https://wodolei.ru/catalog/ekrany-dlya-vann/170sm/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Вечер был так отвратителен, что она не смогла бы заснуть, не побаловав себя дополнительной порцией калорий и не пропустив стаканчик снотворного. Короче, она хотела выпить и съесть основательный сандвич с сыром и маринованными огурчиками, и причем немедленно.
Конечно, лучше бы Джей при этом не присутствовал. Так, царственно распростертый в центре комнаты, он своим физическим совершенством служил ей молчаливым укором.
В холодильнике все продукты были рассортированы по категориям, завернуты в несколько слоев пищевой пленки и фольги и упакованы в самозаклеивающиеся мешки. Потратив уйму времени, Джуно сумела-таки отыскать засохший кусок чеддера двухнедельной давности, но вот попытка освободить его из-под множества слоев пленки потерпела фиаско. Проклиная Джея на чем свет стоит, Джуно безуспешно дергала полиэтиленовую пленку. В конце концов она сдалась, ограничившись сооружением из хлеба, майонеза и маринованных огурцов, которое понесла в гостиную на растопыренной ладони.
Тихонько пробираясь мимо Джея, она заметила, что он открыл один глаз и смотрит на нее.
– Привет, – он зевнул и лениво потянулся. – Вечер удался?
Джуно неопределенно кивнула головой, не желая вдаваться в подробности. В ее планы не входило рассказывать совершенно незнакомому человеку, как в очередной раз ее лучшая подруга-красавица сразила наповал мужчину, в которого Джуно влюбилась.
Он заметил сэндвич у нее в руке:
– Я думал, ты уходила поужинать.
– Именно так. Тогда я уходила, чтобы поужинать, – она пожала плечами. – А теперь я пришла, чтобы поужинать. Я люблю разнообразие. Хочешь? – она протянула ему часть своего неуклюжего сооружения. Большой кусок огурца воспользовался этим моментом, чтобы спрыгнуть на пол, и приземлился посреди журналов. Джуно с удивлением увидела, что «Чирз!» раскрыт на странице с фотографией Белль Винтер, звезды мыльной оперы «Лондонцы». Она милостиво улыбалась, сидя на огромном полосатом, как тигр, диване в своем особняке, похожем на Букингемский дворец. На одном глазу у нее красовалась заплатка из огурца. Вместе с недоумением – чего это ради Джею вздумалось читать «Чирз!»? – в сознании Джуно неожиданно возникла сумасшедшая картинка: общенациональная любимица, стареющая секс-кошечка как потенциальная жертва ирландских террористов.
– Спасибо, я уже поел, – ответил Джей и приподнялся на локте.
Джуно стояла в нерешительности. Если она усядется рядом с ним, он, вероятно, сочтет себя обязанным поддерживать разговор, размышляла она. А час для разговоров слишком поздний, да и настроение у нее неподходящее.
– Ты, наверно, безумно устал, – сказала она. – И хочешь пойти спать. Не обращай на меня внимания.
– Я не устал, – он посмотрел на нее своими желтыми глазами. – Я все еще живу по нью-йоркскому времени. К тому же я вообще мало сплю. Уж скорее это ты должна валиться с ног. Ты ведь работала целый день.
– Если это можно так назвать, – неохотно ответила Джуно. Глаза у него были действительно потрясающие. Золотистые, раскосые, густо опушенные ресницами. Их взгляд как будто касался ее кожи, и у нее возникало ощущение, что он не просто ее раздевает, а просвечивает рентгеном. Она вспомнила, как он дотронулся до ее лица, стирая тушь, и невольно вздрогнула от возбуждения.
– Так чем ты занимаешься? – спросил он, слегка подпрыгнув, потому что аквариум с Убо громко булькнул.
Боже правый, он намерен вступить в беседу, поняла Джуно. Но его взгляд, холодный и сексуальный, был при этом отнюдь не дружеским, а строгим и оценивающим – словно взгляд школьного учителя. Ей совсем не хотелось обсуждать сейчас график уборки по квартире.
– Ну, знаешь, это что-то вроде оказания помощи людям в трудных ситуациях, – пробормотала ока, прислоняясь к противоположному подлокотнику дивана и откусывая большой кусок бутерброда.
– Звучит весьма торжественно, – он приподнял брови, но развивать тему не стал. Вместо этого он ударил прямо в самое больное место. – Похоже, вечер прошел неудачно?
Джуно откусила такой огромный кусок, что чуть не подавилась. Без сыра сэндвич был ужасно невкусным, и она долго-долго жевала, прежде чем смогла проглотить.
– С чего ты взял? – осторожно осведомилась она.
Он уперся подбородком в костяшки пальцев, не сводя с нее глаз:
– Так, интуиция. Тебя бросил любовник? Она чуть не заскрипела зубами, услышав его снисходительную, как у врача, интонацию.
– У меня нет любовника, – она отшвырнула сэндвич на кофейный столик.
– Нет любовника? – его интонация стала еще более снисходительной.
