Одного из негодяев она опознала. Это был мой начальник.
- А кто второй, вы тоже знаете?
- Да.
- Вы уверены в том, что вам сказала пострадавшая?
- Да.
- Но ведь это уважаемый в научном мире человек, доктор наук и предъявляя ему обвинение, вы ставите сами себя в неловкое положение.
- Почему же?
- Да вам просто никто не поверит.
- Вы хотите подчеркнуть, что общественное мнение выше правосудия.
- Ни в коем случае, но я приведу вам один аналогичный пример. В одном институте работает крупный специалист, молодой человек, талантливый, умница. И вот отправился он однажды в командировку за границу. Там его обработали и купили как дешевку. Формально он предатель родины, но как специалиста, равного которому нет в мире, мы оставили его в покое. Сейчас он работает под нашим наблюдением и ничего. Государство понимает, что ошибки совершают и даже крупные, многие видные люди, но из-за этого могущество государства не должно страдать.
- Алексей Кириллович, вы напустили сейчас много тумана. Не могли бы вы не говорить аллегориями, а быть более конкретным.
- Раз вы так хотите, хорошо.
Морозов вытащил кассету из стола и защелкнул ее в магнитофон. Это был мой разговор с Нейманом о сделке за продажу партии алмазов, то есть за мое молчание. Магнитофон щелкнул.
- Ну так как, Дмитрий Иванович?
- Теперь мне все стало понятно. Но этот разговор приоткрыл мне кое-что и с другой стороны.
Морозов пристально посмотрел на меня и забарабанил пальцами.
- Вы понимаете в каком вы учереждении?
- Это угроза?
- Нет, предупреждение. Я думал вы поймете и перестанете кричать на всех углах, что ваш начальник преступник. Придется вас предупредить, что если вы хоть плохое слово скажите о своем начальнике, мы откроем против вас дело об измене государству. Надеюсь, я теперь ясно изложил свою мысль.
- Куда яснее.
- Тогда до свидания.
Но последствия все же были. Во-первых, Валентина Сергеевна ушла от мужа, а ее выдавили с работы. Во-вторых, за мной установили явную слежку, а в-третьих, со своим начальником мы не разговариваем и не перезваниваемся, а только шлем друг другу натянутые записки.
Я в общих чертах, смягчая все в юмористических красках, рассказал Ире разговор с Морозовым. Она, все равно, испугалась.
- Дима, они же убьют тебя. Несмотря на разговоры о нужности государству, они прихлопнут тебя, как таракана. Не могу понять только, почему они тебя отпустили и дали жить.
- Значит у них есть повод не делать этого.
- Это должны быть серьезные предпосылки. Все ли ты мне рассказал, Дима?
- Не все. Есть вещи, которые говорить никому нельзя.
- Так тебя завербовали или отпустили за молчание?
- За молчание.
- Наверно, нет справедливости в нашем государстве.
- Ты права, Ира.
- Ольге лучше уйти с работы?
- Думаю, да.
- Теперь опять надо куда-то устраивать.
- Мама сказала, что через своих старых подруг устроит ее в библиотеке геологического.
- У тебя очень замечательная мама.
Я думал, что мне откажут в поездке на симпозиум в Нидерланды в Амстердам. Но мне без препятствий выписали командировку, поставили визу в паспорт и отправили вместе с Таней Дубининой, обмениваться опытом по искусственным камням.
На симпозиуме оказался Нейман. Он очень обрадовался нашему присутствию и пригласил вечером прогуляться по Амстердаму.
Вечерние улицы поражали богатством красок и цвета. Холодные витрины удивляли выдумкой и разнообразием товара. Конечно, мы зашли в ювелирный магазин "Симсона".
- Смотри, какая прелесть.
Таня с восхищением глядела на витрину с колье, брошками, кольцами, серьгами, браслетами и кулонами, сверкавшими всеми гранями, вставленных в них бриллиантов.
