Отрешенная от забот, полная энергии, просто одетая, она казалась Джеку студенткой на каникулах.
– Непременно! С удовольствием еще пива выпью, – выговорил Лу.
– Одно пиво, – сказал Джек официантке. – Потом счет.
– Ребятки, – обратился Лу к Джеку и Лори, – как вам удалось устроить сегодняшний день?
– Мы здесь, – ответил Джек. – Такова была цель. Лори и остальные добыли визы, я купил билеты. – Он похлопал себя по животу. – Еще я наменял кучу франков и обзавелся поясом для денег. Мне сказали, что в той части Африки, когда доходит до твердой валюты, отдают предпочтение франкам.
– Что у вас ожидается по прибытии? – спросил Лу.
Джек кивнул на Эстебана:
– Наш экспатриированный товарищ по путешествию берет заботы об устройстве на себя. В аэропорту нас встречает его кузен, а жена его брата владеет гостиницей.
– Тут у вас все в порядке, – отметил Лу. – Каков ваш план?
– Кузен Эстебана устроил нам фургон напрокат, – сообщил Джек, – так что мы на нем поедем в Кого.
– И свалитесь им как снег на голову?
– Таков замысел.
– Желаю удачи, – сказал Лу.
– Спасибо, – поблагодарил Джек. – Скорее всего она нам понадобится.
Спустя полчаса вся группа (за исключением Лу) весело погрузилась на борт «Боинга-747». Все расселись по местам и рассовали по полкам ручную кладь. Едва они успели устроиться в креслах, как громадный самолет вздрогнул и отошел от терминала.
Чуть позже, когда визгливо взревели двигатели и самолет рванул по бетонной полосе на взлет, Лори почувствовала, как Джек взял ее руку. И судорожно сжал.
– Ты в порядке? – спросила она.
Джек, кивнув, выговорил:
– Просто я приучился не любить авиапутешествия.
Лори поняла.
– Мы летим! – ликующе воскликнул Уоррен. – Африка, встречай нас!
Глава 17
8 марта 1997 г.
2.00
Кого, Экваториальная Гвинея
– Спишь? – прошептала Кэндис.
– Шутишь? – шепнула в ответ Мелани. – Уснешь тут на голом камне да на нескольких веточках вместо простыни!
– И мне не спится, – призналась Кэндис. – От этого вселенского храпа вообще жизни нет. А Кевин как?
– Я не сплю, – отозвался Кевин.
Они находились в небольшой боковой нише, отходившей от основного помещения пещеры сразу за главным входом. Тьма стояла кромешная. Намек на освещение давал слабенький лунный свет, сочившийся снаружи.
В нишу Кевина, Мелани и Кэндис поместили сразу, как только отряд добрался до дома. В ширину ниша имела футов десять, с куполообразным сводом, который в самой высокой точке примерно соответствовал пяти футам и десяти дюймам роста Кевина. Задней стены здесь не было: ниша просто-напросто сужалась до лаза. Еще раньше вечером Кевин, пользуясь фонариком, исследовал лаз в надежде отыскать еще один выход, однако футов через тридцать проход в лазе резко обрывался.
Бонобо относились к ним хорошо, даже после изначально холодного приема, оказанного самками. Обезьяны явно восприняли людей мистически и выказывали намерение оставить их живыми и здоровыми. Они снабжали их мутноватой водой в сосудах из тыкв, приносили еду. К сожалению, еда эта состояла из червячков, личинок, насекомых, а также какого-то подобия осоки с Лаго-Гиппо.
Ближе к вечеру обезьяны разожгли костер у входа в пещеру. Кевина особенно интересовало, как они его разжигают, но он сидел слишком далеко, чтобы разобраться. Группа бонобо образовала плотное кольцо, а через полчаса костер уже горел.
– Что ж, по крайности получен ответ на загадку дыма, – вздохнул Кевин.
Бонобо освежевали макак и обжарили их на огне. После чего животные разбежались и, впав в великое возбуждение, затрубили во весь голос. Возбужденные крики и трубные вопли дали ясно понять людям, что мясо мартышек почитается большим лакомством.
Бонобо номер один положил несколько кусочков мяса на большой лист и отнес их людям. Отведать угощение пожелал только Кевин. По его признанию, ничего более жесткого ему жевать не приходилось. По вкусу же, сообщил он женщинам, мясо до странности напоминало слонятину, которую ему как-то довелось отведать. В прошлом году Зигфрид во время одного из своих охотничьих походов завалил лесного слона, бивни забрал, а часть слоновьего мяса распорядился отправить на центральную кухню.
Бонобо не делали попыток заточить людей и не пытались помешать Кевину с женщинами избавиться от связывавшей их веревки. В то же время обезьяны дали ясно понять, что людям надлежит оставаться в маленькой нише. Постоянно совсем рядом находились по меньшей мере два самца бонобо из тех, что покрупнее. Всякий раз, стоило Кевину или кому-то из женщин попробовать выйти, сторожа принимались визжать и реветь во весь голос. А то и пострашнее: разевали пасти и устрашающе скалили клыки, убирая их в самый последний момент. Таким способом им вполне удавалось держать людей в отведенном месте.
