Йодль немедленно доложил Гитлеру, о чем противник может знать или не знать. Но сам он не имел об этом представления. "Если противнику достались все документы, - записал он в дневнике 12 января после встречи с фюрером, - то ситуация просто катастрофическая". В тот вечер Риббентроп послал срочную шифровку в немецкое посольство в Брюсселе, требуя немедленного доклада об "уничтожении багажа курьера". Утром 13 января, как явствует из записи в дневнике Йодля, у Геринга состоялось совещание с участием срочно вызванного из Брюсселя военно-воздушного атташе. "Результат: основная часть наверняка сожжена", - записал Йодль в дневнике.
Но это, как явствует из записей Йодля, был показной оптимизм. В час дня он записал: "Приказ генералу Гальдеру (по телефону) - задержать все передвижения".
В тот же день немецкий посол в Брюсселе в срочном порядке информировал Берлин о значительных передвижениях бельгийских войск, расценив их "как результат тревожных донесений, полученных бельгийским генеральным штабом". На следующий день посол направил в Берлин новое сверхсрочное донесение: "Бельгийцы осуществлют "Фазу Д" - предпоследний шаг в мобилизации, призвав две новые категории призывников". Причиной, как полагал посол, являлись "сообщения о крупных перемещениях немецких войск на бельгийской и голландской границах, а также содержание не полностью сгоревшей курьерской почты, обнаруженной у офицера германских военно-воздушных сил".
К вечеру 15 января у высших военных руководителей в Берлине возникли сомнения, действительно ли майор Рейнбергер уничтожил, как он утверждал, изобличающие их документы. Йодль после еще одного совещания по этому вопросу заметил, что они были "предположительно сожжены". Но 17 января бельгийский министр иностранных дел Поль Анри Спаак вызвал немецкого посла и прямо, о чем тот немедленно доложил в Берлин, заявил ему:
"...Самолет, сделавший вынужденную посадку 10 января, предоставил в руки бельгийцев документ исключительно серьезного характера, который содержит четкие доказательства намерения совершить нападение. Это был не просто оперативный план, а разработанный во всех деталях приказ на наступление, в котором осталось только указать время".
Немцы так и не выяснили, блефует или не блефует Спаак. А среди союзников - английскому и французскому генеральным штабам были представлены копии немецкого плана - проявлялась тенденция рассматривать захваченные немецкие документы как "подделку" с целью ввести противника в заблуждение. Черчилль говорит, что он выступал решительно против такой интерпретации, и сетует, что в связи со столь серьезным предупреждением ничего не было предпринято. Определенно можно лишь утверждать, что 13 января, после того как Гитлера проинформировали о случившемся, он отменил назначенное наступление, и к тому времени, когда весной надо было снова принимать решение, стратегический план был полностью изменен.
Однако вынужденная посадка в Бельгии и плохая погода не единственные причины, по которым было отложено наступление. В Берлине между тем созревали планы внезапного нападения на две другие маленькие нейтральные страны, расположенные дальше на север, и теперь они получили приоритет. Странная война, по крайней мере для немцев, с приближением весны подходила к концу.
ЗАХВАТ ДАНИИ И НОРВЕГИИ
Под невинно звучавшим кодовым названием "Везерюбунг" "Учения на Везере". - Прим. тит. ред. скрывался новый план очередной германской агрессии. Истоки этого плана и его разработка уникальны и в корне отличаются от других агрессий неспровоцированностью нападения, которому посвящена значительная часть нашего рассказа. Захват Дании и Норвегии - это не порождение ума Гитлера в отличие от всех предыдущих планов нападения; это замысел честолюбивого адмирала и одурманенного успехами нацистского работяги. Это был единственный акт немецкой военной агрессии, в которой решающую роль сыграл немецкий военно-морской флот. Это был также единственный план, для реализации которого ОКБ скоординировало действия всех трех видов вооруженных сил. По существу с руководством армии даже не посоветовались, к великому раздражению военных. Геринга пригласили на авансцену только в последний момент - пренебрежение, приведшее в ярость разжиревшего шефа люфтваффе.
Германский военно-морской флот давно устремлял свои взоры на север. Германия не имела прямого выхода на широкие океанские просторы - факт, который запечатлелся в сознании офицеров флота еще во времена первой мировой войны. Непроницаемая сеть, протянутая англичанами через узкое Северное море от Шетландских островов до побережья Норвегии и поддерживаемая минными заграждениями и патрульными кораблями, закупорила мощный имперский флот, серьезно мешала подводным лодкам прорваться в Северную Атлантику и не допускала немецкое торговое судоходство к основным морским артериям. Немецкий военно-морской флот, созданный для действий в открытом море, никогда не доходил до него. Английская морская блокада задушила императорскую Германию во время первой мировой войны.
