потребление является асоциальным и непроизводительным. Оно должно быть асоциально -- приносить удовольствие или пользу только получателю дохода. При таких условиях действительно нет видимой причины предоставлять больше возможностей Первому для удовлетворения своих эгоистических потребностей, чем Второму. Кроме того, потребление должно быть непроизводительно. Почему Первый, а не Второй должен совершать путешествие в Италию? В самом деле -- почему, если оба просто отправляются в увеселительное турне? Но если бы Первый был молодым архитектором, стремящимся познакомиться с архитектурой эпохи Возрождения, то его поездку было бы уже нельзя ставить на одну доску с развлекательной прогулкой Второго! Понимание доходов как средства для получения удовольствия подразумевает, что индивид, когда его трудовой день окончен, и долг обществу отдан, удаляется на покой, чтобы в уединении грызть вкусную косточку своих доходов, предаваясь эгоистичному пищеварительному процессу, ведущему в никуда. Но это не так. Жизнь -- процесс социальный. Наша жизнь принадлежит не нам одним. Благородный человек многое может дать обществу и помимо своей профессиональной деятельности. Открытые дискуссии, организованные профессором, могут служить дополнением к его лекциям или затрагивать более сложные вопросы. Средством предоставления услуг такого рода является личный доход, потребляемый социально. Такие услуги не считаются производительными, так как они предоставляются бесплатно. При исчислении национального дохода принимаются во внимание только те услуги, на которых проставлена их коммерческая цена, и это вводит нас в заблуждение. Это делает нас слепыми к процессу разрушения некоммерческих ценностей. Далее. Метафора о мозговой косточке дохода не принимает во внимание тот важный факт, что потребление в большой степени связано с необходимыми затратами для восстановления производительных сил. Из кучи ненужных определений давайте вызволим на минуту "железный" закон заработной платы, из которого Маркс вывел свою знаменитую ошибку о том, что наниматель оплачивает только стоимость воспроизводства рабочей силы. Согласно "железному" закону заработной платы, рабочий получает ровно столько, сколько ему необходимо для того, чтобы справиться со своей задачей. Если мы внимательно посмотрим на эту заработную плату, то увидим, что она не содержит чистого дохода; только то, что рабочий получает сверх этой величины, может считаться таковым. В соответствии с этим, практически все финансовые системы признают наличие части дохода, не подлежащей обложению налогом. Из вышесказанного мог бы напрашиваться вывод, что всем получателям дохода необходимы одинаковые средства для поддержания минимального уровня жизни, а средства, превышающие этот минимум, являются чистым доходом. Что по сути дела и происходит. Идея об одинаковых базисных потребностях получила развитие благодаря ее очевидности в отношении наших низших функций, а в дальнейшем благодаря популярной практике рационирования питания. Но на самом деле в этом заключена большая ошибка: обеспечение физического существования человека и поддержание его формы для выполнения различных социальных функций не одно и то же. Одной и той же суммы, достаточной для удовлетворения основных потребностей простого рабочего, необходимых для выполнения его работа, будет недостаточно служащему министерства финансов для выполнения им его специфических задач. [Конечно, совершенно ясно, что пищи, достаточной для клерка или чиновника, не будет хватать шахтеру или докеру для выполнения работы требующей больших затрат физических сил. То, что такое простое требование вызвало столько споров, характеризует ту страсть к уравниванию, которая охватила Британию.] Каждый конкретный вид деятельности требует своих "функциональных расходов", которые фактически входят в стоимость продукции и не должны учитываться в величине чистого дохода. [Можно думать лишь об уравнивании "излишка" доходов. В самом деле, в случае излишков можно говорить о том, что большие "излишки" должны быть на самых неприятных работах.] Конфликт между субъективным эгалитаризмом и объективным социализмом Давайте на время забудем о нашем первом выводе, что личные доходы могут частично использоваться для общественного потребления, что они могут служить для удовлетворения не только самого их получателя, но и других людей, что они могут выполнять социальную функцию и поддерживать более высокие формы цивилизации, строящиеся на отношениях дарения, а не только на отношениях купли-продажи. На время сконцентрируем наше внимание исключительно на втором, а