Мы все должны сейчас трубить во все трубы. Мой дражайший тесть вступил сегодня на тропу войны. Брюзжит по поводу моих расходов. В этом году положение со счетами просто катастрофическое.— У всей компании или только у «Сифорд-Бреннан»?— У «Сифорд-Бреннан» в частности. Совершенно очевидно, что-то происходит. Директора рыщут по ночам в поисках разорванных записей, пытаясь их восстановить. Идя по коридору, подвергаешься воздействию партийно-политического обращения по радио от имени главной бухгалтерии. Судя по жизнерадостным недавним выступлениям по телевизору профсоюзных деятелей, и Глазго, и Ковентри на грани забастовки.— Все наладится, — успокаивающе сказала я.— Чертовски хочется верить, — ответил Ксандр. — Я так задолжал компании, что лучше бы им повысить мне зарплату, чтобы я смог расплатиться. Слава Богу, что хоть Массингэм на моей стороне.Хью Массингэм — директор-распорядитель «Сифорд-Бреннана». Красивый северянин лет около пятидесяти, большой любитель спиртного и ценитель юмора, которого Ксандру не занимать. Они часто кутили вместе и злословили по адресу Рики Сифорда. Хью Массингэм с большой симпатией относился и ко мне. Когда шесть лет назад умер мой отец, он окружил меня заботой, которая в конечном счете кончилась постелью. Роман заглох, но мы остались друзьями, периодически проводя вместе ночи.— Он передавал тебе привет, — сказал Ксандр, — и просил сказать, что зайдет на следующей неделе.Сомнительно, чтобы влюбившись в Джереми, я все еще могла предложить что-нибудь Массингэму.Ладно, не буду делать из этого проблему раньше времени.Над столом сгущались тучи. Я чувствована, что на Ксандра надвигается одно из его мрачных настроений, причиной которого, наверное, послужила моя глупая болтовня о Джереми, что не могло не напомнить Ксандру о всей нелепости его женитьбы.Я взяла его за руку.— Как Памела? — спросила я.— Не слишком весело в данный момент. Она проводит уик-энд с Джоан и Рики у Грейстонов, а я отказался. Достаточно того, что я провожу со своим любимым тестем пять дней в неделе. Должен я отдохнуть хоть в выходные? А Джоан я еще больше не выношу. Здоровая визгливая корова! Вот уж в чем меня невозможно упрекнуть, так это в том, что я женился на Памеле ради ее мамочки.Я засмеялась.— Чем она провинилась на сей раз?— Алиса беременна.— О, Господи, сочувствую!Алиса была младшей сестрой Памелы, только недавно вышедшей замуж.— И теперь дорогая Джоан все время тычет Памелу носом, напоминая ей о том, что та запаздывает, — продолжал Ксандр.— А что по этому поводу думает ее гинеколог?— Он не находит у нее никаких отклонений. Джоан хочет, чтобы она показалась другому специалисту. В общем, вина целиком ложится на меня. Памела каждое утро измеряет температуру. Предполагается, что в случае ее повышения я должен немедленно приступать к исполнению своих супружеских обязанностей. Но я вечно то просплю, то сил нет с похмелья, то вообще дома не ночую, как в прошлую ночь. Вряд ли что-то произойдет, пока я лежу на своей половине кровати, читая Дика Фрэнсиса, а она на своей, просматривая книги по садоводству.Он говорил сейчас возбужденно. Я понимала, что он абсолютно не создан для семейной жизни.— Совершенный ад? — спросила я.Он пожал плечами.— В подготовительной школе было еще хуже, но там хоть каникулы были подлиннее.— Не волнуйся, она скоро забеременеет.Ксандр был занят тем, что заказывал кофе с коньяком, а я — тем, что извлекала застрявший в зубах кусочек бекона, когда, подняв голову, я увидела появившегося в дверях юношу лет двадцати трех: темные волосы, длинные как у Шелли, огромные томные черные глаза и средиземноморский загар. На нем были синие брюки в тонкую полоску. На плечи небрежно наброшен пиджак. Распахнутая на груди светло-голубая рубашка позволяла видеть в зарослях черных волос множество золотых медальонов. Короче — вид кинозвезды. На секунду верность моя Джереми была поколеблена.— Ты только посмотри, — выдохнула я, обращаясь к Ксандру.— Уже смотрю, — сказал Ксандр.Легкий румянец неожиданно проступил на бледных щеках Ксандра, когда смуглый юноша, оглядевшись вокруг и заметив Ксандра, помахал ему рукой и ленивой походкой направился к нашему столу.— «Костюм в полоску ты надень и будешь счастлив целый день», — пробормотал Ксандр.— Привет! — сказал смуглый парень. — Я боялся, что не застану тебя. Жуткие пробки!Он говорил с сильным иностранным акцентом. Парень бросил на меня откровенно неприязненный взгляд, который несколько смягчился, когда Ксандр представил нас друг другу.— Это моя сестра, Октавия. Дорогая, а это — Гвидо. Он из Флоренции. Должен признаться, что всего за одну поездку во Флоренцию я узнал больше, чем за все время, проведенное в Редли.