В период между войнами горстка немецких офицеров, командовавших скромным по размерам нацистским военно-морским флотом, не забывала о прошлом опыте и об этом географическом факте и по размышлении пришла к выводу: в любой будущей войне с Англией Германия должна попытаться заполучить базы в Норвегии, что позволило бы ей прорвать английскую блокаду в Северном море, сделать морские просторы доступными для немецкого надводного и подводного флотов и на деле предоставить рейху возможность, поменявшись ролями с Англией, предпринять эффективную блокаду Британских островов.
Неудивительно поэтому, что в начале войны, в 1939 году, адмирал Рольф Карле, третье лицо в командовании немецкого военно-морского флота, личность весьма влиятельная, принялся соответствующим образом обрабатывать адмирала Редера, который отметил в своем дневнике, а затем подтвердил в Нюрнберге "важность оккупации норвежского побережья Германией". Редера не надо было долго уговаривать, ибо 3 октября, в конце польской кампании, он направил конфиденциальный вопросник в штаб военно-морских сил (ОКМ) с просьбой выяснить возможность заполучить "базы в Норвегии под комбинированным давлением со стороны России и Германии". Риббентроп проконсультировался об отношении Москвы к этому вопросу и ответил, что можно надеяться на "далеко идущую поддержку". Редер сообщил своему штабу, что Гитлера необходимо поскорее проинформировать о такой возможности.
10 октября в ходе затянувшегося доклада фюреру о военно-морских операциях Редер высказал мысль о важности приобретения военно-морских баз в Норвегии, если нужно, то и с помощью России. Насколько явствует из конфиденциальных записей, впервые военно-морской флот обратил внимание фюрера непосредственно на данную проблему. Редер утверждает, что фюрер "сразу же понял всю важность норвежской проблемы". Он попросил оставить ему памятки по данному вопросу и обещал его обдумать. Однако в данный момент все помыслы нацистского заправилы были заняты наступлением на Западе и преодолением колебаний у генералов Было уже 10 октября, когда Гитлер вызвал к себе всех военачальников, зачитал им пространный меморандум о необходимости немедленного наступления на Западе и вручил Директиву э 6, в которой предписывалось подготовиться к наступлению через Бельгию и Голландию. - Прим. авт.. Норвегия, вероятно, выпала из его поля зрения.
Мысли фюрера вернулись к ней через два месяца по трем причинам. Одной их них являлось наступление зимы. Само существование Германии зависело от импорта железной руды из Швеции. В первый военный год немцы рассчитывали на 11 миллионов тонн шведской руды из годового потребления 15 миллионов. В теплые месяцы эту руду доставляли в Германию из Северной Швеции по Ботническому заливу и Балтийскому морю и никаких проблем даже в военное время не возникало, поскольку Балтика была прочно ограждена от проникновения туда английских подводных лодок и надводных боевых кораблей. Но в зимнее время пользоваться этим путем было невозможно, так как море покрывалось толстым слоем льда. В холодные месяцы шведскую руду приходилось доставлять по железной дороге в ближайший норвежский порт Нарвик и оттуда вдоль норвежского побережья на судах в Германию. Почти весь этот маршрут немецкие рудовозы могли идти в норвежских территориальных водах, тем самым спасаясь от ударов английских боевых кораблей и бомбардировщиков.
Таким образом, как указывал командованию военно-морского флота Гитлер, нейтралитет Норвегии имел свои преимущества. Он позволял Германии получать жизненно необходимую ей железную руду без помех со стороны Англии.
Уинстон Черчилль, в то время первый лорд адмиралтейства, сразу понял этот маневр и в первые же недели войны пытался убедить кабинет разрешить ему поставить минные заграждения в норвежских территориальных водах, чтобы воспрепятствовать доставке шведской руды этим путем в Германию. Однако Чемберлен и Галифакс не хотели нарушать нейтралитет Норвегии и предложение Черчилля на некоторое время было отклонено.
