Но они заплатят за всё, будьте покойны. Их переводят в лабораторию для опытов.
Эсэсовец, кивнув, отступил с их дороги. В этот момент Кирк уже сжимал в ладони ключи от лаборатории и ухмылялся.
В лаборатории никого не было, а на одном из столов Кирк нашел разобранные коммуникаторы. Он поспешно собрал раскиданные детали.
– Да кто вы такие, в конце концов? – вновь потребовал объяснений зеонец.
– Фазеры? – произнёс Кирк, не обращая на него внимания.
– Я их не вижу, капитан.
– Откуда вы взялись? – не отступался зеонец.
На глаза Кирку попался журнал для записей результатов опытов и он начал торопливо его просматривать, шурша страницами. Оружие было отправлено в командную ставку Гестапо для детального анализа.
– Мы можем забыть о наших фазерах, – сообщил капитан Споку и тут дверь позади них распахнулась – эсэсовец обнаружил пропажу ключей. Он уставился на Кирка и Спока, нашаривая пистолет в кобуре.
Положение становилось отчаянным и тут его неожиданно спас зеонец, которого офицер сразу не заметил – схватив какую-то лабораторную посудину, он треснул ею по голове незадачливого эсэсовца. Первый удар не возымел видимого эффекта. Зато второй уложил офицера отдыхать по полной программе.
Кирк взглянул на распростёртое тело.
– Надо сказать, вы, зеонцы, весьма профессиональны для миролюбивых людей.
Они также очень быстро учились. Зеонец уже стаскивал с офицера униформу.
– В этой форме мы могли бы угнать машину и выбраться из столицы.
– Мы пришли сюда, чтобы найти Джона Гилла, – сказал Кирк.
– Капитан, без фазеров и без связи с кораблём нелогично брать на себя смелость продержаться против военной мощи целой планеты, – заметил Спок.
Кирк раздумывал всего мгновение.
– Хорошо, мистер Спок. Облачайтесь снова в униформу и прикройте свои уши… гм… снова.
Через несколько минут Спок уже был при всех регалиях лейтенанта СС, шлем скрывал его заострённые уши. Кирк, в униформе охранника, отыскал в углу лаборатории носилки, зеонец лёг на них и притворился мёртвым.
Когда они вытащили носилки в коридор, стоявший там охранник отсалютовал Споку.
– Славная охота, – сказал ему Кирк, – мы выловили столько зеонцев, что приходится сваливать их снаружи, тут уже не хватает места.
Благополучно покинув здание, они завернули за угол и поставили носилки на землю.
– Полагаю, охранники скоро заметят наше отсутствие, капитан, – заметил Спок.
– Поднимется всеобщая тревога, – предупредил зеонец, поднимаясь с носилок.
– Надо найти укромное место, где мы могли бы собрать коммуникаторы и вызвать помощь с "Энтерпрайза"
Кирк остановил взгляд на сильно встревоженном зеонце. Несколько мгновений капитан словно боролся с собой, принимая какое-то решение, и наконец произнёс:
– Ты ведь был разведчиком. Отведи нас куда-нибудь, где можно спрятаться, – лицо Кирка прояснилось, – мне чертовски нужен этот шанс, парень. Моя жизнь в твоих руках. И, что важнее, в твоих руках жизни наших друзей.
И вот зеонец повёл их вниз по улице, стараясь держаться в тени зданий, пока они не свернули в тёмный и грязный переулок, заваленный разным хламом, отбросами и пустыми консервными банками. Зеонец подошёл к совершенно не заметной среди мусора крышке канализационного люка и постучал четыре раза. Из под земли донёсся звук четырёх ответных ударов. Зеонец постучал ещё дважды и быстро пригнулся – по улице с рёвом пронеслась патрульная машина, полная солдат. Когда рычание мотора стихло, он постучал снова. Крышка люка поднялась, открыв тёмный лаз.
– Залезайте, – кивнул зеонец.