именно, на том, что потребление в определенной степени является условием производительной деятельности. Очевидно, что обучение квалифицированного врача стоит дороже, чем обучение квалифицированного докера, и также существует разница, хотя, вероятно, и меньшая, в затратах на поддержание возможности одного и другого выполнять их различные функции. Эти различия понятны каждому, так же, как всем ясно, что докеру требуется больше еды, чем клерку. Но если это так, то политика строгого выравнивания валовых доходов приведет к снижению эффективности выполнения более сложных функций: доходов будет недостаточно для выполнения функций, требующих больших личных затрат. Это очень быстро проявилось впервые же дни существования Советской России: после очень короткого периода равенства было восстановлено неравенство, причем такое резкое, что шкала вознаграждений выглядит гораздо круче, чем на Западе. Это совсем неудивительно. Во-первых, различие в заработках должно быть наибольшим там, где у выполняющих сложные функции нет источников незаработанных доходов. И на Западе мы обнаруживаем, что выполнение сложных функций требует более высокого вознаграждения там, где оно переходит к людям, не имеющим незаработанных доходов, или когда такие доходы становятся незначительными.
Второе и более важное соображение состоит в том, что логически шкала оплаты должна быть более крутой там, где ниже уровень производства на душу населения. В богатых развитых странах размер валового национального продукта таков, что существует возможность поддерживать и более, и менее талантливых людей, и достаточно большие расходы могут быть направлены на то, чтобы повысить жизненный уровень менее талантливых. Но в бедных отсталых странах национальный продукт может быть недостаточным для поддержания на должном уровне желаемого количества высоко талантливых людей, стоимость обеспечения которых превышает стоимость удовлетворения потребностей менее талантливых. В этом случае затраты на эту элиту осуществляются только за счет ущемления массы (это делает шкалу оплаты более крутой), что контрастирует со щедростью по отношению к менее талантливым в развитых странах, где эта шкала более плоская. Итак, оказывается, что этот контраст гораздо меньше зависит от общественного и политического устройства, чем от уровня экономического развития. Чем более отсталой является страна, тем большую нужду она испытывает в талантах, способных вырвать ее из этой отсталости, и тем сильнее побуждение поддерживать эти таланты даже ценой больших лишений для масс. В самом деле, история развития общества учит нас, что достижения цивилизации достались нам дорогой ценой: существование элит, от которых произошла наша культура, всегда поддерживалось эксплуатацией масс. Бакунин в числе других посвятил этому вопросу проникновенные страницы. И даже в наши дни эта проблема актуальна для азиатских и африканских стран. Эти народы могут продвинуться в своем развитии только в результате вложений в элиту наряду с вложениями в технику. В настоящее время существует тенденция обеспечивать эти вложения за счет зарубежных фондов. Но если бы западные страны не оказывали эту помощь, то существовал бы выбор: "выжимать" ее эквивалент из народных масс с низким уровнем доходов или оставить все без изменений. "Научный" социалист, гораздо больше озабоченный будущим общественным благосостоянием, чем предпочтениями конкретных ныне живущих людей, и в связи с этим всегда склонный к обеспечению этого благосостояния за счет трудящихся масс, должен приветствовать эту самую эффективную форму вложений -- вложения в высокие таланты. Эта система не намного отличается от господствовавшей в Средние века, когда жизнь элиты обеспечивалась за счет земельного налога, выплачиваемого работниками, кроме одного очень важного момента: от появляющейся новой элиты ожидают немедленной отдачи в виде услуг в области медицины, техники, образования и т.