Подсев к нам, Гвидо заметил, что ему следовало предположить, что у Ксандра такая красивая сестра. Мрачное настроение Ксандра улетучилось. Он заметно повеселел.— Гвидо работает в галерее «Веллингтон», — сказал он. — В данный момент он, правда, впал в немилость, так как, спасаясь от назойливого внимания владельца галереи, попятился и наступил на одно из творений Сислея.— Еще порцию виски и кофе, — обратился он к официанту.Гвидо совершенно открыто уставился на Ксандра. Его взгляд скользнул мимо меня, не задержавшись. Так мужчины обычно равнодушно пропускают в газетах страницу для женщин, зная, что для них там нет ничего интересного.— Как поживает твоя милая жена? — спросил он.— Мило. Торчит в бассейне. Ты должен зайти к нам в уик-энд.Почувствовав вдруг себя лишней, я встала.— Мне надо идти. — сказала я.— Ну, если надо, — охотно согласился Ксандр.Вдруг он вспомнил.— Я ведь собирался дать тебе денег. Пойдем, поговорим с Фредди. Я сейчас вернусь, — сказал он, обращаясь к Гвидо.Мы нашли Фредди в баре.— Послушай, — сказал Ксандр, глядя Фредди прямо в глаза, — ты не мог бы обналичить чек на небольшую сумму?— Конечно. На какую сумму?— Двести фунтов.Фредди, не моргнув глазом, вытащил из кармана толстую нераспечатанную пачку денег и выложил на стойку двадцать десятифунтовых банкнот.— Я выпишу чек каким-нибудь числом в начале месяца. Можно?— Пожалуйста, — невозмутимо ответил Фредди, — я всегда могу возбудить против тебя дело.Ксандр вручил мне деньги и проводил до дверей. Я горячо его поблагодарила.— Не думай об этом, — сказал он. — Веселись со своим Джереми-Рыболовом, только оставь за собой право выбора и блюди себя. Не сбрасывай со счетов и Гарэта Ллевелина, от него многое может зависеть в нашей жизни. Тебе не кажется, — кивнул он в направлении ресторана, — что это одно из восхитительнейших существ, которое ты когда-нибудь встречала?— Безусловно, — сказала я, упав духом. — Только, ради Бога, будь осторожен, Александр.— Ты тоже, дорогая. Позвони, когда вернешься.И он ушел, стараясь не показывать вида, как торопится взбежать по лестнице.Почувствовав себя совершенно опустошенной, я решила зайти в «Хатчхард» — купить несколько книг с претензией на интеллектуальность, чтобы поразить Джереми на яхте. Глава пятая К вечеру пятницы я была бронзовой от загара и готовой к действиям. Поразмыслив, я поняла, что Ксандр был прав: мне следовало взять курс на примирение с Гарэтом. Необходимо расположить его к себе. В пять тридцать я уже ждала его с тремя набитыми чемоданами. Я надела дико дорогой блейзер в розовую и белую Полоску, под которым ничего не было, белые брюки и вишневые ботинки. Конечно и блейзер, и ботинки были не для такой жары, но я полагала, что в машине не успею запариться. Я была очень довольна своим видом.Время шло. Часы показывали шесть, полседьмого, без четверти семь. Я испытывала противоречивые чувства. С одной стороны — злость, подозревая, что Гарэт мог вести себя так преднамеренно, с другой — беспокойство, что он мог потерять мой адрес.В половине восьмого прорезался телефон.— Это Аннабел Смит, — раздался хрипловатый голос. — Я звоню по поручению мистера Ллевелина.— Куда он, черт возьми, пропал? — раздраженно спросила я.— Боюсь, заседание с его участием задерживается дольше, чем предполагалось. Не могли бы вы поймать такси и добраться сюда? Наш адрес: Ллевелин-хаус, улица Грейт Ситон. Я встречу вас внизу и возмещу расходы на такси.О, ненавистный мне, ужасный, проклятый тип! Черт, ну почему надо было так случиться, что я разбила свою машину? Вызвать такси по телефону мне не удалось: не оказалось ни одной свободной машины. Заказы на такси-малолитражки на ближайший час тоже не принимали.От жары начал плавиться мой макияж. Нешуточное дело — перетащить три чемодана на улицу и полчаса ловить такси. Я умирала от жары в своем блейзере и новых ботинках. К тому времени, как я добралась до Ллевелин-хауса, меня трясло от злости. Миссис Смит уже поджидала меня. От нее, одетой во что-то зеленое, исходила прохлада, как от джина со льдом и лимоном.— Поднимайтесь. Вы, наверное, замучились. Ваш багаж переложат в машину мистера Ллевелина. Какая прекрасная погода для речной прогулки! — говорила она, пока мы поднимались в лифте на пятнадцатый этаж. У меня было такое чувство, что возникшая ситуация ее очень забавляет.Меня ввели в ультрасовременный офис. Вдоль стен, украшенных неплохими полотнами современных художников, размещались кожаные кресла с хромированными ножками. Одна стена была уставлена книжными полками, противоположную занимало огромное, во всю стену окно, из которого открывалась широкоэкранная, как в кино, панорама города с видом на Сейнт Пол. Неужели кто-нибудь в состоянии работать в такой комнате? Гарэт, очевидно, был из их числа. Он сидел, развалившись, за огромным, покрытым черной кожей, столом с неизменной телефонной трубкой в руке и что-то говорил на чудовищном французском языке.