смеситель для унитаза
Вытащив доски, они натолкнулись на плоскую цементную плиту, под которой увидали крышку железного сундука, смазанную смолой. Взволнованные находкой, они усердно стали копать дальше, но вода и сыпучий песок все время заполняли яму и стали засасывать ядро, державшее сундук. Чем больше они рыли, тем глубже оседали ядро и сундук. Тогда отец лоцмана решил, что сундук заколдован. Это был необразованный, суеверный человек. Он велел привести к яме двух собак, тут же их зарезал и залил яму кровью. По старинному поверью пиратов, свежая кровь будто бы разрушает колдовские чары. Уверенный, что теперь сундук от него не уйдет, отец спрыгнул в яму и схватился за его ручку. Но засасывающая сила воды и песка была так велика, что одному человеку было не справиться с ней. Тогда в яму спрыгнул и дядя лоцмана. Но сундук неудержимо погружался все глубже и тащил за собой двух человек. Они не отпускали ручку сундука до тех пор, пока с головой не ушли под воду. Едва-едва они выбрались из ямы.
Когда Стефенс услыхал рассказ своего лоцмана, он предложил ему большие деньги за то, чтобы тот указал ему место, где лежит этот сундук. Лоцман согласился. Судно Стефенса подошло к острову Кайо Авалос. Стефенс и лоцман тотчас же сошли на берег. Они взяли с собой два насоса для откачивания воды и песка, доски для настила, балки для укрепления ямы, ящик с инструментами и запас пресной воды. Все это пришлось тащить на себе с полкилометра через непроходимые заросли. Дорогу пришлось прорубать топорами, — так густо переплелись ветви кустарника. Груз был очень велик; один только насос весил больше полутонны! Приходилось перетаскивать все по очереди на несколько шагов вперед, затем возвращаться по нескольку раз, прорубать тропинку дальше и снова в несколько приемов тащить груз.
Когда они с трудом добрались до места, перед ними оказалась яма, наполненная водой. Кругом было много следов и лежали разбросанные доски. Приладили насос и стали откачивать воду. Через десять минут уровень воды понизился на четыре фута. Исследуя яму палками, Стефенс нащупал что-то, похожее на крышку сундука. Но, когда они откачали воду и песок еще на два фута, пришлось разочароваться. В яме на глубине шести футов лежал не сундук, а деревянный щит, сколоченный из двенадцати досок. По-видимому, кто-то из современных пиратов побывал здесь до Стефенса — и сундук с сокровищем исчез! Доски были новые: им было не более двух лет, и были они не из дерева с острова Кубы, а сосновые, привезенные из штата Георгии. Должно быть, это была хорошо снаряженная экспедиция таких, же предприимчивых искателей кладов! И им посчастливилось найти клад всего за несколько месяцев до Стефенса.
СОКРОВИЩЕ НАЙДЕНО
Несколько лет назад другой американец, Уиккер, также скупавший пиратские грамоты, снарядил небольшую экспедицию. Во избежание заговора команды, на его судне было всего четыре человека. Он сам был начальником экспедиции и капитаном судна. Его сын Билль — матросом. Офицер береговой охраны — механиком. Лоцман, обитатель одного из островов, был в то же время и водолазом. Он все детство провел в поисках кладов и, не найдя ни одного, перестал верить в их существование.
Экспедиция вышла в море из Флориды на небольшом быстроходном катере. Уиккер сразу направил свое судно к подводному рифу в пяти милях от острова Пинос, где погибло немало кораблей с драгоценными грузами.
Неожиданно, как это бывает в Караибском море, поднялся сильный ветер. Взбудораженное море катило громадные волны, и судно Уиккера не могло с ними бороться. Однако нетерпение четырех человек было так велико, что лоцман и сын Уиккера, Билль, поплыли к опасному рифу на маленькой шлюпке. Волны кидали ее вверх и вниз, но шлюпка упорно продвигалась к подводному рифу, над которым кипели буруны. Дойдя до них, она на мгновение исчезла среди столбов соленых брызг, затем появилась снова. Уиккер следил за ней в бинокль. Его сыну-студенту было девятнадцать лет. Он был прекрасным пловцом. Но буря все усиливалась. Шлюпка могла каждую минуту затонуть, разбиться о подводные скалы, и человеку было почти невозможно бороться с силой бушующих воли.
Когда на мгновение шлюпка показалась над волной, Уиккер увидал, что Билль смотрит в воду через специальный водяной бинокль, потом вдруг радостно взмахнул рукой и что-то крикнул лоцману. Но крик его потонул среди рева бушующего моря, и в следующий же момент громадная волна перевернула шлюпку и потащила с собой на риф.
