Она суть лучшая иллюстрация основного принципа, лежащего в основе работы мозга. Название этого принципа — «динамический стереотип».

Собака Павлова
Даже из школьной программы всем хорошо известно, что Иван Петрович Павлов открыл «условный рефлекс». Впрочем, подобное, в прямом смысле этого слова, школярское понимание великого учения незабвенного Ивана Петровича граничит с вопиющим примитивизмом. И дело даже не в том, что И. П. Павлов открыл кроме условного рефлекса еще бездну других, не менее значимых психических и физиологических феноменов, а в том, что условный рефлекс, как выяснил в результате своих исследований И. П. Павлов, — только верхушка огромного айсберга.
Что такое условный рефлекс? При виде и запахе пищи у собаки, понятное дело, начинает выделяться слюна (цели этого феномена, запрограммированного природой, надо думать, понятны) — это есть безусловная пищевая реакция, или, иначе, реакция на безусловный раздражитель (пищу). Однако если мы будем сочетать подобное предъявление пищи с каким-нибудь «нейтральным стимулом», например со звуком звонка или включением лампочки, то после нескольких подобных сочетаний у этой собаки возникнет «условная связь». Данный, прежде нейтральный, стимул будет восприниматься ею как условие появления пищи, на которую она и будет выделять слюну даже в том случае, если этой пищи не унюхает и не увидит. Вот что такое «условный рефлекс».
«Условным раздражителем» для животного является не какой-то отдельный стимул, а множество элементов ситуации, в которых этот условный рефлекс вырабатывался: вид комнаты, где этот эксперимент проводился, ощущение от давления лямок «станка», в который эта собака во время эксперимента помещалась, само время суток проведения этого эксперимента, присутствие «ее» экспериментатора (а не какого-то другого, постороннего человека) и т.п.
Иными словами, этот злосчастный звонок (или не менее злосчастная лампочка) — лишь один из компонентов целостного «условного раздражителя», но есть и масса других, которые могут оказаться не менее значимыми. Впоследствии пищевая реакция может возникнуть у собаки не только при звуке звонка или включении лампочки, но и просто при наступлении традиционного времени проведения эксперимента, при появлении экспериментатора, при попадании собаки в экспериментальную комнату, на лямки, которые ее удерживали в станке во время эксперимента и т.п.
Таким образом, простых, односложных, так сказать, «условных рефлексов» в природе не существует и существовать не может. А сложный, действительно известный природе «условный рефлекс» И. П. Павлов назвал не «условным рефлексом», а «динамическим стереотипом». Почему И. П. Павлов назвал этот феномен «динамическим стереотипом», почему не «сложным условным рефлексом»? Подробный ответ на этот вопрос должен включать обстоятельное разъяснение «процессов возбуждения и торможения» (физиологический жаргон), протекающих в мозге. Но, думаю, большой беды не будет, если мы это опустим и сразу перейдем к делу.

На большие полушария беспрерывно падают бесчисленные раздражения как из внешнего мира, так и из внутренней среды самого организма. Все это встречается, сталкивается и должно складываться, систематизироваться. Пред нами, следовательно, грандиозная динамическая система. Таким образом, мы наблюдаем беспрерывное стремление к динамическому стереотипу.
И. П. Павлов

Реакция на этот совокупный «условный раздражитель» (стимуляцию) отнюдь не простая штука, это всегда много разнообразных, слившихся в едином порыве реакций: какие-то центры в мозгу возбуждаются, какие-то подавляются, причем, все это происходит в определенной последовательности, с чередованиями и сложными взаимодействиями. То есть животное совершает не одно, а множество самых разнообразных действий, которые как бы вписаны в его психическую структуру, запрограммированы в ней, вменены этому животному. В результате же неизменно возникает определенное состояние: возможно, это и пищевая реакция, но, возможно, и чувство радости, или напротив, горе и страх, возможно, это какая-то потребность или желание.
Впрочем, почему мы все время говорим о «собаке» и «животном»? У человека все происходит точно таким же образом! Причем человек — животное с необычайно развившимся «церебральным аппаратом» (мозгом) — как никакое другое создает сложнейшие и удивительнейшие динамические стереотипы, а проще говоря, привычки! Так что, в принципе, нет ничего странного в том, что манная крупа, включенная в «динамический стереотип безопасности», может существенно снизить уровень нервного напряжения и тревоги, вызывать ощущение безопасности.

