Женщину под ключ, в каюту. С остальными разберитесь сами.
- Есть, - побледнел старпом и пулей вылетел на палубу.
Через минуту палуба опустела, а еще через пять ко мне на мостик поднялся Антонов.
- Разрешите обратиться, товарищ капитан первого ранга?
- Я вас слушаю.
- Тамара Васильевна, просит вас отпустить ее. Она согласна выполнить все ваши требования, только не запирайте ее на ключ.
- А я думал, что у вас больше вопросов должно появиться связанных со службой, а не с женщинами. Я сегодня ваших разгильдяев, болтающихся по кораблю, посадил под арест. У вас полностью отсутствует дисциплина, товарищ капитан первого ранга. Неужели вы не способны навести у себя порядок?
Антонов с ненавистью смотрел на меня.
- Есть, навести порядок. Разрешите идти?
- Идите.
В проливе Дарданеллы с нами произошло первое приключение, которое очень насторожило меня. Ко мне навстречу в узком канале вышел тяжелый танкер "Маури-111". Я же точно получил от диспетчера заверение, что канал чист и проход будет обеспечен. Пришлось, в соответствии с международными правилами, подойти к берегу, чтобы уступить дорогу и я почувствовал, что сел на мель брюхом подлодки. "Маури-111" прошел, но сойти с мели мне не хватало сил.
Капитан Антонов, - попросил я по телефону, - дайте ход "малый вперед". Винты корабля и подводной лодки, взбив муть вокруг нас, все равно стащить подлодку не могли.
- Мать вашу, - ругался я. - Прочистить два носовых отсека.
Корабль приподнял нос и еле-еле сполз с мели. За нами явно следили и это не должно остаться без последствий. На тихой воде мы опять притопили два отсека и, выровняв дифферент корабля, тронулись дальше.
Только вечером я вспомнил о Тамаре Васильевне и решил ее навестить. Около ее двери, подстраховавший себя старпом, поставил караульного. Я открыл дверь и вошел в каюту.
Тамара Васильевна лежала на койке и читала книгу, увидев меня она поспешно села.
- Игорь Георьгиевич, простите не ждала.
- У вас есть какие-нибудь просьбы ко мне?
- Да, отпустите меня. Я обещаю вам, делать то, что вы скажете.
Я пытался понять играет она или нет и с чего она так покорна.
- Хорошо. У меня есть требования к вам. Во-первых, больше в вашей каюте вы бедлам не устраиваете. Офицеры с подводной лодки запустили службу и не занимаются своими людьми, просиживая штаны у вас.
Она кивнула головой.
- Во-вторых, вы обратитесь к капитану Антонову, чтоб он указал ваше место в подводной лодке по расписанию и по тревоге, чтобы вашей ноги на корабле не было.
Она опять кивнула.
- В-третьих, ни на мостике, ни в служебных помещениях корабля ваше присутствие не должно быть замечено. Команды матросов и офицеров вокруг себя не собирать.
- Обещаю, капитан, - торжественно сказала Тамара Васильевна. - А мы где-нибудь будем останавливаться? Мне нельзя будет сойти на берег?
- Насчет этого, я относительно вас не получал ни каких инструкций. Поэтому будете сидеть на корабле.
При выходе из Дарданелл к "Павлову" приклеился сторожевик английских ВМС N513 и в пол кабельтовых пошел параллельно нашему курсу. Я вызвал капитан-лейтенанта Козырева и капитана Антонова.
- Надо обезопасить себя с низу. У вас есть что-нибудь?
- Кроме "Орфея" и моих пловцов больше ничего предложить не могу, сразу выпалил Козырев.
- А у вас?
- Только один способ, отделиться и плыть своим курсом к Гибралтару.
