Пожалуй, Релвею удалось добиться чересчур больших успехов в плане насаждения в умах идеи гражданской ответственности. Мои пикси, впрочем, принадлежали к старой школе.
Все свидетели сошлись на том, что Безобразные Штаны попросту пришли и принялись ломиться в дверь, игнорируя зрителей, словно ожидали, что им позволят делать все, что они пожелают, без всяких последствий.
Я пощекотал лежащего типа носком ноги в области паха, на случай, если он просто прикидывался.
– Гаррет! – Косс погрозил мне пальцем. – Не надо.
– Должна же жертва преступления иметь хоть отдаленное представление, почему кому-то пришло в голову вламываться к нему в дом!
– Мы расскажем вам обо всем, что вам следует знать.
– Это утешает.
Какое облегчение! Мне ничего не придется решать самому. Тайная полиция готова снять эту заботу с моих плеч. Они все сообразят за меня, а мне можно спокойно лечь на спинку и получать удовольствие.
Я не стал спорить. Имя Гаррета и так уже стоит в списках Релвея слишком близко к началу. Вокруг меня постоянно что-то происходит, уж не знаю почему. Может быть, это из-за того, что я такой красивый, а Фортуна не любит слишком смазливых ребят?
Я сообщил пикси-караульным, что оценил поддержку их гнезда.
– Там у Дина в доме выводок котят – скажите ему, что я приказал зажарить их для вас.

Глава 6

Плоскомордый нагнал меня по пути.
– Я так и думал, что ты вряд ли уйдешь далеко, – сказал я.
– Похоже, попахивает работенкой, а?
– Не думаю, чтобы у меня что-нибудь было… А впрочем, погоди! Кажется, есть одна вещь. Уличный мальчишка, который называет себя Пенни Мрак. Бегает с поручениями, разносит письма – ну, ты знаешь. Тут их таких тысячи. По виду тянет лет на двенадцать, но может оказаться девочкой немного постарше. Которая может быть как-то связана с тем, что у нас тут только что произошло.
– Хочешь, чтобы я поймал ее?
– Нет. Просто выясни все что сможешь – особенно где её можно найти. По правде говоря, она меня не слишком волнует. Моя главная забота сейчас – день рождения Чодо.
Плоскомордый хмыкнул.
Тарп очень велик – естественно, для человеческого существа. И очень силен. И не особенно сообразителен. Но он чертовски хороший друг. Я многим ему обязан, так что, когда могу, подкидываю ему кое-какую работу. Особенно если есть возможность, что это обернется чем-то действительно интересным.
Я не мог себе представить, какая у мальчишки-посыльного могла быть связь с неожиданным визитом зеленых господ. Но иного объяснения не мог придумать тоже. Впрочем, Танфер кишел людьми, пытающимися найти новый взгляд на мир.
И тем не менее из всех плохих парней в округе вряд ли нашелся бы хоть один, который бы не знал, что бывает, если подойти слишком близко к Покойнику.
В этой сумасшедшей басне насчет чужеземных богов было нечто завлекательное…
– Считай, что я уже занялся этим, – заверил меня Плоскомордый.
Я поделился с ним тем немногим, что знал сам, включая описание Пенни Мрака – столь убогое, что для изменения своей внешности ему было бы достаточно просто переобуться.
– И обещай мне, что не будешь связываться с Торнадой. Моя жизнь в последнее время была прекрасной, и я предпочел бы, чтобы та женщина и в дальнейшем не путалась у меня под ногами.
Торнада – это наша общая приятельница. Можно так сказать. Хотя по большей части это ходячее стихийное бедствие, а не женщина. Это самое аморальное существо, какое я когда-либо встречал, социального самосознания в ней не больше, чем у камня. Плюс твердокаменное устремление сделать мир лучшим местом для жизни. Дело только в том, что Торнада абсолютно не имеет представления о том, что в этом мире есть настоящие, живые люди помимо неё самой.
– Не думаю, что с ней могут возникнуть проблемы, Гаррет.
– С ней всегда возникают проблемы.
– У неё роман.
– Что, у Торнады? Она влюблена? В кого-то, кроме самой себя?
– Ну, насчет любви я не знаю… Там завелся такой маленький шустрик, он настолько от неё без ума, что у неё вряд ли есть шансы влипнуть в серьезные неприятности. Он повсюду ходит за ней, и все, что она делает, – он все это записывает. Создает о ней эпическую поэму.
– Что ж, тем лучше! – Все сгодится, пока Торнада не сваливается мне на голову, пытаясь поживиться на всем, что попадется под рукy. Увы, это является её обычным способом делать дела.
– А сейчас ты куда направляешься? – поинтересовался Плоскомордый.
– К поверенному Чодо. Он настаивал, чтобы я заглянул к нему. Кажется, что-то связанное с завещанием старика.
– Ладно, тогда до вечера.
– Пока! Только не слишком зарывайся там насчет беспристрастного подхода ко всем гостям. Договорились, старина?