- Здесь много подделки, Таня. Вот видишь этот кулон, на цепочке в него вделан гадолиний-галлиевый гранат. Великолепная подделка, чтобы не повредить его хрупкие грани, художник изощрился сделать мягкие лапки зажимов. А это окись циркония, совсем нельзя отличить от настоящего бриллианта, но опытный глаз заметит одну вещь. На мягкой подушечке, где расположен браслет с камнем, остается глубже вмятина, чем с настоящим бриллиантом. Окись циркония отличается только плотностью.
- Простите, - раздался над моим ухом человеческий голос.
Передо мной стоял продавец магазина.
- Я нечаянно подслушал ваш разговор. Но это настоящий бриллиант, уверяю вас.
- Господин...
- Зовите меня Майклом.
- Господин Майкл, выньте этот камень из браслета и вы убедитесь, что по весу он больше, чем настоящий алмаз.
Продавец вынул из витрины браслет и отдал подручному с просьбой проверить мою версию, а я продолжал лекцию Тане и Нейману.
- А вот шпинель. По блеску хуже всех подделок, а вот это наш - фианит. Уступает только по твердости, но как блестит.
До моего плеча дотронулся продавец. Я обернулся. Вид его был растерянным, камень переливался на его ладони.
- Его плотность действительно выше.
Таня засмеялась.
- Он всегда прав, господин Майкл.
- А это..., - я запнулся.
Прекрасное колье, горело огнем моего камня. Каратов в 30 зеленый бриллиант, обрамляли капли изумрудов. Таня все поняла.
- Пошли отсюда, - сказала она, - А то, у продавцов будет удар.
Нейман хмыкнул.
- Пошли лучше в ресторан, я знаю здесь одно уютное местечко.
Это было уютное местечко. Мягкая музыка саксофона переплеталась с звуками гитары. Интимный полумрак и мелькающие полураздетые женщины дополняли общую картину натюрморта столика.
- Вас, Дима, нельзя пускать в наши магазины, - Нейман отпил глоток вина.
- Это почему же?
- После вашего посещения ювелирного магазина продавцу придется застрелиться.
- Бросьте, Нейман. Он сам знает, что он жулик, но знает и другое, что кто ему сбывает товар, тоже жулики.
- Это наверно у вас так, а у нас если обманут, доверия на рынке нет.
- А как же с окисью циркония?
- Да, обманули. Я уверен, это левый товар. Каждый хочет подзаработать. Вот продавец и накололся.
- Господин Нейман, я слыхала, что компания "Де Бирс" замораживает источники сырья с крупно алмазных месторождений,- блеснула в полумраке глазами Таня.
- Вы, Таня, хорошо разбираетесь в конъюнктуре рынка. Да, это так. Увеличился приток на рынок подпольных алмазов, особенно с Заира и Венесуэлы. Цены тут же покатились вниз и пришлось ведущей компании, чтобы выровнять цены, прекратить производство сырья.
- Вы думаете это удержит цены? Кроме подпольных алмазов, рынок стал забиваться подделкой и искусственными алмазами.
- "Де Брис" пытается купить или включить в свою сферу влияния все источники производства сырья, включая подпольные и искусственные. Ему нужна передышка.
- Пострадают ли от этого все закупочные компании в том числе и вы?
- Нет.
- А как же конкуренты? Швейцария, Израиль?
- Вы, Таня, очень много хотите знать. Но я удовлетворю ваше любопытство. Да, у них закупочные цены крупных бриллиантов выше, чем наши. Вы это хотели услыхать?
- И это тоже, господин Нейман.
- Да хватит вам, - влез в разговор я.
В это время к нашему столику подошел молодой франт и пригласил Таню танцевать. Она вдавила папиросу в пепельницу и бросив сумку на стол, пропала во мраке.
- Хваткая женщина, - начал Нейман, - Разговор-то она затеяла незря. Но посмотрим, чем это кончится. Давайте лучше выпьем, Дима.