- Небогато. Теперь посмотрим нас карту. Эгейское море на всей трассе прослушивается гидрофонами. Отклоняться от курса не имеет смысла и мы идем в паре, здесь всю охрану берет на себя капитан-лейтенант Козырев. Как только мы переваливаем Крит, то вы, товарищ капитан первого ранга отцепляетесь и идете, примерно, по этой трассе. К берегу не приближаться к отмелям тоже, там точно стоят гидрофоны. Жду вас здесь, между Триполи и Мальтой. Дальше пройти лодке одной практически невозможно. Между Сицилией и Тунисом мелко и ее сразу засекут. Поэтому, ложитесь на дно и будете лежать три дня. После, ночью выходите на связь и получите дальнейшие указания.
- Как быть с Тамарой Васильевной? Неужели все время она должна быть с нами?
- Тамара Васильевна должна заниматься своим делом и в случае неприятности с грузом, должна вам помочь.
- Все ясно, товарищ капитан.
- Теперь по местам.
Офицеры ушли, а я вышел на мостик и посмотрел направо. Английский сторожевик шел параллельно нашему курсу.
Так под охраной мы вышли в Средиземное море и ночью я сбросил подводную лодку на глубину, выровнял дифферент и взял курс на Бизерту.
На второй день пути ко мне постучался в каюту встревоженный старпом.
- Игорь Георьгиевич, она здесь.
- Кто она?
- Тамара Васильевна.
Я подскочил как ужаленный.
- Где? Почему проглядели?
- Я ее сам заправлял в люк подводной лодки, - сконфужено говорил он, но так получилось. Смотрю матросы ходят мимо каюты молодого лейтенанта Морозова и похихикивают. Я подошел к двери каюты и услыхал... ее смех.
- Лейтенанта ко мне. Эту блядь тоже.
Лейтенант был белее снега. Тамара Васильевна с ужасом глядела на меня.
- Как вы посмели, товарищ лейтенант, развести блядство на боевом корабле?
- Я не... Вообщем... мы не спали... Капитан Антонов попросил на неделю схоронить Тамару Васильевну...
- Игорь Георьгиевич, я не могу находиться нас большой глубине, мне становиться плохо. Я спустилась в рубку лодки и меня было не оторвать от какой-то трубы. Капитан Антонов понял мое состояние и попросил лейтенанта...
- Молчать! Я спрашиваю не вас. А сейчас, вы лейтенант пойдете под арест в свою каюту. Вашу судьбу я решу позже. А вас, мадам, спишу на берег как прибудем в Бизерту. Старпом, охрану к каюте мадам.
- Вы не имеете право. Вы не знаете, что там в лодке находиться. Я буду жаловаться на вас.
- Уведите женщину. Можете идти лейтенант.
Прошло два дня. Меня, через старпома, попросила зайти к себе Тамара Васильевна.
- Игорь Георгиевич, прошу вас, простите меня. Я не знаю, что на меня нашло от страха. Честное слово, и с лейтенантом у меня ничего не было.
- Вы меня только за этим звали?
- Нет, - поспешно сказала она, - я решила сказать вам, что за груз вы везете.
- Вы считаете, что это можно сказать мне сейчас.
- У меня нет другого выхода. Я на грани, либо вы передумаете, либо опозорите на всю жизнь.
- Капитан Антонов знает о характере груза?
Она заколебалась.
- Да... Он должен был знать.
- Почему должен?
- Адмирал сказал мне, что они дополнительно проинструктируют капитана.
- Так... И что же мы везем?
- Порох...
- Чушь. Его можно и машиной, и по железной дороге, и самолетом доставить.
- Это необычный порох. Это жидкий порох.
- Как жидкий?
- Так. 50 тонн жидкого пороха. Его ни в машине, ни в самолете не увезешь, там другие температурные условия и и более высокая аварийность. У Хусейна есть изобретатель, который сделал сверх-пушку. Для разгона снаряда по длинному каналу ствола вводятся вспомогательные каналы, в виде дополнительных отводов, где зарядом служит жидкий порох. Он подкачивается насосами наверх к каждому каналу и после горения усиливает давление и разгон снаряда.
- Это что, только у нас в России разработано?
