Время не останавливалось.
- Ты же сказал, что тебя зовут Виктором!
- Нет. Это ты перепутал, дед. Меня всю жизнь с твоей легкой руки называют
Дормидонтом. Зачем ты настоял, чтобы мой отец назывался Варсонофием, а я -
Дормидонтом?!
- Ладно, в это я еще поверю. А ты что, правда, уже родил Савватия и он пьет
кефир из бутылочки?
В глазах деда была какая-то дьявольщина.
Виктор оглянулся. На пороге стояла Ольга Васильевна, бабка.
- Вы готовы к обеду? - спросила она.
- Всегда готовы! - с подъемом сказал Старосадов. -Только вот одно
стихотворение мне Дормидонт прочитает, и мы придем. Хорошо?
Ольга Васильевна, уходя:
- Хорошо.
Дормидонт открыл книжку, кашлянул и приступил к чтению (с чувством, с
толком, с расстановкой):
Предчувствиям не верю и примет
Я не боюсь. Ни клеветы, ни яда
Я не бегу. На свете смерти нет.
Бессмертны все. Бессмертно всё. Не надо
Бояться смерти ни в семнадцать лет,
Ни в семьдесят. Есть только явь и свет,
Ни тьмы, ни смерти нет на этом свете.
Мы все уже на берегу морском,
И я из тех, кто выбирает сети,
Когда идет бессмертье косяком.
Живите в доме - и не рухнет дом.
Я вызову любое из столетий,
Войду в него и дом построю в нем.
Вот почему со мною ваши дети
И жены ваши за одним столом, -
А стол один и прадеду и внуку:
Грядущее свершается сейчас,
И если я приподымаю руку,
Все пять лучей останутся у вас.
Я каждый день минувшего, как крепью,
Ключицами своими подпирал,
Измерил время землемерной цепью
И сквозь него прошел, как сквозь Урал.
Я век себе по росту подбирал.
Мы шли на юг, держали пыль над степью;
Бурьян чадил; кузнечик баловал,
Подковы трогал усом, и пророчил,
И гибелью грозил мне, как монах.
Судьбу свою к седлу я приторочил;
Я и сейчас, в грядущих временах,
Как мальчик, привстаю на стременах.
Мне моего бессмертия довольно,
Чтоб кровь моя из века в век текла.
За верный угол ровного тепла
Я жизнью заплатил бы своевольно,
Когда б ее летучая игла
Меня, как нить, по свету не вела.
...после падения КПСС...

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10