Я изумленно уставился на агента, не понимая, что к чему.
Наконец я выдавил из себя:
- Что значит существовала несколько дней назад? Куда же делся мой
мир?
- Это означает, старина, что твой мир 0-0 около месяца назад был
уничтожен хегрунами. Теперь всем понятно, что они делали в вашем нелепом
времени! Наше предположение о диверсии со стороны этих негодяев оказалось
верным.
- Но как они могли осуществить уничтожение целого мира? - едва смог
вымолвить я.
- Для этой цели можно воспользоваться специальным прибором,
называемым прерывателем. Этот прибор, возможно, был украден у нас, ибо
весьма сомнительно, чтобы хегруны смогли сами додуматься до принципов его
действия. Этот прерыватель может...
- Постой-ка, Дзок, - прервал я агента. Мой мозг лихорадочно работал.
- Но ведь если бы все было для меня потеряно, ты вряд ли бы рисковал собой
и тратил усилия на какого-то безволосого сапиенса.
Дзок ухмыльнулся:
- Все правильно, старина. У тебя есть одна возможность, один шанс.
Дело в том, что у нас изобретено устройство, позволяющее кое-что
предпринять для твоего спасения. Оказывается, по Сети можно перемещаться
не только в тех направлениях, которые раньше считали единственными. С
помощью изобретенного моим другом прибора можно путешествовать по Сети как
бы во времени. То есть ты, Байард, при наличии нашего аппарата можешь
попасть в свой мир еще до того, как тот был уничтожен хегрунами.
- Но этот аппарат? Как его достать?
- Вот для этого, старина, я и прибыл сюда, - с этими словами Дзок
направился в грузовой отсек своего шаттла и вынес оттуда комбинезон из
почти невесомой черной ткани.
- Сюда, - Дзок указал на спинку комбинезона, - встроен генератор волн
новой конструкции, весящий всего несколько унций. Благодаря этому
обладатель сего костюма-скафандра может перемещаться по Сети без всякого
шаттла.
После некоторых усилий костюм был натянут на меня, и Дзок начал
инструктаж. Он объяснил мне, что максимальное перемещение, на которое
можно рассчитывать, укладывается в двадцать три дня. А так как линия 0-0
была уничтожена хегрунами двадцать один день назад, то у меня оставалось
еще два дня на то, чтобы предупредить о грозящей опасности власти
Империума и предпринять активные меры против подготовленного хегрунами
нападения.
У меня были сомнения относительно того, как воспримут мои слова о
грозящем вторжении человеко-обезьян власти Империума, особенно в свете
моих последних разговоров и встреч с руководством, включая и моего
ближайшего друга. Не было никакой уверенности, что меня внимательно
выслушают, а еще, что за этим последуют быстрые действия, направленные на
предотвращение нападения. Но сейчас надо было думать не об этом, а об
успешном возвращении домой. Там уж посмотрим, главное сейчас - попасть
домой!
Дзок объяснил мне, как пользоваться кнопками костюма, и предупредил о
тех ощущениях, которые будут сопутствовать перемещению по Сети.
Воздействие силы тяжести ощущаться не будет, но инерция сохранится,
поэтому необходимо избегать различных столкновений.
- Ну вот и все, - в конце концов сказал он. - Желаю тебе всяческих
успехов, старина. Поверь, мне очень жаль, что наш Совет так обошелся с
тобой. Будем же надеяться, что лучшие дни взаимоотношений между нашими
расами еще впереди. Счастливо!
Я со слезами на глазах обнял этого милого парня, пожал ему руку и
отправился в далекий, неизвестный путь.

13
Это было долгое и утомительное путешествие. Путешествие через
вероятностные миры, во время которого моему взору открывались то
бесплодные пустыни Зоны, то джунгли менее пострадавших районов. Однажды
передо мной появилось нечто, в корне отличное от этого однообразного
ландшафта. Передо мной промелькнул какой-то город с низкими длинными
зданиями, походящими скорее на сараи, чем на жилые помещения, сложенные из
черного камня под низким серым небом, покрытым грозовыми тучами. Это
видение продолжалось всего несколько секунд, а потом опять пошла
однообразная картинка выжженной пустыни. Что это было? По крайней мере,
архитектура этих сооружений не соответствовала культуре ни одной, из
известных картографам Империума, разумных рас.
Следуя курсу, установленному Дзоком на автопилоте, я через четыре
часа оказался у цели - в районе Стокгольма. Но приземляться на людных
улицах столицы было бы в высшей степени неразумно, я выбрал место посадки
в нескольких километрах от города. После того, как вызванные внезапной
резкой посадкой темные круги перед глазами исчезли, я обнаружил, что
нахожусь на заросшей травой равнине, залитой солнцем, и вдохнул свежий
воздух родины - я вернулся на двадцать два дня назад.
