Что ж,
вот и мышеловка готова - укладываем тело на видном месте в морге
Института Судебной Медицины. И распускаем слухи - будет мол,
публичное вскрытие псевдо-вампира!
Возле тела устанавливаем бесконтактный датчик, реагирующий
на любое приблизившееся тело. И ночное дежурство в отдаленной
комнате. Втроем: я и двое оперативников, с автоматами и
пулеметом. Не могу отказать себе в удовольствии. А поспать можно
и днем, все равно визит будет, когда все спят. Все-таки вампир -
они, как говорят, боятся солнечного света.
Уже на вторую ночь вспыхивает красная лампочка. Мы бежим в
морг. На ногах - бахилы, чтобы наши шаги она, наш враг, услышала
бы как можно позднее. Предусмотрительно мы закрыли все двери в
прозекторский зал, кроме одной. Через нее и вбегаем.
Женщина - высокая, худая, красивая. Рыдает на груди у
покойника. Увидев нас, отпрыгнула в сторону. Действительно, как
метеор. Мечется по залу. Но наши пальцы делают свое дело - жмут
на курки. И руки поворачиваются автоматически в нужную сторону.
Наконец, она замерла, получив, вероятно, порцию пуль. А мы
продолжаем поливать ее... чуть не сказал - свинцом, нет -
серебром!
Неожиданно вампирша вспыхивает. Настоящий, яркий огонь. Мы
прекращаем стрельбу. Женщина молчит, на лице - страдание. Из
пулевых ран - снопы искр. Потом она загорается вся. Через пару
минут перед нами нечто, отдаленно напоминающее человеческое
тело, зато гораздо больше - огромный кусок кокса. Что ж, дело
закончено. А с телом пусть разбираются ученые.
Вот после этого дела я и стал, конечно, совершенно
незаслуженно, признанным специалистом в области преступлений со
сверхъестественным душком. Ко мне начали обращаться за
консультациями, а я любил при этом давать заключения типа:
"данных за наличие преступления по моему профилю нет!"
Что же касается Гана... Я специально зашел в секцию самбо.
Понаблюдал за тренировкой. Как я понял, дружеские отношения
между моим подопечным и тренером, несмотря ни на что,
сохранились. Конечно, дружба есть дружба, и если неожиданно
оказывается, что твой друг не человек, что ж, ничего страшного.
Ведь законам дружбы-то он не изменял. И, вообще, о таком друге
можно только мечтать - вроде умный, много знает, но при этом
прямой и простодушный, слову не изменит, всегда на выручку
придет...
А вот со мной Ган даже и не поздоровался. Попытался пройти
мимо, когда я встал на его пути. Но я поймал его за локоть.
- Конечно, вампир должен был быть убит, - сказал он
равнодушно, глядя мимо меня, и добавил столь же бесцветным
тоном: - но не во время прощания с телом любимого человека...

АБАДОН
История, которую я собираюсь рассказать, выглядит на первый
взгляд совершенно дичайшей. Смерти, смерти, и еще раз смерти. И
лишь в самом конце кто-то понял, что или, вернее, кто связывал
между собой все эти смертные случаи. Я опущу все подробности,
которыми сопровождалось расследование этой истории. Попробую
написать нечто вроде документального рассказа.
Около года назад милиция задержала в метро ребенка -
мальчика лет одиннадцати. Он пытался заночевать в метро. Для тех
(брежневских) времен это был случай небывалый.
Мальчик не смог назвать ни имен своих родителей, ни место
своего жительства. Его проверили по картотеке - в розыске
пропавших детей не числится. Обследование у детского психиатра
не дало оснований для отнесения ребенка в разряд слабоумных. Он
хорошо ориентировался, знал свое имя - Алеша, знал, что
находится в Москве, что забрали его в метро. Называл текущую
дату и год. Читал и писал, правда, не ахти как, но и не хуже
большинства своих сверстников. То есть был вполне нормально
развитым. Только не хотел назвать своих родителей. Или не мог их
назвать.
Я сопоставил время нахождения мальчика в спецприемнике и
журнал происшествий. И обнаружил первую в данном повествовании
смерть. Умер от сердечного приступа сотрудник охраны
спецприемника. В журнале было отмечено, что охранник находился в
этот момент наедине с одним из мальчиков, содержавшихся в этом
учреждении.
Далее был детский дом. Первая смерть произошла уже на
первый день жизни в нем Алеши. Умер, опять-таки от сердечного
приступа, один из воспитателей детского дома. Понятно, что эта
смерть тоже прошла как бы мимо внимания.
Следующей была молодая сотрудница, учительница русского
языка и литературы. Она выбросилась из окна четвертого этажа.
