Обчистят – ваша вина.
– А пальма-то настоящая… – мстительно заявила Наташка, вынимая ключи из горшка и передавая их Лесе. Просто Дашка за ней хорошо ухаживала, дважды в день с листьев пыль протирала. Вам придется потрудиться.
– Захочет жить, выживет и с пылью, – отрезал Миша.
– Цветок в пыли… – отрешенно сказала я и разозлилась. Поведение Лесиного жениха можно понять, но не оправдать. – Кажется, так назывался старый индийский фильм. Я его не видела. А теперь о том, что видела: Миша, будьте добры отдать нам то, что вы сжимаете в правой… Нет, в левой руке. Вы подняли эту мелочь правой рукой, а когда ходили за ключами, переложили в левую. Да не стесняйтесь.
На худощавых щеках Михаила заходили желваки, тем не менее он улыбнулся, вернее, ощерился, и, сунув обе руки в карман, заявил, что я ошибаюсь.
– Возможно, – покорно согласилась я и прошла на кухню. Оглядевшись в поисках какой-нибудь подходящей тряпки, ничего лучше кухонного полотенца не обнаружила. Вернулась назад и под ледяное молчание присутствующих старательно протерла полотенцем то место ковра, на котором недавно был организован наблюдательный пункт Михаила. Как раз в районе исчезнувшего в неизвестном направлении тела женщины. Закинув ключи в кадку, Миша опять обосновался именно на этом участке и не покидал свою «стоянку» вплоть до того момента, когда мне принудительно пришлось его сдвинуть с мокрого пятна.
Пятно не только замыли, но и тщательно, хотя и наспех, промокнули, отчего оно выгодно заиграло, подчеркнув первобытные краски узора. Тем не менее на белом полотенце проявились розовые разводы.
– Кровь!!! – ахнула Наташка. – Кто-то хорошо ей «умылся».
Леся помянула свою дорогую мамочку, а Миша уверенно заявил:
– Ерунда. Просто ковер линяет.
– Ну разумеется, – усмехнулась я, как мне самой показалось, уничижительно. – Причем линяет очень своеобразно. Только одним местом. Если хотите, проведем эксперимент. Миша уверенно этот участок застолбил. Напрашивается только один вывод…
– Два! – возразила Наташка. – Напрашивается два вывода. Где-то я слышала, что преступник всегда возвращается на место преступления. Вот Михаил туда и вернулся. Либо он просто очень торопится в ЗАГС! – Наташка прищурилась и процедила: – Сломя голову… Не свою – чужую. Пока мы тут толкались, глазея на убиенную им женщину, он прятался в соседней комнате. А пока мы базарили в Лесиной квартире, Михаил, воспользовавшись удачно забытыми ключами, успел организовать вынос тела и ликвидировать следы преступления. Но не до конца. Мужики вообще не любят «бытовуху», особенно в части уборки квартиры. Осталось кровоизлияние в ковер и орудие убийства, которое он намеренно спрятал в свой карман.
Михаил чертыхнулся и вытащил из левого кармана брюк заколку для волос – резной, коричневый пластик, украшенный золотистыми линиями рисунка, с хищными, загнутыми внутрь и заходящими друг на друга зубцами. – Думаете, этим можно убить, догадливые вы мои?
Леся прислонилась к стене и, не отрывая ладони от губ, слабо повизгивала. Мы с Наташкой сурово молчали. А пусть Михаил оправдывается, как хочет.
– Я просто хотел избежать неприятностей для всех, – запальчиво заявил он.
– Положим, будучи уверенным в том, что здесь произошло убийство, в первую очередь для себя старался. Именно поэтому и решил сбагрить Дашкины ключи нам, – процедила Наташка. – С привлечением к делу пальмы.
– Так вы все равно бы их не взяли, – хохотнул Миша. – Зачем они вам, если цветы мы забираем к себе? В конечном итоге наших препирательств ключи остались бы в почтовом ящике. А я бы сегодня же врезал Петуховым новый замок. И о каком убийстве вообще может идти речь? Предъявите мне труп, и я с вами соглашусь.
– Мишенька, так он же куда-то ушел, – ожила Леся. – От него только мокрое место да заколка и остались. Точно не Дашкина. У нее коротая стрижка и три волосины. Закалывать нечего.
– А вы уверены, что женщина и в самом деле была мертва? Другой вариант не допускаете? Петуховы перед отъездом могли в спешке забыть закрыть квартиру. Этой оплошностью воспользовалась какая-то проходимка, случайно оказавшаяся в нужное время в нужном месте…
– Это точно не Надька, она из открытого окна своей квартиры с самого утра на меня тявкала. На всю улицу. Жаловалась кому-то по телефону, что у нее соседка – стопроцентная зараза. Я ей, конечно, ответила. Тоже вроде как разговаривая с приятельницей… – встряла Леся, но под гневным взглядом жениха осеклась.
