Росс поглядел и презрительно усмехнулся.
– А-а, этот. Балерун!
– Что ты говоришь! С такой внешностью? Неужели голубой? Они ведь все голубые. Ах, какая жалость!
Дилан открыла было рот, чтобы возразить, но Росс не дал ей.
– Где мой сандвич? Надо поторапливаться. Через час меня босс ждет. Спасибо, мне молока не надо. А тебе, Сюзи?
– Я тоже черный. Это мои сандвичи? Как аппетитно выглядят! Есть хочу – умираю!
– Ну налетайте. – Дилан протянула ей тарелку.
Сюзи наклонилась над сандвичами, понюхала их.
– Как пахнет! Обожаю запах свежего салата, а ты? Росс, ты сам все это вырастил? Какой молодец, правда, Дилан? Какая теплица! А грядок-то сколько, и все такие ровненькие! Он овощи, как свои сосенки, сажает – по ниточке!
И только позднее, когда Росс уехал на работу, а Сюзи – к себе домой, Дилан вспомнила, что так и не просветила ее насчет сексуальной ориентации Майкла. Надо будет как-нибудь это сделать, но только чтоб Росса не было рядом. Он даже в лице меняется, стоит ей упомянуть Майкла. Надо же, какие мужчины собственники! В том, что он пикируется, шутит, почти флиртует с Сюзи, ничего зазорного не видит, а она даже вскользь о бывшем партнере упомянуть не моги! Выходит, для него одни законы, для нее – другие. Это обидно. А если бы она стала дуться и скрежетать зубами при каждом упоминании о Сюзи?
В пятницу по всей округе пронесся весенний ураган; почти сутки ветер ревел над крышей. Дилан с тревогой смотрела, как гнутся деревья у кромки леса, а по телевизору сообщили, что разрушено много домов, повреждены линии электропередачи, повалены деревья. От страха Дилан полночи не спала, а когда уже под утро ветер немного утих и она провалилась в сон, ее разбудил телефонный звонок.
Росс что-то недовольно промычал и перекатился на бок, чтобы взять трубку. Сквозь сон она услышала его взволнованный шепот:
– Что, совсем? Не может быть! Надо срочно разбирать. Да, конечно. Скоро буду. Да, Алан. Через полчаса.
– Что стряслось?
– На участке Алана полдюжины деревьев ураганом снесло. Несколько стволов дорогу перегородили – люди проехать не могут. Алану позвонили из полиции, приказывают расчистить дорогу как можно скорей. Один он не справится, надо помочь. Прости, милая, я думал, мы с тобой съездим куда-нибудь сегодня, но видишь, какие дела. Придется до завтра отложить. Мы, наверно, до вечера провозимся.
Она изо всех сил старалась не выказать своего огорчения.
– Ну завтра, так завтра. Пойду тебе что-нибудь приготовлю.
– Не надо, не вставай. Я выпью чаю и поджарю тосты. – Он сгреб в охапку свою одежду и направился в ванную. – А ты лежи, ты еще вполне можешь поспать.
Но заснуть она, конечно, не смогла. Лежала в постели, слушала, как шумит вода в душе, потом его тихие шаги на лестнице и на кухне. Дверь почти бесшумно затворилась, заурчал мотор внедорожника, и Росс умчался на всех парах.
Еще полчаса Дилан вслушивалась в звуки опустевшего дома: в тиканье часов, поскрипыванье половиц, негромкое гуденье счетчика. Снаружи по крыше разгуливали чайки: должно быть, залетели сюда, спасаясь от урагана. Меж стропил старого сарая в своем гнезде громко переругивались грачи. За всем этим глухо шумел лес. Ураган унялся, но ветер еще долго свистел в мохнатых сосновых лапах.
Дом она вчера вылизала до блеска, и теперь у нее – весь день впереди, а делать нечего. Повернувшись на другой бок, Дилан всхлипнула от тоски по шумным лондонским улицам, по людям, что окружали ее на каждом шагу.
