокровище. Берегите ее, не жалея доброты своей. Любите всем своим сердцем, мистер Гаррет, и прислушивайтесь к ней.
Последние слова он произнес с такой понимающей улыбкой, что Майкл вынужден был улыбнуться в ответ.
Майкл и Оливия шли под руку по дороге от Пеннсфорда до замка. Наконец-то выдался замечательный весенний день. А может, уже наступило лето?
Прогулка заняла больше времени, чем обычно, поскольку они останавливались, любовались цветами и зазеленевшими деревьями и обменивались поцелуями.
Они приблизились к домику привратника, когда солнце позолотило лучами стены замка, как в тот вечер, когда они впервые прибыли в Пеннсфорд.
– Наверное, это самая холодная и слякотная весна, какую мы когда-либо видели, но у меня такое ощущение, что это самая замечательная весна в моей жизни.
– Должно быть, как сказал святой Павел, любовь обновляет все вокруг.
– Смотри, ты уже говоришь прямо как Божий человек, – засмеялась Оливия.
– Если это так, я объявляю этот день днем отдыха.
– О да, и мы можем провести его в постели. – Она поцеловала его руку.
– Это очень соблазнительно, но, боюсь, по тебе будут скучать на кухне. – Слегка обняв ее, он увел ее с тропы и поцеловал, чтобы она не приняла его слова за отказ. Потом убрал завитки волос с ее лица и обхватил его ладонями.
Оливия снова вернула его на тропу.
– Если мы перестанем попусту терять время, его нам хватит, и повар не успеет удивиться, где я запропастилась.
– Как пожелаешь, – сказал Майкл, притворяясь, что это всего лишь благородный жест с его стороны. – Будет весьма отрадно, если нам ничто не помешает до официального объявления о предстоящем браке. Мы могли бы воспользоваться этим покоем и миром.
Едва он произнес эти слова, как к ним подбежал один из конюхов.
– Пойдемте скорее, мистер Гаррет. Случилась совершенно невероятная вещь! Троя научилась считать!
Очевидно, это настолько потрясло конюха, что он даже не обратил внимания на то, что охранник замка держит в своих руках руку сестры герцога.
Оливия засмеялась и потянула Майкла за руку.
– Поторопись, Майкл. – Когда он покачал головой, она высвободила свою руку и пошла впереди. – Майкл, если Троя умеет считать, как ты думаешь, она может научиться читать?
– Даже не думай об этом, Оливия. Тогда Пеннсфорд превратится в настоящий цирк.
– Ты не только говоришь, но и начинаешь уже действовать как Божий человек. – Она сделала паузу. – Скучно.
– Разумно.
– Казенно.
– Здраво.
– Уныло.
– Дальновидно.
– О, это отлично. На сей раз ты победил, мудрый мой. – Она послала ему поцелуй и прибавила шаг. Майкл смотрел, как она пританцовывает впереди, ее розовое платье развевалось, словно пытаясь ее удержать. Он мог бы поддразнить Оливию, но было ясно, что его жизнь будет какой угодно, только не спокойной. Оливия позаботится об этом, даже если население замка постарается облегчить Майклу жизнь. И он поблагодарил Бога, спеша за той, которая была сердцем и душой его вселенной, они торопились на конюшню, чтобы убедиться, действительно ли Троя умеет считать.
Эпилог
Майкл наблюдал за тем, как Оливия ходит вокруг спальни викария. Интересно, она в самом деле хочет подразнить или делает это лишь потому, что не может подойти к кровати, пока не убедится, что все находится на своем месте. Майкл не жаловался. Это было такое удовольствие – предвкушать тот момент, когда она, наконец, придет и ляжет рядом с ним.
Она была изобретательна в любви не меньше, чем в еде. Он каждый день за это благодарил Господа Бога. А каждую ночь он надеялся на то, что Бог не будет против, глядя, какое наслаждение они получают друг от друга. Какие новые способы поддразнить друг друга они ни находили, все заканчивалось одним и тем же. Желание переходило в потребность, и любовь друг к другу – это единственное, что имело значение.
Оливия задула последнюю свечу и заменила ее новой. Оказавшись под одеялом, она по привычке посучила ногами, чтобы взбить покрывала.
– А теперь, Майкл, скажи мне, где ты нашел его преподобие Драммонда? – Она лежала на боку и смотрела на его профиль.
Майкл лежал, глядя на полог, и не изменил положения, отвечая жене:
– Он находился в старом замке в комнате с привидениями и разговаривал с воздухом.
– Или с призраком.
– Я знал, что ты это скажешь, а миссис Блэкфорд согласится с тобой. – Он бросил на Оливию короткий взгляд. В ее глазах Майкл заметил бесовские искорки и понял, что очень даже легко готов поддаться искушению.
– Некоторое время я обсуждал с ним вопрос, не желает ли он произнести проповедь на этой неделе, после чего он спросил, решил ли я проблему, что делать с лишними хлебами и рыбами. Полагаю, он имел в виду евангельскую историю о том, как Христос накормил голодных. Я заверил викария, что об этом позаботились. Когда я вернулся сюда, он оставался в часовне и молился.
Оливия прильнула к Майклу и поцеловала его обнаженное плечо.
– Ты так добр к нему. Спасибо. Он, кажется, доволен?
– Да, герцог предложил, чтобы он переехал в замок и исполнял обязанности капеллана.
– Маленькое чудо, – напомнила Оливия.
– Да, в самом деле.
Это была еще одна часть их вечернего ритуала. Если идея спать в одной кровати, по крайней мере, в течение первых нескольких месяцев, принадлежала ему, то Оливия изобрела ежевечерний обычай задавать не менее дюжины вопросов, прежде чем перейти к поцелуям. Майкл ворчал, что это отвлекает их от самого главного, но со временем и у него появились вопросы.
– Оливия, ты слышала что-нибудь о Джессе? Где он сейчас?
– Все еще в Суссексе. – Она перевернулась на спину и протянула руку, чтобы взять его ладонь. – Скоро год, как он уехал из Лондона. По крайней мере, сейчас у нас есть адрес, куда посылать письма. Джесс поможет Гейбриелу, а после этого отправится навестить Риса Брейдона и его семью.
– Рис Брейдон играет?
– Нет. Джесс завязал с игрой на деньги, и никто не знает почему. Он может быть таким несносным! Ты меня считаешь импульсивной? Джесс превратил это в настоящее искусство.
– По крайней мере, теперь ты знаешь, почему твои письма до него не доходили.
Она отпустила его руку и придвинулась так, чтобы он мог притянуть ее к себе и обнять.
– Майкл, Дэвид говорил тебе, где сейчас находится Лин?
– В данный момент во Франции. Он вернется к началу работы парламента.
Она уткнулась лицом ему в грудь.
– Лин будет еще долго печалиться, но я все-таки надеюсь, что он женится снова.
Майкл замолчал, думая о том, что герцог недавно потерял жену. Даже предположить сложно, какую боль Майкл испытал бы, потеряв Оливию. Печаль – это слишком мягкое слово.
– Итак, моя дорогая. – Он повернулся к ней, их разделяло всего несколько дюймов белого покрывала. – А где сейчас Майкл и Оливия?
– В одной постели, – осторожно ответила она, пытаясь скрыть улыбку.
Он поцеловал ее лоб, глаза, нос, губы.
– В таком случае скажи мне, почему мы болтаем о других?
Оливия отодвинулась от него, и ее груди соблазнительно обнажились.
– Майкл, почему мы вообще занимаемся болтовней?

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33