Узкая металлическая лестница вела вниз, в темноту. Пока энтерпрайсовцы спускались, зеонец тщательно закрыл люк, затем тоже спустился и произнёс:
– Давод, всё в порядке. Вас здесь много?
Ему никто не ответил. Давод, оборванный и ужасающе тощий юноша с измождённым лицом, в немом изумлении разглядывал Кирка и Спока.
– Они помогли мне выбраться из тюрьмы. Я обязан им жизнью, Давод!
– Айзек!
В помещение вошел мужчина и тусклый свет озарил его спокойное и мужественное, хоть и не молодое лицо.
– Эбрам, благодарение Господу, ты в порядке! – воскликнул проводник энтерпрайсовцев.
Они обнялись.
– Это мой брат, – пояснил Айзек, – Эбрам, они были заключёнными, как и я и их сильно избили.
Глубокие глаза Эбрама ощупывали лица Кирка и Спока.
– За что вас схватили?
– Я пытался увидеться с Фюрером, – сказал Кирк.
– С Фюрером!
– Если бы я мог встретиться с ним, возможно, мы бы остановили это безумие.
– Я обязан им жизнью, Эбрам, – повторил Айзек.
Давод широким шагом рассерженно вышел из комнаты и тут Эбрам произнёс:
– Айзек, Юлетта погибла, – и, помолчав, добавил, – её застрелили на улице.
Айзек медленно отвернулся.
– Ваша сестра? – сочувственно спросил Кирк.
– Она должна была стать моей женой.
– Она прожила ещё почти четыре часа, – голос Эбрама дрогнул, – а они все проходили мимо и плевали в неё. А мы ничего не могли сделать, чтобы помочь ей. И, несмотря на это, ты просишь меня помочь этим незнакомцам.
Айзек отнял руки от лица и сжал их в кулаки.
– Если мы станем поступать как нацисты, то чем мы лучше их?
Спок, не решаясь вмешиваться в столь трагичный разговор, отвёл Кирка в сторону.
– Капитан, полагаю, мы используем имеющееся у нас время с большей выгодой, если соберём коммуникаторы? – и, не дав Кирку и слова сказать, вежливо обратился к Эбраму, – прошу прощения, могу я поработать несколько минут, чтобы меня никто не беспокоил?
Эбрам не ответил, но Айзек кивнул и, взяв брата под руку, вышел из комнаты, увлекая его за собой.
Кирк подошёл к столу и выложил на него части коммуникаторов. Используя детали от обоих, Спок за несколько минут собрал один и, передавая его восхищённому Кирку, заметил:
– Я не смог точно воспроизвести все контуры. К сожалению, нет никакой возможности проверить это, кроме как использовать его по назначению.
Капитан только хотел напомнить ему, что "Энтерпрайз" будет вне пределов досягаемости ещё целый час, как за дверью раздались крики и звуки выстрелов. верь с грохотом распахнулась и в комнату вломились два нацистских штурмовика с автоматами наперевес. Вслед за ними, гордо вздёрнув прелестную головку, вошла та самая девушка в изящной униформе, чьё награждение Кирк и Спок наблюдали на телевизионном экране. Она была "счастливой" обладательницей железного креста.
Кирк запомнил её имя и её красоту.
– Это Дара, – хладнокровно резюмировал Спок.
– Молчать! – рявкнула девушка, – к стене, все вы! Руки за голову, зеонские свиньи!
Она прошлась перед ними, вглядываясь в лица. Задержавшись возле Кирка, Спока и Айзека, она зловеще произнесла:
– Вы те самые зеонцы, сбежавшие из Канцелярии. В чём состоит ваша цель?
Ствол оружия смотрел прямо в грудь Кирку.
– Отвечай! Это твой последний шанс!
– Я должен увидеться с Фюрером. Это очень важно.
– Важно? – Дара выхватила автомат у солдата и приставила его к горлу капитана, – держу пари, что это так!
Эбрам попытался отвлечь её внимание от Кирка.
– Я один ответственен за всё, что здесь происходило.
– А ты знаешь, как мы обычно поступаем с особо ответственными зеонцами? – ослепительно улыбнулась Дара и нажала на спуск.