Прошло несколько минут, после которых Уиккер увидал, как Билль и лоцман схватились за киль опрокинутой лодки и как бы приросли к ней. Они вместе с лодкой то взлетали с волнами на самый край рифа, то скатывались обратно в мрачную клокочущую бездну.
Уиккер спустил оставшуюся шлюпку и тоже стал грести к рифу. Ни Билль, ни лоцман не теряли присутствия духа и крепко держались. И вдруг Уиккер увидал, что Билль оторвался от шлюпки и погрузился в воду. Громадная волна, откатившись и снова нарастая, подняла лодку Уиккера на огромную высоту, и в это мгновение он увидел Билля, показавшегося над водой. Билль держал что-то в поднятой левой руке. Уиккер понял, что сын нырнул на дно и схватил там кусок коралла. Но не нырял же его сын в такую минуту за простым кораллом!
С удесятеренной силой продолжал он грести. Билль и лоцман мужественно боролись с волнами, и вскоре им удалось отплыть достаточно далеко от опасного места и вскарабкаться в лодку Уиккера. В куске коралла, который Билль достал с морского дна, был золотой браслет, как будто вросший в камень Сомнений больше не могло быть: здесь лежало сокровище; никто его не трогал, и Уиккер мог им завладеть.
Четыре дня подряд упорно пыталось судно американца подойти к намеченной цели, но все четыре дня дул сильный ветер и волны разбивались о риф. На пятый день шторм стал стихать. Уиккеру удалось подплыть на лодке и укрепить буй на том месте, где Билль достал со дна золотой браслет.
Только на шестой день выдалось четыре часа спокойной погоды. Судно Уиккера прошло узким каналом между подводными камнями за линию рифа и бросило якорь. С лихорадочной поспешностью все схватились за водяные бинокли и не могли больше оторвать от них глаз. Там было на что посмотреть! На морском дне среди разросшихся кораллов лежал старый железный сундук. Он был открыт, и в нем и вокруг него была разбросана груда золотых украшений и слитков. Рядом с сундуком торчал угол еще одного, свинцового ящика, тоже заросшего кораллом.
Лоцман спешно надел водолазный костюм. Костюм, из предосторожности, был голубого цвета. Вокруг судна плавали акулы, а порода акул, живущая в Караибском море, имеет обыкновение набрасываться на темные и скородвигающиеся в воде предметы. Поэтому водолазу, одетому под цвет морской воды, было безопаснее работать.
Когда водолаз прошел по дну к открытому сундуку, ему спустили на веревке лом и ведро. Оставшиеся на судне наблюдали через водяные бинокли, как он ломал коралл, освобождая из него браслеты и кольца. Потом водолаз повернулся к закрытому свинцовому ящику. Сдвинуть его с места он не мог — ящик со всех сторон плотно зарос кораллом. Тогда он проломал ломом одну стенку ящика и стал выгребать содержимое.
Когда почти все сокровище было поднято на палубу, водолаз отколол большой кусок коралла с вросшими в него браслетами. Этот кусок и другие малоценные образцы находятся в настоящее время в музеях США. Всем остальным завладел Уиккер, наградив за труды лоцмана и механика.
Специалисты определили, что браслеты и кольца были обменной африканской монетой. Такие деньги употреблялись в течение многих десятилетий и до сих пор встречаются в Африке, начиная от Эфиопии и кончая Большим Бассамом.
Но для чего же надо было везти деньги и украшения в Караибское море к острову Пинос из далекой Африки? После произведенных исследований оказалось, что известный работорговец Хуан Гомец когда-то жил на острове Пинос. Он посылал каждый год в Африку девять или десять кораблей, нагруженных порохом, ружьями, бусами и бумажными тканями. Там эти товары обменивались на невольников-негров.
Иногда Гомец нуждался в еще более дешевом товаре. Тогда он по своему обыкновению располагался в африканском селении, пользуясь гостеприимством простодушных негров. Он задаривал их безделушками, тканями и деньгами, потом приглашал все селение на свои корабли пировать.
Доверчивых негров угощали вином и, когда они пьянели до потери сознания, их связывали и увозили с собой для продажи в рабство. У рабов отбирали обратно полученные подарки, чтобы использовать их еще раз в следующей поездке. Таким образом и очутились браслеты, брусья и кольца на корабле, шедшем из Африки к невольничьему рынку на острове Пинос. Очевидно, почти у самой цели один из кораблей Гомеца наскочил на риф.
