— Он посмотрел на нее долгим взглядом. — Если бы ты только знала, насколько ты красивее в более приглушенных тонах…
— А я люблю яркие! — сказала Аманда и умудрилась выдавить две-три слезинки. Заметив слезы, он вздрогнул.
— Прости меня, Мэнди. У меня нет никакого права критиковать твой вкус. Я наговорил тебе много неприятного, но ведь это для твоего же блага.
— Скажи лучше, для своего, — жалостно шмыгая носом, прошептала Аманда. — Ты только об этом и думаешь. Я для тебя ничего не значу. Просто девушка, которую ты нанял сделать работу, а когда все будет кончено, ты обо мне и не вспомнишь.
— Не вспомню? — Он нахмурился и потер пальцем подбородок. Аманда обратила внимание на синеву его отросшей щетины, и ей вдруг пришло в голову, что если он не побреется перед сном, то утром его лицо станет еще темнее. — О чем ты думаешь? — спросил Пьер, и она сгоряча так все и выложила.
Он явно не ожидал подобного ответа и рассмеялся.
— Вечером я бреюсь только тогда, когда сплю не один. Удовлетворена?
Аманда вспыхнула. Она давно уже так не краснела и разозлилась на себя.
Глядя на ее пылающие щеки, он помрачнел. — Кто бы мог подумать, что тебя так легко вогнать в краску!
— Вовсе нет! Просто вся эта дурацкая затея и… и ты такой странный…
— Ты тоже. “То вдруг дитя, то вдруг мудрец, она была…"
— Я знаю эти стихи! — гордо заявила Аманда. — Я не ходила в платную школу для знати, но кое-что усвоила.
— Ну вот опять все та же песня! Заводишься с пол-оборота! Я не говорю, что мы похожи, но при чем здесь происхождение и образование? У меня много знакомых девушек, которые учились в престижных школах, но у меня с ними нет ничего общего.
— Тем не менее рано или поздно ты женишься на одной из них. Ведь не на такой же, как я?
Пьер смутился.
— Не спорю, Мэнди. Большинство людей предпочитают сближаться с теми, кто разделяет их интересы и взгляды.
— А почему ты решил, что я их не разделяю? Ты же не даешь мне даже шанса! Ведь ты мог взять меня с собой на виноградники и объяснить, чем занимаешься. Я способная, Пьер. Я могу стать такой, какой ты захочешь. — Она нарочно подняла руки и поправила волосы, чтобы обратить внимание на свою грудь.
Судя по тому, как Пьер перевел дыхание, ей это удалось, но он справился с волнением и спокойно сказал:
— Сейчас я хочу, чтобы все оставалось по-прежнему и ты играла роль моей невесты.
— А потом? — И она провела кончиком языка по нижней губе.
— Потом я… — У него сел голос. — Зачем думать о том, что будет потом, Мэнди? Чем плохо сейчас?
Он протянул к ней руки, и Аманда, прочитав на его лице то же желание, которое испытывала сама, позволила обнять себя и довести до канапе: он уложил ее и сам устроился рядом.
— Ты сводишь меня с ума, Мэнди, — страстно шептал он. — Когда я вижу твое тело, я… — Он нежно гладил ей плечо, и его рука опускалась все ниже и ниже. — Я не думаю о том, что будет завтра, — продолжал он. — Для меня есть только сегодня и важно только то, что происходит сейчас.
Его пальцы осторожно поглаживали затвердевший сосок, просвечивающий сквозь тонкую ткань платья, и она, пробормотав что-то бессвязное, повернула к нему лицо и приоткрыла губы. Пьер тут же прижался к ним, лаская ее рот языком и распаляя ее желание. Его язык проникал все глубже и глубже; поглощенная его возбуждением и переполненная своим, Аманда задрожала и прижалась к нему и, забыв обо всем, отвечала поцелуем на поцелуй, лаской на ласку, пока вдруг не почувствовала, что его пальцы скользят по ее бедру, все выше и выше.