Сверкнула вспышка и Эбрам упал.
– Пора заканчивать работу! – крикнула девушка.
Солдат направил автомат в спину Айзека, Кирка и Спока.
– Будет ли предел вашим зверствам, проклятые нацисты? – голос Айзека сорвался на неистовый крик, – что вы будете делать, когда всех нас перебьёте?! Повернёте своё оружие против себя?!
Кирк и Спок, воспользовавшись заминкой, обменялись быстрыми взглядами и, пригнувшись, чтобы уйти с линии огня, с быстротой молнии обрушились на нацистов. Спок выхватил пистолет у ближайшего к нему солдата, а Кирк, стиснув руку Дары, завладел её оружием, вихрем повернулся и взял на прицел второго нациста.
– Стойте! – вдруг завопил Айзек, – не стреляйте!
Эбрам поднялся на ноги.
– Достаточно. Вы доказали, что вы на нашей стороне.
Совершенно сбитый с толку Кирк повернулся к Айзеку. Тот смело встретил его взгляд.
– Простите меня, – произнёс он, – мы должны были быть уверены.
Эбрам положил руку на плечо Кирка.
– Представьте, что стало бы со всеми нами, если бы вы оказались нацистскими шпионами.
Айзек поспешно объяснил:
– Методы Гестапо чертовски эффективны. Чтобы выжить, надо быть предельно осторожным. Даже мы, здесь, в этом подземном убежище, не знаем, кто наши вожаки. Если кто-то из нас не выдержит пыток, он выдаст только небольшую горстку людей. Ещё раз простите меня. Это было необходимо.
Спок во все глаза смотрел на Дару.
– Я не понимаю, – произнёс он, – вы же нацистка. "Героиня своей Родины". Мы видели церемонию вашего награждения.
– Я экосианка и сражаюсь с тем ужасом, который охватил мой народ. Это награждение доказало, что я окончательно отреклась от своего отца и теперь принадлежу Партии, – заметив отвращение в глазах Кирка, она поспешила добавить, – это была идея моего отца. Он был очень близок к Фюреру; но когда он увидел, к чему ведёт политика нацистов, то отрёкся от Партии и был арестован. Мелакон приговорил его к смерти.
– Мелакон? – переспросил Кирк.
– Заместитель Фюрера, – пояснил Эбрам, – сейчас он и только он – реальная власть на Экосе.
– Мой отец отрёкся от меня, – сказала Дара Кирку и голос её дрогнул, – чтобы у всех сложилось впечатление, будто я действительно предала его. Это дало мне возможность продолжать борьбу.
Спок сосредоточенно хмурил свои красивые брови – он всё ещё сопоставлял рассказ девушки с известными ему фактами.
– Но неужели Джон Гилл так легко поверил в это?
– Кто? – переспросил Эбрам.
– Ваш Фюрер, – с невольным вздохом произнёс Кирк, – он один из наших людей.
– Из каких-таких "ваших"?
Кирк поколебался мгновение.
– Я Джеймс Кирк, капитан "Энтерпрайза", космического корабля Объединённой Федерации Планет. Это мой первый помощник и друг, мистер Спок. Джон Гилл, ваш Фюрер, был послан сюда нами, как социолог-наблюдатель, представитель Федерации.
Из общего шока первой вышла Дара:
– Так значит Фюрер… он пришелец?
– Совершенно верно, – кивнул Спок.
Лицо девушки выражало недоверие.
– Я росла, восхищаясь им. Позднее я его возненавидела за то, что он сделал с моим народом, и презирала всё, что было с ним связано. Но я всегда считала, что он один из нас. Узнать, что он чужак, присланный нам на погибель…
– Это ни в коем разе не являлось его задачей, – твёрдо возразил Кирк, – он должен был только наблюдать, но не вмешиваться. Что-то пошло не так. Мы пришли сюда как раз за тем, чтобы выяснить причину происходящего. И исправить содеянное. Мы должны увидеть его.
