Я рассказываю вам это для того, чтобы вы не удивлялись, если подобное произойдет с вами. Внезапно у меня разыгрался аппетит - я захотела получить буквально все. Мои фантазии, связанные с бегством, давно улетучились. Первоначальные планы, включавшие в себя простую, скромную церемонию с участием ближайших родственников и друзей, вытеснились мечтами о помпезных торжествах с музыкантами и прислугой. Я, сорокадвухлетняя женщина, оказалась во власти фантазий, свойственных юным девушкам. Я мечтала о цветах, белом платье, вуали, шлейфе и подвязках. Ведь в моей жизни ещё не было всего этого.
Бракосочетание казалось мне церемонией вступления в общество взрослых женщин, по которому я тосковала. Я долго ждала этого момента. Была готова к новому состоянию. Заслуживала его.
Маршалл, за плечами которого уже были три свадьбы, предупредил меня: "Ты не представляешь, на что обрекаешь себя. Тебе известно о свадьбах меньше, чем любой из женщин, которых я знал." Это было правдой. Если бы я выходила замуж лет в двадцать, моя мать организовала бы пышную свадьбу и взяла бы все хлопоты на себя. Я думала, что она по-прежнему готова заняться этим. Но мои представления устарели на пятнадцать-двадцать лет.
Мои родители вышли на пенсию и живут в Палм-Спрингсе. Дни моей матери плотно заполнены игрой в гольф и бриджем, а также новой карьерой преуспевающего риэлтора. Когда я позвонила ей и сообщила о своем скором замужестве, она слегла в постель с головной болью!
Подобно другим женщинам, имеющим сорокадвухлетних дочерей, которые никогда не были замужем, моя мать отвечала на вопросы друзей, интересовавшихся моей судьбой, следующим образом: "Трейси пишет роман в Центральной Монголии". Мои родители полностью смирились с тем, что их дочь никогда не выйдет замуж. Теперь я спутала все их карты.
- Я слишком стара для того, чтобы заниматься организацией свадьбы, простонала моя мать. - Я живу слишком далеко. Тебе придется сделать все самой.
Отец поинтересовался:
- Почему ты хочешь выйти замуж? Что это меняет?
Он намекал на то, что мы и так живем вместе. Это никогда не вызывало у него одобрения.
Реакция моих родителей оказалось только началом испытаний. Видя невесту с седыми прядями, люди реагируют по-разному. Некоторые мои подруги изумились. Кое-кто опечалился. Незамужним казалось, что я бросаю их. Другие не говорили о своих чувствах и только отпускали ядовитые реплики: "Тебе позволят разговаривать по телефону, когда муж дома?" Конечные, были и такие незамужние приятельницы, которые проявляли энтузиазм и просили меня бросить в них букет. Первым восьмерым я обещала оказать такую услугу бесплатно.
В роли невесты
Маршалл был прав. Роль невесты оказалась более трудной, чем я думала. Вскоре мне пришлось столкнуться с сотней мелких проблем. Мои подруги оказались неважными помощницами - они были слишком стары, чтобы помнить собственные свадьбы, или давно развелись и пожелали выбросить из памяти эту церемонию.
Выбор подружек невесты также оказался непростой задачей, поскольку у меня накопилось за эти годы множество приятельниц. Кто мне ближе всего? Кого я могу обидеть, не назначив на эту роль? Кто окажет мне наибольшую помощь? Кто из моих ровесниц согласится надеть нелепый наряд только для того, чтобы порадовать меня, и при этом мило улыбаться, воздерживаясь от саркастических реплик?
Другой головной болью обещали стать подарки. Следовало ли мне предупредить гостей о том, что мы уже давно живем вместе и что наш гараж забит ненужным барахлом?
Даже поход с подругой в салон для новобрачных обернулся пыткой. Мы, две дамы с седыми прядями на голове, оказались в окружении сотен матерей и юных девушек. Когда я подошла к прилавку, чтобы взять рекламный буклет, продавец произнес строгим тоном: "Это для невест".
- Я и есть невеста, - мужественно улыбнулась я, борясь с гневом и смущением. Но моя подруга посмотрела на меня, возмущенно сверкнув глазами.
- Нам здесь не место, - прошептала она. - Пройдем по магазинам. Съедим ленч. Мне необходимо выпить.
Я потащила её в отдел подарков.
- Здесь обслуживают только невест, - мило улыбнулась продавщица. Мой язык прилип к небу. Подруга потянула меня к выходу. Первое замужество в сорок два года разительно отличается от бракосочетания в восемнадцать лет, и никто не убедит меня в противном.
Однако я настояла на соблюдении всех традиций. Пожелала, чтобы мой отец стал посаженным отцом, церемония бракосочетания была религиозной, духовной и полной глубокого смысла, а мое платье - белым.