– А тут заявляетесь вы! – сверкая глазами, повысил он голос. – И проходимка, не успев спрятаться, падает на ковер, изображая из себя живой труп. Вы вылетаете из квартиры, а следом за вами и она…
– … Успев украсть из морозилки Петуховых кусок мяса, с которым в обнимку и валялась на полу, согревая его своим телом. Оно-то и оставило по себе долгую память в виде мокрого пятна крови. Да и то – замытого. Ничего более ценного и сопряженного с меньшими трудовыми затратами эта баба прихватить с собой не могла.
Я сказала это достаточно серьезно, но Наташка деланно захохотала, заставив Лесю съежиться.
– Ну хорошо, – с шумом выдохнул Михаил. Сразу стало ясно – врет, на самом деле, ничего хорошего в сложившейся ситуации для себя не видит. – Я обещаю вам, что лично займусь этим делом. В том случае, если в ходе моего частного расследования будут обнаружены признаки деяния, подпадающие под действие статей Уголовного кодекса Российской федерации, буду вынужден немедленно сообщить об этом в соответствующие органы.
– Как сказал, а?! – восхитилась Наташка.
– Надеюсь, вы по забывчивости ничего не утаили? – Миша вытаращил глаза и стал похож на готовящегося к нападению на капусту кролика.
– Ну, если только по забывчивости… – протянула я и направилась в соседнюю комнату.
– Как только вспомним все, что хорошо забыли, сразу сообщим, – торопливо добавила Наталья, следуя за мной.
– Вы ошиблись направлением, – ласково проронил Миша, и своими на редкость длинными руками ловко развернул нас в обратную сторону. – Давайте обменяемся телефонами.
– Давайте. – Я и не собиралась возражать. Раз спальню Петуховых приступом не возьмешь, переключилась на другое занятие. Пыталась представить лицо мужчины на свадебной фотографии без бороды и усов, поэтому с готовностью, без колебаний протянула Михаилу свой мобильник. И тут же получила шлепок по руке от подруги. С последним предупреждением о необходимости осмысливать свои действия.
– Записывайте, – милостиво обратилась она к детективу, задвинув меня на задний план. – И мой номер, и номер Ирины Санны…
Михаил покосился на меня, достал свой мобильник и попросил Лесю сбегать за его визиткой, напомнив, что по карманам лазить не стоит. Визитки в барсетке, а сама она – на полке в прихожей. Через пару минут мы наконец-то покинули квартиру Петуховых.
– Как я его бортанула! – восхитилась своей редкой изобретательностью Наташка. Мы спускались в лифте на первый этаж, и подруга старательно изучала кабину в поисках подозрительных пятен, похожих на следы крови. – Дала ему телефон стоматолога и бывшего Лешкиного шефа. Представляешь, у этого шефа-дундука даже не будет возможности помянуть меня недобрым словом по мобильной связи. В голову не придет, что звонок по моей наводке. Мало ли на свете Наташ? Правда, не таких, как я у самой себя. Здесь точно один лифт?
– Точно. – Мне с трудом пришлось выбираться из тумана раздумий. – Грузовые в домах этой серии не предусмотрены.
– Ясно. Здесь другая серия. Я бы даже сказала – для переселенцев. Нудный многосерийный ролик, фиксирующий долгую дорогу вещей к новому жилью. Неважно, в какую сторону – на въезд или на выезд. Процесс, закаливающий душу, потому как от переноски крупногабаритного груза постепенно тупеешь, но разбивающий тело… Кстати, куда делось обнаруженное нами тело? В кабине никаких следов. Да и какой дурак среди бела дня будет таскаться с ним в лифте? Даже если это тело писаной мертвой красавицы. Не верю я этому частному детективу. Что-то слишком быстро он домой заявился. Почти сразу после того, как мы с Леськой покинули Дашкину квартиру. Точно, прятался в соседней комнате, а потом отволок труп на чердак…
Кабина лифта открылась, и прямо перед собой мы увидели запыхавшегося Михаила. Судя по всему, частный детектив скакал вниз с бешеной скоростью и через десять ступенек разом. Выйти мы не решились. Тяжело дыша, Миша буквально навис над нами в угрожающей позе.
– Вы «ошиблись», называя мне номера ваших телефонов, – заявил он таким тоном, что сразу стало понятно – из кабины лифта без правдивых сведений мы не выйдем. Даже если весь подъезд встанет в базарную очередь, чтобы реализовать свое оплаченное право им пользоваться.
– Записывайте… – обреченно промямлила я. – Впрочем, я вам сейчас перезвоню, а вы мой номер сразу занесете в память своего мобильника. Наталья от волнения просто спутала порядок цифр.
– Волнение вызвано тем, что я, по ее словам, «отволок труп на чердак»?
– Не надо было мне в детстве петь в школьном хоре громче всех, – печально отметила Наташка. – До сих пор в качестве громкоговорителя выступаю. Неужели здесь такая слышимость?
– Может быть, выйдем на улицу? – предложила я, устав топтаться в кабине.