Можно, конечно, сестре позвонить, но Дженни, чего доброго, подумает, что она хочет напомнить Филу про машину, а Дилан вовсе не хотелось на них давить. И вообще, суббота – день семейный, все собираются вместе, едут за покупками или еще куда-нибудь, потом обедают в любимом сельском пабе, потом гоняют с мальчишками на велосипедах по незапруженным дорогам, или ходят под парусом, или гуляют по лесу. Так что, если Фил и соберется к ней, то в лучшем случае завтра. Нет чтоб сегодня приехать, да еще Дженни и ребят прихватить с собой. Вот был бы у нее праздник – воспоминаний хватило б на целую неделю.
Дилан со вздохом выбралась из кровати и приступила к ежедневной рутине: принять душ, натянуть рубашку с джинсами, застелить постель, собрать грязное белье, снести вниз, в стиральную машину. За полчаса она расправилась с завтраком и прибралась в доме, где и так царил идеальный порядок. После чего вышла в огород посмотреть, что там натворил вчерашний ураган.
Ущерб оказался изрядным: цветов много поломано, все дорожки засыпаны ветками и листьями, молодые всходы салата погибли, шпалеры с горохом и фасолью обрушились. Да, невеселые дела! Все утро она подвязывала ветки, расчищала дорожки, сваливала растительный мусор в компостную кучу. Когда все было закончено, Дилан, с трудом разогнувшись, побрела к дому. Ноги гудели, но она любила боль в натруженных мышцах, которую уже успела позабыть с тех пор, как бросила балет. От физической нагрузки на душе всегда становилось спокойнее, недаром говорят: труд облагораживает!
Она уже поднималась по лестнице в ванную, как вдруг услышала урчанье мотора перед домом. Машина остановилась, хлопнула дверца, скрипнула калитка, и сердце Дилан радостно забилось: все-таки Росс сумел пораньше освободиться! Перепрыгивая через две ступеньки, она полетела к выходу, распахнула дверь и…
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
– Майкл! – От радости она обвила руками его шею и поцеловала в губы.
В мире искусства объятия и поцелуи раздают направо-налево, но они с Майклом никогда этим не злоупотребляли. Майкл – человек совсем другого склада: очень сдержанный, закрытый. Даже Дилан далеко не всегда могла угадать, что скрывается за его безупречным фасадом.
Он прижал ее себе, и Дилан потрясенно осознала, что обнимает мужчину, а не бесплотный дух, с которым так долго просуществовала бок о бок. Она растерялась, хотела высвободиться из его объятий, но Майкл взял в ладони ее пылающее лицо и пронзил взглядом.
– Уже соскучилась? Что я говорил? – Голос его звенел от гнева и плохо скрытого торжества. – Без нас ты пропадешь. Ну зачем ты вышла за этого дровосека? Что тебе с ним делать?
– Я люблю его, Майкл! – слабо запротестовала она.
– Тебе хорошо с ним в постели! И ради этого надо было разбить себе жизнь? Ну уехала бы с ним недельки на две и трахалась с утра до вечера, пока не надоест!
– Любовь – это больше, чем секс, Майкл! Может быть, для тебя ее не существует, а я не могу жить без любви. Я хочу стать для Росса всем, хочу рожать от него детей, быть рядом с ним каждую минуту!
Он тряхнул светлыми волосами и решительно прошел мимо нее в дом.
– Да? И где же он?
– На работе, – насупилась она.
– В субботу! – Майкл насмешливо скривился.
– Вчера ураган был, – стала объяснять она, чувствуя, как румянец заливает ей щеки. – Много деревьев повалило. Он поехал дорогу расчищать. Он отвечает за огромный участок леса, у него полно обязанностей – от новых посадок до борьбы с лесными пожарами. Что поделаешь, такая работа – он не сидит в офисе с девяти до пяти, а занимается важным и нужным делом!
Майкл скептически выслушал ее горячую тираду.