- Нет, эти работы ведутся во всех передовых странах мира, но использование жидких порохов в войне практически невозможно.
- Это почему же?
- Представьте танк с баками жидкого пороха. После первого же попадания снаряда противника или взрыва мины под гусеницей от него ничего не останется. Порох сдетанирует и все. Обычные танки-более живучи.
- И далеко ли пушка Хусейна будет стрелять?
- Покрайне мере, вся территория Израиля под угрозой этого оружия.
- Да, веселенькую новость вы мне сказали. Значит мы сидим на 50 тоннах пороха и если что произойдет, от нас следа не останется.
- Выходит так. Мне тоже страшно. Так что со мной будет, Игорь Георьгиевич?
- Выгоню Антонова, потом решу.
- Он не виноват...
- Это не ваше дело, Тамара Васильевна.
Я вышел, хлопнув дверью.
В Бизерте, я не вошел на территорию нашей базы, а причалил к пирсу, где стоял наш танкер. Английский сторожевик причалил от нас недалеко.
Я вышел на берег и пошел представиться командованию базы.
- Здравствуй, Игорь.
За столом сидел Павел Андреевич, друг моего отца.
- Вырос-то ты как и уже каперанг, - продолжил он. - Жаль отец твой не дожил до этого дня. Вот старик был бы рад.
- Здравия желаю, товарищ адмирал.
- Садись, Игорь. Все дела потом. Сегодня будешь обедать у нас. Вот Даша обрадуется.
- Товарищ адмирал, Павел Андреевич, но у меня столько дел.
- Насчет тебя, я уже получил шифровку. Тебе в Бизерте придется просидеть два дня. Из России прилетит, прикомандированный к вам, какой-то кандидат наук. Так что придется его ждать.
- Вот черт. Мне завтра надо выйти в море.
- Не ругайся. Отдохни и дай отдых своей команде.
- Ладно, Павел Андреевич, сдаюсь, но хотя бы последние указание на корабле можно дать.
- Валяй. Тебе два часа хватит?
- Хватит.
- Машина будет ждать у выхода базы. Я тебя сам к Даше отвезу.
Я дал старпому наставления и уже собирался уходить, как он спросил.
- Товарищ капитан, а команде можно на берег?
- Только группами и под руководством офицеров.
- А как быть с этой... Тамарой Васильевной?
- Пусть тоже прогуляется.
- Лейтенант Морозов, останется по-прежнему, под караулом?
- Да.
В семье адмирала меня приняли с восторгом. Дарья Ивановна долго расспрашивала о жизни в России, вспоминала общих знакомых и посетовала, что не познакомила с дочкой, которая только-что уехала докторствовать под Екатеринбург. После обеда мы уселись с Павлом Андреевичем на балконе и он закурив, искусанную трубку, задал мне вопрос.
- Ты, Игорь, давно на "Академике Павлове"?
- Только что получил в России.
- Дурная слава идет о нем. Как будто какой-то рок преследует этот корабль.
- Вроде ничего такого, нормальный корабль.
- Он уже базировался здесь, в Бизерте и все европейские страны с содроганием вспоминают это время.
- Чем же он так напугал их?
Адмирал затянулся, пожевал губами и продолжил.
- Ходили слухи, что он тоннами перевозил наркотики на европейский континент. За ним гонялись, сколько наших матросов и офицеров погибло при этом. Ужас. Но он был неуязвим и продолжал бы свою деятельность дальше, если бы не командир пловцов, который бежал с корабля, не выдал все его секреты Тунисским властям.
- Его поймали?
- Нет. Так и исчез. Говорят КГБ за это дело бралось, но так его и не нашли. Последствия были ужасные. Заместитель командира базы по полит части застрелился. Командира корабля посадили, моего предшественника сняли. Корабль спешно отправили в Россию. Теперь он опять здесь появился и уверен, что все Средиземноморье насторожилось и опять ожидают от него очередную пакость.