Вторжение России в Финляндию 30 ноября 1939 года радикально изменило обстановку в Скандинавии, в огромной мере усилив ее стратегическое значение как для западных союзников, так и для Германии. Франция и Англия приступили к формированию экспедиционных сил в Шотландии в целях их отправки на помощь финнам, которые вопреки предсказаниям упорно выдерживали жесточайшие удары Красной Армии. Однако эти силы могли добраться до Финляндии только через Норвегию и Швецию, и Германия сразу поняла, что если войскам союзников будет разрешен транзит или они пройдут через северную часть двух скандинавских стран без такого разрешения, то под предлогом обеспечения линий коммуникации в этих странах останется достаточно войск и Германия тем самым полностью лишится поставок шведской руды Это было правильное предположение. Как известно, Высший военный совет союзников на заседании 5 февраля 1940 года в Париже решил, что одновременно с отправкой экспедиционных сил в Финляндию войсками, высаженными в Нарвике, должны быть оккупированы районы шведских железорудных разработок (см. Ширер У. Вызов Скандинавии, с. 115-116). Черчилль отмечает, что на этом совещании было решено, "между прочим, взять под контроль железорудные залежи Гулливаре" (Черчилль У. Надвигающаяся буря, с. 560). - Прим. авт.. Более того, западные союзники обошли бы рейх с северного фланга. Адмирал Редер не упускал случая напоминать Гитлеру об этих угрожающих факторах.
Наконец, шеф германского военно-морского флота нашел в Норвегии для осуществления своих замыслов ценного союзника в лице майора Видкуна Абрахэма Лауритца Квислинга, имя которого станет синонимом слова "предатель" почти во всех языках мира.
Появление Видкуна Квислинга
Жизнь Квислинга началась вполне достойно. Родился он в 1887 году в исконно крестьянской семье, окончил с отличием норвежскую военную академию и совсем молодым человеком получил назначение военным атташе в Петроград. За услуги в обеспечении английских интересов после разрыва дипломатических отношений с большевистским правительством Великобритания наградила Квислинга орденом Британской империи второй степени. В это время он был настроен и пробритански, и пробольшевистски. Некоторое время он оставался в Советской России в качестве помощника Фритьофа Нансена, великого норвежского исследователя и гуманиста, одного из организаторов помощи голодающим Поволжья.
Успехи коммунистов в России произвели настолько глубокое впечатление на молодого норвежского офицера, что по возвращении в Осло он предложил свои услуги лейбористской партии, которая в то время являлась членом Коминтерна. Он внес предложение о создании "красной гвардии", однако в лейбористской партии к нему - относились с подозрением и его предложение было отклонено. Затем он впал в другую крайность: с 1931 по 1933 год он занимал пост министра обороны, в мае 1933 года создал фашистскую партию под названием Национальный союз, положив в основу ее деятельности идеологию и тактику нацистов, только что пришедших к власти в Германии. Однако в обстановке демократизма в Норвегии нацизм не получал того развития, которого ожидал Квислинг. На выборах он даже не прошел в парламент. Потерпев поражение в собственной стране, он обратил взоры в сторону нацистской Германии.
Там он установил контакт с Альфредом Розенбергом, официальным расистом-философом нацистского движения, который помимо прочих обязанностей выполнял функции шефа отдела по иностранным делам нацистской партии. Этот прибалтийский олух, один из первых наставников Гитлера на политическом поприще, связывал с норвежским офицером осуществление своей давнишней сумасбродной идеи - создания огромной нордической империи, откуда будут изгнаны евреи и другие "нечистые" расы и которая в конечном счете станет господствовать над всем миром под руководством нацистской Германии. Начиная с 1933 года он поддерживал контакт с Квислингом и пичкал его своей абсурдной философией и пропагандой.
В июне 1939 года, когда над Европой сгущались грозовые тучи, Квислинг воспользовался своим присутствием в Любеке на конференции нордического общества, чтобы заручиться у Розенберга чем-то большим, чем просто идеологическая поддержка. Согласно конфиденциальным докладам Розенберга, оглашенным на Нюрнбергском процессе, Квислинг предупреждал его об угрозе установления английского контроля над Норвегией в случае войны и о тех преимуществах, которые получит Германия, если оккупирует ее. Квислинг просил о солидной материальной помощи для своей партии и печати.
Розенберг, большой мастак составлять меморандумы, тут же подготовил их трем адресатам - Гитлеру, Герингу и Риббентропу, однако эти три высших нацистских сановника, по-видимому, проигнорировали их - никто в Германии не воспринял слишком серьезно "официального толкователя" нацистской философии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17