Диагноз - смерть от повреждений головного мозга, несовместимыми
с жизнью. Рассказывали, что перед самой трагедией в другой
комнате слышали громкий смех. "Сошла с ума" - вот было негласное
заключение сотрудников. У погибшей были нелады в семье, кажется,
какая-то история с изменой мужа. Мальчик Алеша в этой истории,
казалось, не был задействован вовсе. Но я обратил внимание на
смех. Этот смех отмечался и позднее. И как раз в связи с
мальчиком Алешей.
Зато следующий случай был весьма громким. Утром не
проснулись пятеро детей, жившие в одной комнате с Алешей.
Разумеется, было расследование. Патологоанатомы были в
замешательстве. В конце концов удалось придраться к супу из
консервов. Ботулизм? Даже я, проходивший медицину в университете
в весьма урезанном виде, знаю, что смерть от ботулизма наступает
через несколько дней после отравления, ей предшествуют
выраженные симптомы поражения центральной нервной системы.
Например, косоглазие и потеря речи - сразу у целой группы детей
- такое не пропустишь! А наш мальчик, якобы, не ел супа... Все
было явно натянуто, диагноз представлял собой отписку. Тем
более, что консервы были импортными, из Венгрии. Так и свалить
на кого-то вину значительно проще. Об этом случае даже писала
какая-то газета.
Все это имело неожиданные последствия. "Несчастный
ребенок", "чудом" оставшийся в живых, был усыновлен парой
бездетных супругов, потрясенных трагедией, происшедшей в детском
доме.
Здесь сначала, первый месяц, было все спокойно. Потом
смерть дворника рано утром, вроде бы совершенно не связанная с
насилием. Но одна бабка видела, что перед смертью к дворнику
подходил новый мальчик. Потом с крыши упало двое мальчишек.
Третьим, опять-таки, был на крыше Алеша, но он-то не упал.
Следующий случай - в заехавшем во двор грузовике неожиданно умер
водитель. Прямо за рулем. А грузовик продолжал двигаться и
наехал на скамейку, на которой сидели сплетницы-старушки. Но
целых две старушки, сидевшие у другого подъезда, запомнили, что
перед происшествием этот новый мальчик смотрел на грузовик.
Очень внимательно смотрел.
Потрясенные случившимся, а также припомнив смерти до этого,
обе боевые старушки пошли к участковому милиционеру. Он их
внимательно выслушал, но, естественно, никак на "старушечий
бред" не среагировал. А старушки пошли прямиком к новым
родителям Алеши. Неизвестно, что там был за разговор, только
прямо после него туда вызвали милицию. Вызвали соседи, после
того, как услышали странный шум в соседней квартире. Решили
позвонить, им не открыли, а шум продолжался, потом были даже
крики. Ни один из супругов ранее в пьянстве замечен не был. И
соседи решили на всякий случай вызвать милиционера.
Так как дверь не открывали, пришлось ее взломать. В
квартире было найдено четыре трупа - супруги и двое старушек.
Мебель была вся перевернута. А под кроватью прятался Алеша.
Старшина задумался. Приехала скорая, потом забрали трупы.
Мальчик на вопросы не отвечал. Казалось бы, история могла вновь
покатиться по накатанным путям - мальчика опять отправили бы в
детский дом, а смерти объяснили бы как-нибудь или просто замяли.
Но не тут-то было.
Первым, кто осмелился заговорить вслух о связи мальчика
Алеши и всех этих смертей, был участковый старшина Демидов. Да,
пожилой, умудренный опытом человек - и вдруг прислушался к
бабьим разговорам. Думал, думал, и решил позвонить куда надо. То
есть к нам. Все-таки человек старой закалки. Его, естественно,
всерьез особо не восприняли, но сигнал был зарегистрирован. И,
естественно, попал ко мне на проверку - я ведь стал "спецом"
после дела о вампирах. Естественно, я не принял все это всерьез,
но дело есть дело, я поговорил с Демидовым. Потом начал
просматривать документы. Молодец старшина, докопался до смертей
в детском доме сам. Может, кто и подсказал, но это не имеет
значения. Передо мною выстроилась прямо-таки вереница смертей. Я
съездил в детский дом сам. То, что мне удалось там выяснить,
изложено выше.
Но я все-таки продолжал в глубине души не верить. Все
говорило за то, что именно с мальчиком Алешей связаны вереницы
смертей. Но может, это все - совпадения? Или он не нарочно? Я
слыхал о ведьмах, проклятия которых приводили к смерти.