Я выпил, потом тоже пригласил какую-то женскую тень танцевать и прижимая теплое женское тело думал, а зачем нам сейчас эти закупочные цены.
Симпозиум прошел удачно, и в последний день Таня пришла ко мне в номер с бутылкой "Наполеона".
- Димка, смотри, что я достала.
Бутылка закрутилась на столе. Мне показалось, что она уже была пьяна.
- Знаешь, кто мне ее подарил? Нейман. Этот поганец сегодня оказывал мне всякие услуги и даже намекал, что влюблен. Еще бы, не был влюблен. Кстати, он просил тебе передать конверт.
На стол упал запечатанный конверт. Я принялся его вскрывать, а Татьяна пошла по номеру искать стаканы.
"Дмитрий!
Меня зажали твои знакомые и конкуренты. К сожалению, мне придется прервать наши финансовые операции и наша сделка прекращается. Израильтяне обнаружили подделку с помощью новейшей аппаратуры и даже источник возникновения таких крупных искусственных камней. Бойся своих друзей.
Нейман."
- Дай мне зажигалку, Таня.
Она подошла и, порывшись в юбке, нашла зажигалку. Я пошел в ванну и сжег записку.
- Ну что, Нейман вляпался? - ехидно спросила Таня.
- А ты откуда знаешь?
- Он сам признался. Так давай раздавим по этому поводу бутылку.
Она лихо плеснула "Наполеон" в стакан и выпила его.
- Так "Наполеон" не пьют.
- Знаю. Но сейчас хочется напиться.
- Что произошло, Таня?
- А ничего. Только в России за мою глупость мне мозги вправят.
Больше я ни о чем не расспрашивал. Пригубил коньяк. Таня допила бутылку, надымила своими вонючими сигаретами и испарилась в свой номер.
Интересно, что же произошло?
Утром меня разбудил стук в дверь моего номера. За дверью стояло трое господ.
- Мы из полиции, - сказал первый господин и показал свое удостоверение, - Разрешите мы пройдем в номер.
Они без церемоний оттолкнули меня и вошли в гостиную.
- Вы господин Седов?
- Да.
- Вы знаете госпожу Дубинину?
- Да. Это моя коллега. Мы прибыли сюда на симпозиум. Что-нибудь с ней случилось? - Свидетели говорят, что вчера вы были вместе, - игнорировал мой вопрос полицейский.
- Да, она была здесь. Вот бутылка коньяка, она принесла ее с собой и мы выпили.
Один из полицейских, взял аккуратно бутылку и посмотрел ее на свет.
- Когда она ушла от вас?
- Где-то, около 21 часа.
- Точнее не можете сказать?
- Нет, я в это время на часы не глядел.
- Можно ваши документы?
Я вытащил документы и бросил на стол.
- Не пройдете ли вы с нами в соседний номер.
- В соседний?
- А что вас так удивило?
- Но Танин номер на втором этаже?
- Идемте, идемте.
В соседнем номере на полу, вытаращив остекленевшие глаза, лежала неподвижно Таня. Кругом был удивительный порядок, даже двуспальная кровать не имела ни одной морщинки.
- Это госпожа Дубинина? Вы узнаете ее?
- Да. Это она.
- С кем-нибудь она встречалась вчера, кроме вас?
- С господином Нейманом.
Полицейские переглянулись.
- Она вам сама говорила или вы это видели?
- Сама говорила.
- Пройдетесь с нами до комиссариата.
- Я только оденусь.
В комиссариате меня продержали три часа. Под конец пришел худощавый, нервный комиссар.
- Мы все проверили, господин Седов. У меня к вам будет несколько неофициальных вопросов. Вы можете на них не отвечать, если хотите... Вы знали, что госпожа Дубинина, была связником между подпольными синдикатами производства алмазов в Европе.
От удивления я, сначала, ничего не мог сказать
- Нет, - выдавил я - Но у вас есть об этом какие-нибудь факты?
- Есть.
