Мне все равно, что он будет делать, но я никогда не прощу ему, если из-за него рухнет твоя карьера.
— Да не в нем дело, — опять повторила Марина.
— Я не слепой, я вижу, что с тех пор, как он появился здесь, ты снова начала в него влюбляться. Ты думаешь, я не знаю, что между вами происходит? — Гранди покраснел, глаза его были полны горечи. — Помнишь, когда я зашел и застал тебя в его объятиях, мне сразу стало ясно, что он уже многого достиг.
Она опять повторила, повышая голос:
— Да никак это не связано. — Марине не хотелось ни думать, ни говорить о Гедеоне.
Она быстро прошла мимо Гранди вниз по дороге, ведущей в сторону мыса Испанская Голова. Резкий ветер перепутал ей волосы, на щеках загорелся обманчивый румянец. Траву кругом обглодали овцы. Марина смотрела на море. Она знала, что под сверкающими на солнце волнами скрываются коварные скалы и плохо придется той лодке, что рискнет пуститься в плавание по этим водам. Что же, и люди бывают точно такими же. Ведь с самого начала что-то предостерегало ее против Гедеона, однако она не обратила внимания на подсказку интуиции, и вот результат.
Несмотря на молодость, ее не ослепило обаяние Гедеона. Марина поняла, что внутри он тверже камня и привык получать то, что хочет. У него не было никаких иллюзий, а только циничное желание добиться своего. Страсть затуманила ей голову, и только горькие уроки и мучительная боль научили ее тому, что за каждый сладкий час в его объятиях ей придется дорого заплатить.
Гедеону больше подошла бы женщина типа Дианы Греноби, потому что она была так же бессердечна, как и он. Но про себя Марина решила, что не позволит себе вновь подчиниться его желанию. Гедеон честно рассказал ей, что ее ждет в будущем. Он использует ее, как остальных женщин, а потом выбросит ее из своей жизни. Этого она не могла допустить. Он уже причинил ей столько боли, что больше она не могла бы выдержать.
Наверное, Гедеон действительно вообразил, что любит ее. События того дня, когда она вошла и застала его в объятиях Дианы, не могли не повлиять даже на него. Тогда она потеряла ребенка и очень долго болела. В конце концов он тоже был человеком и чувствовал свою вину и горе. Может быть, он хотел каким-то образом сгладить случившееся. Как бы там ни было, Марине не следовало принимать его слова всерьез. Гедеон не может знать, что значит любить.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Услышав сзади шаги по гравию, Марина обернулась, насторожившись, потому что ожидала увидеть Гедеона. Белокожий молодой человек, шедший сзади, покраснел и неуверенно посмотрел на нее.
— Здравствуйте, — пробормотал он, стараясь не встречаться с ней глазами.
— А, здравствуйте, — сказала она с облегчением. — Вы еще не уехали в Бирмингем?
Том Хаттон покачал головой и, отвернувшись от нее, стал смотреть на море.
— Вы остановились в деревне?
Он кивнул, смущенно кашлянул и сказал:
— Извините, пожалуйста, я в прошлый раз принял вашего знакомого за вашего отца…
Марина сразу вспомнила, как Гедеон не без умысла поцеловал ее на глазах у Тома Хаттона, как пытался убедить ее держаться подальше от этого молодого человека. Если бы она не разозлилась тогда, над Гедеоном можно было бы посмеяться. Он попал в нелепое положение, потому что никак не мог объяснить, почему дружеский разговор с Томом вызывает в нем такое раздражение. И он решил поцеловать Марину на глазах у Тома, чтобы таким образом положить конец их отношениям.
Она улыбнулась:
— Ничего страшного. Он действительно намного старше меня.
Том посмотрел на нее в замешательстве:
— Мне так и показалось.
Марина сообразила, что никаких сплетен о ней в деревне он не слышал. Конечно, деревенские жители любят посудачить, но только между собой. При встрече с посторонними они замыкаются, и от них Том ничего о ней не узнает.
