Ты ведь можешь и не ступать на землю – просто пролететь над садами.
– И что это даст?
– Ну… все-таки…
– Что-то не слышу командорской уверенности, муж мой, любовь моя.
– Берегу ее для следующей планеты.
Ему показалось, что упоминание о следующей экспедиции она восприняла как-то слишком равнодушно. Но тут же одернул себя, и нечего удивляться, ведь он рассказал ей только о том, что его привязали с неясной для него целью, а тут и дружиннички подоспели… Знай она, от чего он был буквально на волосок – и еще неизвестно, как отнеслась бы она к возможности его дальнейших полетов, уж слишком уязвимым делало его отсутствие тех врожденных способностей, которыми обладали рядовые джасперяне.
И тут она безошибочно угадала его мысли:
– Скажи, муж мой, а ты все поведал мне о своих приключениях?
Ах ты, глупенькая моя! Да какой же мужик расскажет любимой женщине, что он едва не обгадился со страху?
И вот тут пришел настоящий страх.
– Что ты молчишь? Уж признавайся!
– Послушай, Сэнни, по-настоящему страшно мне стало только сейчас. И знаешь, почему? Я пережил все, что случилось в подземном лабиринте, и вдруг понял, что ни разу не вспомнил о тебе. И в это время тут с тобой могло случиться…
– О, древние боги, что за чушь! Ты же прекрасно знаешь, что я могу схватить обоих малышей и исчезнуть в любом направлении.
– В каком, например? Джаспер для тебя почти целиком закрыт.
– Ну, под крылышко к Дронгу Милосердному.
– Да? А ты забыла, что они даже сюда умудрились подослать убийцу – со жрецами не шутят, это у нас на Земле известно еще со времен Фараонов.
– Значит, на вышеупомянутую Землю. На Щучий… то есть на Барсучий остров.
– Не советую – во всяком случае, без меня. Нам с тобой ведь официально сообщили, что на моей планете угнездился какой-то прокуратор, и надо думать, не без свиты. Боюсь, что некоторые происшествия, так и оставшиеся загадочными для нашего Интерпола, не обошлись без участия этой вселенской нечисти.
– Ага, вот мы и докопались до того, что ты от меня скрывал!
Ох, и не хотел же он ее пугать! Тем более что тайна так и осталась тайной.
– Скажи сначала, Сэнни: бывали у вас случаи, когда бесследно исчезали дети?
– Странный вопрос – возьми хотя бы Ю-ю…
– Нет, раньше.
– Ну я думаю, это всегда бывает. На любых планетах. А у нас, когда мать или отец хочет спрятать малыша от собственной дражайшей половины – хотя бы из ревности… Да сплошь и рядом. А почему ты спрашиваешь?
– Как только мы прилетели на Землю, мне сообщили, что произошло несчастье: в семье покойного Юхани – тогда еще никто не знал, где он и что с ним, – был похищен ребенок. Новорожденный ребенок, о котором сам Юхани даже и не знал.
– Мальчик?
– Девочка.
– А ты не допускаешь, что это – совпадение?
– И это не все, малыш. Помнишь, ты предложила мне навестить вдову, а я тебе ответил, что она в специальной клинике? Так вот, она сошла с ума: все время собирает всякие тряпки, одеяльца, сворачивает их, чтобы это напоминало запеленутого младенца, и прячет. И еще – рисует. Она всегда хорошо рисовала, особенно картинки к детским книжкам. Так вот, она рисовала крэгов. Вернее, одного крэга, сидящего у нее на плечах – так, как если бы увидела это в зеркале. Рисует только это, бессчетное число вариантов. Плачет, если ей не дают бумаги… Вот почему при виде нашей дружины с птичками на загривках люди были потрясены. Ну и выставили вокруг нас охрану…
– Выходит, они нас не охраняли…
– А принимали меры предосторожности.
– Значит, девочку не нашли?
– Нет. И она была бы чуть старше нашего Ю-юшки.
Наступило молчание. Юрг скосил глаза и поглядел на жену – она лежала, какая-то отчужденная, устремив невидящий взгляд в потолок – на ночь она свой аметистовый офит все-таки снимала.
– О чем ты думаешь? – осторожно спросил он.
– Пытаюсь представить себе, где же на Джаспере ее прячут. И главное зачем?
– А меня беспокоит другое: каким образом крэги нашли дорогу к дому Юхани?
– Ну хотя бы по Звездным Анналам.
– Это могло привести их только к Земле. Но они безошибочно появились у Юхани… И вскоре после того, как он погиб. Шастать по всей планете наудачу они не могли – их непременно заметили бы и занесли в Красную Книгу. Причем с восторгом. Но кроме Юхановой вдовы, их никто не видел – даже его два сына. Как это могло быть?
– Не знаю, не знаю. Мы ведь вообще о крэгах почти ничего не ведаем, это для нас было табу.