– Надо что-то делать, – заговорила Мелани. – Мы не можем оставаться здесь вечно. Вполне очевидно, что предпринимать что-то нужно, пока они спят, как сейчас.
Все бонобо в пещере, включая и тех, кто должен был сторожить, крепко спали, улегшись на примитивные ложа из веток и листьев. Большинство громко храпели.
– Не думаю, что нам следует давать им повод злиться, – сказал Кевин. – Нам повезло, что они обращаются с нами так хорошо.
– Когда мне на обед предлагают личинок, я не считаю, что со мной хорошо обращаются, – возразила Мелани. – Серьезно, надо что-то делать. Ведь они могут и наброситься на нас. Нельзя предугадать, что они устроят.
– Я предпочитаю ждать, – настаивал Кевин. – Пока мы им в новинку, но они так или иначе утратят к нам интерес. И потом, в городе нас наверняка хватились. Зигфриду или Бертраму потребуется немного времени, чтобы сообразить, что мы наделали. Тогда они придут за нами.
– Не убеждает, – хмыкнула Мелани. – Зигфрид может счесть наше исчезновение за божью милость.
– Зигфрид может, а Бертрам – нет, – уточнил Кевин. – Он по сути своей человек добрый.
– Кэндис, ты как думаешь? – обратилась к подруге Мелани.
– Не знаю, что и думать, – ответила та. – Эта ситуация настолько за гранью всего, во что, как мне думалось, я смогу влипнуть, что и не знаю, как себя вести. Все внутри оцепенело.
– Что будем делать, когда вернемся? – заговорил Кевин. – Это мы еще не обсуждали.
– Если вернемся, – подчеркнула Мелани.
– Не надо так говорить, – взмолилась Кэндис.
– Мы должны смотреть фактам в лицо, – стояла на своем Мелани. – Вот почему я считаю, что нам надо что-то сделать, пока они спят.
– Мы понятия не имеем, насколько крепко они спят, – сказал Кевин. – Пытаться выйти отсюда – это все равно что шагать по минному полю.
– Одно безусловно, – произнесла Кэндис, – я больше в ваших массовых облавах не участвую. Мне и без того было неловко, когда я их обезьянами считала. А теперь, когда знаем, что они пещерные люди, и вовсе невмоготу. Тут я в себе уверена на все сто.
– Это следствие неизбежное, – поддержал ее Кевин. – Не могу представить себе разумное человеческое существо, которое чувствовало бы иначе. Но проблема не в этом, а в том, что эта новая раса существует, и если их нельзя пускать на трансплантаты, то что с ними делать?
– Они смогут давать потомство? – спросила Кэндис.
– Да еще как! – ответила Мелани. – С ними не делали ничего, что сказалось бы на их плодовитости.
– Ой-ей-ей! – вырвалось у Кэндис. – Вот ужас-то!
– Может быть, стоило наделить их бесплодием, – сказала Мелани. – Тогда пришлось бы ломать голову только об одном поколении.
– Какая жалость, что ни о чем таком я не подумал до того, как начать исследование, – сокрушался Кевин. – Беда в том, что стоило мне наткнуться на способности взаимного обмена участками хромосом, как разум развил такую бурную деятельность, что подумать об иных последствиях и в голову не приходило.
Неожиданно ярко сверкнула молния, мгновенно осветив пещеру, раздался сильный громовой удар. Казалось, всю гору сотрясло до самого основания. Так природа давала знать, что на остров надвигается едва ли не ежедневная гроза.
– А вот вам и довод в мою пользу, – сказала Мелани после того, как раскаты грома стихли вдали.
– Вы это о чем? – спросил Кевин.
– Гром громыхнул так, что мертвых разбудит, – пояснила Мелани. – Но ни один из бонобо и глазом не моргнул.
– Это верно, – согласилась Кэндис.
– По мне, хотя бы одному из нас надо попробовать удрать, – убеждала Мелани. – Тогда можно быть уверенными, что Бертрам окажется предупрежден о происходящем здесь. Тогда он сумеет что-то предпринять для спасения остальных.
– Кажется, я согласна, – произнесла Кэндис.
– Конечно, согласна, – решительно заявила Мелани.
Несколько секунд прошли в молчании. Наконец Кевин, поняв, оторопело возмутился:
– Минуточку. Уж не хотите ли вы сказать, что идти мне?
– Я одна в каноэ не залезу, не говоря уж о том, чтобы грести в нем, – махнула рукой Мелани.
– Залезть я залезу, но сомневаюсь, чтобы сумела грести в темноте, – призналась Кэндис.
– И вы обе думаете, что я смогу? – спросил Кевин.
– Уж, конечно же, получше нашего, – усмехнулась Мелани.
Кевина пронзила дрожь. Он представил себе: пробираться к каноэ в темноте, зная, что бегемоты вышли на берег подкрепиться, – и почувствовал страх. Еще страшнее представлялась ему гребля через озерцо, кишащее (они в том убедились) крокодилами.
– Может, вам лучше спрятаться в каноэ, пока не рассветет, – посоветовала Мелани. – Главное – выбраться из пещеры и уйти подальше от этих тварей, пока они спят.
