Он пока-
зался ей надежнее и устойчивее, чем побежавшая вдруг под ногами
почва. Внезапный испуг вылился слезами. Маву оглянулся, оторвал Са-
ву от земли, опустил в постель, торопливо схватил платье:
- Ну-ка, одевайся, живо!
Сава послушно сунула в рукава руки, утерла слезы. Маву одернул
подол платья и сказал, берясь за башмаки:
- Что с тобой, госпожа?
- Причудилось...
- С утра?- удивился Маву.- Чудно...
Сава всхлипнула:
- Как я испугалась, Маву, как я испугалась...
Маву неловко погладаил ее по голове:
- Ну что ты, милая. Я думал, у тебя сердце волье, а оно у тебя
человеческое.
- Плохо иметь человеческое сердце?- спросила Сава.
- Хорошо,- ответил Маву.- Вообще всякое сердце хорошо по-свое-
му. Ты успокоилась?
Сава кивнула.
- Пойдешь купаться?
- Нет. Я к Руттулу.
- Ладно,- сказал Маву.- Или тебя проводить?
- Не надо,- Сава поднялась на ноги и пошла к шатру Руттула.
- Я видел трогательную сцену,- услышал Маву голос Стенхе.- Ты
что же это вытворяешь, ублюдок?
Маву посмотрел: Сава далеко, ей уже ничего не будет слышно.
Тогда он повернулся к Стенхе.
- Ты можешь поверить, что я ни в чем не виноват?
- Трудно поверить,- ответил Стенхе.- Я ведь твой нрав знаю.
- Она испугалась чего-то спросонья,- объяснил Маву.
- Это еще не повод прижимать ее к себе,- возразил Стенхе.- Ты
что, без обьятий не мог обойтись?
- Мог?- ответил Маву.- Но только она не могла. А если ты так
беспокоишься о моем благонравии, Стенхе, ты бы сказал ей, чтоб она
передо мной голышом не ходила.
- Ну и голышом,- хмуро сказал Стенхе.- Ну и что с того?
- Я все-таки не каменный,- пояснил Маву.
- Жеребец,- дал определение Стенхе.- Я, кажется, не таким был
в молодости.
- Да уж,- согласился Маву и в глаза Стенхе припомнил:
Сердце волчье, рыбья кровь,-
Подскажите, кто таков...
Стенхе этого неуклюжего стишка давно не слыхал, с юности; ус-
лыхать его снова от смазливого молокососа было очень обидно.
- Ладно,- сказал он.- Разберемся в замке Ралло.
- Из-за дразнилки?- поднял брови Маву.
- Из-за госпожи,- ответил Стенхе.- Ведь при виде хокарэми у
тебя грешные мысли не возникают?
- Возникают,- отозвался Маву.- Правда, не тогда, когда они,
полуголые, фехтуют. В остальное же время они мне больше нравятся,
чем обыкновенные женщины. Только я у них, увы, любовью не польуюсь.
- Не сметь заглядываться на Саву,- предупредил Стенхе.
- Я не заглядываюсь,- отмел обвинение Маву.- Она же принцесса
- не про нашу честь. Но только порой уж очень на хокарэми похожа. Я
бы на месте Руттула не мешкал.
Хлоп! Маву замечтался и не успел парировать оплеуху, хотя во-
обще-то у Стенхе реакции немного хуже. Маву приложил к щеке ладонь.
- Изумительно, пробормотал он, глядя с вызовом.- Будем драться
или подождем до Ралло?
- Ты не хокарэм,- тихо сказал Стенхе.- Ты не хокарэм.
Ранней осенью, пребывая в Савитри, Руттул пошел на берег реки;
сопровождал его Маву; не то чтобы это входило в его обязанности,
просто ему захотелось искупаться, и он решил составить компанию
Руттулу. Такое случалось вовсе не в первый раз; Маву знал, что Рут-
тул плавает не хуже его, и хотя принц много старше, угнаться за ним
не так уж просто. Вот ради этого-то нечастого соревнования Маву и
любил купаться с Руттулом; Стенхе же, хотя и хорошо плавал, без
особой надобности в воду не залезал - жаловался на ломоту в костях
и стынущую кровь.
Когда Руттул и Маву спустились на берег реки, там на прогретом
солнцем песке сидел полуголый Стенхе; рядом валялась горка принцес-
синой одежды, а сама принцесса была далеко, плыла, шлепая ладонями
по воде.
Руттул остановился около Стенхе, разглядывая Саву.
- Хорошо плывет,- сказал он.- И дышит правильно.
Стенхе оглянулся и встал.
- Добрый вечер,- поклонился он.- Искупаться пришли?
И в это же время Сава, заметив их, крикнула:
- Господин, отвернись, пожалуйста!
- Да плавай, плавай,- махнул Руттул рукой.- Мы с Маву дальше
пойдем.
Но дальше по течению река уже была менее удобна для плавания,
Сава отлично знала это и не хотела пользоваться любезностью принца.
- Нет-нет,- прокричала она.- Я уже выхожу. Только ты отвер-
нись, господин.
Руттул послушно отвернулся. Маву собрал одежду, понес ее поб-
лиже к Саве, выходящей из воды. Руттул с интересом проследил за ним.
- Не подсматривай!- возмущенно воскликнула Сава, прячась за
маву.
Маву быстро накинул не нее большую шаль.