После своей болезни Марина поняла, какие замечательные люди ее соседи. Они даже намеком не дали ей понять, что в курсе дела. Все жители деревни знали, что Гедеон ее муж, все видели его прежде. И хотя они очень старались не подавать виду, что знакомы с ним, тем не менее иногда им это не удавалось. Марина и сама чувствовала что-то неладное, но связывала это только с Гедеоном, отнюдь не думая о себе.
Она стояла отвернувшись, Том подошел поближе и заглянул ей в лицо.
— Вы обручены с ним или…
Марина сухо усмехнулась:
— Нет.
Ей не хотелось вдаваться в подробности.
Приятное белокожее лицо Тома погрустнело.
— Вот оно в чем дело, — пробормотал он, слегка пожав плечами. Молодой человек повернулся было уходить, и Марине показалось, что он расстроен.
Чуть-чуть поддразнивая его, она спросила:
— Видели каких-нибудь интересных птиц?
Он рассмеялся и показал на свой бинокль:
— А как же! В деревне видел щегла, а вчера на реке видел цаплю.
— Чтобы это увидеть, не нужен бинокль, — улыбнулась Марина.
— Да, пожалуй, — согласился он.
— В нескольких милях отсюда есть гнездовья цапель. Если идти в сторону Биндли, вы их, вероятно, увидите.
— Спасибо, я запомню. — Он немного оттаял. — Мне нравится наблюдать за куличками, которые бегают по берегу во время отлива. Они ужасно смешно копаются в песке.
— Похожи на суетливых официантов, — согласилась Марина, усмехаясь.
— Хорошо вам, вы здесь живете, — вздохнул Том. — Вы столько всего видите.
— Я здесь родилась. Мы, здешние жители, привыкли и к морю, и к птицам и не обращаем на них внимания. Я думаю, что те, кто приезжает сюда раз в год, замечают значительно больше нас.
— Я думаю подыскать себе работу в деревне. Конечно, платить будут не слишком хорошо, зато жизнь станет значительно интереснее.
— Если вам не по душе городская жизнь, то здесь вам должно понравиться. — Она кивнула, собираясь уходить.
Том пошел с ней рядом.
— Ваш знакомый еще здесь? Он тут живет?
Марина взглянула и отвернулась.
— Да, он еще здесь.
Минуту он молчал, потупив голову, затем пробормотал:» Жаль»— и быстро посмотрел, какова ее реакция.
Марина улыбнулась и поблагодарила, но ее вежливая и дружеская интонация тем не менее ясно дала ему понять, что продолжения не будет. Он прекрасно ее понял.
Дойдя до дома, Марина остановилась попрощаться.
— Надеюсь, вы хорошо проведете остаток отпуска, — сказала она.
Молодой человек грустно улыбнулся:
— Хорошо, что я встретил вас еще раз. — И тут они услышали, как хлопнула входная дверь.
К ним по дорожке шел Гедеон. Лицо его было хмурым, брови сдвинуты. Угроза была настолько очевидна, что Тому хватило одного его взгляда. Он торопливо попрощался и, не оглядываясь, ушел по тропинке.
Марина повернулась, и темные глаза Гедеона встретили ее холодный и отчужденный взгляд.
— Он все еще здесь околачивается?
Она видела, что он ревнует, но ей было все равно. Какое право он имеет, в конце концов, так смотреть на нее?
— Держись от него подальше, — вырвалось у Гедеона.
— Дай мне, пожалуйста, пройти… — Она направилась к калитке, но он стоял на пути, и руки его были сжаты в кулаки.
— Лучше не зли меня, — проговорил он сквозь стиснутые зубы.
— А чего ты, собственно, злишься? Если я хочу с кем-то поговорить, это мое дело, — ледяным тоном ответила Марина.
— Хочешь ты или нет, но ты моя жена, — бросил Гедеон, и лицо его еще больше потемнело.