Когда зашла речь о белом платье, у моей матери проснулся интерес к свадьбе. Обойдя все местные магазины в поисках гусиного пера для альбома с пожеланиями гостей и составив длинный список приглашенных, она приехала к нам, чтобы отправиться со мной за свадебным платьем.
Мы решили, что нас обвенчал раввин, хотя Маршалл - не еврей, а я далека от религии. Мы пошли на это главным образом для того, чтобы порадовать моих родителей. К тому же Маршалл, которого ещё никогда не венчал раввин, пожелал испробовать нечто новое.
Мы потратили две недели на поиски раввина, который был бы не слишком ортодоксальным, однако достаточно духовным и согласился бы обвенчать нас в соответствии с нашими пожеланиями. Может быть, нам подойдет "дзен-раввин" из Малибу? Он говорил с нами о духовном единстве и пел песни на иврите под четырехгранной стеклянной крышей синагоги. Или "голливудский раввин" из синагоги, на стенах которой оставляли автографы обвенчанные им кинозвезды? Мы также побеседовали с "раввином-хиппи", который назвал меня по телефону "крошкой", и "конвейерным раввином", обслуживавшим за день до пяти венчающихся пар.
Беседуя с раввинами, мы испытывали смущение. Раввин спрашивал нас: "Это ваш первый брак?" Я отвечала утвердительно, и раввин переводил взгляд на Маршалла. "Для вас тоже?" Маршалл произносил "Нет", надеясь, что раввин удовлетворится этим ответом. Но раввин спрашивал: "Второй?" Маршалл отвечал: "Нет", как бы намекая, что готов играть в эту игру сколь угодно долго. К тому моменту, когда раввин произносил "Четвертый?", все присутствующие чувствовали себя дискомфортно.
В конце концов мы остановили наш выбор на "раввине-хиппи", который пел и играл на гитаре. Он говорил вкрадчивым тоном и показался нам самым терпимым. "Раввин-хиппи" согласился не придавать церемонии слишком религиозный характер и свести к минимуму количество слов, произносимых на иврите. Родители Маршалла никогда не видели раввина с близкого расстояния, и мы хотели уберечь их от избытка впечатлений.
Планирование церемонии
Дни летели один за другим, а нам так и не удавалось подыскать для бракосочетания место, которое соответствовало бы нашим мечтам и финансовым возможностям. Почему я не начала планировать церемонию за год? - говорила я себе. Почему никто не предупредил меня о том, как велик объем необходимой подготовительной работы? Не по этой ли причине большинство невест так молодо? Чтобы выдержать подобную нагрузку, требуется много сил.
В конце концов мы остановились на нашем любимом загородном ресторане в "деревенском" стиле, где наши друзья и родственники должны были чувствовать себя комфортно. Нам нравилось большое открытое патио возле журчащего ручья. Бельведер здания идеально подходил для брачной церемонии. Мы решили венчаться днем, чтобы насладиться прекрасным пейзажем. К тому же вечерняя церемония стала бы тяжким испытанием для наших престарелых родственников.
Пока моя голова была занята составлением списка гостей, выбором венчальной музыки и нарядов для подружек невесты, я совсем запустила мою работу над книгой "Как покорить сердце мужчины" и безнадежно выбилась из установленного мною графика.
Периодически мне звонил редактор. "Когда я получу рукопись, Трейси?". Я отвечала: "Какой торт, по-вашему, больше подходит для свадьбы шоколадный со сливочной прослойкой или бисквитный с шоколадным кремом?"
Перед моими глазами белели метры гипюра. Работа над книгой затормозилась, я могла думать только о свадьбе. Я становилась все более нервной - "психоз невесты" накладывался на необходимость вовремя сдать книгу в издательство.
Как справиться с "психозом невесты"
Наконец мы до конца осознали, что такое переживания сорокадвухлетней невесты, впервые выходящей замуж.
За пять дней до свадьбы, когда я вытиралась полотенцем после душа, мою спину пронзила боль. Она была совершенно невыносимой. Я не могла встать на ноги. Внезапно все отошло на второй план - оборки на платье, начинка для торта, цветы. В голове осталась только одна мысль - смогу ли я дойти до импровизированного алтаря? Лежа на полу ванной, я вспоминала разработанный план. Нам предстояло спуститься по длинной лестнице, обогнуть сад и подняться в бельведер по другой лестнице. Я упала в обморок, и Маршалл отнес меня в спальню.
Дочери Маршалла, Пэм и Джули, появились в самый критический момент. Они и другие подружки невесты занялись весьма необычными предсвадебными хлопотами - массажем моей спины, поисками обезболивающих средств и отменой всех мероприятий и планов, требовавших моего присутствия. Репетицию церемонии и свадебного обеда пришлось отменить.
