Джилли отвернулась, делая вид, что не замечает ее.
Рафаэль выпустил их руки и спустился по ступенькам.
- Маму надо слушать.
Бен посмотрел на него и упрямо пробормотал:
- Не буду.
Джилли тоже дернула головкой.
- И я не буду.
Сара, затаив дыханье, ожидала, что вот-вот раздастся львиный рык, но неожиданно для нее Рафаэль легко присел на корточки около детей и спросил:
- А почему?
Губки Джилли, воженные в розовый бутончик, дрогнули.
- Папа Пита Тейта улетел на самолете и больше не вернулся.
Бен чертил что-то на земле носком кроссовки, пытаясь скрыть страх за маской безразличия.
- Папы все время так делают... - пробормотал он.
- Обещаю, что я такого не сделаю. - Рафаэль небрежно снял золотые часы с руки. - Скоро вы прилетите ко мне в Испанию, и мы будем жить вместе. А пока присмотрите-ка за моими часами, ладно?
Глаза у него блестели. Сара отвернулась, пытаясь проглотить ком в горле. Рафаэль был sol у sombra - солнце и тень. Она полюбила его за теплоту и отзывчивость. Но по своей наивности не сразу сообразила, что в глубине души он был натурой сложной и неукротимой. А когда поняла, было слишком поздно. Рафаэль уже замкнулся в себе. Вначале он был ей совершенно доступен и раскрыт, а тут вот закрылся. И она не знала, как до него добраться, и даже боялась пробовать. Она была так уверена, что он ее бросит, что в течение нескольких месяцев жила как на вулкане.
А если и он испытывал то же самое? Он хотел, чтобы у них был ребенок, и сделал все, чтобы она забеременела. Много ли есть сегодня мужчин, что еще стремятся к ребенку, несмотря на то что брак разваливается на кусочки? Он, видимо, ценил их брак намного больше, чем был способен признать. Вдруг она разозлилась. Почему она об этом думает? То, что он чувствовал пять лет назад, не имеет никакого отношения к настоящему.
Он - сам порок во плоти. Та женщина в Нью-Йорке, а теперь вот прекрасная Сюзанна были столь же неизбежны, сколь и холодный ветер в январский день. Страстные романы, страстные прощанья... А Сара слишком горда, и в ней еще бушует столько злости, что ей никак не вписаться в эту схему. Лед, напомнила она себе. Вчера он застал ее врасплох... Да и ее собственное тело сослужило ей вчера плохую службу. В следующий раз она встретит его во всеоружии. В следующий раз она застынет, как лед.
Рафаэль догнал ее уже на улице.
- Мне хотелось повидать их еще раз перед отъездом, - хмуро пробормотал он, разворачивая ее к себе лицом.
Сара резко стряхнула его руку:
- Не трогай меня!
Она думала, что присутствие детей сдержит его, но ошиблась. Он неумолимо тянул ее к себе, и в конце концов, она оказалась прижатой к нему всем телом. Он целовал ее с неудержимой горячностью. Язык его раздвинул ее губы, и это было неописуемо сладко. Она почувствовала, что тает, как мороженое на жарком летнем солнце. Когда он отступил от нее, она была вынуждена схватиться за ограду, чтобы не упасть, и он с насмешкой поддержал ее.
- Продолжение следует, - пообещал он с веселым блеском в золотистых глазах и побежал через дорогу, где его поджидало такси.
- Это было противно, - громко заявила Джилли.
- Такое бывает по телевизору.
Бен был настроен не так решительно, как Джилли, но ему было явно не по себе за мать, которая и сама не знала, куда спрятать глаза.
Почему ей всегда звонят по телефону или в дверь, когда она в ванной? Сара раздраженно схватила полотенце и накинула халат, недоумевая, кто может беспокоить ее в половине одиннадцатого вечера? Карен в Нью-Йорке. И уж конечно, это не родители. Стычка, произошедшая между ними четыре дня назад, произвела на них большее впечатление, чем даже если бы она им объявила, что уезжает с убийцей-рецидивистом.
В дверях стоял Гордон. Застигнутая врасплох, она покраснела, вспомнив, что уже дважды отказывалась от встречи с ним на этой неделе, и втайне надеялась, что он все понял.
- Я понимаю, что не вовремя, но, может быть, ты разрешишь мне войти?
Она нехотя отступила, и он прошел к камину. На его застывшем лице играл румянец.
- Сегодня я ужинал с твоим отцом в его клубе, - без всякого вступления начал он. - И он мне рассказал, что Алехандро - твой муж и что ты возвращаешься к нему. Я ушам своим не поверил.
- Зря он втравливает тебя в это дело, - вздохнула Сара и тут же пожалела о своих словах.
- Тебе не кажется, что я вправе это знать? - спросил он. - К твоему сведению, я был очень благодарен твоему отцу за доверие. Он страшно переживает за тебя и за детей, и меня это не удивляет!
Сара задрала подбородок.
- Скажи, в какой ипостаси был представлен Рафаэль? Изверга, авантюриста или распутника? Или все сразу? Надо было предупредить тебя, что у отца очень богатое воображение.