– А тебя ни на какие мысли не наводит еще и такой факт: вскоре после этого на Земле, причем в самых различных ее уголках, произошло несколько совершенно чудовищных – и одинаковых по исполнению – убийств, жертве наносили прямо в глаз сильнейший удар, причем не ножом, а, как заключили эксперты, костяным или роговым предметом. Орудия убийства обнаружить не удалось, следов – тоже.
– И погибшие были… дети? – глухим голосом спросила мона Сэниа.
– Почему – дети? Нет, вполне взрослые люди. Но всех их объединяло одно; причастность к какой-нибудь религии. Католическая монахиня из Сеговьи, кришнаитский гуру из Мадраса, поп-расстрига откуда-то из-под Читы, слепой служка из синтаистского храма в Иокогаме… Какая-то гаитянка, баловавшаяся вуду… Еще кто-то…
– Может быть, заговор? – осторожно предположила принцесса.
– Тогда это мог быть только заговор сумасшедших, а они, как известно, не могут объединяться и проводить так тщательно подготовленные акции. Нет. Экспертиза утверждает, что все убийства совершены одним и тем же лицом. И с таким разрывом во времени, что ни один вид транспорта не мог бы доставить преступника из одного места в другое.
– Но жертвы, похоже, выбирались случайно… В отличие от новорожденной девочки Юхани, где, как ты говоришь, цель была выбрана точно, а попадание стремительно и безошибочно. Значит, тебя спрашивали обо всем этом, и ты указал на крэгов как на возможных виновников?
Юрг зло фыркнул:
– Скорее – как на несомненных и единственно вероятных.
– Ну и что?
– А мне не поверили.
– Как! Они же видели, кто сидел у всех нас на плечах!
– Знаешь, дорогая, у моих соотечественников удивительно развита способность не верить тому, что они видят собственными глазами. И стоять насмерть за то, чего просто не могло существовать.
– О древние боги! Если бы я не знала тебя… и Юхани – я предположила бы, что у всех землян на загривках угнездились невидимые крэги!
– Ну я бы не сказал, что Джаспер миновал подобную полосу развития кто-то тут частенько поминает каких-то залежалых богов, вряд ли имевших материальное воплощение…
– Как знать, как знать, муж мой, любовь моя. Разве не богиня ночи укрыла нас сейчас своими мягкими крыльями?
– Ага. И по ее темно-синему брюху ползут светящиеся жуки разноцветных лун… Очень поэтично.
Она подняла ладонь и безошибочно хлопнула его по губам:
– Ты врожденный и неисправимый безбожник!
– Да ну? А кто для меня – ты?
– Когда муж начинает говорить своей жене комплименты, это становится подозрительным…
Он вдруг почувствовал, что разговор зашел в тупик. Сколько он мучился, ловил себя на неосторожном слове – только бы не проговориться, только бы не напугать… Самое страшное, что могло произойти с его родной планетой, появление иноземных чудовищ. Первые кровавые жертвы. Овеществление фильмов-ужастиков, создаваемых в беззаботной уверенности, что этого никогда не будет, потому что этого не может быть никогда. Это было так не правдоподобно и жутко, что решено было не оповещать об этом все человечество: началась бы бессмысленная паника, фантастическая по размаху и совершенно безнадежная в попытке избежать опасности, которую никто даже представить не в состоянии. К тому же все убийства уложились в двадцать четыре часа и больше не повторялись.
Может, прилетели – и улетели ни с чем?
То есть – с единственным похищенным ребенком?
Говорила же Сэнни, что крэги никогда не остаются на уже заселенных планетах – иногда они даже требуют уничтожения аборигенов, как это случилось с несчастными кентаврами где-то в его родимом созвездии. Но с другой стороны – расплодились же они на Тихри! И потом этот бред, переданный Кадьяном, относительно власти над мирами, включая и подчинение богов… Вот и поди разберись!
Юрг тихонечко повернул голову и поглядел на жену: в полумраке лунного свечения, проникающего через матовый купол шатра, было видно, что она безмятежно спит, как это нередко с ней бывало, с открытыми незрячими глазами. Он спустил с постели босые ноги, стараясь не зашуршать, натянул штаны и бесшумно выбрался из дома. Присел на пороге. Из сторожевых корабликов, ограждающих вход, одновременно выглянули Дуз и Сорк – командор покачал головой, беззвучно давая понять, что ничего ему не надобно, и они убрались. Остальные дружинники сгрудились в привратном теремке, уже затворенном с внешней стороны; костров было велено больше не разжигать, и они веселились как могли, с превеликим трудом сдерживая свои звонкие, неуемные голоса. В ярком голубом свете полутора лун – вторая вечерняя уже положила свой подбородок на кромку стены – было видно, что потешаются все над Харром, которому взбрело в голову обучиться проходить через НИЧТО. Топая двухпудовыми ножищами, поматывая головой и фыркая, как миннесотский бизон, он делал короткую пробежку, а потом, повинуясь негромкому, но дружному: «Оп!», делал отчаянный прыжок, бодливо пробуя плотность ночного воздуха, и рушился на землю под сдавленный хохот своих тренеров. Потом упрямо подымался и, необидчиво поматывая головой, возвращался на стартовую позицию. Дружинники невольно затихали – ну и упрям тихрианский мужик!
