Согретая хорошим ужином, приятным разговором, Дебора для себя решила, что задержится здесь подольше, потому что ее окружали выдержанные, тактичные люди. Врач не задавал лишних вопросов нежданной гостье. Конечно, было бы еще лучше, если бы она смогла заработать себе на жизнь хотя бы немного денег.
В то время, как врач курил свою послеобеденную сигару, миссис Хайт показала Деборе, где что находится на кухне. Как и все остальные комнаты в доме, кухня была в ужасном состоянии. Там была огромная старинная печь, которой все еще пользовались. Буфеты, стоящие вдоль стен, были переполнены предметами кухонной утвари и нуждались в разборке, покрытый плиткой пол необходимо было вымыть и натереть воском. Медсестра приняла решение, что завтра же она приведет все в порядок.
Миссис Хайт сказала ей, что врач пользовался только первым этажом дома. Второй этаж был превращен в склад ненужных вещей – там было свалено много старой мебели, коробок, ящиков и чемоданов, все заросло пылью и паутиной. Врач переделал комнату, которая когда-то, должно быть, использовалась под кабинет, в свою приемную и спальню. Он проводит большую часть своего времени там, если только ему не приходится идти к кому-то, кто заболел или случилось несчастье.
Он не думал открывать на острове Рай практику, но, когда оказалось, что здесь есть единственный врач, то решил для себя, что неспособен отвернуться от кого-либо, кто нуждался в его помощи.
Дебора удивилась, почему врач, находящийся в самом расцвете сил, вынужден был жить в старом, полуразрушенном замке у моря, на небольшом острове. Он, должно быть, оставил практику и приехал сюда как беглец?
– Я сплю на кушетке в помещении, которое было гостиной, – объяснила экономка. – И нахожу это вполне удобным. Мне трудно было подниматься по лестнице еще до того, как я упала. Когда это со мной случилось, я была только на три фута от пола и стояла на лестнице, а мне надо было достать что-то с полки, вдруг лестница выскользнула из-под меня. Это оттого, что у меня плохо с сердцем, но ничего серьезного. Болезнь началась, когда мы переехали в этот тропический климат – мой покойный муж и я. Когда мужа не стало, я осталась здесь и пришла к доктору Морли, чтобы помогать ему вести хозяйство.
Теперь Дебора поняла, почему миссис Хайт оказалась в этом доме на острове, который находился в Карибском море. Вероятно, ей было одиноко. И то, что она осталась на кухне, когда Дебора убирала и продолжала разговаривать с ней, свидетельствовало о том, что старая женщина была одинокой и нуждалась в собеседнике. Она рассказывала о своей собственной жизни, но ни разу не спросила Дебору, почему та приехала на этот остров.
Когда кухня была приведена в порядок, миссис Хайт сказала, что она тщательно обдумала и выбрала самое лучшее место в доме, куда поместить гостью.
– В комнате достаточно мебели, чтобы устроить вам и гостиную, и спальню. Эта комната находится на втором этаже. Мне кажется, что она единственная чистая и проветренная комната в доме. Так что время идет, мисс Ди, почему бы вам не посмотреть маленькую комнату, которая выходит на море? Это – самая светлая комната днем и самая прохладная в жаркую ночь. Разве только шум моря будет мешать вам спать.
– Я думаю, что море как раз поможет мне заснуть. И я уверена, что комната мне подойдет. – Дебора подумала, что она вряд ли пробудет здесь слишком долго, поэтому ей безразлично, какой будет комната.
Очевидно, врач тоже раздумывал, где он сможет лучше разместить свою нежданную гостью. Поэтому он ждал, когда они закончат разговор на кухне.
– Вы подумали, какую самую лучшую комнату мы можем предложить Ди? – спросил он у миссис Хайт. – У нее должна быть удобная комната, не только отдельная, но такая, чтобы она чувствовала себя с нами как дома. Я думал, может быть, подойдет основная столовая, которая была когда-то гостиной, но она такая большая! Как насчет маленького музыкального салона? Пианино можно будет позже передвинуть и принести сверху хорошую кровать и поставить на место софы.
– Это было и моим предложением, доктор. И мисс Ди, кажется, согласилась. Она говорит, что шум прибоя не будет мешать ей спать и что она не будет возражать против софы. Мисс Ди такая маленькая, что, я думаю, софа подойдет почти так же хорошо, как кровать.
– Тогда решено. – Врач, кажется, успокоился. – Теперь я вижу двух женщин, которые смогут уладить любую домашнюю непредвиденную ситуацию без моей помощи. Я надеюсь, вы будете спать хорошо, Ди. И если мы все решили, я, пожалуй, почитаю, чтобы наверстать упущенное. Мы оба, миссис Хайт и я, ложимся спать очень рано. Но встаем вместе с солнцем. Я не могу понять людей, которые пропускают самое лучшее время дня. Но если вам хочется поспать подольше, пожалуйста.