Мысль переждать ночь в каноэ была приятнее, чем пытаться пересечь озеро во тьме, но она никак не умаляла вполне оправданный страх повстречаться с бегемотом на болотистой лужайке.
– Вспомните, ведь это вы предложили забраться сюда, – напомнила ему Мелани.
Кевин возмущенно открыл рот, но ничего не сказал. В какой-то мере слова Мелани были правдой. Именно он заявил, что выяснить, превратились ли бонобо в пещерных людей, можно единственным способом: попасть на остров. Но и только. Во всем остальном застрельщицей выступала сама Мелани.
– Вы, вы предложили, – поддакнула Кэндис. – Я хорошо помню. Мы были у вас в кабинете, когда вы первый раз заговорили про дым.
– Но я всего лишь сказал... – начал Кевин и прикусил язык. Прошлый опыт убедил: вступать в спор с Мелани ему не по зубам, тем более когда, вот как сейчас, ей эхом вторит Кэндис. К тому же с того места, где сидел Кевин, была отчетливо видна дорожка лунного света, пролегавшая по полу до самого входа. Не считая нескольких камней и веток, никаких препятствий на лунной дорожке не было.
Кевин стал привыкать к мысли, что у него получится. Наверное, про бегемотов лучше вообще не думать. И видимо, действительно нельзя полагаться на гостеприимство обезьянолюдей: не столько потому, что характер свой те унаследовали от бонобо, сколько потому, что уже достаточно позаимствовали у людей.
– Хорошо, – как-то вдруг решился Кевин. – Попробую.
– Ура-а! – тихо возликовала Мелани.
Кевин встал на четвереньки. Его трясло от одного только осознания, что совсем рядом находятся десятков пять сильных и диких животных, желающих, чтобы он оставался на своем месте.
– В случае чего, – горячо зашептала Мелани, – пулей возвращайтесь сюда.
– Послушать вас, так это легче легкого, – улыбнулся Кевин.
– Легко и получится, – убеждала Мелани. – Бонобо и шимпанзе засыпают с наступлением темноты и спят до рассвета. Никакие неприятности вам не грозят.
– А бегемоты? – напомнил Кевин.
– Они-то при чем? – удивилась Мелани.
– Не важно, – вздохнул Кевин. – Забот у меня и без того хватает.
– О'кей, удачи! – шепнула Мелани.
– Ага, удачи, – эхом вторила Кэндис.
Кевин, встав на ноги, попытался пойти вперед и... не смог. Никогда не был героем, без конца твердил он себе, и не сейчас им становиться.
– Ну что еще? – зашипела Мелани.
– Ничего. – Внезапно где-то в самых глубинных тайниках души Кевин отыскал мужество. Выпрямился, насколько позволял свод пещеры, и, слегка сутулясь, зашагал по лунной дорожке к выходу.
Шагая, Кевин не переставал вести спор с самим собой: то ли двигаться не быстро, но тихо и ловко, по-змеиному, то ли со всех ног рвануть до самого каноэ. Спор вели осторожность и желание покончить с выпавшим на их долю тяжким испытанием. Осторожность победила. Он вышагивал старательно, как малый ребенок. Всякий раз, когда ноги производили малейший шум, Кевин вздрагивал и замирал в темноте. Повсюду вокруг себя он слышал хриплое дыхание спящих обезьян.
В двадцати футах от входа в пещеру кто-то из бонобо так резко шевельнулся, что под ним затрещали подостланные ветки. И снова Кевин замер на полушаге, прислушиваясь к отчаянно забившемуся сердцу. Бонобо же просто повернулся и тут же снова стал похрапывать: верный признак сна. Поближе к отверстию света стало больше, и Кевин хорошо разглядел раскинувшихся вокруг него бонобо. Картины множества спящих зверей вполне хватило, чтобы Кевин, обмерев, встал как вкопанный. Целая минута ушла на то, чтобы выйти из столбняка и продолжить продвижение навстречу свободе. Он даже ощутил первую волну облегчения, почуяв, как смердящая вонь бонобо сменяется влажным запахом джунглей. Увы, облегчение было скоротечно.
Очередной удар грома, а сразу следом рев тропического ливня до того перепугали Кевина, что он едва не потерял равновесие. Только судорожно размахивая рукой, сумел удержаться на ногах и не сойти с приметной дорожки. С содроганием он убедился, что едва-едва не наступил на одного из спящих бонобо.
Оставалось с десяток футов, и Кевин различил черные контуры джунглей под горой. Сквозь обезьяний храп стали пробиваться ночные звуки тропического леса.
Кевин настолько приблизился к отверстию, что начал волноваться из-за крутизны спуска, какой ему предстоял. И тут случилась беда. Сердце едва не выскочило из груди, когда Кевин почувствовал, как чья-то лапа ухватила его за ногу! Что-то с такой силой стиснуло ему колено, что слезы враз выступили на глазах. Первое, что он увидел, глянув при полупризрачном свете вниз, были его часы. Они отсвечивали на волосатом запястье мощного бонобо номер один.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64