И если большинство из них даже не обратило внимание на возглас мальчика, то двое уродов быстро переглянулись. Эти двое не плохо разбирались в собаках и сразу поняли, какую выгоду они смогут извлечь из услышанного.
— Жердь, — сипло прошипел один из них, — а за щенков от этой суки мы сгребем неслабое бабло…
— Та знаю… Ты молчи лучше, а то тут найдутся и другие, кто захочет на этом подогреться…
Они не сговариваясь повернулись к остальным и постарались отвлечь их совсем другой темой. Все они были голодны, не съев за день ни крошки, все они промерзли за ночь в горах и мечтали о том, чтобы согреться, поесть и выпить. И о бабах… Да-а-а… Но ни одна из жалких и нищих лачул селения, лежавшего перед ними, не представлялась способной удовлетворить такую ораву озверевших бандитов. Однако не на лачуги были теперь устремлены взгляды бандитов… Там, склоне холма, невдалеке от селения, мирно паслась отара овец, охраняемая лишь молодым парнем да двумя собаками. Такая охрана остановить этих подонков, конечно, не могла… Но и они пока вовсе не собирались внаглую грабить крестьян. Очень «в масть» им было бы украсть одну из овец, замаскировав это под нападение волков. И пожрали бы и не выдали бы своего присутствия.
— Угрюмый, Чума, Туша, — прошептал Жердь, — давайте переберемся поближе к отаре и отвлечем собак… А Лысый и Гиря зарежут под шумок овцу… Есть волчья лапа, так что мы наследим там как волки…
— Двигаем. — отозвался Угрюмый.
Никто больше не сказал ни слова, молчаливо соглашаясь с планом Жерди. Бандиты бесшумно начали перемещаться зарослями в направлении холма. На какое-то время они потеряли из виду и отару, и собак, и даже само селение. В горах реальные расстояния искажены и переход, который должен был продолжаться не более 10-15-ти минут, по первому впечатлению, занял, как минимум, вдвое больше времени.
А в это время, невидимые и пока неслышимые никем, к отаре приближались и совсем другие враги. Сильные и неукротимые, бесстрашные и многочисленные. Ведомые могучим и очень хитрым предводителем.
* * *
Сухие листья и трава едва слышно зашуршали от мягкого и осторожного прикосновения. Заур (так когда-то звали его хозяева) приостановился и глубоко втянул в себя воздух. Ему хорошо были видны и отара и чабан, а вот собак, чей запах он прекрасно слышал, его глаза никак не могли отыскать. Справа и слева от него, почти неразличимые в тени кустов и негустых перелесков, подползали члены его стаи.
Несколько десятков одичавших собак, объединившихся в стаю, именно в стаю, а не в свору, как можно было бы назвать группу домашних собак, только недавно мигрировали в эти предгорья. И уже, конечно, успели проявить себя. Собаки, чудом выжившие в кошмаре войны и голода, потерявшие дома, хозяев и даже частично утратившие типичные поведенческие черты собак, превратились в настоящих демонов. Они стали изощренными убийцами, каннибалами и людоедами. Они убивали любого, кто не мог от них убежать — человека или зверя. Всего несколько дней назад они встретили в горах огромного медведя и без колебаний набросились на него. Страшная схватка закончилась гибелью зверя, забравшего и жизни восьмерых собак. Теперь их было около тридцати. Почти неделю стая оставалась вблизи места сражения, питаясь останками медведя и трупами своих соплеменников.
Среди собак стаи Заура, самого свирепого, хитрого и сильного из псов, не осталось маленьких или слабых — те уже все погибли, не было ни одной собаки с короткой, не согревающей в холода, шерстью — те все замерзли и также были съедены, а были только молодые и могучие псы-убийцы. Странным образом соединились в одну группу собаки, по самому предназначению именно обязанные охранять людей и их имущество — кавказские и азиатские волкодавы, овчарки и ротвейлеры и, кроме них, несколько крупных и агрессивных ублюдков — помесей породистых собак с дворнягами.
Заур прижал уши, тихо заворчал и белой молнией метнулся вперед. Мгновение спустя вся стая ринулась за вожаком. Конечно же шум, производимый ими, сразу привлек внимание и обеих чабанских собак, и молодого пастуха, и даже овец. Последние, словно бы предчувствуя неминуемую гибель, бросились врассыпную. В первый момент пастух, еще не осознав кто на них нападает, с криком бросился навстречу стае. Его собаки отчаянно пытались пробиться к нему сквозь лавину овец, оттеснивших их от хозяина. Обезумевшие от страха овцы просто не обращали внимания ни на рычание охранных собак ни даже на их яростные укусы.