Она напряглась, инстинктивно сжала ноги и оттолкнула его руку.
— Я слишком спешу? — спросил Пьер. — Я так тебя хочу, что не могу больше сдерживаться.
Аманда отпрянула и оттолкнула его с такой силой, что он очутился на полу.
— Какого черта… — Он удивленно смотрел, как она вскочила с канапе и стала поправлять платье. — В чем дело, Мэнди?
— Ты не сомневался, что я готова на все. — Она дрожала от гнева и сгорала от стыда. — Я тебя просто поцеловала, а ты сразу подумал, что я… Меня от тебя тошнит!
Пьер поднялся, на ходу застегивая пряжку ремня из крокодиловой кожи.
— Был не прав, — небрежно сказал он. — Но ты могла всего-навсего сказать “нет”. Я не насильник.
— Приятно слышать. — Аманда чувствовала себя ужасно глупо из-за всей этой сцены, которую сама и разыграла.
— Хочу сказать в свою защиту, — продолжал он, — судя по всему, ты ничего не имела против нашей близости. Ну что же, все целы и невредимы. — Накинув пиджак, Пьер направился к двери. — Пошли спать? Каждый в свою кровать, само собой разумеется.
Молча Аманда поднялась наверх и, только войдя в свою комнату, осознала, что виновата в случившемся ничуть не меньше Пьера. Она флиртовала с ним вовсю, и он повел себя как и подобает плейбою.
"Надо впредь быть осторожнее! — думала она. — Ведь я затеяла игру, чтобы проучить Пьера, а не себя!”
Глава 8
На следующий день после вечеринки Люсьен вернулся в Париж, Пьер занимался хозяйственными делами, мадам Дюбрей благотворительностью, а Аманда, предоставленная самой себе, наслаждалась покоем: бродила по цветущему саду и часами сидела в библиотеке, скрываясь от глаз Пьера.
— Бедная Мэнди, ты, наверное, изнываешь от скуки, — сказал он днем в пятницу, столкнувшись с ней возле своего кабинета, где он подолгу сидел с управляющим.
Аманда проглотила ядовитый ответ. Пусть уж лучше ее жалеет!
— Чем ты занимаешься целыми днями? — спросил Пьер.
— Считаю травинки! А ведь могла бы заняться и чем-то полезным!
— Например?
— Убраться в доме. — Он поморщился, и Аманда еле сдержала улыбку.
— Моя невеста не должна заниматься домашней работой.
— Ну тогда разреши мне делать что-нибудь по хозяйству. Я даже еще не видела виноградники!
— Там смотреть нечего.
— Но ты проводишь там целые дни!
— Я работаю, Мэнди, а не любуюсь пейзажем.
— Ну разреши мне поработать вместе с тобой! Я люблю возиться в саду.
— Я тоже. — Он улыбнулся и протянул ей руку, показывая исцарапанные пальцы. — Вряд ли это тебе понравится.
— А я надену перчатки.
— Ну ты редкая приставала! Но все равно я говорю “нет”. — Он потрепал ее по подбородку. — Не делай такой убитый вид. Завтра приедет Люсьен, и мы вместе пообедаем в Ла-Фонтэн, там потрясающие пирожки.
Значит, Люсьен опять приезжает. Эта новость ее несколько встревожила.
— А он всегда так часто приезжает?
— Нет. Думаю, причина в тебе.
— Тогда притворись, что ревнуешь.
— Зачем?
— Ведь все уверены, что ты в меня влюблен.
— Ну да, разумеется. Хорошо, если он будет пожирать тебя глазами, я буду скрежетать зубами.
Аманда загрустила: его друг в нее влюбился, а ему хоть бы что, лишь бы съязвить! Пьер спешил по делам, а Аманда шла рядом, украдкой любуясь его черными кудрями: он старательно зачесывал их назад, но они все равно падали на лоб. Пьер еще больше загорел, кожа стала бронзовой, только у воротника виднелась бледная полоска.