— Я не хочу больше быть твоей женой, и чем быстрее мы расстанемся, тем лучше. Я хочу получить развод, и поскорее.
Но его занимал в это время совсем другой вопрос, и он не услышал Марининых слов.
— Не увиливай. Я требую, чтобы ты держалась подальше от этого типа. Я не желаю, чтобы он так тебя разглядывал.
— Не суди обо всех по себе. Том очень славный молодой человек.
Глаза Гедеона сверкнули.
— И ему ничего от тебя не нужно, кроме твоих прекрасных глаз. — Он цинично усмехнулся. — Меня этим не купишь. Рано или поздно ему потребуется кое-что еще.
— Вот избавлюсь от тебя, тогда и узнаю, — отпарировала Марина ядовито.
— Ты соображай все-таки, что говоришь, — он уже почти рычал.
Но Марина тоже была в ярости, лицо ее стало темно-красным от злости.
— Ты что вообразил? Ты думаешь, если я решила дружески поговорить с молодым человеком, ты можешь на меня орать и топать ногами?
Его глаза приобрели опасный стальной блеск.
— Дружески? Это так теперь называется? Он с тобой заигрывает, и ты прекрасно это знаешь.
— Ну и что? Это не твое дело!
— Черта с два не мое! — Он схватил ее за руку, но она вывернулась.
— Убери руки!
— Чтобы я тебя с ним больше не видел! — Гедеон был теперь действительно на грани, он напрягся как струна.
Марина заметила, что дедушка в волнении наблюдает за ними из окна.
— Пропусти меня, — потребовала она.
Наконец Гедеон хрипло, с трудом выдохнул и пропустил ее. Она прошла мимо него в дом, и навстречу ей, хромая, вышел Гранди.
— Что-то случилось? — спросил он.
Сзади над ней навис Гедеон и бросил презрительно:
— Оставь ее в покое, Гранди. Она уже не ребенок!
От этой наглости Гранди вспылил:
— Ты здесь не нужен ни ей, ни мне. Убирайся из нашего дома и из нашей жизни! Ты и так достаточно наломал дров.
Глаза Гедеона приобрели ту восточную непроницаемость, которой он всегда прикрывался, когда намечал себе какую-то цель, а ему пытались помешать. Он взглянул на деда и промолчал. Тот подождал минуту, дрожа и задыхаясь, повернулся и, тяжело ступая, стал подниматься по лестнице.
— Ты когда-нибудь думал о ком-нибудь, кроме себя? — с горечью спросила Марина и ушла на кухню. На кухне приятно пахло свежеприготовленным салатом. Он стоял в большой миске на столе, накрытом для ужина на троих.
Гедеон подошел к ней сзади и сказал ей на ухо, тихо и нежно:
— Я все время думаю о тебе, и ты это знаешь.
— Врун, — ответила она, не оборачиваясь, но всем своим существом ощущая за спиной его худощавое тело.
— Но это правда. Ты знаешь старинную легенду о человеке, который спал под оливковым деревом и ему в ухо вполз скорпион? Так вот, скорпион прогрыз себе путь прямо в мозг этого человека, и ты сделала со мной то же самое. — Его голос, казалось, дразнил ее.
— Будь я скорпионом, я бы укусила тебя до смерти.
Он рассмеялся и провел пальцем ей по спине, вдоль позвоночника.
— Змея.
Марина вздрогнула, будто ее ударило током.
— Гранди просил тебя уехать. Почему ты еще здесь?
— Ты знаешь почему, — тихо ответил он и поцеловал ей руку. Но Марина с раздражением выдернула ее. От каждого его прикосновения у нее кружилась голова, она хорошо знала, что не сможет долго сопротивляться ласкам Гедеона и будет презирать себя, если сдастся. Нет, она должна все время помнить о его отношении к женщинам. Ведь он сам признался, что, когда они ему надоедали, он просто выбрасывал их из головы.