Плюющийся оркестр
Говорят, что однажды, в начале XX века, студенты Императорской Военно-медицинской академии, где, кстати, и сам И.П. Павлов когда-то учился, прослушали лекцию великого физиолога и решили проверить его «учение об условных рефлексах» на практике. Они купили несколько килограммов лимонов, положили их в прозрачные авоськи и отправились в городской парк.
Там по заведенной традиции выступал для честной публики духовой оркестр. И вот наши лимонные террористы стали прогуливаться напротив играющих музыкантов с этими авоськами, полными лимонов, туда-сюда. Как ни трудно догадаться, концерт на свежем воздухе был сорван: музыканты, глядя на лимоны, которые они не ели (безусловный раздражитель), а только видели (условный раздражитель), напустили в свои трубы столько слюны, что играть более не было никакой возможности!
Судьба этих студентов нам не известна, но учение И. П. Павлова доказало и продолжает доказывать свою беспрецедентную мощь.

Положительное и отрицательное подкрепление
Мы говорим: «привычка». Звучит очень просто, но на самом деле мы, произнеся это слово, столкнулись с феноменальным по сложности явлением психической жизни. Что ж, обсудим нюансы. Привычка появляется не сама собой, не по собственному хотению и велению, а есть результат действия положительных и отрицательных «подкреплений», своего рода кнута и пряника. Что есть «подкрепления»? Чтобы у человека сформировалась та или иная привычка, должны иметь место те или иные последствия его действий, а последствия эти могут быть как положительными, так и отрицательны.
Например, молодой (очень молодой) человек занял сидячее место в общественном транспорте, прописанное «пожилым людям и инвалидам». Тут откуда ни возьмись появляется тот, кто имеет, благодаря соответствующей надписи, некие права на это, занятое нашим героем место. Появляется и давай качать свои права: «Ах ты, негодный! Такой-сякой, немазаный! Сидит, в ус себе не дует, о больных людях не думает!» Понятно, что после подобных выступлений со стороны старшего поколения наш герой почувствует себя, мягко говоря, некомфортно. Испуганный и пристыженный, он уступит это чертово место, а еще у него возникнет «динамический стереотип»: всякий раз, занимая сидячее место в общественном транспорте, он будет испытывать выраженный дискомфорт. Возможно, он и вовсе станет избегать садиться в транспорте, и все благодаря «отрицательному подкреплению». Теперь рассмотрим пример «положительного» подкрепления. Та же самая ситуация, только на нашего молодого (очень молодого, как мы помним) человека не «наехали» по-крупному, а попросили любезно и ласково: «Милочек, хорошенький мой, будь так добр, уступи, пожалуйста, бабушке место, а то ноги у меня совсем разболелись…». Тот, понятное дело, как и в первом случае, место свое старушке уступит, а если она его за это еще и похвалит, искренне довольная оказанным ей вниманием, а если еще и конфету (или пряник) даст, то тут… Сформируется тут у нашего героя привычка уступать пожилым и другим нуждающимся людям свое место в транспорте, причем делать он это будет с удовольствием (что немаловажно!), поскольку сформировалась эта его привычка благодаря «положительному подкреплению».

Проще говоря, чтобы научиться чему-то, человек должен что-то желать, что-то замечать, что-то делать и что-то получать.
Д. Доллард и Н. Миллер

К сожалению, большинство наших привычек сформировано по первому варианту (то ли накричали на нас за что-то, то ли наказали, то ли проигнорировали, то ли унизили, оскорбили — одно хуже другого). И получается, что всякий раз, реализуя то или иное свое поведение, таким образом сформированное, т.е. ту или иную свою привычку, стереотип поведения (кои рассыпаны по нашей жизни, как песок по морскому берегу), мы, по сути, следуем своему страху, возобновляем его этим действием и поддерживаем. В результате же страха в нашей жизни, что называется, выше крыши, причем он и руководит ею, ею и питается. Беда… На чем культура наша стоит, чем крепнет? Ужас!

Разрыв сердечной связи
Горе является первой эмоциональной реакцией человека — новорожденный малыш плачет. Это горе так же, как и в любом другом случае (за исключением, конечно, привычки горевать), есть результат нарушенного привычного стереотипа поведения. Например, находясь в утробе матери, мы привыкли слышать-ощущать биение ее сердца. Когда же мы исторгнуты из материнского чрева, все стереотипы нашего эмбрионального существования (поведения) оказываются нарушены.
С.С. Томкинс подтвердил эти соображения простым, но чрезвычайно интересным экспериментом. Он показал, что новорожденные, помещенные в комнату с репродуктором, имитирующим биение сердца матери, быстрее прибавляют в весе и меньше кричат, чем дети в обычных палатах. Иными словами, когда для малышей были созданы условия, которые в большей мере отвечали их привычному — утробному — образу жизни, они испытывали меньше отрицательных эмоций, нежели те дети, чьи динамические стереотипы были нарушены куда более существенно.