Глава 7

До сих пор я ни разу не бывал у Жнеца Темиска. У меня было с ним немного дел даже в те времена, когда его клиент был жизнеспособен. Как я ни ломал себе голову, я не мог представить, что ему могло от меня понадобиться.
Он не стал воздвигать себе солидного фасада. Его маленькая лавочка была еще менее уютной, нежели та дыра, в которой ютился я, прежде чем объединил усилия с Покойником и собрал достаточно денег, чтобы купить нам дом. В те времена я спал, готовил, жил, любил и работал в одной тесной комнатушке.
Жнец Темиск не особенно походил на адвоката. Во всяком случае, он выглядел не так, как, по моему мнению, должен выглядеть адвокат, какими мы их привыкли видеть. В нем не было ничего скользкого или елейного, ни единой унции. Он казался приземистым за счет ширины плеч – возможно, в прежние времена Жнец был скорее гангстером, чем поверенным.
Впрочем, с учетом характера Чодо, это могло быть и защитной окраской.
Поверенный явно переживал не лучшие времена. Его прическа далеко отстояла от того совершенства, что в былые времена, а одежда на нем была та же самая, что и в нашу последнюю встречу.
– Спасибо, что пришли. – В его голосе звучало легкое неодобрение. Должно быть, он заметил, что от меня не ускользнули свидетельства его нынешнего неблагополучия. – Трудно ожидать, что у тебя будет много работы, когда твой единственный клиент находится в коме. Он основал трест, который не дает мне умереть с голода, – но не сделал в него достаточных капиталовложений. Вы просмотрели бумаги, которые я вам послал?
– Просмотрел. И не смог в них ничего понять. Также я не смог и угадать, чего вы от меня хотите.
– Мне было необходимо встретиться с вами лицом к лицу. Кто-нибудь из Организации интересовался мной? Или состоянием Чодо?
– Не думаю, чтобы кто-нибудь, кроме Белинды, вообще знал, что вы еще при деле.
– Мне следовало бы обидеться, но я скорее рад этому. Надеюсь, они вскоре забудут обо мне окончательно.
Его что-то беспокоило; он не мог усидеть на месте. Это не вязалось с тем образом, который создавали его квадратная голова, серебряная седина, кряжистое туловище и карие с прищуром глаза.
– То есть в основном вы хотели напомнить мне о том, что я задолжал Чодо? И что вы готовы призвать вексель к оплате?
– Именно.
Ему не хотелось начинать этот разговор. Заговорив, он уже не сможет взять свои слова обратно.
– Тогда вам лучше приступать к делу. Особенно если вы хотите, чтобы что-то было сделано прежде, чем начнется празднество. Белинда вряд ли станет его переносить.
Белинда – вот приманка, на которую он должен был клюнуть.
– Меня беспокоит то, что может случиться сегодня вечером. Праздник мог стать замечательной возможностью избавиться от множества людей, которые не нравились Белинде, – если именно это она и задумала.
Но лишь тот, кто знал правду относительно состояния Чодо, мог иметь на сей счет какие-то подозрения. Впрочем, многие из тех, кто не знал ничего, все равно считали довольно неестественным, что Босс управляет делами через свою дочь. Это длилось уже слишком долго.
Крысы чуяли запах жареного.
Множество умных людей могли зайти просто для того, чтобы повнимательнее посмотреть на Босса. Информация о его здоровье – или отсутствии такового – могла предоставить им потенциал для личного продвижения.
– Что она собирается отмочить? И если отмочит, то как? – задумчиво проговорил я.
– Я тоже не имею понятия.
Здесь что-то не клеилось. У меня ушла секунда, чтобы понять, что именно.
– Погодите-ка минутку. Вы связались со мной еще до того, как Белинда объявила о празднике. У вас что, была какая-то закрытая информация?
– Если бы! Нет, у меня теперь практически нет контактов внутри Организации. То, зачем я вас позвал, касается не праздника. Речь идет о… Мне кажется, настало время вызволять его, Гаррет. Этот праздник только усложняет дело.
– Не возражаете, если я сяду? – Самым лучшим предметом обстановки его конторы был стул для клиентов. – Время вызволять Чодо? Что вы имеете в виду: собрать пару эскадронов драгун и устроить налет на особняк Контагью? Вряд ли это осуществимо…
– Я не имел в виду вызволять физически. Ментально! Если мы разобьем цепи, сковывающие его мозг, физическая сторона сама позаботится о себе.
– Вы меня совсем запутали. Насколько я знаю, жертвы комы действительно иногда возвращаются в сознание – не слишком часто. Но это никогда не случится, если все вокруг считают твое пребывание в коме настолько удовлетворительным состоянием, что лучше этого может быть только смерть.
– Вы никогда не знали никого, кто вернулся к жизни после долгого пребывания в коме?
– Нет.