Несчастный пастух, хотя и выстрелил навстречу летящей на него стае, даже не сумел как следует прицелиться и его пуля лишь слегка ранила одну из диких собак. Пытаясь перезарядить ружье он потерял слишком много времени и когда он снова попытался навести его на нападающих собак, стая просто смела со своего пути. Всклокоченный ротвейлер, явно в прошлом отдрессированый по программам защитно-караульной службы, схватил пастуха за предплечье со спины и одним рывком свалил его на землю. Еще пару собак вцепились в парня, пытаясь поскорее добраться до его горла. Здоровенный грязно-желтый ублюдок с остервенением рвал живот и пах чабана. Юноша лишь хрипло вскрикнул, зовя на помощь. И помощь пришла. Первая из собак охраны прорвалась к хозяину и сомкнула челюсти на шее ротвейлера. В нее тут же вцепились две овчарки. Остальная стая убивала овец. Около десятка их уже валялось на земле, когда со стороны аула грянул выстрел. За ним сразу же еще несколько. Люди, услышавшие выстрел пастуха, рычание собак и истошное блеяние овец, спешили на помощь. Они стреляли в воздух, боясь попасть в человека, своих собак или овец.
Другая чабанская собака также добралась, наконец, до хозяина и одним движением прокусила глотку ублюдку, оторвав его от чабана и бросила, бьющегося в судорогах. Но тут ее схватил за шиворот Заур. Пастушья собака лишь недолго пыталась вырваться из этого смертоносного захвата. Она была обречена. Из пасти Заура живым еще не выходил никто.
Новая серия выстрелов заставила диких собак прекратить избиение отары и, схватив нескольких овец, собаки бросились в заросли.
Жители селения с криками и стрельбой устремились к месту трагедии. Подбежав к холму, усеянному трупами, они убедились, что только одна из пастушьих собак подает признаки жизни, а молодой чабан и второй пес мертвы. Как и тринадцать овец, не считая тех, что стая утащила с собой. Как и две дикие собаки-убийцы. Вне себя от гнева люди бросились вдогонку за стаей и не увидели, как из кустов выбрались двое или трое воров-подонков и унесли еще двух загрызенных овец.
* * *
Перелет до Вены занял совсем немного времени. Да и само «сидение» в Центре в ожидании всей группы тоже растянулось лишь на 15 часов. Все были в сборе. Пора. Пора было выдвигаться к месту назначения… Аэропорт. Полет. Приземление. Встреча с местными руководителями. Все. Пора браться за дело.
Миссия ООН была составлена на этот раз из представителей разных стран. Мужчин и женщин. Всего 12 человек. Только двое из них были англичанами — Эндрю и Одри (полевой врач Миссии). Ну и, конечно, Вар. Огромный бульмастиф Эндрю, сразу же ставший всеобщим любимцем. Спокойный, внушительный и не злобный пес быстро завоевал сердца членов Миссии, невольно и в них вселяя спокойствие и уверенность. Почти что оптимизм.
Из нынешнего состава двое специалистов уже работали полгода в этих краях. Эти двое никакого энтузиазма не излучали. Их внутренние напряжение и сосредоточенность с самого первого дня вызывали неосознанные сомнения в душах остальных. Собственно ничего такого ужасного они не рассказывали…, не сказать, что они практически вообще ничего не говорили, отделываясь односложными ответами или комментариями.
— Дай Бог, чтобы не было хуже, чем было…, — вот и все, что можно было из них вытянуть.
— В общем-то шведы и так ребята не из разговорчивых, — твердила Одри, успокаивая избыточно импульсивных итальянцев — Алессандро и Джеральдину, — а тут еще и предыдущий, видимо, не совсем удачный приезд…
Но Эндрю, участвовавший прежде в Миссиях, работавших в Анголе и Эфиопии, тоже не был спокоен. Он-то видел, и не раз, и воронки от бомб, и пожарища, и тела убитых. Как-то незаметно для самих себя члены Миссии разбились на маленькие группы — по три-четыре человека, независимо от их национальной или расовой принадлежности.
Руководителем Миссии был назначен пожилой датчанин из небольшого городка, вернее острова Оденсе, что расположен километрах в семидесяти от Копенгагена. В прошлом преподаватель психологии и социологии в одном из самых больших университетов Дании. Высокий, худощавый, седой. Очень неспешный в движениях и суждениях. Очень вдумчивый и серьезный. Он познакомил членов Миссии с задачами, стоящими перед ней.