Он слонялся вокруг нее, скрестив руки на груди, а Марина даже не глядела в его сторону, хотя чувствовала его присутствие. Она все время наблюдала за ним уголком глаза, он притягивал ее, но Марина боролась с собой.
— Ну и куда же ты шла, где ты встретила этого мальчика?
В голосе Гедеона появилась интонация, которую она уже научилась понимать. Он осознал разницу в их возрасте и боялся этого. Она вспомнила, что Пола он тоже называл «этот мальчик» и всегда вкладывал в свои слова презрение и насмешку.
Марина повернулась и взглянула ему прямо в глаза:
— Том не мальчик. Мы с ним примерно одного возраста…
— Он выглядит лет на восемнадцать, — бросил Гедеон, и лицо его ожесточилось.
Внимательно глядя на него, она сказала тихо:
— Не говори чепухи. Ты просто старше его на пятнадцать лет, вот и все.
Гедеон сильно покраснел. Возникла пауза, во время которой он боролся с подступившим раздражением, и потом сказал:
— Очень забавно.
— Разве я сказала что-нибудь забавное? — Ее широко распахнутые глаза смотрели совершенно невинно.
— Нет, не сказала. — И тут снова возникла пауза. Потом он подошел к ней совсем близко и произнес: — Не мучай меня, Марина. Разве ты не знаешь, как сильно ты мне нужна?
— Я тебе нужна? — ответила она ледяным тоном. — Да, но только до той поры, пока ты не натешишься в свое удовольствие, а потом бросишь, как остальных. Так ведь, Гедеон?
— Да нет, с тобой все не так. С тобой с самого начала было все по-другому.
— Неужели? — Голос ее звучал презрительно. — Ты же сам мне говорил, что, когда мы встретились, ты только желал меня. Мы ведь оба знали, что жениться ты не собираешься, не так ли?
Он вздрогнул, как от боли.
— Да, — признался он, — так. Стоило мне впервые увидеть тебя, и я загорелся. Но женитьба мне даже в голову не приходила. — Он по лицу видел, как она задета, и сказал неуверенно: — Милая, я ведь хочу быть честным. Ты хотя бы выслушай меня до конца. Я не отрицаю, именно так все и началось, Но потом все изменилось, верь мне.
— Ну почему я должна тебе сейчас верить? Ты же признался, что был лжецом.
— Но теперь я не лгу. Я действительно приехал тогда вслед за тобой, чтобы соблазнить тебя. Но здесь все изменилось.
Она сразу вспомнила тот морозный, ясный зимний день, как она заволновалась, увидев Гедеона, и как он сказал тогда: «Здравствуй, Красная Шапочка, я — Серый Волк». Ему казалось, что скрытая ирония его слов ей непонятна, и он наслаждался ситуацией. Марина была похожа на ребенка, идущего навстречу опасности, не подозревая о ней. Гедеон дразнил ее, гладил ладонь, в шутку целовал. Он напоминал осторожного хищника, подбирающегося к жертве, и ничем не выдавал своих намерений.
Тут он ощутил, как нарастает в ней гнев, и беспокойно тронул ее руку.
— Милая, но я ведь не стал продолжать, я просто не смог. Когда ты села к роялю и стала играть мне, я скоро понял, кто ты на самом деле, и возненавидел себя. Ты пришла ко мне из того мира, которого я не знал. Ты играла с таким прелестным чувством, с таким внутренним умиротворением, что я стал презирать самого себя. Я ушел тогда, решив никогда тебя больше не видеть. Я понял, что не имею права тебя трогать, как не имею права растоптать цветок.
Он подошел к ней очень близко, и она услышала неровное биение его сердца у себя за спиной.
— Вернувшись в Лондон, я повторял себе, что я дурак, но забыть тебя не мог. Я вспоминал тебя все время.
Марина побледнела, но слушала очень внимательно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18