Пьер был в рабочем костюме — в черных слаксах и свитере; по вечерам он всегда надевал цветные пиджаки — бордовый или синий, под цвет глаз, — и белые рубашки.
— Как ты странно оделся, — заметила мадам Дюбрей накануне вечером, когда он появился в пиджаке бутылочно-зеленого цвета и золотистой вышитой рубашке.
— В Калифорнии так ходят все, — усмехнулся он, — более того, там это некий признак консерватизма!
Его мать недоуменно пожала плечами, а Аманда в него просто влюбилась: вернее, в этом костюме он ей еще больше нравился. В ее сознании любовь и Пьер не стояли рядом. Но если быть до конца честной, надо признать, что, когда он смотрел на нее своими голубыми глазами, у нее замирало сердце.
Аманда нахмурилась: все оказалось намного сложнее, чем она предполагала. Чем дольше она играла “Мэнди”, тем сложнее становилось быть самой собой, ну а если утратить свое “я”, можно, поддавшись чувствам, стать очередной жертвой этого сердцееда. Значит, надо скорее поставить его на колени и бежать!
— Ты что такая серьезная? — спросил он.
— Думаю о будущем.
— О будущем.
— Какая разница? Ты так семантично выражаешься.
— Педантично, — усмехнулся он.
— Ну вот, опять не так сказала. — Она раздраженно передернула плечами. — Но ведь ты все равно понял, что я имею в виду.
— На этот раз — да. Но в большинстве случаев не понимаю.
Она подняла глаза и увидела, что он с явным одобрением рассматривает ее сдержанный макияж и ситцевое кремовое платье.
— Ты пришлась здесь ко двору, Мэнди. Просто удивительно. Тебя любит прислуга (Мишель так просто без ума от тебя), знаешь, а это редко бывает. Мама даже спросила, назначили ли мы день свадьбы.
Аманда с трудом скрывала радость.
— Ты поосторожнее, а то и сам ко мне привяжешься!
Она ждала ответной шутки, но, к ее удивлению, он нахмурился и его глаза потемнели.
— Ну это вряд ли. Дело в том, что я люблю другую.
От неожиданности она даже остановилась.
— И давно?
— Уже полгода.
Аманду охватило отчаяние.
— Но тогда в лесу, когда ты предложил мне эту сделку, ты говорил, что не собираешься жениться!
— В тот момент я совсем не знал тебя и не мог обсуждать с тобой подобные вещи, — ответил он. — Кроме того, Элен не хочет, чтобы о нашей помолвке узнали, пока она не кончит институт. Элен изучает архитектуру, на последнем курсе.
Аманда смотрела на него и чувствовала, как в ней растет раздражение. Да если бы она об этом знала, ни за что на свете не согласилась бы на эту безумную затею! Ее бросило в дрожь, и ей захотелось причинить ему такую же боль. Впрочем, почему это она должна страдать из-за человека, который ничего для нее не значит и тайно помолвлен с какой-то девицей? Она просто разозлилась, что он сломал ее планы.
— Ну вот, теперь ты знаешь, почему я не смогу к тебе привязаться, — прервал паузу Пьер. Она кивнула, а потом поинтересовалась:
— А зачем делать из этого секрет? Разве объявление о помолвке помешает ей учиться?
— Может, и помешает. Дело в том, что ее мать (весьма суровая дама) наверняка будет настаивать на том, чтобы она бросила учебу и вышла за меня замуж, пока я не передумал!
— Мудрая женщина! — иронично заметила Аманда.
— В данном случае она не права. Элен очаровательная девушка, и я готов ждать ее сколько угодно.
— А обо мне она знает?
— Да.
Аманда насмешливо на него взглянула.
— Хотела бы я видеть ее лицо, когда ты говорил ей обо мне.
— Элен мой рассказ весьма позабавил.
— Значит, с юмором у нее все в порядке?
— В полном.
Аманда попыталась представить себе Элен.
— И где же ты встретил девушку своей мечты?