Невдалеке виднелась дорога, и я направился к ней. По моим подсчетам
до Стокгольма было от силы десяток километров. Я решил пройтись пешком,
наслаждаясь тем, что я живой и снова дома. Надо было, конечно, спешить, но
пара часов ничего не решала.
Минут через сорок меня нагнала повозка, запряженная лошадью, и я
попросился подвезти меня. Я представился начинающим парашютистом, которого
отнесло ветром далеко в сторону от заданного приземления. Всю дорогу
возница распространялся о том, насколько это пустое и опасное занятие -
прыгать с парашютом, и что никогда бы, даже в случае крайней нужды, не
стал бы заниматься этим сумасшедшим делом. Я молчал, по-прежнему
наслаждаясь тем, что снова дома.
Вскоре показалась деревушка Инельсон, и когда мы проезжали мимо
почты, я соскочил с повозки, попрощался с возницей и, толкнув дверь,
оказался в полутемном помещении Государственной Почтовой Службы Империума.
Через мгновение я уже различал фигуру человека, сидящего за столиком с
телефоном. Человек выжидающе уставился на меня.
- Извините, пожалуйста, сэр, но мне крайне необходимо срочно
связаться со службой Безопасности Империума, вот по этому телефону. - И я,
четко разделяя цифры, продиктовал: - 124-72-ЦБ.
Человек кивнул, протянул руку к телефону, но вдруг передумал:
- А кто вы такой, сэр?
- Вы разговариваете с полковником Байардом, милейший, - строго
отчеканил я.
- Сейчас, сейчас, - засуетился почтовый служащий и принялся нажимать
кнопки телефона, набирая нужный мне номер.
Связи не было.
Ожидая разговора с бароном Рихтгофеном, я случайно взглянул на
календарь, висевший на стене, и холодный пот выступил у меня на лбу.
В своих расчетах Дзок ошибся, ошибся всего на один день - таким
образом, до катастрофы, нависшей над Империумом, осталось всего несколько
часов.
Я вскочил со своего места и бросился к чиновнику, все еще пытавшемуся
связаться с моим начальником. Схватив трубку, я стал ее вырывать, как
сумасшедший, будто это могло помочь наладить связь.
Внезапно входная дверь с шумом распахнулась, и в помещение медленно
прошествовал невысокого роста полный мужчина с печатью значимости на лице.
Он был облачен в мундир почтового ведомства Империума, на его рукаве
блестели лейтенантские шевроны.
Он внимательно смотрел на нашу застывшую скульптурную группу. В его
глазах вспыхнул интерес, когда он разглядел мой комбинезон.
Но обратился он к служащему:
- Кто этот человек? - спросил он, указывая на меня. - Что ему нужно?
Не дав служащему вымолвить ни слова, я сказал:
- Я полковник разведслужбы Байард, лейтенант. Я имею важное сообщение
для барона фон Рихтгофена. Речь идет о жизни и смерти государства.
- Ваши документы, полковник, - потребовал лейтенант и протянул руку.
- Видите ли, - начал я, - дело в том, что я выполнял важное
государственное задание, и поэтому у меня нет никаких документов,
удостоверяющих личность. Но чтобы окончательно развеять все ваши сомнения,
я дам вам номер моего домашнего телефона, запишите: 127-17-ЩО. Вы можете
туда позвонить, и вам скажут, кто я такой, и что я на самом деле выполняю
важное задание. И, кроме того, лейтенант, разве в ваши обязанности входит
проверять документы у всех посетителей почты?
Начальник побагровел, выпучив на меня глаза. Он несколько раз открыл
и закрыл рот, словно рыба, вытащенная из воды, но, как и рыба, ничего не
сказал.
Я стоял и спокойно наблюдал за ним.
Наконец лейтенант справился с собой и хриплым голосом произнес:
- Хорошо. Давайте позвоним вам домой, полковник.
Он повернулся и прошествовал к двери, на которой висела табличка
"Начальник почты".
Прошло несколько минут.
Внезапно за моей спиной распахнулась входная дверь. Я оглянулся и с
удивлением увидел на пороге двух полицейских со странным выражением на
лицах.
Сейчас же за моей спиной распахнулась и дверь начальника почты. Он,
стоя на пороге, указывал на меня и кричал:
- Арестуйте этого человека! Он шпион!
Один полицейский подскочил ко мне, потребовал поднять руки и обыскал
меня, другой, держа в руке пистолет, не спускал с меня глаз.
- В чем дело, господа? - изумился я, повернув голову в сторону
начальника почты. - Это какое-то недоразумение?