– У меня не любовник, а любовники, – запальчиво сказала она, нимало не заботясь о фактической стороне своего заявления. – Во множественном числе. Я практикую случайные сексуальные связи.
Очень похоже на занятия сексом с моим бывшим любовником, только более регулярно. – Это была дежурная шутка из ее номера, она железно гарантировала как минимум легкий смех в зале.
Но Джей даже не улыбнулся. Он только приподнял одну золотистую бровь, а глаза цвета виски смотрели не мигая.
Джуно не поняла, как это произошло, но в течение минуты они пристально смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Все это время она героически боролась с разными физиологическими феноменами, как назло, одолевшими ее тело: то бурчание в животе, то приступ отрыжки, то неудержимое желание выпустить газы, но она поклялась не проронить ни слова и не отвести взгляда. Это был нешуточный поединок, и она решила выйти из него победителем.
Сигнал об окончании поединка подал звонок телефона. Джуно с облегчением повернулась в его сторону и не сразу осознала, что чего-то не хватает. Она с тревогой посмотрела на клетку с Пуаро, кочую Джей, как оказалось, накрыл подарочным перуанским балахоном.
– Я не нашел ничего другого – такого же большого, чтоб хватило накрыть клетку, – извинился он.
На полпути к телефону она остановилась, предчувствуя, кто это звонит.
– Джуно, киска, это Джон, – после тирады автоответчика раздался густой маслянистый голос с йоркширским акцентом. – Ты слышишь меня, Джуно? Похоже, нет, – после длинной паузы отчетливо заиграла музыка, и на этом фоне послышалось, как Джон закуривает и затягивается сигаретой. – Знаешь, я не уверен, что этот янки тебе передал – кто он вообще-то такой? – но я тебе уже звонил. Я хотел поздравить тебя с днем рождения, киска. Я подумал, может, ты еще не легла, – и может, даже не прочь приехать ко мне. У меня есть для тебя подарочек. Приезжай, и он будет твой. Позвони мне, – и в комнате раздались гудки.
Джуно по-прежнему стояла на полпути между диваном и телефоном, ее сердце очутилось подозрительно близко к дыхательному горлу. Если бы Джея не было в комнате, она бы сняла трубку. Сегодня ночью, один-единственный раз, она предприняла бы эту поездку на такси в Клапам. Она бы залезла в их старую постель так же привычно, как немолодая актриса залезает в костюм перед поднятием занавеса. Она бы занялась любовью с Джоном – о, как ужасна была бы эта любовь, тусклая, наверняка пропитанная пивом, и все-таки, несмотря ни на что, приносящая наслаждение – наслаждение почувствовать себя желанной. А затем она подождала бы, когда он заснет. И, услышав его глубокое, с сонным причмокиванием, дыхание, она уткнулась бы лицом в его теплое плечо, как ребенок в уютное одеяло, и погрузилась бы на несколько часов в драгоценное ощущение безопасности, пока утро с его беспощадной трезвостью не напомнило бы ей, какая же она идиотка.
Сегодня ночью, будь Джуно одна, она бы обязательно сделала это. Вместо того чтобы вести тут поединок с незнакомцем, который не только раздражает ее, но и внушает страх. И все же подложечной ямкой она ощущала, что все еще здесь потому, что этот незнакомец сексуально притягивает ее, как магнит. А вот о Джоне ничего подобного уже сказать нельзя.
– Как тебе Триона? – спросила она с деланным интересом, поворачиваясь к Джею. Она решила вернуть ситуацию в нормальное русло.
– Шон ее очень точно описал.
– Как же он ее описал?
– Сказал, что описать ее невозможно. Джуно улыбнулась и кивнула:
– Да, это именно о ней.
Она вышла на кухню за выпивкой. Налив водки и глядя на нее, она вздохнула:
– Что ж, поживем немного. – Наблюдая за пузырьком воздуха на поверхности стакана, она вспомнила слова, произнесенные Лулу этим вечером: «Действуй в нужном направлении, детка».
Одним махом она опрокинула содержимое стакана и вновь наполнила его, перед тем как вернуться в гостиную.
Дальше события развивались спонтанно. На полпути к дивану Джуно ощутила в себе готовность к импровизациям и всплескам остроумия, так как водка, двигаясь по пищеводу, сметала все преграды.
– С тобой все в порядке? – с тревогой спросил Джей, наблюдая за ее упорными попытками глотать и дышать в одно и то же время.
– Не то слово, – ответила она и закашлялась. Глазами она обследовала местность в поисках подходящей позиции, чтобы начать «действовать в нужном направлении».
Джей по-прежнему занимал большую часть дивана, глядя на нее снизу вверх, не мигая и не отводя глаз. Джуно вдруг почувствовала себя невероятно одинокой и беззащитной.
– Я думаю, мне пора помыться, – неожиданно заявила она и сама удивилась, почему именно эти слова пришли ей в голову. Она ведь уже принимала ванну этим вечером. Она чувствовала себя как Бланш Дюбуа из «Трамвая „Желание"», когда та пытается ускользнуть от сексуального гиганта Стэнли.