- Я хочу помочь тебе, Сара. Насколько я понимаю, Алехандро шантажирует тебя детьми. Ты просто не могла на это согласиться по доброй воле, уверенно заявил он. - Тебе нужен хороший адвокат, и, хотя я и не собирался сейчас об этом говорить, ситуация складывается таким образом, что мне, пожалуй, надо это сказать: респектабельный муж в ближайшем будущем тебе вовсе не помешает. - Он помолчал, выжидая. - Я как раз собирался сделать тебе предложение.
Он так осторожно подбирал слова, что она чуть не рассмеялась, но вовремя взяла себя в руки. Он и так был взволнован.
- Ты очень добр, Гордон, но...
- Доброта здесь ни при чем. - Он схватил ее за руки. - Ты не можешь принадлежать такому типу, как Рафаэль Алехандро. Ты просто запаниковала и приняла самое неподходящее решение. Я понимаю, что ты сердита на отца. Следовало сразу же сообщить Алехандро о рождении детей, но после всего того, на что он тебя обрек, я вполне понимаю и твоего отца - он хотел оградить тебя от него.
Сара потемнела от злости.
- Меня не надо отгораживать от Рафаэля, - процедила она сквозь зубы, пытаясь высвободиться из его рук, но вместо этого оказалась в его объятьях. - Не надо, - с мукой в голосе попросила она, не в силах вырваться, хотя он и был хрупкого телосложения.
- Ты что, оправдываешь его?! - в недоумении воскликнул он. - Ты даже не хочешь дать мне шанс! Ведь я же только что сделал тебе предложение!
Он поцеловал ее сердито и настойчиво, но, взглянув ей в глаза, прочитал в них только раздражение.
- Извини, я...
- Мама делает так с папой тоже.
Из дверей на них смотрела Джилли.
- Почему ты не в кровати? - резко спросила Сара.
Джилли взглянула на суровое лицо матери и тут же исчезла в спальне.
Гордон поправлял галстук, расстроенный вмешательством ребенка.
- Когда ты летишь? - коротко спросил он.
- Послезавтра.
Он плотно сжал губы.
- Что же в нем такого? Он приехал сюда меньше недели назад, и стоило ему поманить тебя пальцем, ты тут же бросилась к нему в объятья!
- Это не так, Гордон!
- С моей точки зрения, именно так, и если хотя бы половина из того, что рассказал твой отец - правда, ты рискуешь сломать себе шею, - пророчествовал он.
- Меня не интересует твое мнение. К тому же ты вовсе не хочешь на мне жениться, Гордон, - уныло ответила она. - Не могу представить тебя в роли отчима.
Он покраснел.
- Я хочу на тебе жениться и считаю, что сейчас ты совершаешь самую большую ошибку в жизни. Твой отец уверен, что Алехандро использует тебя, только чтобы нанести ему ответный удар.
- Рафаэль не настолько мелочен, - резко возразила она.
- Мне остается на это надеяться, Сара. У пешки на доске короткий век, - с неприязнью сказал он.
Их рейс был отложен, и, когда наконец они сели в Севилье, было уже поздно. Стояла ужасная жара. Получая багаж и бегая за детьми, Сара вспотела и устала.
- А где папа? - хныкала Джилли.
Действительно, где? Сара хмуро разглядывала встречающих. Верно, что за несколько минут телефонного разговора он не обещал, что будет встречать их в аэропорту, но она считала это само собой разумеющимся. Хотя у Рафаэля ничто не было само собой разумеющимся.
- Senora Alejandro?
Она резко обернулась и увидела толстенького маленького человечка с фуражкой шофера в руках.
- Да... si? - поправилась она неуверенно.
- Дон Рафаэль просит прощения. Он не смог приехать, - сказал он медленно, старательно выговаривая английские слова. - Я шофер, Тимотео Дельгадос. Пожалуйста, за мной, рог favor.
Лицо у него приняло торжественное выражение, будто он только что произнес хорошо заученную речь.
Не теряя ни минуты, он развернул багажную тележку и решительно повел их через толпу. Джилли и Бен бежали впереди, и Саре тоже пришлось ускорить шаг, чтобы не отстать. На улице было чуть прохладнее, но она не почувствовала никакого облегчения. Когда они добрались до стоянки, Тимотео погрузил их чемоданы в шикарный "роллс-ройс". Сара подняла бровь. Видимо, он специально нанял эту машину, решила она, чтобы начать новое наступление. Но личное присутствие Рафаэля произвело бы на нее большее впечатление.
- Нам далеко ехать? - (Тимотео посмотрел на нее, как глухой.) - Как далеко нам ехать? - переспросила она.
- Lo aento mucho, sefiora. No habto ingles - (Извините, сеньора. Я не говорю по-английски (исп.) - сокрушенно произнес он.
