Я шел и слышал шаги идущего
позади меня человека. Может, это был именно он? Может именно с ним я
столкнулся лицом к лицу на выходе из кафе?
Мое состояние можно было сравнить только с пронизывающей немотой. Не
было ни огорчения, ни облегчения. Только страх при каждом услышанном шаге
идущего позади меня человека усиливался. Я хотел, но боялся оглянуться.
Уже выйдя на освещенный поворот трамвайной линии, я оглянулся, но
сзади никого не было.
Страх пропал, но пропали вместе с ним и все чувства. Снова
воцарилась, разлилась по всему моему телу немота.
Я присел на пустовавшую скамейку под памятником Сковороде. Сидел и ни
о чем не думал. Просто дышал.
Может к шести часам моя душа покинула меня, оставив меня без чувств и
мыслей. Ей, должно быть, не нравился мой план. Душа живет в человеке и не
любит терять свое место жительства.
Смешная мысль пришла в озябший мозг - если душа прописана в моем
теле, а тело прописано по определенному адресу, значит у души - двойная
прописка, что запрещено всеми нашими до сих пор советскими
законодательствами.
Я даже улыбнулся.
И подумал об одиночестве Сковороды.
Некоторые люди рождаются, чтобы и после смерти оставаться одинокими.
Часы показывали двадцать минут седьмого.
Прошли первые двадцать минут моей незапланированной жизни.
Посидев еще с полчаса, я поднялся пешком на Крещатик, нашел
подвыпившую начинающую проститутку и, пообещав ей заплатить утром, повез к
себе.

10. ПЯТНИЦА
Ночью мне то снились кошмары, то вдруг прорезались какие-то
идиллические картинки и в зависимости от этого, я то обнимал во сне
девушку, имя которой, один раз услышав, сразу забыл, то отодвигался от нее
на край. Утром проснулся с головной болью. Встал, оставив гостью крепко
спящей. Сидел на кухне и пил растворимый кофе. Несколько раз заглядывал в
комнату и удивлялся столь крепкому сну. Наконец уже заглянул, чтобы
внимательнее рассмотреть свою гостью - ведь познакомились мы в полумраке,
а если еще учесть в каком я был прошлым вечером состоянии, то надо было
удивиться смелости этой девушки. Мне самому вдруг стало страшно за нее - а
если бы за пять минут до нашего знакомства ее бы увез к себе какой-нибудь
маньяк-садист?
Мысли логично подошли к тому, что я совершил хороший поступок и
вероятно спас ее от избиения или от чего-то пострашнее. Но тут я вспомнил,
что утром обещал с ней расплатиться, и при том даже не стал слушать, какую
сумму я должен буду ей отдать...
Стало как-то не по себе. И даже порадовался я ее крепкому сну. Но
все-таки надо было что-то делать. Может, надо было где-то одолжить деньги,
чтобы отдать ей. И снова - мысль о том, что мне надо раздобыть денег,
чтобы заплатить проститутке - эта мысль окунула меня в грязь и я
поморщился. Было, конечно, от чего поморщиться.
- Эй! - донесся из комнаты негромкий сладкий голос. - Эй, ты где?
Я появился в дверях и спросил:
- Кофе?
Она потянулась. На лице, усыпанном веснушками, заиграла улыбка. И
совсем по-детски она кивнула. Приподнялась, рукой подсунула подушку под
спину и так устроилась на кровати - полулежа-полусидя.
- Только у меня растворимый, - успел я сказать, исчезая на кухне.
Кипяток быстро подогрелся и я сделал для нее кофе.
Она была красивой, слишком красивой для проститутки. И слишком
молодой. Светло каштановый волосы, немного пострадавшие от "химии",
мелкими волнами сбегали до плеч, татарский разрез глаз, маленький острый
носик. Тонкие, но яркие губы - я их целовал, наверно, ночью? Не помнил, и
было жаль, что не помнил я прикосновения к этим губам.
- Ты идешь?
- Иду, - ответил я.
Присел на краю кровати. Протянул ей чашку.
- А у тебя есть шоколад? - спросила она.
Я с сожалением покачал головой.
- Ну ничего, - она улыбнулась.
- Как же ее звать? - мучался я вопросом.
- Ты извини, - заговорила она. - Ты хороший, но я не запомнила как
тебя зовут...
- Толя, - сказал я и тут же воспользовался моментом, чтобы извиниться
перед ней в том же грехе памяти.
- Лена... Это по-настоящему, то есть по паспорту... А там я - Вика...
- Давай, лучше будешь Леной...
- Хорошо, для тебя буду Леной...
Это утро закончилось под вечер.
- Я должна идти... - сказала Лена и пожала плечиками.
Я было заикнулся о деньгах, о том, что свято чту долги, и что денег
сейчас у меня нет...
- Забудь, - улыбнулась она. - Лена денег не берет. Вот если бы ты с
Викой познакомился - пришлось бы 20 долларов положить... Пока!
