При известии о неблагоприятном результате баллотировки вспыльчивый лорд бросил якорь в Каусе перед резиденцией клуба. Направив пушки на замок, он просигналил с палубы, что откроет огонь, если перед ним не извинятся за отказ принять его в члены клуба Королевской яхтенной эскадры.
Угрозу, видимо, признали заслуживающей внимания, так как повторная баллотировка была благоприятной для кандидата, готового открыть себе доступ в яхт-клуб ядрами пушек.
В год похода Наполеона на Москву в Англии было около 50 яхт. 15 из них входили в Королевскую яхтенную эскадру. Почти весь остальной состав тогдашней английской флотилии яхт был сосредоточен в Лондоне и его окрестностях и оставался в кругу Камберлендской флотилии, которая в 1823 году преобразовалась в Темзинский королевский яхт-клуб (Rojal Thames Jacht Club) — один из самых заслуженных в истории развития парусного спорта и действительно старейший британский яхт-клуб.
Первоначально английские яхты строились на судостроительных верфях, выпускавших самые различные корабли. Из дневника Самюэля Пеписа можно сделать вывод, что часто это были королевские корабельные верфи, то есть верфи военно-морского флота.
По мере развития кораблестроения происходила, разумеется, специализация. Особым признаком мастерства в строительстве яхт считалась истинно ювелирная тщательность отделки, что было не под силу обычным корабельным плотникам. Поэтому мы без удивления узнаем, что уже в 1780 году, за 30 лет до основания Королевской яхтенной эскадры, в Госпорте, вблизи Саутгемптона, действовала верфь яхт, основанная Франциско Каленсо Амосом. В 1809 году начал свое обучение на этой верфи Кампер, а в 1842 году — Бенджамен Никольсон. Верфь фирмы Кампер и Никольсон конструирует и строит яхты с 1855 года и по сей день.
В XVIII веке яхтинг начал развиваться и в других странах. На Американском континенте полковник Левис Моррис из Нью-Йорка в 1717 году имел яхту «Фэнси». Капитан Джордж Кроуниншольд из Салема в Массачусетсе — штате, начавшем борьбу Соединенных Штатов за независимость, — с 1801 года владел шлюпом «Джефферсон» водоизмещением 22 тонны.
Капитан Кроуниншельд был богатым судовладельцем. Его состояние умножила война, а затем, видимо, и дружба с президентом Джефферсоном, именем которого он назвал яхту. Капитан был удачливым торговцем и большим оригиналом и прежде всего — человеком с большой морской фантазией, ищущим впечатлений и приключений. Об этом свидетельствовал его второй, значительно больший по размерам парусник — великолепная шхуна «Галера Клеопатры», — построенный в 1815 году.
Вызвав огромную сенсацию, Кроуниншельд предпринял рейс в Средиземное море, взяв с собой свыше 300 рекомендательных писем к консулам в европейских портах. Он впервые познакомил страны Средиземноморского бассейна с американским морским флагом и американским образом жизни. У Кроуниншельда был великолепный экипаж. Даже его чернокожий повар превосходно знал навигацию, а посещавшие «Галеру Клеопатры» толпы гостей могли убедиться в его кулинарном мастерстве. Это было первое далекое путешествие яхты американского богача и вместе с тем первый исторически зафиксированный случай использования спортивного флага для пропаганды своей страны за рубежом. После путешествия, полного светских и политических успехов, Кроуниншельд в 1817 году вернулся в Соединенные Штаты Америки, где в ноябре того же года неожиданно умер в возрасте 51 года.
Главным центром раннего американского яхтинга издавна были окрестности Нью-Йорка. Традиции плавания под парусами на прогулочных судах восходят к периоду голландских поселений начала XVII века. В этом районе особую роль сыграла семья талантливых инженеров и изобретателей Стивенсов, судьбы которой были тесно связаны с историей американского судостроения, железнодорожного транспорта и мирового яхтинга.
Построенный Джоном Стивенсом и пущенный в ход в 1802 году на реке Гудзон двухвинтовой пароход на год опередил демонстрацию Фултоном на Сене паровой подводной лодки. В 1808 году Стивене построил второй свой пароход «Феникс», впервые в мире осуществивший удачное морское плавание от Нью-Йорка до Филадельфии (примерно через год после пуска в эксплуатацию на реке Гудзон созданного Фултоном колесного парохода «Клермонт»). В 1815 году Стивене сконструировал и построил первый американский паровоз, в котором применил, в частности, изобретенный им многотрубный паровой котел. Стивене обладал хорошими техническими способностями, большим организаторским талантом и неистощимой энергией.