– О, я тоже встаю рано, сэр… Вы знаете, я… – Она начала было говорить, что обычно вставала рано, потому что часто ходила на утренние дежурства. Ей придется постоянно следить за тем, что она говорит, иначе она выдаст себя. Она закончила фразу нескладно: – Я тоже думаю, что раннее утро – самая лучшая часть дня. И если я снова пойду на заработки с Энди, как мы договорились с ним, мне придется встать раньше восхода солнца.
Врач не мог скрыть удивления от того, что она сказала ему. Он подумал про себя: «Как это Энди возьмет девушку помощницей на свою драгоценную «Хоничайлд»! Конечно, я знаю, какая у него есть проблема – держать помощника, который сможет остаться трезвым после получения денег. Но Энди всегда сторонился женщин. Он говорил мне, что закоренелый холостяк. А врач-психиатр мог бы сказать, что Энди – женоненавистник».
– Может быть, он не думал обо мне как о женщине. Сначала он ошибочно принял меня за юношу, как и миссис Хайт. Но это только мое предположение. – Ее фраза означала, что она не знала Энди достаточно хорошо, чтобы быть его близким другом.
Если врач и удивился этому, то не показал виду.
– Сейчас самое время, чтобы какая-нибудь женщина заставила его думать только о ней, а не о барах, в которых он пропадал долгие годы.
– Мисс Ди может стать для него той самой женщиной, – по-женски рассудила экономка.
– По-моему, ни одна девушка не должна носить мужские брюки. Я могу представить себе, если бы она была одета в платье – с такой прекрасной кожей, темными волосами и открытым взглядом мисс Ди была бы очень привлекательной молодой дамой.
– Мне не дано вашего полета фантазии, но я не соглашусь с вами, миссис Хайт. Даже в мужской одежде Ди очень хороша. А если вы вдвоем заглянете в чемоданы, которые лежат внизу, держу пари, вы сможете найти там достаточно шелка и атласа, чтобы сшить такое фантастическое платье, в котором она будет выглядеть, как леди, жившая раньше в необыкновенном замке.
«Хорошо, – подумала Дебора про себя и улыбнулась, – теперь у нее есть и работа, и жилье, и даже гардероб, в котором она может разложить свои вещи, захваченные ею на «Мэйбл».
К тому же Энди, который все-таки не был женоненавистником, как ей показалось, мог бы стать ее поклонником и занять место Кима.
Но нет, сказала она себе, это будет уже слишком хорошо.
Глава четырнадцатая
Дебора проснулась от шума прибоя, омывающего песок под скалой. Сначала она не могла понять, где находится. Не было слышно звука работающего двигателя и ощущения того, что яхта идет своим курсом.
Потом Дебора вспомнила, что она больше не на борту яхты «Мэйбл», а в замке на маленьком острове, что представилось ей даже более невероятным.
На востоке показалась слабая золотистая дымка, начинало быстро светать, как это бывает в тропиках. Прокричал петух. В деревне зазвонили колокола к ранней мессе. Рассветное солнце озарило небо и отблеском отразилось в море. В лицо Деборе подул ветерок, легкий и прохладный, как ласка.
Доктор говорил, что экономка встает рано, но Дебора не слышала ни звука. Тогда она решила одеться и пойти на кухню готовить завтрак.
Дебора почти уже все приготовила – кофе, издающий сильный аромат, бекон и яйца – и накрыла маленький стол из кухонного гарнитура, когда миссис Хайт бесшумно въехала на коляске с резиновыми колесами.
– Господи, благослови, вы такая ранняя пташка, мисс Ди. Доктор еще не пришел?
Дебора сказала, что она его не видела. Услышав лязг двери, ведущей во внутренний дворик, экономка объяснила, что доктор всегда начинает свой день с прогулки по пляжу. Даже если его вызывают ночью к больному, когда кто-то из стариков умирает или новый младенец входит в этот печальный мир.
– Почему вы называете этот мир печальным? – спросила Дебора. – Новый день такой прекрасный и многообещающий.
– Так говорят и чувствуют только молодые. Когда взрослеешь, мир становится печальным, мисс Ди. Иногда я жалею, что все не кончилось тогда, когда я упала. Очень утомительно быть прикованной к креслу на колесах. Никогда больше не встать на свои ноги, никогда не выйти из дома. С таким же успехом можно быть заключенным. Хотя теперь, когда вы появились здесь, мне уже не будет так одиноко.
Ее резкие черты смягчились, когда она говорила это, и Дебора поняла, что была права, когда думала, что экономке не хватает присутствия в большом доме другой женщины.
– Вы заставляете меня чувствовать себя желанной гостьей. Вы уверены, миссис Хайт, что доктор не будет возражать, если я останусь?