Мы поцеловались на прощанье.
- Захочешь - найдешь, - сказала она уже с лестничной площадки и
застучали вниз ее каблучки.
- Лифт работает! - крикнул я.
- Ну и пусть работает! - крикнула она в ответ.
А за окном было темно. Осенний вечер стелил грусть, но мне не было
грустно. Мне было радостно. Я думал, что это второе рождение, или второе
дыхание. Что-то второе, что-то дающее надежду на будущее...

11. ВЕЧЕР
Около семи вечера зазвонил телефон.
Звонил бывший одноклассник Дима.
- Ты знаешь, там что-то сорвалось вчера... Ко мне Костя заходил. Он
просил извиниться... У тебя есть сейчас время?
- Это единственное, что у меня есть, - улыбнулся я в телефонную
трубку.
- Подъезжай, глотнем по сто грамм.
Я охотно согласился.
У Димы мы засиделись до полуночи. В занавешенном киоске было тепло и
уютно - работал мощный обогреватель и ощущение возникало такое, будто мы
сидим у камина.
Выпив для разминки бутылку красного венгерского, мы принялись за
лимонную водку "Николай". Она великолепно закусывалась печенью трески, и я
подумал, что для ощущения богатства жизни надо действительно работать в
коммерческом киоске или по крайней мере быть ближайшим родственником
продавца. Правда, мне было достаточно быть бывшим одноклассником, но это
чистое везенье. Многие люди не признают своих бывших одноклассников.
- Понимаешь, - Дима вернулся к серьезному разговору после небольшого
прогрева лимонной водкой. - У него вроде часы барахлили. Короче, он попал
туда только к закрытию... Вообще он парень точный. Так что ты не дергайся,
он дальше уже сам все сделает, это как долг чести. У них с этим строго.
Все, я сказал и забыли! Жизнь - классная штука. В ней всего много. Я вчера
с одной девчонкой познакомился! - и Дима помотал головой, видимо слов не
хватало. - Она парикмахершей работает. Иногда вот так познакомишься - и
жениться хочется. Может и женюсь когда-нибудь. Надо сначала квартиру
подкупить...
- У меня уже есть квартира, - вставил я. - Жена ушла.
- Вернется! - хотел успокоить меня Дима.
- Лучше не надо.
- Она же не выписалась?
- Нет.
- Значит, это еще не твоя квартира. Понимаешь, вот когда у меня будет
квартира и в ней никто, кроме меня не будет прописан - вот тогда я хозяин.
С этим я согласился.
На прощанье он подарил мне бутылку "Кеглевича".
Мы закрыли киоск и вместе пошли на метро.
- Знаешь, - говорил он по дороге. - Тут дело есть небольшое - можно
денег заработать. Хочешь?
- Криминал? - спросил я.
- Нет, не совсем. Хотя сейчас все - криминал.
- Ну?
- Мой шеф разводится, ему нужен свидетель.
- Свидетель чего?
Дима почесал за ухом.
- Ну как тебе это... в общем, ты вроде как спал с его женой,
понимаешь? Надо быть в суде во время разбирательства и если спросят -
подтвердить. Мол сам муж тебя застукал с ней или что-то в этом роде...
- Это же ложные показания.
- Дело ведь не уголовное, а гражданское. Да и как кто докажет, что ты
с ней не спал? Она может отбрехиваться, но и она не докажет... А заплатят
тебе так, что год сможешь по кабакам ходить и не работать. А?
Я задумался. Предложение было не очень заманчивое, но с другой
стороны денег у меня не предвидилось, а тут вроде обещали не поскупиться.
Конечно, выступать в таком деле свидетелем и еще брать на себя чью-то
жену... Черт его знает...
- Если хочешь, я тебе устрою встречу с шефом и он тебе сам все
объяснит. Тогда и решишь.
- Хорошо, - я обрадовался возможности отложить решение. Да и
действительно, думаю Димин шеф лучше знает, что ему нужно.
- Я дам ему твой телефон, - сказал Дима.
Мы попрощались.

12. СУББОТА
Знакомство в шефом Димы состоялось на следующий день. Утром он
позвонил мне, а уже в три часа мы сидели у меня на кухне. Собственно на
моей кухне он сам меня угощал привезенной с собой водкой и закусками. Было
ему лет сорок - высокий, гладковыбритый, типичный государственный
служащий. Редкая проседь в коротких черных волосах. Усики, аккуратно
подстриженные по линии верхней губы. Звали его Сергей.
- Она крученная, - рассказывал он, делая маленькие глотки водки,
словно не здесь родился. - Достала меня - хуже не бывает. Я знаю, с кем
она спит, но не хочу с ним связываться. Мне тут важнее моральный вопрос -
я еще имею планы на будущее, надо поддерживать репутацию, понимаешь. От
тебя, может, ничего не потребуется, но если потребуется - встанешь,
скажешь пару слов. Главное - запомни - у нее на левой груди под соском
большое родимое пятно, на заднице тоже. Это такие детали, про которые
могут знать только самые близкие друзья, - он усмехнулся.