Любимым развлечением Стивенса, которое разделяли его четверо сыновей, было плавание под парусами. Это был лучший отдых после изнурительного труда в созданных им больших мастерских в Хобокене. Там, где позже младший из сыновей, Эдвин Август, основал замечательное научное учреждение — Технологический институт Стивенса, в 1809 году на воду была спущена первая парусная яхта Стивенсов «Водолаз», длиной 6 метров.
Двумя годами позже, в 1811 году, в Нью-Йорке возник Никкерброкеровский парусный клуб (Knickerbrjcker Boat Club), распавшийся уже в следующем году. В 1820 году была предпринята безуспешная попытка основать Нью-йоркский яхт-клуб. В мире американских отношений создание в начале XIX века организации любителей-парусников было делом нелегким и так же, как и в других странах, требовало более прочного укоренения яхтинга, чем это могло быть в молодом, насчитывающем всего лишь полвека государстве.
Американцы переживали период становления. И хотя их отличала большая энергия и свобода в ведении дел, лишь обзаведясь достатком, они заметили, какое удовольствие можно получать от плавания под парусами ради развлечения, от занятия, столь распространенного у их аристократических, но нелюбимых «родственников» на Британских островах. В первые десятилетия XIX века количество американских яхт росло медленно; следует учитывать, что одновременно шли поиски конструкций, наиболее отвечающих местным условиям.
Стивенсы — в то время лидирующие американские яхтсмены лишь через семь лет после яхты «Водолаз» решились на постройку 17-метровой яхты «Трабл», а в 1820 году — на первый в Соединенных Штатах катамаран «Дабл Трабл». Позже Стивенсы пристрастились к шхунам, построив в 1832 году «Волну», в 1839 году — «Онкахи» и в 1844 году — историческую «Безделушку», длиной по ватерлинии 15 метров.
В каюте этой яхты 30 июля 1844 года в 5 часов вечера собрались девять владельцев нью-йоркских яхт. Они решили основать Нью-йоркский яхт-клуб (New York Yacht Club), а его командором избрали Джона Кокса Стивенса, третьего сына инженера Джона Стивенса, столь же одаренного в области техники, как и вся семья, преданная кораблестроению и технике морского и железнодорожного транспорта.
Уже на другой день из Хобокена под флагом вновь созданного клуба отплыла эскадра, направляясь вдоль Лонг-Айленда в Нью-порт в штате Род-Айленд. Там произошла встреча с двумя бостонскими яхтами: тендером «Бэлл» и шхуной «Северное сияние». Владельцы этих яхт, трое бостонцев, были приняты в Ньюгюрте в члены Нью-йоркского яхт-клуба, старейшего клуба яхтсменов Американского континента.
К старейшим яхт-клубам мира относился также Шведский королевский парусный клуб (Kungeliga Svenska Segel Sallskapet), основанный в 1830 году. Он же был и старейшим балтийским яхт-клубом, учитывая, что существование Клуба невской флотилии в Петербурге было недолговременным.
Создание яхт-клуба в Швеции пришлось на правление Карла XIV — французского мещанина и бывшего наполеоновского маршала Жана Батиста Жюли Бернадотта. Оставив военную службу, Бернадотт согласился на предложенное ему наследование трона Швеции, став в 1810 году приемным сыном короля Карла XIII. Карл XIV изменил воинственную и агрессивную политику Швеции на мирную и на своей второй родине поддерживал развитие экономики, науки и культуры.
Глубоко укоренившиеся у шведов традиции плавания под парусами и удобное морское побережье способствовали развитию яхтинга. Каждый располагавший средствами и временем мог заниматься парусом. Страсть к приключениям, привычка к морю и богатое воображение шведов находили в широком развитии яхтинга весьма удобный выход. С течением лет любительское плавание под парусами стало народным спортом не только в Швеции, но и в Дании, Финляндии, Норвегии. А результаты, достигаемые скандинавами, особенно в гонках, позволяли им постоянно находиться в головной группе мирового яхтинга.
Французы были не менее доблестными и славными парусниками, чем англичане, и, если бы не гений Нельсона и не ошибка Наполеона в оценке боевой пригодности изобретения Фултона, морское могущество Франции, вероятно, не уступало бы британскому. Во всяком случае, быстроходность судов французских контрабандистов конца XVIII века значительно превышала скорость английских таможенных сторожевиков и лишь благодаря случаю один из бретонских тендеров, застигнутый у острова Уайт, попал в руки англичан. Форма этого тендера послужила в 1830 году британскому судостроителю Имману из Лемингтона в качестве модели. Так была построена одна из быстроходнейших яхт — знаменитый тендер «Алярм» для Джозефа Велда.