– И до каких пор наш герой пробудет сегодня на работе?
– Как расчистит дорогу, так и вернется. – Пыл ее вдруг угас. – А ты какими судьбами здесь? Почему не позвонил?
– Я пригнал твою машину.
– Что? – Дилан поглядела через его плечо в раскрытую дверь. Она только теперь заметила у калитки свою причудливо расписанную красавицу. На солнце тропические цветы выглядели, словно живые.
– Мой «цветочный фургон»! Спасибо тебе, Майкл! – Она подбежала к машине, обошла ее кругом, погладила капот. – Мне так ее не хватало. До деревни далеко, только если Росс подвезет. Автобус до Карлайла ходит раз в день – и того не дождешься. Так что без машины я пропадаю.
Майкл усмехнулся и обвел глазами окрестности: куда ни глянь – леса стеной, дорога, серое небо. И на фоне сурового пейзажа всего один дом.
– Как можно жить в такой глуши? Я бы через сутки повесился. Ты ведь тоже городская, Дилан, здесь ты со скуки подохнешь. А твой любимый муженек, сколько я понял, все время на работе.
Дилан сама беспрестанно об этом думала с того дня, как приехала в эти северные края. Но еще не хватало ей плакаться в жилетку Майклу. Он ни в коем случае не должен догадаться, что она не так уж безоблачно счастлива в супружеской жизни.
Дилан снова направилась к дому. Майкл не спеша следовал за ней. Даже не оборачиваясь, она чувствовала его упругую, плавную походку – в каждом движении грация гепарда перед прыжком и какая-то неуловимая угроза. Он не намного выше ее, но благодаря подтянутой фигуре, осанке кажется, что у него высокий рост. Почему она раньше не обращала на это внимания?
– Мне скучать некогда, – бросила она через плечо, радуясь, что Майкл не видит се лица, которое всегда было для него открытой книгой. – Дом, сад, огород. Знаешь, как интересно в огороде возиться?
– Да уж вижу, – протянул он. – И ты бы увидела, если б посмотрела на себя в зеркало.
Дилан глянула в зеркало, висевшее в холле. Одна щека вся в грязи, на кончике носа – земляная нашлепка.
– Господи, ну и видок у меня! – расхохоталась она. – А ты мог бы и сразу сказать.
Майкл закрыл за собой дверь, и по спине у Дилан отчего-то побежали мурашки. Они в доме одни – ну и что такого? Сколько раз ей приходилось оставаться с ним наедине – у себя дома, у него, в гримерной, за кулисами, в репетиционном зале, – и никогда это ее не смущало. Что же с ней теперь?
Быть может, он переменился? Так быстро? Она попыталась вспомнить, как он выглядел, когда они виделись последний раз, и не смогла: прежний Майкл остался в ее памяти бледным, бестелесным контуром… Интересно, давно ли в нем появилась эта сила? Они познакомились, когда обоим не было и восемнадцати. Дилан до сих пор помнит его тогдашнего: щупленький, сероглазый, белокурый. От того мальчугана и следа не осталось – вон как мышцы налились под рубашкой, как обтянуты джинсами сильные, мускулистые ноги, даже неловко делается. Внезапно охрипшим голосом Дилан произнесла:
– Мне же Фил должен был машину пригнать.
– Да. Твоя сестра прислала мне свадебные фотографии и написала, что Фил на днях собирается в Лондон за твоей машиной. А я ей позвонил и сказал, что сам ее пригоню. – Не прекращая говорить, Майкл с любопытством разглядывал убранство дома. – Не слишком шикарно вы живете.
Да, с этим не поспоришь: дом простой, из серого камня, под черепичной крышей. Обстановка тоже простая, добротная – никакого тебе полета фантазии: побеленные потолки, серо-зеленое ковровое покрытие и обои в тон.
– Вот выберем время и сделаем ремонт, – вскинулась она, обиженная за свое новое жилище.
– В чем у тебя теперь недостатка нет, так это во времени.