- Таня и связник, да это в голове не укладывается.
- Мы сами поражены. Но по нашим агентурным данным, госпожа Дубинина вела сделки с северным регионом: Бельгией, Францией, Англией.
- Но кто руководит всем этим? Какая-нибудь международная мафия?
- Нет. Я думаю, это ваши Российские друзья. Мы вас уже утомили. Отправляйтесь в отель.
Когда я спускался с трапа самолета ко мне подошел молодой человек.
- Вы, Седов Дмитрий Иванович?
- Да.
- Я лейтенант Ерохин. Вас приглашает в управление Алексей Кириллович. Машина стоит там. Пойдемте.
Началось.
- Как быстро время летит, Дмитрий Иванович. Только, вроде, с вами простились и опять встреча.
- Заметьте, это все не по моей воле. У меня абсолютно нет никакого желания с вами встречаться.
- Ну уж это вы зря. Мы уж не такая страшная организация. Чайку не хотите? Вот чашечка. Пейте, пейте, Дмитрий Иванович. Так что там произошло с Дубининой?
- Ее убили.
- Это я знаю. Меня интересуют ваши разговоры с полицией. Какова их версия?
- Они считают, что Дубинина является связником между центром изготовления алмазов и подпольными синдикатами Европы. Ее убили за попытку поменять закупщиков бриллиантов.
- Они так вам и сказали это?
- Да. Так.
- Ну хитрые сволочи. Вы, Дмитрий Иванович, возьмите лист бумаги и напишите все подробно. С кем говорили, о чем говорили, все, что произошло после смерти Дубининой.
Я все написал.
- Странно, - прочитав мой труд, сказал Алексей Кириллович, - Говорите, что ее номер был на втором этаже, а она убита рядом с вами, да в еще аккуратно прибранной комнате. Кто же снял этот номер?
- Мне не сказали.
- Ну что ж, я вас не буду больше задерживать. Отправляйтесь домой. До свидания, Дмитрий Иванович.
Девчонки завизжали от радости, увидев меня. Ольга душила слева, Ира справа.
- А я устроилась на новую работу в геологический институт. Как там все здорово.
- Поздравляю.
- Тебя сегодня разыскивали по нашему телефону весь день.
- И кто же?
- Не представлялся, но все спрашивал, когда приедешь.
- Я уже здесь, чего он не звонит.
Вдруг позвонил телефон. Ольга засмеялась. Ира подняла трубку.
- Да. Он здесь. Хорошо передаю. Это тебя.
- Здравствуйте. Когда. Хорошо, буду к 18.
Я положил трубку.
- Кто это? - тревожно смотрела Ира.
- Не знаю. Сказал, что срочно нужно увидится.
Он меня ждал у машины. Салатная "Волга" рванула по шоссе и сзади остались две мечущиеся фигуры, старающиеся перехватить хоть какую машину. Мы покрутились по улицам, заехали в какой-то двор и, бросив там машину, долго шли пересекая, незнакомые мне, дворы и улицы. У какого-то старого здания, мой проводник остановился.
- Здесь.
Мы поднялись на третий этаж и вошли в квартиру, забитую антиквариатом. Хозяином квартиры был тощий, лысоватый старичок, в ковбойке красноватого цвета.
- Миша, - обратился он к проводнику, - достань там коньячок, водочку и приготовь бутерброды. Устраивайтесь по уютней, Дмитрий Иванович. Меня зовите Георгий Маркович.
Он сел напротив меня в глубокое кресло.
- Мы знаем, что вокруг вас крутятся всякие личности и в целях вашей и нашей безопасности, решились на такую конспиративную встречу.
Вошел Миша, вкатив, видно заранее приготовленный, столик с бутербродами, рюмками и бутылками.
- Миша, ты не маячь, садись. Послушай, тебе тоже будет полезно. Дмитрий Иванович, вы берите, что вам больше нравиться, чувствуйте себя свободно.
1 2 3 4 5