Весьма вероятно, что в настоящее время предприимчивые и алчные искатели кладов вроде Гордона, Стефенса, Уиккера и другие, им подобные, уже нашли клады, помеченные на пиратских картах. Быстроходные катера и современная техника, а также осторожность и расчетливость американцев — это два преимущества, которыми не обладали ни пираты прежних времен, ни легкомысленный сквайр, владелец «Испаньолы», выпутавшийся из беды благодаря находчивости мальчика Джима. И к сожалению, ценности, доставшиеся испанцам в результате жестокого порабощения древних индейских племен, ценности, пролежавшие столетия в земле и на дне моря, теперь попадают в жадные руки частных владельцев и служат только предметом их обогащения, хотя являются народным достоянием.
1 2 3
Когда Стефенс услыхал рассказ своего лоцмана, он предложил ему большие деньги за то, чтобы тот указал ему место, где лежит этот сундук. Лоцман согласился. Судно Стефенса подошло к острову Кайо Авалос. Стефенс и лоцман тотчас же сошли на берег. Они взяли с собой два насоса для откачивания воды и песка, доски для настила, балки для укрепления ямы, ящик с инструментами и запас пресной воды. Все это пришлось тащить на себе с полкилометра через непроходимые заросли. Дорогу пришлось прорубать топорами, — так густо переплелись ветви кустарника. Груз был очень велик; один только насос весил больше полутонны! Приходилось перетаскивать все по очереди на несколько шагов вперед, затем возвращаться по нескольку раз, прорубать тропинку дальше и снова в несколько приемов тащить груз.
Когда они с трудом добрались до места, перед ними оказалась яма, наполненная водой. Кругом было много следов и лежали разбросанные доски. Приладили насос и стали откачивать воду. Через десять минут уровень воды понизился на четыре фута. Исследуя яму палками, Стефенс нащупал что-то, похожее на крышку сундука. Но, когда они откачали воду и песок еще на два фута, пришлось разочароваться. В яме на глубине шести футов лежал не сундук, а деревянный щит, сколоченный из двенадцати досок. По-видимому, кто-то из современных пиратов побывал здесь до Стефенса — и сундук с сокровищем исчез! Доски были новые: им было не более двух лет, и были они не из дерева с острова Кубы, а сосновые, привезенные из штата Георгии. Должно быть, это была хорошо снаряженная экспедиция таких, же предприимчивых искателей кладов! И им посчастливилось найти клад всего за несколько месяцев до Стефенса.
СОКРОВИЩЕ НАЙДЕНО
Несколько лет назад другой американец, Уиккер, также скупавший пиратские грамоты, снарядил небольшую экспедицию. Во избежание заговора команды, на его судне было всего четыре человека. Он сам был начальником экспедиции и капитаном судна. Его сын Билль — матросом. Офицер береговой охраны — механиком. Лоцман, обитатель одного из островов, был в то же время и водолазом. Он все детство провел в поисках кладов и, не найдя ни одного, перестал верить в их существование.
Экспедиция вышла в море из Флориды на небольшом быстроходном катере. Уиккер сразу направил свое судно к подводному рифу в пяти милях от острова Пинос, где погибло немало кораблей с драгоценными грузами.
Неожиданно, как это бывает в Караибском море, поднялся сильный ветер. Взбудораженное море катило громадные волны, и судно Уиккера не могло с ними бороться. Однако нетерпение четырех человек было так велико, что лоцман и сын Уиккера, Билль, поплыли к опасному рифу на маленькой шлюпке. Волны кидали ее вверх и вниз, но шлюпка упорно продвигалась к подводному рифу, над которым кипели буруны. Дойдя до них, она на мгновение исчезла среди столбов соленых брызг, затем появилась снова. Уиккер следил за ней в бинокль. Его сыну-студенту было девятнадцать лет. Он был прекрасным пловцом. Но буря все усиливалась. Шлюпка могла каждую минуту затонуть, разбиться о подводные скалы, и человеку было почти невозможно бороться с силой бушующих воли.
Когда на мгновение шлюпка показалась над волной, Уиккер увидал, что Билль смотрит в воду через специальный водяной бинокль, потом вдруг радостно взмахнул рукой и что-то крикнул лоцману. Но крик его потонул среди рева бушующего моря, и в следующий же момент громадная волна перевернула шлюпку и потащила с собой на риф.
Прошло несколько минут, после которых Уиккер увидал, как Билль и лоцман схватились за киль опрокинутой лодки и как бы приросли к ней. Они вместе с лодкой то взлетали с волнами на самый край рифа, то скатывались обратно в мрачную клокочущую бездну.