Опять-таки возразить нечего. Раньше у нее действительно минуты свободной не было: вскочила утром – сразу на репетицию, потом на примерку костюмов, потом на спектакль, потом – только бы до дому добраться. Она жила в постоянном напряжении, и все ее мечты сводились к одному: поваляться утром в постели, никуда не спешить, пообедать со смаком, а после обеда посидеть где-нибудь на лужайке, в шезлонге, под ласковым солнышком.
Теперь же у нее сколько угодно времени, совершенно нечем заняться, и она приходит в ужас оттого, что вот так скучно, монотонно пройдет вся жизнь. Долго спать, как выяснилось, она не может, потому что привыкла рано вставать. Вкусным обедом в одиночестве не насладишься, а лежать в шезлонге ей быстро наскучило, потому она и стала возиться в огороде. Да, ей здесь очень одиноко, но она скорее умрет, чем признается в этом Майклу.
– Я займусь домом, – буркнула она. – Займусь, как только привыкну чуть-чуть и смогу свободно передвигаться. Спасибо тебе, конечно, что притащился в такую даль, но, ей-богу, не стоило. Как обратно будешь добираться? Ты же поезда не выносишь. – Она вдруг испугалась, что он пожелает остаться у них до завтра. Росс этого не переживет. Он готов принять у себя всех ее друзей, только не Майкла.
Майкл будто прочитал ее мысли: в серых глазах сверкнула насмешка.
– Не терпится меня спровадить?
– Ну что ты! – выдавила она, краснея.
– Не бойся, у меня спектакль в понедельник. Сегодня же и уеду. Я взял напрокат машину в Карлайле, с тем чтоб вернуть ее в их лондонское отделение.
– Чтобы ты да не нашел выхода!
– Вот именно. Выход всегда найдется.
Дилан похолодела. На что это он намекает? Ох, не к добру приехал! И смотрит как-то странно. Наверняка готовит ей какой-нибудь неприятный сюрприз. Какой, интересно!
– Надеюсь, ты хоть до Карлайла меня подбросишь?
– До Карлайла? Конечно. – Нельзя же отказать ему в такой малости, когда он ради нее приехал на край света.
– Я утром посмотрел карту, там по пути Адрианова стена. Мне бы хотелось заехать. Ты уже была?
– Нет. Росс обещал меня свозить, когда…
– Когда время будет, – насмешливо закончил он.
Дилан вспыхнула.
– Ну да, я же сказала, он очень занят! – Каждая реплика Майкла била по нервам, но Дилан и на этот раз решила сдержаться. – Я сварю кофе. Ты есть хочешь?
– Спасибо, я переночевал в отеле и заказал себе фрукты на завтрак. Может, лучше по дороге в Карлайл съедим салат где-нибудь в пабе? – Он вновь окинул ее взглядом и чуть скривился. – Ступай умойся и переоденься, или ты в этих грязных джинсах поедешь? А кофе я сам сварю, я это делаю лучше.
– Да, – рассмеялась она, – ты, конечно, лучше. Я мигом.
Она обрадовалась минутной передышке. Надо восстановить равновесие – он появился так внезапно, что захватил ее врасплох. Кто бы мог подумать, что ей будет неловко оставаться с ним наедине?!
Сбросив грязную одежду, она встала под душ, нарочно сделав его прохладным, чтоб остудить разгоряченное тело. Откуда он, этот жар – от работы или от близости Майкла? – спрашивала она себя. Что, собственно, произошло? Майкл никогда ее не волновал и сейчас не волнует. Она любит Росса. Да, конечно, все дело во внезапности его появления, в том, что ее жизнь переменилась, она уже не та, что прежде, а Майкл ворвался к ней из прошлого. Он был для нее партнером по сцене, другом, она привыкла к нему, как к мебели или одежде, всегда могла на него опереться, и постоянные телесные контакты не вызывали у нее иных ощущений, кроме надежности и гармонии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17