– Но вам известен хотя бы один человек, который когда-либо был в коме? Кроме Чодо?
– Да, во время войны. Как правило, это были люди, которых чем-нибудь ударило по голове.
– Вы их наблюдали близко в течение длительного времени?
– Нет. К чему вы клоните?
– К предположению, что Чодо вовсе не находится в коме, что его состояние лишь внешне напоминает кому и вызвано химическим или магическим воздействием. Я не думаю, что он пребывает без сознания. Я думаю, что он просто не способен общаться с внешним миром.
У меня на спине закопошились гигантские волосатые пауки с холодными коготками. Такое предположение вызывало к жизни целую стаю очень неприятных возможностей.
– Допустим, что вы правы. Но Чодо обладал такой силой воли, какой я не встречал больше ни в ком. Несомненно, он смог бы как-нибудь выбраться из подобной ситуации?
– Разумеется. Он сделает это.
– И вы каким-то образом должны это обеспечить?
– Это означало бы, что он предвидел такую возможность. Он был очень умен, Гаррет, он видел людей насквозь, как никто другой, однако ясновидящим он все же не был.
– Но?
– Вот именно. Но. Он был помешан на планировании непредвиденных ситуаций. Мы каждую неделю часами сидели, просчитывая всевозможные случайности.
– Вот как?
Мне это было знакомо. Мы и сами часто занимались этим в те времена, когда я еще был симпатичным молодым морским пехотинцем и приглядывал за тем, чтобы орды проклятых венагетов не явились сосать кровь и души из возлюбленных королевских подданных. Большинство из которых имело весьма слабое представление о том, кто у нас король на этой неделе.
– Он был о вас высокого мнения.
– И вы можете быть уверены, что мне не доставляет удовольствия слышать это.
Мы снова возвращались к вопросу о том, сколько я должен Чодо Контагыо за то, что он был так добр ко мне. Независимо от того, хотел я этого или нет.
– Непредвиденные ситуации, о которых я упомянул, обычно сводились к тому, что я или он должны будем призвать вас восстановить баланс.
– Восстановить баланс?
– Это его слова, не мои.
– Вы видели его в последнее время? – Я не видел.
– Нет. И в последний раз, когда это произошло, это была чистая случайность. Я пришел к нему в особняк и просто вошел внутрь, как всегда это делал. Охрана не остановила меня. Я поступал так многие годы, и с тех пор Белинда не отдавала распоряжения не пропускать меня. Она не обрадовалась моему приходу, но держалась со мной вежливо. И сдержанно. Мне так и не удалось увидеть Чодо вблизи; все, что я увидел – это как Белинда делает вид, что спрашивает его, достаточно ли он хорошо себя чувствует для делового разговора. Она выразила мне свое сожаление по поводу того, что я пришел напрасно – папа сегодня слишком болен, чтобы работать, так что не мог бы я прийти в другой раз? Или, еще лучше, как насчет того, чтобы он зашел ко мне в контору в следующий раз, когда будет в городе?
– И он так и не появился?
– Вы действительно быстро все схватываете.
– Я детектив-профессионал. Ну так и что из всего этого следует?
– В этом-то все и дело…
Боги, как я ненавижу, когда люди произносят эту фразу! Это – гарантия того, что дальше последуют сплошные увертки.
– Да-да?
– Белинда постоянно выезжает в город. И когда она выезжает, Чодо тоже не остается дома. Иначе кто-нибудь смог бы увидеться с ним без её посредничества. Я выяснил это, шпионя за ней. Я долго ждал, надеясь, что смогу добраться до Чодо, когда её не будет рядом.
– Опасное занятие.
– Да.
– Эта женщина не глупа.
– О да – безумна, но не глупа. Она завладела им и держит при себе.
– Можно было бы сделать вот что: нанять кого-нибудь, чтобы проследить за ней, когда она будет в городе, и попробовав выяснить, где она прячет отца.
Темиск молча пожевал нижнюю губу.
– Вы уже пробовали это? – догадался я.
– Да. И это стоило мне человека, которого я нанял. Мне еще повезло, что он не знал, кто я такой. Иначе это могло стоить мне и меня самого.
Я попытался вспомнить, кто из моих собратьев по профессии в последнее время умирал или пропадал без вести. Нас не так уж много. Но с другой стороны, наша профессия не пользуется такой широкой известностью и уважением, как, скажем, хиромантия или приготовление колдовских снадобий.
– Кто-нибудь, кого я знаю?
– Нет. – Он покачал головой. – Это был старый пропойца по имени Билли Мул Тима, который собирал дань в северных кварталах города. Я давал ему маленькие поручения, когда мог. Он работал на Чодо, потому что слишком подружился с выпивкой.
Вот тут я и понял, что попал – морда к морде с кризисом, полной грудью вдыхая зловонное дыхание Фортуны. Это был переломный момент. Поворотный пункт. Место, где я должен был сделать моральный выбор.
1 2 3 4 5 6 7