д. Сходство со средневековой элитой с негодованием отрицается на основании того, что та не предоставляла такой "компенсации". Сейчас, например, считается, что церковные службы не приносят такой отдачи; наши предки, однако, думали по-другому. На этом пункте можно не останавливаться подробно; достаточно ясно, что прогресс связан с существованием элиты, создание и поддержки которой стоят дорого, и доходы которой не могут быть выравнены без больших социальных потерь. Функциональные расходы юридических лиц Несмотря на эгалитарные тенденции, принято считать, что люди, выполняющие определенные функции, нуждаются в достаточных средствах и удобствах, которые позволяют им эти функции осуществлять. Но к таким затратам относятся совершенно по-разному в зависимости от того, осуществляются ли они этими людьми из своих доходов, или предоставляются им соответствующими организациями. Давайте представим себе двух ученых медиков, один из которых работает в крупной научной организации, а другой занимается частной практикой. Общественному мнению не придет в голову критиковать расточительность лабораторий института, его дорогую библиотеку, ни даже, возможно, прекрасно оборудованную столовую, комфортабельные курительные комнаты, теннисные корты, призванные успокаивать нервы научных работников. Никто также не станет высчитывать норму обеспечения оборудованием, оценивать стоимость инструментов или предоставляемых удобств, и ни один статистик не будет считать, что личный доход научного работника повышается в результате использования всех этих преимуществ. С другой стороны, практикующий врач будет испытывать трудности во включении затрат, необходимых для поддержания своего научного уровня, в стоимость профессиональных услуг, а если он забежит в курительную или на теннисный корт, то ссылки на то, что эти успокаивающие процедуры представляют собой косвенные издержки, вызовут скорее раздражение, чем сочувствие. Хотя в действительности отдых может быть более необходимым ему, а не его коллеге, работающему в тиши лаборатории. Здесь мы снова сталкиваемся с распространенным в наши дни представлением о том, что организации могут себе позволить то, что не могут позволить себе частные лица, а их сотрудники могут пользоваться привилегиями, в которых, будь они частными лицами, им было бы отказано. Отношение к юридическим лицам и отношение к семье Юридические лица в настоящее время пользуются огромными преимуществами по сравнению с частными лицами. Одной из многих сфер, в которых проявляется это преимущество, является налогообложение. Ни одному министру финансов не пришло в голову облагать прогрессивным налогом валовый доход корпораций, как это делается с личными доходами. Взимание налогов с денежных поступлений, независимо от расходов, безусловно, покончило бы с так называемыми монополиями и любыми гигантскими структурами: они все сократились бы до подобающих небольших размеров, что, конечно, повлекло бы за собой резкое уменьшение размеров активов, катастрофическое падение эффективности и огромное снижение национального продукта. Это не только никогда не предлагалось, не получила поддержки и более мягкая мера -- прогрессивное налогообложение валовой прибыли до амортизационных отчислений. Считается само собой разумеющимся, что налогом должен облагаться только чистый доход, получаемый после вычета, во-первых, эксплуатационных расходов и, во-вторых, амортизационных отчислений. И даже этот чистый доход подвергается налогообложению только по пропорциональной ставке. Итак, стремящееся к получению прибыли предприятие имеет тройное преимущество перед семьей, которая облагается налогом по прогрессивным ставкам и которой не разрешено предусматривать амортизацию своих фондов и вычитать эксплуатационные расходы. Хотя семья играет в обществе не менее важную роль, чем фирма. Фирма производит товары, семья производит людей. Непонятно, почему потребности первой столь хорошо осознаются законодателями, а нужды последней игнорируются. Создается впечатление, что законодатели считают, что только фирма является организацией с определенным назначением и, значит, достойна уважения. С другой стороны, им, видимо, представляется, что получатель дохода после окончания рабочего дня болтается по ярмарочным павильонам, транжиря время на удовлетворение потребностей. При этом не осознается тот факт, что, и он по праву может считаться предпринимателем. Он женится, заводит хозяйство, воспитывает детей и -- об этом надо помнить -- делает все для того, чтобы он сам и его семья максимально преуспели в жизни. И его достижения, состоящие в том, что он и его потомки хорошо исполняют свои производственные роли в обществе, должны быть признаны полезными: это его косвенный вклад в увеличение национального дохода. Но не следует рассматривать эту проблему только под таким углом зрения: его успехи представляют собой гораздо большее, чем вклад в достижение какой-то другой цели, они сами по себе являются целью, это и есть цель "хорошего общества" или большей его части. Непонятно, почему тому, кто разводит собак для собачьих бегов, предоставляется скидка на его издержки, амортизационные отчисления и т.д., а отцу семейства -- не предоставляется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13