Усмехнувшись, он ткнул какой-то бумажкой в сторону одного из кресел. Не обращая никакого внимания на его жест, я подошла к окну. По Флит-стрит ползли совершенно игрушечные автобусы.С подносом в руках появилась миссис Смит.— Хотите что-нибудь выпить?Мне противно было прикасаться к чему-либо, имеющему отношение к Гарэту, но пить хотелось нестерпимо.— Пожалуйста, джин с тоником.Она сделала мне коктейль со льдом и лимоном и напила большой бокал виски для Гарэта.Он положил трубку и улыбнулся мне.— Привет, прелесть! Очень сожалею, что все тебе испортил. — В голосе его не было и намека на раскаяние. — Выглядишь потрясающе. Тебя увидеть — все равно, что провести день на свежем воздухе.— Я ждала почти три часа, — прорвано меня. — Мы едем или нет, в конце концов?Не выпуская бокала с виски из рук, он направился к двери.— Сначала я приму душ. Чувствуй себя, как дома.Миссис Смит принесла мне кипу журналов. Я начала со злостью их листать, не понимая ни слова.Было уже девять часов, когда он, наконец, изволил появиться, в джинсах и красной рубашке, еще больше, чем всегда, похожий на шофера грузовика. Когда мы выходили, он нежно поцеловал миссис Смит.— Я смотрю, ты прекрасно совмещаешь приятное с полезным, — резко сказала я, когда мы спускались в лифте.— Естественно. Я что, по-твоему, должен целый день уныло любоваться какой-нибудь толстухой? Какой милый на тебе блейзер! Готовилась к поездке в Хенли?— Этот? Да он старый, как мир.Будь я проклята, если сознаюсь, что купила его только сегодня утром.Он протянул руку мне за спину и что-то оторвал от воротника.— Не прикасайся ко мне, — зашипела я.Он протянул мне ценник с обозначенной на нем суммой в сто фунтов.— Если это квитанция химчистки, дорогая, боюсь, что тебя ограбили.Я разозлилась на себя, почувствовав, что краснею.На улице нас ждала самая пошлая машина, которую только можно было вообразить: огромный открытый «кадиллак» переливчато-синего цвета. Странно еще, что с зеркала переднего вида не свисали какие-нибудь песики.Должна признать, что водителем он был классным. Он виртуозно провел такую огромную махину по забитым улицам в считанные минуты. Вскоре мы уже выехали из города и катили по шоссе в сторону Оксфорда.Солнце село, окрасив клочья облаков на западе в розовый цвет. Широкие лучи света угасали. Все это напоминало какую-то библейскую картину. Если сегодня Бог вершит там, наверху, правосудие, надеюсь, он воздаст Гарэту по заслугам. Ну а мне, в то же самое время, он мог бы и даровать Джереми.Стрелка спидометра приблизилась к ста милям.— Когда тебе станет страшно, скажи, — проговорил Гарэт, — я поеду еще быстрее.Я с каменным лицом смотрела вперед.— Хватит тебе, прелесть. Кончай дуться! Поскольку нам предстоит провести вместе уик-энд, мы могли бы заключить перемирие.— Почему ты помешал мне уехать раньше?— Потому, что не мог устоять перед соблазном позлить тебя. Ладно. Я угощу тебя сейчас отличным ужином.— Не хочу никакого ужина.— Как хочешь. Тогда можешь посмотреть, как ем я.Он свернул к отелю в сторону от дороги на Хенли.Совершенно очевидно, это был очень дорогой отель. Повсюду сновали угодливые официанты, в меню не были проставлены цены. Я вдруг осознала, что целый день ничего не ела, и почувствована, как у меня потекли слюнки.Глядя на меня, Гарэт усмехнулся.— Давай, присоединяйся.— Пожалуй! — ответила я.Вынуждена признать, что кухня была отличной.— Люблю вкусно поесть, — сказал он.— Заметно, — ответила я, взглянув на его живот.Он захохотал.— Подозреваю, что тебе нравятся субтильные узкобедрые юнцы. Но, как однажды сказал Фредди Труман: «Чтобы вбить большой гвоздь, требуется и большой молоток».— Не будь таким противным, — остановила я его.Он совершенно не умел вести себя за столом. Ел он очень быстро, умудряясь при этом не переставая говорить. Сейчас он втягивал соус, поглощая устрицы и производя такой шум, который может сравниться разве что с шумом воды, вытекающей из ванны. Боже, как же жарко было в ресторане, я совершенно взмокла. Но не могла же я снять блейзер!— Вчера я обедал с Джереми, — сказал Гарэт, вытирая жирный подбородок.— Как это ты нашел для этого время?— Я всегда нахожу время для важных дел. Кажется, я нашел для них квартиру.— Очень мило с твоей стороны. И где?— На Кенсингтон, прямо за углом от меня.— Разве они могут себе это позволить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25