Джей посмотрел на нее слегка удивленно, но от комментариев воздержался. Она быстрым шагом направилась в ванную, чтобы открыть кран.
Опустившись на пол и прижимаясь лбом к прохладной эмали, она пробормотала:
– Боже, ну отошли его спать, ну пожалуйста. – Она вылила водку в пенящуюся воду.
Собравшись с силами, она вылила туда же полбутылки успокоительной пены для ванн и прильнула к зеркалу, чтобы обозреть, пока стекло не запотело, результаты воздействия этого сокрушительного вечера. Местами проблемы, конечно, были, но в целом она выглядела куда лучше, чем ожидала. Она сбросила одежду и надела старый махровый халат Шона, висевший на двери, на его крючке. Жаль, что она не заметила его раньше, когда принимала ванну в первый раз. Он был восхитительно мягкий и пушистый.
Закрыв кран, она вернулась в гостиную. Джей по-прежнему сидел на диване с «Чирз!» в руках и с благоговением разглядывал фото Белль Винтер, как мусульманин суры в Коране.
– А тебе идет, – подняв глаза, он заметил купальный халат.
– Скажи это Шону, – Джуно вынула сигареты из кармана своего пиджака, висевшего на спинке дивана. – Он считает, что в этом наряде я похожа на обитателя психушки из «Пролетая над гнездом кукушки».
– Я купил его на прошлой неделе, – спокойно сказал Джей. – Мой старый халат поистрепался.
Она приоткрыла рот, словно пытаясь проглотить его слова, чтобы переварить их.
– Так это твой наряд?
– Ну да, наверное, это и есть то, что вы, англичане, называете нарядом. Я никогда не понимал смысла этого выражения, но сейчас наконец-то уловил, – впервые за все это время он улыбнулся.
Эффект оказался настолько потрясающим, что Джуно с трудом устояла на ногах. Его лицо было как далекая и маняще прекрасная долина, которая вдруг, на миг, покажется более доступной и еще более прекрасной, когда ее внезапно озарит солнечный луч. Джуно захотелось побежать, раскинув руки, словно аэроплан.
Собрав волю в кулак, она постаралась сосредоточиться.
– Прости, но я думала, что это заряд Шона, то есть, я хочу сказать, наряд Шона. – Она хотела оставаться холодной, но в этой невероятной улыбке было что-то поджигающее. Короче, она боялась вот-вот взорваться.
– Триона сказала, что ты очень много даешь компании, – сказал он, откинув волосы со лба. – Я подумал, что речь идет о каких-то инвестициях.
Джуно понятия не имела, почему она сказала то, что сказала. Точно так же, как понятия не имела, почему чуть раньше она заявила, что ей пора помыться. Но в обоих случаях она пожалела о сказанном, едва только слова сорвались с ее губ вместе с горячим дыханием и замешательством:
– Ага. Обожаю все делать в компании. И принимать ванну тоже. Пойдем нырнем, если ты не против?
Она подумала, что он или растеряется, или рассердится, или пошлет ее к черту. В конце концов, если он уже немного попривык к ее юмору, то может принять это за шутку. Но он даже не шелохнулся, его глаза неотрывно смотрели на нее.
– Ты делаешь пас в мою сторону? – наконец спросил он, прижимая подбородок к плечу этим своим настороженным, щемяще сексуальным движением, из-за которого у нее живот сводило от желания.
Еще никогда в жизни Джуно не чувствовала себя такой погибшей и несчастной. Она была абсолютно уверена, что сейчас он таким же спокойным и холодным тоном объяснит ей, что не находит ее сексуально привлекательной. Конечно же, не он первый не находит. Но она так сейчас нуждалась хоть в каком-то самоутверждении, пусть жалком, примитивном и временном. Ей важно было доказать самой себе, что она еще может, несмотря ни на что, нравиться. И ей нужна была причина, чтобы сегодня ночью не брать такси и не ехать в Клапам.
– Да. Я делаю пас в твою сторону.
Он не шелохнулся. Он не отвел глаз. Джуно подумала, что она уже второй раз за вечер совершает дикую ошибку.
– Не люблю напарываться на затычку, – проговорил он.
Решив, что затычкой на нью-йоркском жаргоне называют назойливую тетку, которая пристает к мужчинам с целью потрахаться, Джуно понимающе кивнула и попятилась назад.
– На редкость затруднительное положение, не правда ли? Прошу прощения… Как это говорят… попытка девушке не пытка. Ну что ж… Пожалуй, я пошла к черту.
– Пожалуйста, не убегай опять, Джуно. – Он быстрым плавным движением поднялся с дивана и подошел к ней. – Я как-нибудь справлюсь с затычкой.
– Ты… с чем ты справишься? – Она растерянно помедлила, готовая в любую секунду ретироваться.
– С пробкой. – Джей коснулся подушечкой длинного, разъеденного химикатами пальца ее разгоряченной щеки, и она чуть не умерла на месте. – Я справлюсь с пробкой.
Джуно пошатнулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61


А-П

П-Я