– Это невозможно! – вскричал Айзек, – это было бы невозможно даже в более спокойные времена. Его никто не может видеть, он никого не принимает, кроме Мелакона. Он защищён усиленной охраной.
Кирк и Спок обменялись понимающими взглядами.
– Усиленная охрана.Он так напуган? – небрежно заметил капитан.
Айзек сжал кулаки.
– Многие из нас – экосианцы и особенно зеонцы – с радостью отдадут свои жизни, лишь бы избавить наш мир от него!
Кирк повернулся к нему.
– Я отказываюсь объяснить происходящее. То, что здесь творится, абсолютно противоречит всему, во что верил Джон Гилл. Но мы должны увидеться с ним – и быстро, это наш единственный шанс.
– Сейчас это невозможно, – тихо произнесла Дара, – сегодня вечером он будет произносить речь в Канцелярии. Там соберётся вся верхушка Партии.
– А ты там будешь? – неожиданно спросил Кирк.
– Конечно, – сказала она и с горечью добавила, – как символ процветания и незыблемости нашей Родины.
– Как почётный член Партии, она могла бы иметь личную охрану – например, нас, – предложил Спок Кирку.
Дара запротестовала:
– Очень немногие из верхов, только самые проверенные члены Партии имеют право доступа в Канцелярию. Остальные увидят выступление Фюрера по видеоэкранам.
– Ты проведёшь нас туда, – сказал Кирк.
– В Канцелярию? Это же самоубийство, капитан Кирк.
Айзек свирепо повернулся к девушке:
– Вся наша жизнь – это риск, каким бы путём ты ни шёл. Если капитан считает, что у нас есть шанс, я пойду вместе с ним даже на самоубийство.
Дара аж подпрыгнула.
– Ты? Зеонец? Ты тоже собираешься идти в Канцелярию?
– Это моя борьба – даже в большей степени, чем твоя!
– Если ты решишься рискнуть, Дара, – спокойно произнёс Кирк, – то у меня есть идея, которая просто обязана сработать.
Это был вызов, который она не могла не принять.
Для маскировки они использовали шикарную машину какой-то нацистской шишки. И униформу Гестапо. Спок и Айзек были в солдатских шлемах, но Кирк, взваливший на плечо съёмочную камеру, нацепил капитанские знаки отличия. Спок и Айзек несли вспышки для фотоаппаратов.
Увидев охранников у входа в Канцелярию, Кирк ловко поднял камеру на уровень их лиц и скомандовал:
– Повернитесь к свету.
Охранники злобно покосились на сверкнувший вспышкой фотоаппарат.
– Эй, ты! Какого чёрта тебе здесь надо? – буркнул один из них.
В следующую секунду у тротуара затормозила машина и из неё вышла Дара. Кирк, Спок и Айзек тут же окружили её, щёлкая фотоаппаратами. Девушка ослепительно улыбнулась в камеру и поднялась по ступенькам. Троица, продолжая сверкать вспышками, последовала за ней. Охранники узнали Дару. Проходя мимо них, она сказала:
– Особая бригада документалистов Фюрера. Дверь, пожалуйста, лейтенант. И не забудьте улыбаться, когда я буду входить.
Совершенно ослеплённые, но улыбающиеся охранники отворили дверь.
"Группа проникновения" быстро двинулась вперёд по коридору. Дару била крупная дрожь. Спок приблизился к Кирку и прошептал:
– Знаете, капитан, я начинаю понимать, что вы, земляне, находите приятного в азартных играх. Как бы тщательно не просчитывалась вероятность успеха, элемент риска определённо доставляет некоторое удовольствие.
Кирк невольно ухмыльнулся.
– Мы ещё сможем сделать из вас человека, мистер Спок – если только проживём достаточно долго.
Наконец они добрались до большого зала, где собрались, похоже, все высшие чины этого нацистского мирка – от высоких знаков отличия рябило в глазах, а галдёж стоял такой, что Кирк мог бы заорать, что он шпион, и его бы не услышали.
1 2 3 4 5