Мои падчерицы подшивали подол свадебного платья. Они даже покрасили мне лаком ногти на ногах, до которых я не могла дотянуться. Наша новая семейная команда мобилизовала свои силы, чтобы преодолеть кризис. Благодаря волшебству я поднялась с кровати, чтобы отправиться на собственное бракосочетание. Стоял прекрасный весенний день. Оглушенная обезболивающим, я спустилась по длинной лестнице, обогнула сад и поднялась на бельведер.
Мои мечты о свадьбе превращались в реальность. Я была на седьмом небе от счастья. Однако когда я открыла рот, чтобы произнести слова клятвы, из моего горла не вырвалось ни единого звука. Я рекламировала свои книги по всему свету, выступала в ток-шоу "20-20" и "Новостях мира", но сейчас потеряла дар речи.
"Я увидел краем глаза, как твой отец стиснул зубы от напряжения", сказал мне позже Маршалл. Возникла неловкая пауза - я стояла с открытым ртом. Потом я пискнула, захихикала, наконец начала плакать. Через некоторое время мне удалось повторить сквозь слезы слова раввина, и мы с Маршаллом обвенчались. Впоследствии я была благодарна нашему видеооператору, вырезавшему мгновения моего замешательства.
Я также радовалась тому, что мы решили заснять нашу свадьбу на видеокамеру. Из-за охватившей меня истерики и воздействия обезболивающих средств почти все происходившее стерлось из моей памяти. Маршалл уверял, что слова застряли в моем горле из-за того, что я была закоренелой холостячкой. Возможно, он прав. Когда лимузин умчал нас навстречу медовому месяцу, я испытала странное чувство дезориентации. Мне вдруг на мгновение захотелось оказаться в безопасности моего дома. Замужество, постигшее меня после сорока двух лет свободы, стало причиной шока.
Медовый месяц
Выбрать место для медового месяца оказалось делом нелегким. Мы хотели отправиться туда, где никто из нас не был с другим человеком. Это место должно было стать "нашим", не связанным с другими воспоминаниями. Виргинские острова исключались из рассмотрения - Маршалл летал туда со своей второй женой. Я уже была на Таити. По этой же причине нам не подходили большая часть Европы, Багамы, Мексика, Калифорния, Невада и Колорадо.
В конце концов мы выбрали традиционный рай молодоженов: Гавайи. Я была там только с матерью, а Маршалл умудрился ни разу не посетить эти острова.
Мы оба строили невероятные фантазии относительно того, каким будет наш медовый месяц. Однако ни один реальный медовый месяц не способен полностью оправдать ваши ожидания. Все мы слышали рассказы о досадных несчастьях, постигших молодоженов в этот период. Женщина вдруг заболевает. Гостиничный номер оказывается кошмарным или не забронированным. Муж в первый же день ломает ногу, катаясь на водных лыжах, и проводит все оставшееся время в гипсе. Едва ли не каждая пара переживает за этот период крупную ссору. Если вам не удастся сохранить чувство юмора, вы сможете оказаться в аду.
Я знаю это по собственному опыту.
Мы попали на романтический остров Мауи. Моя спина начала приходить в норму, когда мы выехали в Гану. Извилистая дорога с множеством ям и колдобин с тех пор была неоднократно заасфальтирована заново. Но тогда каждый человек, добравшийся до Ганы, первым делом отправлялся в магазин Хасавага, чтобы купить майку с надписью "Я уцелел на Ганском шоссе."
По прибытии в Гану спина снова начала терзать меня, а челюсти болели оттого, что я отчаянно стискивала их в дороге, когда Маршалл, бывший автогонщик, "вписывался в поворот" или "шел по срезке". Я видела проносившиеся мимо нас встречные машины, водители которых судорожно стискивали баранку побелевшими пальцами, а их жены замирали от страха.
После Хасагавы, по дороге в гостиницу, Маршалл, несмотря на проливной дождь, решил "опробовать" в Хамоа-Бэй новый серф. Я посмотрела на безлюдный зловещий берег с огромными волнами, разбивающимися о высокие черные утесы, и сказала: "Сначала отвези меня в гостиницу."
Он сделал это и тотчас собрался поехать назад, на пляж, под неутихающий ливень. Я сразу же легла на кровать в старом (впоследствии модернизированном) отеле "Гана". Комната казалась мрачной из-за хлеставшего в окна дождя.
- "Вернусь через час", - сказал Маршалл, выбегая из номера. Прошло три часа, а он так и не появился.
Меня охватил страх, потом я рассердилась. Теперь, когда я нашла свою любовь, этот человек ушел и погубил себя в наш медовый месяц.
Охваченная депрессией, страдающая из-за боли в спине, я лежала на кровати, слушала шум дождя и спрашивала себя, принесут ли его тело в гостиницу или мне просто сообщат о несчастье. Будет ли он залит кровью? гадала я. Кому мне следует позвонить - моим старым друзьям из эпохи хиппи, живущим на Голливудских холмах, или же моей матери?
Спустя четыре часа после своего ухода он просунул голову в дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34