Сверху, как нельзя кстати, раздался грохот – этакий кулачный бой по стенке подъемного хозяйства, сопровождающийся требованиями немедленно прекратить хулиганство и освободить лифт. Кажется, нам грозили оторвать уши.
Михаил посторонился и, едва я шагнула вперед, подхватил меня под руку, проворчав, что нас обеих на чердак не потащит на себе ни за какие коврижки. Даже по отдельности. Наташка попыталась меня отбить, подхватив под руку с другой стороны, я, в свою очередь, и сама стремилась к полной свободе. Так мы выкатились из подъезда: с шумом и небольшими потерями – частный детектив откинул тапки на выходе. Ничуть не смущаясь присутствия пожилых бабулек на лавочке у подъезда, он красовался в одних черных носках, спокойно ожидая звонка моего телефона.
– Совсем молодежь оборзела, – явно надеясь на поддержку приятельниц, громко отметила одна из «заседательниц». – Скоро будут голыми бегать.
– Жизнь такая настала, раздевают и разувают народ, – вздохнула ее соседка.
– А некоторых вот, в порядке исключения, обувают! Это уж кому как повезет, – мрачно заявила Наташка, успевшая притащить детективу потерянные тапочки. Таким образом выразила ему свои извинения за чердачные намеки.
– Знаете ли вы, как можно улучшить вкус ложки дегтя? – заглядывая в записную книжку своего телефона, пробормотала я, пытаясь отметить старания подруги. – Нужно просто разбавить в ней бочку меда.
Телефон у Михаила настырно запиликал, и мы с ним перекинулись «приветами», подкинув бабушкам новую тему для обсуждения. Начало было знакомым: «Совсем молодежь оборзела»… Я не возмущалась. Сам факт причисления к «молодежи» радовал.
Вопреки нашим ожиданиям, Михаил не вернулся в подъезд, а предложил отойти в сторонку. Как раз туда, где стояла наша пенсионерка – «Ставрида».
– Я бы попросил вас не распространяться о сегодняшних событиях в коллективе, уверен, Дарье Сергеевне это будет неприятно. – Михаил говорил это, задрав голову вверх. Скорее всего, изучал возможность проникновения воров в квартиру и обратно через балкон. Все-таки, последний, девятый этаж. – За ее имущество не беспокойтесь. Как и обещал, вызову своих специалистов, они врежут в металлическую дверь новый замок. Так что можете больше не приезжать…
– Мы забыли взять заявление Дарьи! – ответила я с вызовом.
– Я подвезу его сам, время согласуем, – живо среагировал Михаил, опускаясь глазами с крыши дома на мою заалевшую физиономию. Я моментально задрала ее вверх. На ту же спасительную крышу. Не хотелось встречаться с детективом взглядом. – Ну, значит, договорились, – бодро заявил он и откланялся. Мы молча смотрели ему вслед.
– Все! Он наверняка уже в лифте. Можно садиться в машину, – облегченно вздохнула Наташка.
– Как бы не так! Торчит где-нибудь на уровне второго-третьего этажа, наблюдает за нашими действиями. Только не глазей целенаправленно в том направлении. Делаем вид «безлошадных».
Я намеренно порылась в сумочке, отыскивая то, не знаю что и вопросительно посмотрела на подругу. Та пожала плечами и задумчиво уставилась сначала себе под ноги, потом в безоблачное голубое небо, мельком и как бы невзначай прошлась по окнам подъезда и, радостно хлопнув меня ладонью по лбу, объявила:
– Вот козел, а?! Действительно, следит за нами с третьего этажа. Неужели мы похожи на баб? Ну, те, которые «бабы-дуры». Так, продолжаем маленький спектакль под названием «Сам дурак!».
Наташка достала мобильник и передала его мне. Я не менее радостно повторила ее хлопок по собственному лбу и сунула мобильник в свою сумку, после чего подруга взглянула на часы, деланно ужаснулась и, подхватив меня под руку, быстренько потащила за угол дома.
Минут пять мы торчали у куста снежноягодника, дрожа от холода и делая вид, что очень увлечены подсчетом общего количества плодов, пока не привлекли внимание дворника с помощником-таджиком, утопавшим в форменной ярко-оранжевой с черным спецодежде.
– Выкопать хотите? – любезно поинтересовался дворник. – Триста рублей и, как стемнеет, приходите. Лучше к двенадцати.
– А вы машину водить умеете? – тоном заговорщицы поинтересовалась у него Наташка.
– Вот он умеет, – ткнул указательным пальцем дворник в таджика. – А далеко везти?
– Да сюда к нам, за угол.
Мучительный мыслительный процесс тут же проявил себя на лбу дворника. Он так сосредоточился, что я испугалась за его физиономию – вдруг морщины не разгладятся, а сведенные к переносице брови не вернутся в исходное положение.
– Сто рублей, – не очень уверенно выдал он и вытянул губы трубочкой.
1 2 3 4 5 6 7