– Разве он не сказал вам, как обрадовался, когда вы появились здесь: он заботился о том, где бы вы могли спать, и даже предлагал, чтобы мы достали несколько красивых платьев, которые подошли бы такой привлекательной девушке, как вы, вместо ваших брюк. Мы займемся этим позже. По крайней мере я могу шить, сидя в этом дьявольском кресле. А я довольно ловко владею иголкой, крою и переделываю вещи. Мне интересно этим заниматься. Так что вы не должны отказываться.
Дебора снова была поражена тем, что ее приняли так душевно и без лишних вопросов. Конечно, миссис Хайт, должно быть, удивилась, почему она пришла к ним только с тем, что было на ней, и с некоторыми вещами первой необходимости.
Пока они разговаривали, к ним присоединился доктор. Он выглядел еще более элегантно, чем в предыдущий вечер. У него были седые волосы, лицо сильно загорело; его серые глаза осветились радостью, когда он увидел двух женщин, устроившихся на кухне, болтающих, улыбающихся, и он заявил, что вместо того, чтобы по своей привычке идти завтракать в кабинет, посидит с ними.
– Это уже похоже на семью, – сказал он, когда Дебора налила ему кофе, принесла яйца и бекон. – А то мы жили с вами как пара старых отшельников, миссис Хайт.
– Вы правы, – согласилась экономка, – я как раз говорила мисс Ди, что теперь многое изменится. После того, как мы приведем все в порядок, я думаю, нам следует пригласить некоторых друзей познакомиться с нашей гостьей: Винтерсов – бедная Молли так несчастна с тех пор, как ее дочь вышла замуж и вернулась в Штаты, – и, возможно, Фло Пэкстон теперь-то вы уж забыли, как прежде подозревали, что она заигрывала с вами, доктор. Просто Фло нуждается в мужском внимании, ведь она была актрисой до того, как приехала сюда, мисс Ди. И, конечно, Энди.
– Не представляю, чтобы Энди пришел на этот вечер.
Красивый рот доктора скривился в усмешке.
– Я, может быть, плохо разбираюсь в людях, но не буду вам мешать, миссис Хайт, если вы пригласите друзей в таком составе. Я думаю, они понравятся вам, Ди, и вы примете их как близких друзей.
А примут ли все они ее – опять без вопросов? Деборе хотелось бы знать. Она, несомненно, чувствовала, что найдет этих людей более привлекательными, чем тех, что остались на яхте. Не найти большего сноба, чем миссис Шуберт, или человека, более жесткого, чем ее муж, или большую ревнивицу и интриганку, чем Эдит.
Она испытывала некоторое чувство жалости, когда думала о своем первом пациенте. Мистер Инглмен был всегда добр к ней. Должно быть, он не поверил, что ее обвиняют в краже драгоценностей.
А Ким? Что чувствовала она по отношению к Киму? Смогла бы она заботиться о нем, если бы знала его дольше? Но Ким забыл ее; не пришел к ней на помощь, не принял ее сторону, чтобы доказать ее невиновность. Едва ли она снова когда-нибудь увидит Кима. Она решила не думать о них. Именно сейчас она должна забыть свою прошлую жизнь няни и начать жить заново.
Как Дебора и планировала, она чистила и полировала, пока все не заблестело; по образцам выложила полы кафелем мягких тонов; вычищенный серебряный сервиз красовался в буфете; казалось, что дом ожил и вернул себе некое подобие прежнего изящества.
Конечно, она не могла все сделать в один день. Не заходила она и в кабинет доктора, его личное владение, но поднялась наверх, открыла чемоданы и вынула из них кое-какие ткани – куски шелка и бархата, парчи и полотна, которых хватило бы на дюжину платьев для принцессы, живущей в старинном замке. Или на парижский гардероб современной модницы.
– Большое вам спасибо! Я не поверила бы своим глазам, если бы сама не видела, как все изменилось. Теперь дом подходит для самых блестящих приемов, мисс Ди! – объявила миссис Хайт. – Но вы совершенно измотались. Я приготовлю ужин, и тогда вы сможете принять ванну, чтобы освежиться. Наверху есть большая ванна, но вода нагревается от солнца в резервуаре на крыше, а вы использовали так много горячей воды, что едва ли что-нибудь осталось.
– Я собиралась спросить, можно ли купаться у подножия скалы? Там камни? Нет ли там акул?
– Нет, акулы никогда сюда не заплывают. Скала образует небольшую бухту, удобную для купания, с ровным, как паркет, дном. Если у вас нет купальника, то это настолько уединенное место, что там возможны любые импровизации. Я думаю, что часто после заката Энди ходит туда в чем мать родила.
– О, у меня есть купальник.
Дебора купила купальник, слаксы и шорты с несколькими блузками.
– Тогда идите скорей, – сказала миссис Хайт, – когда вы вернетесь, у меня для вас будет сюрприз.
Дебора не спросила, что это за «сюрприз». Она знала, что экономка весь день занимается шитьем, но у нее не было выкроек, и едва ли она могла бы закончить так быстро даже самое простое платье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16