Уиккер спустил оставшуюся шлюпку и тоже стал грести к рифу. Ни Билль, ни лоцман не теряли присутствия духа и крепко держались. И вдруг Уиккер увидал, что Билль оторвался от шлюпки и погрузился в воду. Громадная волна, откатившись и снова нарастая, подняла лодку Уиккера на огромную высоту, и в это мгновение он увидел Билля, показавшегося над водой. Билль держал что-то в поднятой левой руке. Уиккер понял, что сын нырнул на дно и схватил там кусок коралла. Но не нырял же его сын в такую минуту за простым кораллом!
С удесятеренной силой продолжал он грести. Билль и лоцман мужественно боролись с волнами, и вскоре им удалось отплыть достаточно далеко от опасного места и вскарабкаться в лодку Уиккера. В куске коралла, который Билль достал с морского дна, был золотой браслет, как будто вросший в камень Сомнений больше не могло быть: здесь лежало сокровище; никто его не трогал, и Уиккер мог им завладеть.
Четыре дня подряд упорно пыталось судно американца подойти к намеченной цели, но все четыре дня дул сильный ветер и волны разбивались о риф. На пятый день шторм стал стихать. Уиккеру удалось подплыть на лодке и укрепить буй на том месте, где Билль достал со дна золотой браслет.
Только на шестой день выдалось четыре часа спокойной погоды. Судно Уиккера прошло узким каналом между подводными камнями за линию рифа и бросило якорь. С лихорадочной поспешностью все схватились за водяные бинокли и не могли больше оторвать от них глаз. Там было на что посмотреть! На морском дне среди разросшихся кораллов лежал старый железный сундук. Он был открыт, и в нем и вокруг него была разбросана груда золотых украшений и слитков. Рядом с сундуком торчал угол еще одного, свинцового ящика, тоже заросшего кораллом.
Лоцман спешно надел водолазный костюм. Костюм, из предосторожности, был голубого цвета. Вокруг судна плавали акулы, а порода акул, живущая в Караибском море, имеет обыкновение набрасываться на темные и скородвигающиеся в воде предметы. Поэтому водолазу, одетому под цвет морской воды, было безопаснее работать.
Когда водолаз прошел по дну к открытому сундуку, ему спустили на веревке лом и ведро. Оставшиеся на судне наблюдали через водяные бинокли, как он ломал коралл, освобождая из него браслеты и кольца. Потом водолаз повернулся к закрытому свинцовому ящику. Сдвинуть его с места он не мог — ящик со всех сторон плотно зарос кораллом. Тогда он проломал ломом одну стенку ящика и стал выгребать содержимое.
Когда почти все сокровище было поднято на палубу, водолаз отколол большой кусок коралла с вросшими в него браслетами. Этот кусок и другие малоценные образцы находятся в настоящее время в музеях США. Всем остальным завладел Уиккер, наградив за труды лоцмана и механика.
Специалисты определили, что браслеты и кольца были обменной африканской монетой. Такие деньги употреблялись в течение многих десятилетий и до сих пор встречаются в Африке, начиная от Эфиопии и кончая Большим Бассамом.
Но для чего же надо было везти деньги и украшения в Караибское море к острову Пинос из далекой Африки? После произведенных исследований оказалось, что известный работорговец Хуан Гомец когда-то жил на острове Пинос. Он посылал каждый год в Африку девять или десять кораблей, нагруженных порохом, ружьями, бусами и бумажными тканями. Там эти товары обменивались на невольников-негров.
Иногда Гомец нуждался в еще более дешевом товаре. Тогда он по своему обыкновению располагался в африканском селении, пользуясь гостеприимством простодушных негров. Он задаривал их безделушками, тканями и деньгами, потом приглашал все селение на свои корабли пировать.
Доверчивых негров угощали вином и, когда они пьянели до потери сознания, их связывали и увозили с собой для продажи в рабство. У рабов отбирали обратно полученные подарки, чтобы использовать их еще раз в следующей поездке. Таким образом и очутились браслеты, брусья и кольца на корабле, шедшем из Африки к невольничьему рынку на острове Пинос. Очевидно, почти у самой цели один из кораблей Гомеца наскочил на риф.
Весьма вероятно, что в настоящее время предприимчивые и алчные искатели кладов вроде Гордона, Стефенса, Уиккера и другие, им подобные, уже нашли клады, помеченные на пиратских картах. Быстроходные катера и современная техника, а также осторожность и расчетливость американцев — это два преимущества, которыми не обладали ни пираты прежних времен, ни легкомысленный сквайр, владелец «Испаньолы», выпутавшийся из беды благодаря находчивости мальчика Джима. И к сожалению, ценности, доставшиеся испанцам в результате жестокого порабощения древних индейских племен, ценности, пролежавшие столетия в земле и на дне моря, теперь попадают в жадные руки частных владельцев и служат только предметом их обогащения, хотя являются народным достоянием.
1 2 3