— Не наша задача, — говорил он, — добиться мира в этом регионе. Не нам это делать, не нашими силами и не в определенные для нас сроки. Ни в коем случае представители Миссии не должны вступать какие-либо переговоры и, уж тем более, участвовать в конфликтах или военных действиях на стороне любой из враждующих сторон…
Мы здесь находимся и будем работать исключительно с целью изучения оптимальных подходов к подготовке мирных переговоров. Нам следует с очень высокой степенью точности определить: а) кто из полевых командиров пользуется наиболее высоким авторитетом среди повстанцев (боевиков — в терминологии федеральных властей); б) кто из этих выделенных в наибольшей степени склонен к ведению переговоров и хочет положить конец затянувшемуся конфликту; в) кто из руководителей федеральных войск пользуется наибольшим авторитетом и доверием среди повстанцев и с кем они могли бы сесть за стол переговоров; г) где, когда и при каких дополнительных или специфических условиях такие переговоры могли бы начаться… и так далее и так далее и так далее… Таким образом, цель и функция данной Миссии исключительно исследовательская, полностью соответствующая духу и букве гуманитарных целей Организации Объединенных Наций. Которую мы здесь и будем представлять ближайшие три месяца. Чуть позже я представлю Вам составы, планы работы и порядок действий рабочих групп Миссии… Сейчас у Вас есть полтора часа на отдых и после этого я жду Вас здесь же, где каждому будет вручено конкретное предписание. Меня приглашают на встречу с руководством федеральных сил в регионе для уточнения реальной ситуации и плана совместных действий.
* * *
БТР охранения непрерывно «рыскал» из стороны в сторону, то ускоряя движение, то неожиданно останавливаясь, поминутно меняя направление. Максимально усложнить прицеливание — вот что было главной задачей водителя. И тем самым сохранить себе жизнь. И всем тем, кого он в данный момент перевозил. В зоне военных действий совсем другие «правила дорожного движения». Этому учатся быстро. Никто здесь и не вспоминает о кошмарной «качке» при такой езде и страшном нервном напряжении, не покидающем водителя с самого первого момента движения.
— Давай, Игорек, давай, — громко и внушительно вещал на ухо водителю капитан Верхов, не обращая внимания на рев двигателя.
Игорек и так старался изо всех сил. В этот раз «три вэ» кажется, перехитрил сам себя, решив ехать собственно в БТРе. Машину охранения боевики, как правило, пропускали, не трогали до подхода основной колонны. Лишь дождавшись всю группу, определив ее силу и боевой потенциал, они взрывали головную и заднюю машины охранения, блокируя колонну в узком и открытом, легко простреливаемом, месте. Но отдельную машину расстреливать они не торопились. Тем более, что вдали маячила «лже» — колонна, состоявшая из двух крытых грузовиков, уазика и еще одного БТРа. Самый неприятный (мягко говоря) участок дороги простирался именно здесь, где неглубокое ущелье у пропасти переходило в равнину и подорви боевики переднюю и заднюю машины внутри ущелья — все, живым врядли кто ушел бы… Хоть бы там была и сотня солдат. Но сейчас передовой БТР охранения уже приближался к выходу из ущелья, а колонна еще только начинала в него спускаться.
Немолодой чернобородый человек, в вязаной шапочке и камуфляже, на мгновение оторвался от гранатомета, в прорези прицела которого постоянно находился БТР.
— Что-то тут не так, Рахим, эти Рэмбы явно что-то придумали… Первая машина — подставная…, ясная хреновина… И колонна — фуфло. Надо бить по БТРу, — обратился он к своему товарищу, который лежал в двух метрах правее.
Чуть трусоватый Рахим задумчиво покачал головой, не соглашаясь.
— А если они только и ждут, что мы проявимся и сзади по склону к нам подберутся сразу же…? Тогда нам не уйти…
И хотя дальше, левее по склону, лежало еще семь бандитов, чернобородый Важа заколебался. Но в это время БТР почти достиг выхода из каньона и резко ускорил движение, сразу прекратив маневрирование.
— Они уходят! Бей их, Важа, жги их!
Важа снова припал к гранатомету, стараясь поймать в прицел цель, но тут со стороны «колонны» донесся гулкий выстрел. Боевики оглянулись, стараясь понять, что произошло. От «колонны» донеслось еще несколько автоматных очередей. Все это отвлекло бандитов, дало возможность БТРу перевалить за бугорок и скрыться из виду. Только сейчас боевики поняли, что их провели и все предыдущее было лишь прикрытием для прохода первой машины. Особенно отвлекающие выстрелы в тот момент, когда у боевиков оставался последний шанс, чтобы подбить БТР.
— Эх, шакал я паршивый, упустил! — яростно застонал и заскрипел зубами Важа. И не в силах сдерживать ярость, он выстрелил уже просто вдогонку БТРу.
Патрон гранатомета не долетел до БТРа целых метров сто и Верхов презрительно рассмеялся внутри машины.
— Ну вот, а ты боялась, — спокойно проговорил Валерий, обращаясь к взмокшему водителю. Тот только кивнул в ответ и слабо попытался улыбнуться, явственно стуча зубами. — Увидишь, что мы еще придумаем, когда будем назад ехать, Игорек, — уже совсем расслабленно и безмятежно сказал «три вэ», откинувшись всем телом назад и блаженно потянувшись.
1 2 3 4 5 6 7