— Мы раньше были соседи, а десять лет назад, когда умер ее отец, она с матерью переехала в Париж. До прошлого года я с ней не виделся; потом как-то встретил Элен на одной вечеринке и сразу понял, что из нее выйдет отличная жена. Вот почему я готов ждать.
"И резвиться на стороне”, — уточнила Аманда, вспомнив его разговор с Люсьеном в ее доме. Двуличная свинья! Обзавелся серьезной, воспитанной девушкой, которая не ограничивает его свободу, да еще и обеспечит ему семейную жизнь девяносто шестой пробы!
А мадемуазель, надо думать, спокойная, как танк! Ну какая нормальная женщина позволит такому мужчине, как Пьер, резвиться, будь у нее возможность его захомутать?! Чем больше Аманда думала, тем больше убеждалась в том, что, если правильно разыграет карты, она сама сможет его захомутать. А потом завяжет узлом и вернет “девушке его мечты”!
— Если бы я была помолвлена, — заявила она, — я бы держала жениха при себе.
— Не сомневаюсь, — усмехнулся Пьер. — Если ты положишь на что глаз, ты из себя выйдешь, но добудешь это.
— Верно. Кстати, о выходе, — добавила она, — по-моему, мне пора выходить из игры.
— Почему? — удивился он.
— Потому что ты должен во всем признаться матери. Я уверена, если ты ее попросишь, она сохранит все в тайне.
Пьер откинул со лба волосы, но вид у него стал еще более взъерошенный.
— Дело не только в этом, — признался он. — Понимаешь, мне не хочется, чтобы мама узнала, что я обманул ее. Она очень расстроится.
— Ну а как же тогда мы покончим с этой историей?
— Очень просто: уедем в Калифорнию (я туда собираюсь через месяц). Сделаем вид, что едем вместе, а недели через две я напишу письмо, что мы поссорились и расстались. Когда вернусь домой, месяца через два, расскажу маме об Элен.
— Значит, ты давно все продумал?
— Естественно.
— А как же…
— Хватит вопросов, Мэнди! Мне пора идти.
— Можно я пойду с тобой?
— Боюсь, что нет. У меня переговоры с рекламным агентством, и я не знаю, когда освобожусь.
— А зачем тебе рекламное агентство?
— Рекламировать свое вино. В наше время мало произвести высококачественный продукт, нужно поставить в известность общество.
— Ну да, всемогущие средства массовой информации… — заметила Аманда и по его изумленному взгляду поняла, что опять забылась. — А ты думал, у меня нет мозгов, а только смазливая мордашка? — съязвила она.
— Нет, Мэнди. Я знаю, у тебя большие задатки.
— Вот поэтому я собираюсь работать над собой. Пока я здесь, я успела почувствовать вкус к такой жизни. — Она приоткрыла губы и облизнула их кончиком языка. У Пьера непроизвольно дрогнул мускул на подбородке, и Аманда опустила глаза, чтобы спрятать улыбку. — Когда ты вернешься к ужину? — тихо спросила она.
— Я не вернусь. Но я помню, что обещал пообедать с тобой завтра в ресторане.
Это было слабое утешение: она не увидит его вечером, и, глядя ему вслед, Аманда вздохнула.
На следующий день она нетерпеливо ждала его у машины. Платье сиреневого цвета подчеркивало нежные черты ее лица и приглушало ярко-оранжевые волосы, которые она старательно расчесала и затянула в скромный хвостик.
Она ожидала услышать комплимент и, когда Пьер наконец пришел и, едва бросив на нее взгляд, сел за руль, была разочарована.
— Где мы встречаемся с Люсьеном? — спросила Аманда, садясь рядом.
— В ресторане. Я звонил ему вчера вечером.
По его тону она поняла, что он не склонен к разговорам, и замолчала, хотя ей не терпелось узнать, чем он расстроен.
Но когда они приехали в Ла-Фонтэн и остановились у ресторана с таким же названием, настроение Пьера заметно улучшилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20