Неэкономичная экономика
Это мы говорили о том, как формируются конкретные привычки, теперь встает вопрос: а зачем вообще возникают привычки? В чем их эволюционная значимость? Чем этот механизм обусловлен? Ради чего его Мать-Природа выдумала?
Большинство исследователей, в особенности, конечно, западных, дает ответ в духе «рыночной экономики»: выгодно, оптимизация, так сказать, жизненных ресурсов. Конечно, один раз отработал, опробовал — эффект положительный, значит, дальше можно шуровать в том же духе, особенных усилий к тому не прикладывая и голову лишний раз не загружая — налаженное ведь производство. Впрочем, привычка (или, как мы знаем теперь, «динамический стереотип») — как раз тот случай, когда «философия капитализма» дает сбой. Дело в том, что конъюнктура на рынке жизни меняется с быстротой удивительной! Это еще Гераклит говорил, мир его праху: «Все течет, все изменяется».

Привычка — огромное маховое колесо общества, наиболее точный консервативный деятель. Чем больше мелочей повседневной жизни можем мы доверить не требующему усилий привычному автоматизму, тем более высвобождаются высшие силы нашего ума для работы, для которой они предназначены.
Уильям Джеймс

Сформировал человек тысячи мелких привычек, уложил их в строгую, стройную канву своего поведения, и несет его жизнь по рельсам накатанным. А тут — бац! — изменение: развод или свадьба, смерть близкого или рождение наследника, переезд, увольнение или новое назначение…
И вся выстроенная непосильным трудом «железнодорожная сеть» с составами и вагонами — в тартарары! Тревога, шабаш, спасайся кто может! Возникает, выражаясь по-научному, состояние дезадаптации. Хороша экономия, нечего сказать!
Да, все меняется, и оказываются старые привычки обузой, тормозят перемены, а то и блокируют самым натуральным образом. Терзают, иными словами, своего носителя, требуют возвращения его в прежнее русло, в порядок, временем установленный.
Впрочем, настоящая проблема для человека кроется даже не в этом. Фантастическая неприятность состоит в другом. Привычки, стереотипы поведения, как мы уже говорили выше, это способ реакции человека на мир, а восприятие — это ведь тоже способ такой реакции! И вот получается, что со временем, взрослея, и мир свой мы начинаем воспринимать стереотипно. Постепенно сливается он для нас в одно мутное, серое и безрадостное пятно — все нам известно, все обдумано уже тысячу раз, все передумано. «Все, как всегда» — роковая фраза, дословно означающая, что все так «достало», что даже и в петлю лезть сил нет.
Вот вам и стереотип, вот вам и привычка… Не экономия, а сущее разорение!

Служба безопасности
В чем же тогда, на самом деле, умысел проказницы Природы, за что она нас так «наградила» — привычкой, стереотипией (как сказал бы И. П. Павлов)? Ответ на этот вопрос, как ни странно, лежит на поверхности. Дело, конечно, не в экономии, по крайней мере, не в одной только экономии, дело в безопасности.
Проверенный однажды стереотип поведения, реализованный и, по случаю, не приведший к летальному исходу, запоминается мозгом, глубокими его структурами как «проходной вариант», как безопасная форма поведения. Остальные же возможные варианты поведения и действий, сколь бы хороши они ни были «на бумаге» (так их понимает, по крайней мере, сознание), не проверенные практикой, т.е. подкоркой (она, надо заметить, по природной своей примитивности, читать не умеет), — суть катастрофа, ибо есть неизвестность, а хуже и ужаснее неизвестности ничего нет.
Стереотипное же действие, стереотипная ситуация, напротив, дело понятное и знакомое, известнее некуда, и потому милее оно сердцу нашему любых замков воздушных и журавлей непойманных, любой экономики дороже! Своя рубашка, знаете ли, к телу ближе, а потому, что бы ни происходило, как бы жизнь наша ни менялась, ригидный и костный мозг (а в основании своем он именно такой — костный и ригидный) всеми своими фибрами пытается реализовывать прежние, проверенные стереотипы поведения. Береженого, как говорится…

С физиологической точки зрения приобретенная привычка есть не что иное, как образование в мозгу нового пути разряда, по которому известные приносящие нервные токи стремятся всегда впоследствии уходить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30