- У нас транзит. Мы здесь долго не задержимся.
- Смотри, Игорь, англичанина к тебе не зря приставили. Будь осторожен.
- Перебьемся, Павел Андреевич.
Адмирал усмехнулся и опять затянул вонючую трубку.
Немного отдохнув, я вернулся на "Павлов". На палубе меня встретил расстроенный старпом.
- Товарищ капитан, у нас ЧП. Тамара Васильевна удрала.
- Что? Как удрала?
- Она вышла с группой матросов, где старшим была лейтенант Скворцова.
- Почему именно отправили с ней? Лейтенанта и вы, пожалуйста, ко мне в каюту.
Она стояла вся взволнованная, губы подрагивали.
- Докладывайте, товарищ лейтенант.
- Мы с матросами вышли в город и я решила показать им русские поселения и церковь в Бизерте, основанные бежавшими из России людьми в гражданскую войну.
- Короче.
- Мы подошли к русской церкви, разбрелись по кладбищу, тут она и... пропала.
- Что вы сделали потом?
- Мы с матросами прочесали все кладбище и соседние улицы, но... без результатно.
- Матросы что-нибудь рассказывали?
- Я спрашивала. Никто ничего не знает.
- Идите лейтенант.
Она неловко повернувшись, ушла.
- Старпом, свяжитесь с полицией и нашим консульством. Предупредите их.
- Может подождем, вдруг она вернется, а мы устроим такую панику.
- У Тамары Васильевны, не смотря на вздорность ее характера, преобладает трезвость ума. То что она делает уже продумано. Она не вернется.
- Хорошо, товарищ капитан. Я сейчас займусь этим. Разрешите идти.
- Идите и позовите мне капитан-лейтенанта Козырева.
Запыхавшийся Козырев, стоял передо мной на вытяжку.
- Сегодня команде пловцов не спать. Выдать оружие. Караульной команде выдать автоматы. На "Орфее" и акустикам постоянное дежурство.
- Есть.
Меня разбудил Козырев.
- Товарищ капитан, они плывут...
Я выскочил на мостик. Было темно. Тысячи звезд забросали небо. Желтые огни кораблей еле-еле выхватывали пятна плещущей воды. Недалеко светился город с рассыпанными по побережью перемигивающимися огоньками.
- Акустик, они далеко?- спрашиваю микрофон.
- Рядом, товарищ капитан.
- Сколько?
- Пять человек.
- Приготовиться "Орфею".
- "Орфей" готов.
- Акустик, где они?
- Уже под днищем.
- "Орфей", пли.
Глухой подводный удар всколыхнул ночь.
- Прожекторы на воду.
Вспыхнули и заметались по воде прожектора, высветив четырех человек вяло барахтающихся у борта.
- Огонь! Стреляйте, черт возьми.
Ударили автоматные очереди и фонтанчики пуль уперлись в тела плавающих людей.
- Козырев, где пятый?
- Я сейчас... - раздался глухой голос в динамике. - Мы его поймали. Он в подводном люке сидел.
- Тащите сюда.
С английского сторожевика свет прожектора уперся в борт нашего корабля.
- Зашевелились гады. Козырев, пусть пловцы подберут трупы диверсантов и тащат их через подводный люк.
- Я уже послал туда людей.
Через пять минут ко мне приволокли мощного белобрысого парня в черном прорезиненном костюме.
- Имя, звание, национальность? - по английски спросил я.
Парень молчал, презрительно глядя на меня.
- Козырев, врежь ему пару раз. Если будет молчать, пристрели, - уже по русски обратился к капитан-лейтенанту.
- Это мы сейчас.
- Вы не имеете право, - вдруг заговорил по русски, но с акцентом парень. - Между нашими странами хорошие отношения и сейчас не те времена, что были раньше.
- Так что ж ты тогда к нам полез?
- Наш кэп сказал, что ваш корабль самый плохой корабль на Средиземном море.
1 2 3 4 5 6 7 8 9