Мой тебе совет – забудь все плохое, что было когда-то. Важно то, что происходит сейчас. Важно и для тебя, и для Люси.
– Да, я знаю, ты права. Но это такой серьезный шаг, что я не могу не нервничать. Да, кстати, Роуз, мне не хочется, чтобы история наших отношений стала известна, я ее рассказываю тебе одной, – предупредила Эмбер. – Не говоря уже про остальное, я бы не хотела, чтобы пошли сплетни о Клайве, который проявил ко мне столько великодушия и доброты.
– Не беспокойся! – быстро отозвалась подруга. – Я слова не пророню.
– Все эти годы я много раз хотела тебе открыться, – вздохнула Эмбер. – Но в последний момент мужество оставляло меня. А если теперь все всплывет… Нет-нет, это будет крайне неприятно! Особенно из-за моей матери и Люси.
– В таком случае, ради всего святого, ни при каких обстоятельствах не проговорись Салли! – улыбнулась Роуз. – Но вот со мной ты напрасно не поделилась раньше. Хотя бы потому, что иногда доверительный разговор с подругой снимает тяжесть с души. А насколько я себе представляю, твоя жизнь – жизнь матери-одиночки – была далеко не сахар.
– Да, порой приходилось несладко, – согласилась Эмбер. – Все силы прилагаешь, чтобы сделать жизнь своего ребенка как можно лучше, но очень часто ничего у тебя не получается…
– Ну, мне-то кажется, что ты блестяще выходила из положения. Особенно если учесть, что у тебя на руках была еще и мать с ее болезнями. Признаться, не помню такого цветущего, жизнерадостного вида у Вайолет, какой у нее сейчас. Люси же просто вне себя от счастья. Она наверняка одобрительно относится и к самому Максу, и к вашим планам пожениться?
– Сказать, что она «одобрительно относится», все равно что ничего не сказать! Она просто ликует при мысли, что у нее, как у всех подруг, будет отец. Кроме чисто внешнего сходства у них с Максом полное взаимопонимание – они так тянутся друг к другу. Честно говоря, в толк не возьму, почему я довела себя до такого состояния, – и Эмбер, улыбнувшись, покачала головой, вспоминая, как она чуть не заболела от опасения, что ее дочь может принять в штыки вторичное замужество матери.
Но Макс основную тяжесть задачи взял на себя. После того как взвинченная до предела Эмбер уже довольно долго просидела вдвоем с Люси в гостиной, осторожно подводя ее к известию о предстоящей свадьбе, он с теплой улыбкой вошел в комнату.
– Дело в том, Люси, – сказал Макс, – что я всегда был влюблен в твою маму. Она, однако, предпочла мне твоего отца, и, по-моему, правильно сделала. Клайв был хороший, добрый, заботливый человек, и у меня нет никакой надежды занять его место в твоей душе. Я и не буду пытаться, ладно? – Люси осторожно кивнула в знак согласия, и Макс, улыбнувшись, продолжал: – С другой стороны, мы втроем можем жить очень весело, на что раньше у твоей мамы не хватало времени. Вот, например, сразу после свадьбы неплохо бы нам втроем поехать на рождественские каникулы в Швейцарию – покататься на лыжах. Только смотри, никому пока ни слова, это большой-большой секрет! Идет?
– Идет! – улыбнулась Люси, явно польщенная тем, что ей доверили столь важную новость.
– Но, – продолжал Макс уже более серьезным тоном, – самое главное вот что: я обещаю тебе сделать все возможное, лишь бы твоя мама была счастлива, очень счастлива.
Люси с минуту внимательно рассматривала Макса.
– Мама сказала мне, что ты очень богатый бизнесмен. Ты правда очень богатый?
Макс пожал плечами.
– Да, это так. Но счастье не всегда можно купить. Для счастья куда важнее любовь и забота друг о друге.
– Но вот маме нужна новая машина, потому что ее «лендровер» вечно ломается. А потом ей нужны новые красивые платья, – твердо заявила малышка. – Ты можешь купить ей много-много по-настоящему нарядных платьев?
– Сколько душе ее будет угодно – и все нарядные, одно другого лучше! – улыбаясь, согласился Макс, не обращая внимания на протестующие жесты Эмбер, возмущенной приземленным взглядом Люси на предполагаемое замужество матери.
– Ммм… А можно будет мне на свадьбе быть маминой подружкой? – с надеждой в голосе поинтересовалась девочка.
– Конечно! – рассмеялся Макс. – Ну, какие там еще пожелания в твоем списке?
– Мама тебе не говорила, что я давным-давно мечтаю о собственном пони? – Люси смотрела на Макса широко раскрытыми невинными детскими глазами. – Если ты купишь маме новую машину, то, может, мне купишь пони?
Эмбер буквально сгорала со стыда. Затаив дыхание, она смотрела на Макса, он же, подумав несколько секунд, с веселой усмешкой сказал своей дочке:
– Ну и хитрюга ты, ну и вымогательница! Нет, пони ты сейчас не получишь! Придется тебе подождать до дня твоего рождения!
При этих словах Люси с ликующими возгласами кинулась на шею улыбавшемуся во весь рот Максу.