Славились и французские лоцманские тендеры, очень остойчивые и быстроходные, приспособленные для плавания у океанских берегов. Больше всего их было в Гавре. Однако лишь в 1838 году там возникло первое французское объединение яхтсменов под названием Гоночное общество в Гавре (Societe de Regates du Navre). Двадцать лет спустя в Париже был основан Парижский парусный клуб (Cerkle de la Voile de Paris). Морские клубы действовали также в Руане, в нескольких портах Бретани, несколько позже — в юго-западных портах и, наконец, на средиземноморском побережье.
Практическое применение пара для движения судов вскоре разделило яхтсменов на сторонников и противников этого изобретения. Среди членов старейших яхт-клубов нашлись, разумеется, глашатаи и пропагандисты плавания на яхтах с механическим двигателем. К ним относился и член Королевской яхтенной эскадры Т.А.Смит — энтузиаст яхтинга и охоты на лисиц. Он первым из англичан заказал на верфи в Клайде яхту «Меней», оборудованную паровым двигателем и боковыми колесами с лопастями.
Представьте себе возмущение яхтсменов-парусников, которое вызвал извергающий дым и пар «Меней», подплывший в 1827 году со своим владельцем на палубе к нарядной пристани в Каусе. К Смиту отнеслись соответственно его опрометчивости. Достойный клуб принял единогласное постановление, дисквалифицирующее каждого из членов, применивших на своей яхте паровой двигатель. Протесты и объяснения Смита не помогли. Решение клуба позволило сохранить истинный парусный характер яхтинга, оно было изменено только в 1844 году, когда в клуб были допущены паровые суда мощностью 100 и более лошадиных сил.
Постановление Королевской яхтенной эскадры имело важные последствия, ибо предрешало вопрос плавания ради удовольствия в пользу парусов, решительно отвергая американские паровые новинки. Это, несомненно, было выражением консерватизма английской аристократии. Хотя, как мы видим, постановление было принято без мысли о будущем, оно устанавливало норму, обязательную для английского джентльмена. С той поры спортивной могла быть только парусная яхта.
Осуждение клубом Королевской яхтенной эскадры паровой яхты не смогло отнять у этого судна его практических достоинств. Видимо, Смит не ушел после такого решения из своего клуба и не продал «Менея». Правда, его яхта не получила право носить флаг клуба, но оказалась подходящим средством для индивидуальных морских путешествий. Примеру Смита последовали другие богачи, которых интересовали главным образом морские прогулки, а не само плавание под парусами.
Применение паровой машины, а затем двигателей внутреннего сгорания создало новый тип роскошного прогулочного судна: моторную яхту. Яхта с механическим двигателем освобождала парусные яхты от одной из основных функций, которую они выполняли прежде, — от функции кареты. Теперь судостроители могли всецело сосредоточить внимание на быстроходности и других мореходных качествах парусных яхт. С той поры перед яхтой, окрыленной полотном, была поставлена одна прекрасная и романтическая задача: служить человеческой радости, быть кораблем для плавания, предпринимаемого лишь для отдыха, поиска приключений и удовольствия.
Следует добавить, что XIX век — век яростной борьбы между парусниками и пароходами за первенство на море — способствовал также развитию духа соперничества. Эпоха клиперов, сосредоточив внимание на быстроходности этих судов, научила мир увлекаться гонками этих великолепных парусников. Бурное развитие пароходного плавания быстро вытесняло паруса из торгового и военного флота. Во имя интересов судовладельцев шла беспощадная борьба между моряками, с детства свыкшимися с парусами, и новыми людьми, безразличными к поэзии пассатного плавания под парусами, но верящими в целесообразность технического прогресса.
Любительское плавание под парусами извлекало из этой борьбы пользу. По мере ухода в тень крупных торговых парусных кораблей и нарастания безработицы среди квалифицированных моряков-парусников наиболее даровитые мореходы переходили с клиперов на палубы яхт, принося с собой романтику морских просторов, богатство профессионального опыта, любовь к дальним плаваниям и неисчерпаемую анергию. Еще до того, как крупные парусники окончательно потерпели поражение, их безработные капитаны наметили новые, одинокие морские тропы, по которым с тех пор устремлялись через океаны сотни парусных яхт всего мира.
4. Шхуна «Америка и поражение у острова Уайт
С тех пор как «железный» герцог Веллингтон одержал победу в битве при Ватерлоо, политическая и экономическая гегемония Великобритании не вызывала больше никаких сомнений, по крайней мере у самих англичан. Еще до этого победа Нельсона у мыса Трафальгар обеспечила морякам Альбиона превосходство на морях, которое ранее оспаривала Франция.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46