Например, тот случай с известной актрисой, которую совсем
закритиковали на собрании, довели до слез. Она и прокляла их
всех. В результате - автоавария, все мертвы. Но это действие
проклятия, в которое я верить, как материалист, не должен. Но,
предположим, верю. А вот с мальчиком совсем не то. Никого он не
проклинал. Просто люди, соприкасающиеся с ним, частенько
умирают. Может, в нем есть что-то такое, что непроизвольно
вызывает смерть у других. Нечто вроде ангела-хранителя, но очень
злого. Так сказать, дьявола-хранителя. Чушь! Ни в одной сказке
или мифе ничего подобного я не читал.
Участковый привел меня в комнату, где находился Алеша. Он
пока один в этой большой квартире. Но скоро его вновь отправят в
детский дом. Если сейчас мне не удастся чего-нибудь выяснить.
Старшина оставил нас одних.
Я представился мальчику. Сказал, что следователь и
расследую смерть его приемных родителей и соседских детей. И что
мне надо задать ему несколько вопросов. Мальчик держался
спокойно, только кивнул в ответ. Мы начали разговор. Из него
выходило, что он ничего не видел, не слышал и вообще не
представляет, отчего они все умерли.
- А как насчет тех детей, с которыми ты спал в детском
доме? Что там было? Ведь это ты что-то там устроил! А как насчет
преподавательницы, выпавшей из окна? Она-то чем тебе не угодила?
Двойку поставила?
- Я ничего не знаю, поверьте мне! - попытка заплакать.
Неудачная.
- И охранник, и воспитатель... А приемные родители? Они ведь
к тебе всем сердцем! Тоже ничего не видел? Тоже не причем?
- Ну ладно! Посмотрим, как ты будешь орать, умирая...
До меня не сразу дошел смысл его слов. Я взглянул на него,
еще не понимая, какая угроза нависла над моею жизнью. А мальчик
смотрел мне прямо в глаза...
Вместо глаз у него были две дыры. Дыры, которые вели,
казалось, в бесконечную пропасть. Я почувствовал, что все мои
силы уходят туда, в эту пропасть, уходит все. Страшная боль во
всем теле и какая-то другая, внутренняя боль. Боль в моей душе.
А страшный мальчик захохотал, было видно, что он получает сейчас
запредельное удовольствие. А потом что-то как бы оборвалось
внутри. Казалось, я сорвался с какой-то неведомой цепи. И увидел
себя сверху. Лежащим на полу. А надо мной наклонялся мальчик.
Теперь я видел совершенно ясно, что он совершенно черный внутри.
Дальнейшие ощущения незабываемы. Легкость, чувство полета.
Потом я пролетал через какую-то трубу, слышал нечто вроде свиста
в ушах. Сколько времени продолжался полет? Может быть,
мгновение, а может, и бесконечно долго. Время, казалось,
потеряло свой смысл...
* * *
Это было помещение или не помещение? Стен не было, но было
ощущение ограниченности пространства. И рядом были другие, такие
же, как я. Очень ясно я ощущал их присутствие.
Было темно, но, одновременно, все было залито светом. Свет
исходил от какого-то существа, находившегося на возвышении слева
от меня. "Божество" - мелькнуло у меня в голове. "Судья" -
подумал я чуть позже, услышав, как светящееся божество задает
вопросы другим представившимся. Поминутно чувствовалось, что
божество в хорошем настроении. Шутки! И надо же! Такое создается
впечатление, что ничего особенного не произошло... Подумаешь -
умер. С кем не бывает. И вообще, все хорошо, прекрасная
маркиза...
Наконец, дошла очередь и до меня. Я только успел назвать
себя, как обычное течение этого малого и совсем не страшного
суда прервалось. Вмешался еще один голос.
- Опять этот Абадон! - сказал новый голос. Кому он
принадлежал? Я так и не узнал. Может, какой-нибудь секретарь.
- Что, и этот человек попал сюда из-за него? - это был
голос судьи.
- Да, уже целая толпа. Ломается естественное течение истории.
Все неправильно. Этот Виктор Толстых должен был еще долго жить.
- Тогда надо что-то предпринять, - сказал голос судьи, -
может, выслать оперативную группу?
- Она уже готовится...
- Сколько же времени она готовится? Месяц?
- Я не в курсе.
- Так можно ждать до бесконечности, а за это время этот
артефакт завалит нас ненормально поступающими душами. Ты бы сам
занялся лучше, чем ждать оперативников.
- Да я там уже сотню лет не бывал! Знаю только из
документов что да как, а в натуре наверняка такого напортачу,
что потом еще и за мной придется все убирать и концы прятать.
- Извините, - вмешался я: на меня вдруг снизошло
вдохновение, - но если все так сложно для вас, может, проще мне
заняться этим Абадоном? Я же все-таки специалист, да к тому же и
местный!
- Тебя уже провели как умершего, - сказал судья.
- Тем лучше, - парировал я, - стало быть, я уже не смогу
еще раз умереть от взгляда этого, как вы говорите, артефакта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14