– В тот миг мне было не смешно, я чуть не умерла от смущения! – обращаясь к хохотавшей Роуз, заключила Эмбер свой рассказ о том, как Люси торговалась с Максом.
– Но позволь, – мягко произнесла Роуз, – ведь он ей родной отец. И я думаю… – Она замялась. – Я думаю, дальше будет все труднее решиться и открыть Люси правду.
– Меня тоже это беспокоит, – со вздохом сказала Эмбер. – Особенно потому, что она так на него похожа. Макс, однако, считает, что незачем торопиться еще и с этим откровением. Кажется, он убежден, что в теплой, любящей атмосфере семейной жизни для Люси будет уже неважно, кто ее родной отец. Остается лишь надеяться, что он прав.
– Я уверена, что он прав, – твердо заявила Роуз. – Как и в том, что он именно тот мужчина, который нужен тебе. Мысль, что ты можешь выйти замуж за Филипа Джексона, никогда не приводила меня в восторг. По правде говоря, мне всегда казалось, что молодой доктор слишком много думает о себе.
Верные слова, решила Эмбер, с недовольной гримасой поглядывая на длинное письмо от Джексона, укором лежавшее на письменном столе перед ней. Мучаясь сомнениями, не совершит ли она ошибку, выйдя замуж за Макса, Эмбер не хотела выслушивать предостережения еще и от других людей, поэтому облегченно вздохнула, когда зазвонил телефон.
– Помнишь старые бумаги, касающиеся Элмбридж-Холла, которые ты передала мне? – спросил ее муж Роуз, Дэвид Томас, поздоровавшись и извинившись за беспокойство.
– О Господи! Я и думать про них позабыла! – воскликнула Эмбер.
– Я, наверное, не ошибусь, если скажу, что доставлю тебе сейчас удовольствие. Очень, очень интересная новость! Я сделал замечательное открытие!
– Да? И что же это за открытие?
– Может, я лучше загляну к тебе? Дело довольно запутанное, но, похоже, у нас есть шанс отстоять старую мельницу.
– Замечательно! – расцвела Эмбер. – Выкладывай, Дэвид, что там, не томи. Я сгораю от нетерпения, лучше говори сейчас же.
Внимательно выслушав Дэвида и положив телефонную трубку на рычаг, Эмбер почувствовала, что она в полном смятении. Тупо глядя невидящими глазами в окно, она никак не могла собраться с мыслями.
По словам Дэвида, который почерпнул уверенность в благополучном исходе битвы за мельницу, роясь в пыльных старых бумагах, подписанный Клайвом договор на продажу уникальной мельницы касался только ее здания и земли, на которой она стояла. Ни приливной пруд, примыкающий к мельнице, ни окружающий его участок, клином вдававшийся в русло реки, продаже не подлежали.
– Не пойму, почему Клайв не продал и пруд. Хотя, возможно, покупатель, приобретший старую мельницу, не захотел платить за огромный, не представлявший никакой ценности пруд, – предположил Дэвид и вновь пустился в объяснения, растолковывая Эмбер, что находящаяся в числе бумаг дарственная за подписью короля Карла II, датированная 1667 годом, предоставляла владельцу Элмбридж-Холла полные и неограниченные права на всю прилегающую к мельнице территорию, включая пруд и – что важнее всего – русло самой реки.
– Прости меня, Дэвид, за тупость, но я никак не возьму в толк, о чем идет речь. Мне никогда не приходило в голову, что дно реки может быть чьей-нибудь собственностью. Кому нужна эта земля?
– Ну смотри, река ведь зависит от приливов в море. Так разве в былые времена не могли находиться на ее дне устричные отмели? Неплохой, скажу тебе, доход для хозяина усадьбы.
– Слышу речь бухгалтера! – рассмеялась Эмбер. – И все же я не понимаю, почему ты придаешь старому документу столь важное значение?
– Да, знаю, понять это не просто. Но если ты взглянешь на карту местности, то убедишься, что старая мельница и пруд находятся на участке, который вдается в реку, образуя как бы заглавную букву «U». Так вот, старая бумага гласит, что весь этот участок U-образной формы принадлежит тебе, и только тебе, равно как и дно реки, что лежит между прудом и противоположным ее берегом. Я справлялся у своего приятеля, работающего в окружном управлении, – от волнения у Дэвида то и дело срывался голос. – Он подтвердил, что ты вправе требовать плату с каждого, кто пожелает пристать на лодке к твоему берегу.
– Ты хочешь сказать… – Эмбер нахмурилась, взвешивая слова Дэвида, – ты хочешь сказать, что каждый волен плавать вверх и вниз по реке, но, если кому-то вздумается сойти на берег вблизи Элмбридж-Холла, он должен испросить на то моего разрешения?
– Вот именно! – восторжествовал Дэвид. – Мало того, поскольку тебе принадлежит и само русло, никто не имеет права вбивать в дно реки столбы или делать запруды. Представляешь теперь, в какое затруднительное положение попадает компания «Суффолк Констракшн»? Мельница, спору нет, их, но, если ты не продашь им пруд, окружающую его территорию и права на русло реки, черта с два они смогут построить бассейн, о котором мечтают!