Юрг невольно вздохнул: с таким же успехом он мог обучаться летать. Откровенно говоря, этот инопланетный визитер загостился у них на Джаспере, но, с одной стороны, лишний меч, когда дружина отправлялась в поход, чуточку увеличивал гарантию безопасности и моны Сэниа, и малышей, правда, чуточка эта была микроскопической, но все-таки. К тому же Юрг и сам был в этом мире чужаком, правда, уже признанным за своего, уже совсем адаптировавшимся, по в чем-то Харр был ему даже ближе, чем вся дружина вместе взятая. Притом не надо сбрасывать со счетов и скуку, которая несомненно должна была рано или поздно появиться гнусной ползучей тенью в их уединенном пристанище, особенно тогда, когда большинство дружинников исчезало и принцессе оставались только материнские хлопоты и воспоминания о тех временах, когда предводительницей летучего отряда была она. Во всяком случае, Юргу думалось именно так.
Да и сам он сейчас чувствовал себя претоскливо – то ли из-за несостоявшейся встречи на каменистом склоне, то ли оттого, что, глядя в ночное небо, он вдруг впервые ощутил себя невыразимо далеко от собственной Земли – так далеко, что сейчас, припоминая свои первые впечатления от полета к Марсианской орбитальной станции, он только усмехался. Тоже мне даль! Вот сидит он на пороге высушенного жаврова остова, глядит в галактическую даль, и знает, что нет уголка, в который не перенесли бы его верные вассалы. Беда только в том, что уголков этих невообразимое множество – не выбрать, куда податься.
И ли в одном – подумать только: ни в одном он не может укрыть свою жену с двумя малышами так, чтобы быть на все сто процентов спокойным за их безопасность. Неужели крэги успели заполонить всю Вселенную? Конечно, нет; но появиться они могли где угодно и когда им вздумается. Пример тому Земля. И как, черт их подери, им это удается?..
Кажется, он заскрипел зубами от бессилия.
– Что? – раздался из-за спилы шепот жены.
– Сигарету бы, – вздохнул он. – Была такая радость на первом курсе.
Она переступила порог и устроилась рядышком – тоже босоногая и полуодетая. К счастью, комаров тут не водилось.
– Она блондинка? – спросила она подозрительно безразличным тоном.
– Кто?
– Эта… Сигарета.
– О, да! Пока не сгорит.
Она засмеялась, и Юрг с облегчением понял, что это – хорошо разыгранный экспромт.
– Я не знаю, как это принято у вас на Земле, но у нас полагается отвечать визитом на визит. Поэтому я думаю вот что… – Мона Сэниа на секунду задумалась, пошевеливая губами. – Завтра во дворец полетят Эрм – как самый представительный, Сорк – как самый наблюдательный и Пы – как самый простодушный, при котором можно болтать о чем вздумается, не стесняясь. А мы с тобой – и с чадами, разумеется – отправимся в гости к Ушинь. Я ее домик видела, так что с утречка могу послать туда голос с предуведомлением, чтобы не свалиться чересчур уж непрошенными.
– А что так вдруг? – осторожно поинтересовался Юрг.
– Во-первых, через день-другой ты уже куда-нибудь умчишься, искать себе новых ушастиков или рассказывать об их проделках Стамену.
«Ни хрена себе проделки, – мелькнуло в голове у Юрга. – Да и ушки тоже. Хорошо, я тебе не все рассказываю…» В соответствии с этой здравой, с его точки зрения, убежденностью, он и тут промолчал.
– Во-вторых, – продолжала жена вопреки обычной женской особенности так и останавливаться на «во-первых», – она приглашала в гости нашего по-Харраду. Персонально.
– А «в-третьих» будет? – поинтересовался муж.
– Будет. В-третьих, это единственное место во всей Вселенной между Ушинь и Алэлом, где я почему-то буду чувствовать себя в абсолютной безопасности.
Недаром на Земле говорят, что муж и жена – одна сатана. Последний, похоже, был крупным мыслителем. Если и жена у него была не безмозглая красотка, и думали они одинаково, как вот сейчас у него получилось с Сэнни, – просто удивительно, как они не одолели Всевышнего?
Все самое сказочное происходило на Джаспере почему-то по вечерам. Каменные ступени, ведущие к королевскому дому – никак не вязалось с ним пышное именование «дворец», – еще источали золотой жар летнего дня, но с моря, уже потемненного предвкушением грядущей ночи, подымалась йодистая целебная прохлада, навстречу которой жадно раскрывались смежившие свои лепестки питомцы королевского сада – здешняя Флора, как видно, блюла сиесту. Ушинь выпорхнула им навстречу, как пуховый шарик – свежая, розово-серебряная, с нежной сетчатой полумасочкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64