- Что? Недоразумение? - толстяк визгливо рассмеялся. - Вот это да! Ну
и шутник попался!
Я недоуменно уставился на него.
- Что вас так рассмешило, лейтенант? Объясните мне, наконец, что
означает весь этот цирк? Вы что, не звонили мне домой?
- Ха-ха! В том то и дело, что звонил! Я позвонил домой полковнику
Байарду, - торжественно сказал начальник почты. - И мне там сказали, что
господин полковник находится дома и сейчас как раз изволит обедать.

14
Камера, в которую меня поместили, по понятиям хегрунов наверняка
считалась бы "люксом", но я тем не менее безостановочно стучал по тяжелой,
обитой железом двери, и кричал, чтобы меня немедленно препроводили к
начальнику полиции.
У меня был с собой пружинный пистолет (Дзок, когда отыскал меня в
мире джунглей, вернул его мне). Я мог пустить его в ход, но такая
крайность еще не наступила. У меня было в запасе несколько часов.
Мою просьбу все же удовлетворили, и начальник полиции, вежливо
выслушав меня, пообещал тут же созвониться со штабом ближайшей войсковой
части.
Уже стемнело, когда я услыхал шум открывающейся двери. На пороге
стоял агент, с которым несколько раз мне пришлось встречаться на службе.
Увидев меня, он пораженно остановился.
Внимательно рассмотрев меня, он сел на скамью и выжидающе посмотрел
мне в глаза.
Я попытался напомнить ему, что мы знакомы, хотя, честно признался,
что фамилии его не помню.
Офицер кивнул головой и, повернувшись к полицейским чинам,
столпившимся у двери, произнес:
- Действительно, этот человек очень похож на полковника Байарда.
Однако я могу поклясться, что настоящий полковник находится у себя дома. И
поэтому нет никакого смысла тревожить из-за этого самозванца начальство.
Хотя...
Офицер еще раз внимательно посмотрел на меня:
- Если вас не затруднит, полковник, - он подчеркнул это слово, - я
хотел бы услышать от вас историю, которую вы собираетесь рассказать барону
Рихтгофену.
Мне уже нечего было терять и поэтому, попросив разрешения сесть, я
начал рассказывать свою историю, страстно надеясь, что на этот раз мне
действительно поверят.
Но этого не случилось.
Офицер внимательно выслушал меня.
Когда я закончил, он встал, кивнул мне в повернулся, чтобы уйти.
Я не мог поверить, что этот человек сейчас уйдет, не попытавшись даже
проверить услышанное.
Поэтому я схватил его за руку и закричал:
- Неужели вы не верите мне? Что же может тогда убедить вас? Неужели
вот этот костюм не может заставить вас начать хоть какое-нибудь
расследование?
Офицер остановился, повернулся и, вероятно, только теперь внимательно
разглядел мой комбинезон.
- Давайте его сюда, приятель. Это то, что нам нужно. Если вы говорите
правду, не знаю, как мы из всего этого выкарабкаемся.
Дверь за ним закрылась. Я еще с полчаса нервно ходил из угла в угол,
изнывая от неопределенности.
Наконец дверь камеры открылась, и я увидел маленького человека в
очках с толстыми стеклами. Он назвался профессором Рингвистом и сообщил
мне, что внимательно ознакомился с конструкцией моего костюма-саркофага, и
хотя находит его довольно занимательным, все же его проводки и схемы
абсолютно бессмысленны с научной точки зрения. Я попытался втолковать
этому профессору, что его выводы неверны - ведь костюм действует.
Механизмы и приборы комбинезона неразрывно связаны с семантическими
особенностями организма и поэтому в чужих руках они абсолютно инертны.
Мою очередную тираду прервал вопль сирены. За дверью, в коридоре
раздались топот шагов, команды, возбужденные голоса. Через мгновение в
проеме двери появился знакомый уже мне офицер в сопровождении
полицейского.
- А ну, приятель, выкладывай все начистоту! - закричал он, наставив
на меня пистолет. - По законам военного времени я могу расстрелять тебя на
месте.
- Какого, черт возьми, военного времени?! - в свою очередь закричал
я, предчувствуя самое плохое.
- Стокгольм только что атакован неизвестным противником, применившим
газовую атаку.
Приближается полночь. Офицер, назвавшийся капитаном Бурманом, запер
дверь моей камеры, приказав никому не приближаться к ней. А мне сказал,
что я могу сколько угодно кричать, все равно никто ко мне не придет.
Вскоре он снова появился передо мной в сопровождении двух человек в
штатском.
- Повторите все свои рассказы сначала, приятель, - приказал мне
Бурман и, обращаясь к неизвестным, добавил - Послушайте его внимательно,
господа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17