– Ох ты! Надо поскорее сообщить эту новость Роуз – вот обрадуется! – весело рассмеялась Эмбер, но тут сообразила, что вскоре она перестанет быть единовластной хозяйкой Элмбридж-Холла. – Да, и Максу! Ему тоже будет приятно! Эту неделю он работает в Лондоне, но в пятницу я еду к нему – надо кое-что купить, а потом мы вместе позавтракаем. И я смогу рассказать ему о твоем открытии. А как по-твоему, не следует ли нам поставить в известность людей из «Суффолк Констракшн»? Наверное, не совсем порядочно с нашей стороны держать их в неведении?
– Ты права, конечно, но у меня ни малейшего представления о том, кому принадлежит компания. Может, Джон Фрейзер в курсе дела? Как адвокат, он должен знать, где можно получить подобные сведения. Прости, пожалуйста, мне пора бежать, – вдруг заспешил Дэвид, когда шум в его офисе невероятно усилился. – Позвоню, как только что-нибудь выясню. Привет!
– Хватит вам уже трещать об этой старой мельнице! Надоело! – недовольно проворчала Салли, наливая себе вторую чашку чаю.
– Но ведь мы для того и собрались! – напомнила Роуз, передавая подруге тарелку с шоколадным печеньем. – Надо решить, распустить ли сейчас комиссию по спасению мельницы в связи с тем, что «Суффолк Констракшн» не сможет построить там бассейн, или выждать немного, посмотреть, что будет дальше.
– Да-да, конечно, ты права! – Салли передернула плечами. – Но было бы куда интереснее узнать, как Эмбер готовится к свадьбе. Ты, например, еще ничего не сказала, какие платья будут у тебя и Люси, – обратилась она к Эмбер.
– Рассказывать нечего, я их пока не купила, – улыбнулась Эмбер, не вполне пришедшая в себя после вчерашнего разговора с мужем Роуз – Дэвидом.
Так трудно было привыкнуть к тому, что все в жизни вдруг стало складываться необычайно удачно! Всего несколько недель назад Эмбер жила под гнетом страха, что Макс может возвратиться в Элмбридж. А сейчас у нее никаких проблем. Предстоящий брак с Максом означает, что они с Люси останутся в прежнем доме, а Люси к тому же получит отца. Мало того, благодаря старым бумагам выясняется, что и мельницу горожане спасут.
– Дэвид сказал, что пытается выяснить, кому принадлежит «Суффолк Констракшн», но, так как в последнее время многие мелкие компании были поглощены крупными, это задача не из легких, – объявила подругам Роуз.
– Надеюсь, ты не пойдешь покупать свадебные наряды в магазин Синтии Хендерсон! – Сбить Салли, твердо решившую выведать подробности о подготовке к бракосочетанию в доме Эмбер, было не так-то просто. – Управляющий, которого Синтия оставила вместо себя, полная бездарь!
– Ну что ты! – Эмбер покачала головой. – Туалеты Синтии для меня слишком вызывающи. Завтра я еду в Лондон, мы с Максом где-нибудь позавтракаем и сделаем покупки вместе. По-моему, лучше всего подойдет костюмчик или…
– Я бы тебе посоветовала лучше остановиться на платье с жакетом, тем более что в это время года довольно холодно, – сказала многоопытная Салли. – И в церкви, если помнишь, постоянно отказывает центральное отопление. Не хочешь же ты последующие две недели просидеть взаперти с простудой. А кстати, – поинтересовалась Салли как бы невзначай, – где вы собираетесь провести медовый месяц?
– Ах, Салли, не спрашивай! – рассмеялась Эмбер. – Иначе ровно через пять секунд весь Элмбридж будет в курсе моих планов.
– Ну как тебе может прийти такое в голову?! Я никогда никому ничего не рассказываю! – горячо заверила подругу Салли, упорно не замечавшая насмешливого фырканья Роуз. – Наверное, поедете в теплые края, на берег Карибского моря, например? Загоришь дочерна и… – В кухню вошел Дэвид Томас, и Салли замолчала на полуслове.
– Привет, дорогой! Я не ждала тебя так рано! – улыбнулась мужу Роуз, но тут же нахмурилась, заметив, что он чем-то обеспокоен. – Что случилось? На работе все в порядке?
– На работе-то все хорошо. – Дэвид налил себе чашку чаю и уселся за стол. – Вот уж не ожидал застать здесь всю троицу! – с натянутой улыбкой сказал он вместо приветствия подругам жены.
– Мы как раз обсуждали тайны, обнаруженные тобой в старых бумагах, – проговорила Эмбер. – Но сейчас нам, наверное, пора уходить. В последние дни я, кажется, провожу в кухне Роуз времени больше, чем у себя дома.
– Нет, не уходите! Я заскочил всего лишь на минуту! – объявил Дэвид.
– Ты смог выяснить, кто является владельцем «Суффолк Констракшн»? – поинтересовалась его жена. – Это, конечно, требует усилий, но все же… – Роуз закусила губу, заметив предостерегающий взгляд, брошенный на нее мужем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18