Тимотео закрыл за ними дверцу. Оказавшись в шикарном салоне, Сара из духа противоречия скинула туфли и пошевелила пальцами ног, в то время как ее крайне впечатлительные дети шумно радовались такому автомобилю. Узкие извилистые улочки города и белые домики с плоскими крышами, готическое великолепие собора XV века, вырисовывавшегося на фоне ярко-голубого неба, произвели на нее сильное впечатление. Скоро они выехали на шоссе с необыкновенно красивым пейзажем по сторонам. Где-то через час они съехали на извилистую проселочную дорогу. Серебристо-зеленые плантации оливковых, апельсиновых и лимонных деревьев перемежались огромными пастбищами. Запах цитрусовых, проникавший в машину, приятно щекотал ноздри.
Забравшись на крутой холм, автомобиль стал притормаживать и мягко въехал в каменную арку со стальными ажурными воротами, открывшимися по сигналу шофера. За воротами начиналась прямая как стрела, обсаженная деревьями дорога.
Сара сидела очень прямо, удивленно глядя по сторонам. Дорога заканчивалась небольшим подъездом перед огромным зданием с элегантным фасадом, украшенным тонкими колоннами и арками, очень напоминавшими по стилю мавританский дворец. Красные и фиолетовые бугенвиллеи, экзотично переплетаясь, скрывали под собой стены дома. На мозаичном полу арочной террасы стояли каменные урны с цветущей геранью. Чуть дальше приветливо зеленели пальмы, а из фонтанов в горячий неподвижный воздух вырывались струи переливающейся на солнце воды.
Она даже нахмурилась, но уже в следующую секунду все для себя объяснила. Видимо, Рафаэль заказал им отель. Она должна была об этом догадаться еще в аэропорту, когда перед ними предстали шофер и автомобиль! Скорее всего, две недели трезвого размышления привели Рафаэля к выводу о том, что полноценное отцовство может сильно ограничить его свободу. А ведь от развода их отделяло всего лишь два с половиной месяца. В Лондоне Рафаэль погорячился, и вот результат. Горечь и разочарование овладели Сарой. Машина остановилась. Свинья, эгоист двуличный! Он заставил ее бросить работу, дом и вполне устроенную жизнь из-за какой-то прихоти, а теперь загнал их в отель, чтобы они поменьше ему надоедали!
- Папа! - взвизгнул Бен, и стоило Тимотео открыть дверцу, как близнецы кубарем выкатились из машины и со всех ног бросились к стоявшему на террасе Рафаэлю.
Сара вышла не торопясь, с холодной улыбкой. Тем временем трио обменивалось поцелуями, похлопываниями и радостными приветствиями. В белой рубашке, контрастирующей с черными волосами и загорелой кожей, и в плотно облегающих черных джинсах, подчеркивающих его узкие бедра и длинные мускулистые ноги, Рафаэль выглядел поразительно.
- Почему тебя не было в аэропорту? - спросила Джилли безграмотно.
- Abuela... моя бабушка, она не очень хорошо себя чувствует, - объяснил Рафаэль несколько громче, чем было нужно, - специально для Сары, которая не торопилась к ним присоединиться. - Но завтра, когда ей будет лучше, вы ее увидите. Она очень хочет с вами познакомиться.
Сара покраснела, но не от жары - ей стало стыдно за свои скоропалительные выводы.
- Можно мы пойдем в сад? - спросил Бен.
- Конечно, но держитесь подальше от воды, - предупредил их Рафаэль. Дети бросились бегом в сад, а Сара почувствовала на себе взгляд его темных глаз. - Ты выгладишь уставшей. Тебе надо отдохнуть перед ужином.
- Значит, ты придешь к нам на ужин?
Он свел свои пышные брови.
- Как это - приду?
Сара пожала плечами.
- Просто интересно. Мне бы не хотелось, чтобы ты перетруждал себя из-за нас.
Он смотрел на нее в упор, не торопясь поднимать брошенную перчатку, и Сара удивленно осмотрелась по сторонам.
- Не могу пожаловаться. Отель просто великолепен. Меня вполне устраивает, если, конечно, ты платишь.
Рафаэль обиделся.
- Это никакой не отель, Сара. - Он поколебался. - Это мой дом.
- Твой дом? - Сара рассмеялась, а потом уставилась на него широко раскрытыми глазами; но он был серьезен. Ее бросило в жар. - Ты шутишь, да?
- Странный юмор.
Напряженное молчание было нарушено резким всплеском, за которым последовали крик и визг. Выругавшись, Рафаэль резко развернулся на каблуках и по стоптанным каменным ступенькам бросился вниз, в сад. Дети с виноватым видом выкарабкивались из заросшего лилиями прудика размером с плавательный бассейн.
- Что я вам говорил? - закричал Рафаэль.
- Мне захотелось сесть на большой лист, - подвывала Джилли.
- Рафаэль... - попыталась вмешаться Сара.
- Иди в дом и заткни уши, если ты этого не можешь слышать! - приказал он.
Он здорово их отчитал и объяснил, что им грозило. Он чрезвычайно живо описал им все ужасы смерти в воде. Когда он закончил, дети были такими притихшими, какими она их никогда не видела. Присутствие двух служанок и пожилой женщины в черном наряде, которая прибежала на шум, заставило Сару придержать язык за зубами.
Рафаэль дал кое-какие распоряжения поиспански, и Джилли с Беном, вымокшие до нитки, были уведены черноглазыми служанками, с трудом сдерживавшими улыбку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23