Я слушал молча. Очень хотелось заработать денег и очень не хотелось
вляпаться в какую-нибудь историю. Хотя я себе представлял, что много денег
без риска не заработаешь, но здесь очевидного риска не было. Могло только
возникнуть несколько неприятных моментов. Но моменты - они на то и
моменты, чтобы быстро забываться и уходить в прошлое.
- Ну и самое главное, - Сергей потер свои ладони, словно у меня было
холодно. - Гонорар - тысяча баксов. Решай сейчас, дело для меня срочное.
Я сглотнул слюну. Мое заказное убийство стоило в два раза меньше.
- Даже если не придется выступать - деньги твои, - добавил Сергей.
Я кивнул.
- Ну раз согласен, тогда собирайся.
- Куда? - удивился я.
- Поедем, я покажу, где ты с ней спал. Расскажу, когда это было.
Потом привезу тебя обратно.
Мы приехали на его "Опеле" на Печерск. Он мне показал свою квартиру -
там было, где разгуляться.
- Это спальня, - он распахнул двойную дверь с витражными стеклами. -
Вот здесь ты трахал мою жену. Дело было в августе - я уезжал в Штаты.
Запоминай. Вон на стене ее портрет... Да! Ее зовут Алина. Не забудь!
Над кроватью в красивой рамке висела цветная фотография симпатичной,
но сильно накрашенной блондинки.
- Вот и все, пожалуй, - сказал он и вздохнул. - Суд в следующий
понедельник, в десять утра. За тобой заедет мой приятель. Сиди дома и жди.
Потом он отвез меня домой и я долго сидел на кухне. За окном было
темно, можно было бы уже и спать ложиться, но чувствовал я себя слишком
бодро и возбужденно. Поэтому вечер длился долго, может быть до двух или
трех часов ночи.

13
Дни после моей несостоявшейся смерти тянулись невероятно долго.
Трудно было поверить, что всего два дня назад меня должны были убить -
каждый день был безразмерен и не поддавался описанию. Вечер в Димином
киоске и встреча с его шефом - были словно заполненные чем-то секунды в
широком и бесполезном потоке времени. Мне и раньше нравилось отсчитывать
время, ориентируясь на какое-то ожидаемое мною событие. Чей-нибудь приезд,
свидание, просто письмо, о котором я знал. Конечно, я очень любил и
неожиданные письма, но они относились к разряду случайностей, которые тем
и хороши, что незапланированы. Сейчас мне надо было ждать понедельника,
чтобы первый раз в своей жизни быть свидетелем. Точнее лжесвидетелем -
интересно исполнять первый раз в жизни не саму роль, а ее
противоположность. В этом было что-то почти естественное для меня, словно
так мне и было предначертано - исполнять противоположности нормальных
ролей. Когда же я решил сыграть полноценную роль - роль жертвы заказного
убийства - случай - или же Некто другой - распорядился иначе, не дав мне
исполнить задуманное. Что это было? Почему? Может, существует какая-то
цензура Судьбы, позволяющая или же не позволяющая нам совершать поступки?
В понедельник я проснулся с облегчением - наконец наступил день, в
который что-то должно было произойти. Я сел на кухне - не было еще и
восьми утра. Заварил чай и сидел, ждал машину, которую Сергей обещал за
мной прислать.
Громко тикали настенные часы.
За окном моросил дождь.
Продолжался мой самый нелюбимый месяц - октябрь. Революция здесь была
не при чем. Я не любил сырость.
Около девяти внизу просигналила машина. Я выглянул в окно и увидел у
своего парадного "девятку". Понял, что это за мной. Быстро оделся и вышел.
Молчаливый шофер лет пятидесяти привез меня в суд. Там уже подошел
Сергей. Сказал: "Стой здесь и жди. Когда все зайдут, будешь стоять за
дверью, пока не позовут."
Я кивнул.
Двери суда открылись минут через тридцать и оттуда вывалила под
моросящий дождик толпа людей с неулыбающимися лицами. Одна женщина была
подчеркнуто в черном. После этого кто-то появился в открытых дверях,
сделал жест и Сергей, а следом за ним и другие, зашли. Я зашел последним.
Остановился перед дверью в зал заседаний.
- Проходите! - сказала мне молодая девушка, одетая под пожилую
секретаршу во все длинное и клетчатое серого цвета.
- Я свидетель, - объяснил я. - Мне сказали тут ждать.
Она неожиданно улыбнулась.
- Это если б уголовное дело, а здесь можете заходить - просто сядьте
поближе.
Я зашел и сел во второй ряд у дверей.
Заседание прошло быстро и для меня безболезненно. Правда, я успел
понять, что жена Сергея разводиться не хотела. Но Сергей в самом начале
заявил, что человек, с которым она ему изменяла, находится в зале и при
необходимости даст свидетельские показания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12