Руттул отвернулся, рассмеявшись.
- А вас с Маву она почему-то не стесняется,- сказал он Стенхе.
- Чего нас стесняться?- пожал плечами Стенхе.- Разве люди
скрывают что-то от своих башмаков? А мы для нее столь же привычны,
как и обувь.- Он глянул на Маву и Савири; те были достаточно дале-
ко, чтобы расслышать то, что он хотел сказать Руттулу. Стенхе про-
должил:- Последнее время я пытаюсь несколько изолировать их друг от
друга; только трудно это дело. Ведь девки так липнут к Маву, к
стервецу. И что они в нем находят?
Руттул оглянулся мельком. Сава была уже почти одета; Маву сто-
ял рядом, держа двумя пальцами за шнурки ее башмаки.
- Безгрешная картина,- сказал Руттул.- Стенхе, может, ты зай-
дешь ко мне вечером? Вина выпьем, побеседуем...
Руттул иногда приглашал Стенхе побеседовать; обычно для того,
чтобы обсудить Савино воспитание. Руттула беспокоило, что Сава рас-
тет не такой, как остальные девушки - из знатных либо из простых
семей; его беспокоил ее живой характер. Казалось ему, она жалеет,
что родилась девочкой.
Стенхе беспокоило то же. Он полагал, что сложившиеся обстоя-
тельства отражаются на ней не так, как следовало бы. Порой (мыслен-
но) он пытался взвалить вину за это на амулет Руттул; но все же он
оставался достаточно здравомыслящим; он понимал, что и сам Руттул -
человек необыкновенный. Не считая себя вправе что-то советовать
принцу, Стенхе во время таких посиделок рассказывал какую-нибудь
историю, притчу, небылицу, предоставляя Руттулу догадываться само-
му. Руттл эту хитрую игру принимал; сам иногда что-нибудь рассказы-
вал, пополняя Стенхеву коллекцию побасенок.
Сава оделась и подошла к Руттулу.
- Не сердись,- сказала она, тронув его за рукав.- Мы со Стенхе
сейчас уйдем. А ты, Маву?
- Я останусь,- улыбнулся ей Маву.
Сава присела в небрежном быстром реверансе, выпрямилась, схва-
тила Стенхе за руку и потянула прочь, в сад.
- Купанье ей испортили,- заметил Руттул.
- Ничего,- возразил Маву.- Уж ей-то чего жаловаться?
...Стенхе пришел, когда совсем стемнело. Руттул сидел в своем
кабинете при одной свече. Кресло было сделано по его специальному
заказу, очень удобное; Сава это кресло очень любила и забиралась в
него часто, когда Руттула не было в Савитри. Стенхе предпочитал си-
деть на полу, вернее, полулежать на медвежьей шкуре; Руттул к этой
вольной позе относился снисходительно.
- О чем бы тебе рассказать, принц?- проговорил Стенхе, сделав
глоток из своего кубка. Стенхе, как и все хокарэмы, вино пил редко,
даже красное катрасское, которое давали и детям. Питейные же при-
вычки Руттула беспокоили Стенхе, потому как принц тоже был умерен.
Такую умеренность Стенхе никак не мог объяснить."Ну я - хокарэм,-
размышлял Стенхе.- Со мной все ясно. А он-то чего?"
Руттул пригубил свой кубок.
- Нет, Стенхе, сегодня моя очередь,- сказал он серьезно.- Рас-
сказу-ка я тебе историю, которую когда-то прочитал в старинной кни-
ге. Итак, в одном старинном городе, названия которого я не помню
(да если б и помнил, все равно ты об этом городе не слыхал), так
вот, в этом городе, борясь с распутством, установили закон, соглас-
но которому замужняя женщина, застигнутая с любовником, приговари-
валась к смерти - не то к сожжению на костре, не то к побиванию
камнями - уж этого, извини, Стенхе, я тоже не помню.
И первой попалась на горячем жена некоего купца. Купец этот
был старик, который, однако же, в жены выбрал себе цветущую юную
девушку. Поступил этот купец неумно, потому что от исполнения суп-
ружеских обязанностей он часто уклонялся, ссылаясь на праздники,
постные дни или на нездоровье. Молодая же женщина, видя, что от му-
жа проку нет, приискала себе более подходящего ей любовника, юношу
благородного и очень красивого.
И надо же так случиться, что в силу каких-то обстоятельств их
поймали с поличным. Молодого человека, поскольку он ничего противо-
законного не делал, отпустили, а женщину повели к судье.
Собралась в суде огромная толпа, и многие сочувствовали моло-
дой женщине, потому что, повторяю, была она очень хороша собой. Со-
ветовали ей покаяться и умолять Суд о снисхождении, и даже судья
отнесся к ней не столь сурово, но женщина держалась гордо и с дос-
тоинством, как почтенная дама, ничего дурного не знающая за собой.
- О судья!- ничуть не смутившись, сказала она.- Истинная прав-
да, что мой муж застал меня в объятьях молодого человека, но только
прежде чем обрекать меня на казнь, прошу вас, явите милость, спро-
сите моего супруга, отказывала ли я когда ему в чем-либо, все ли
его желания выполняла?
Купец был вынужден признать, что супружеский долг жена испол-
няла полностью, и он никогда ни в чем не знал отказа.
- А если так,- подхватила находчивая дама,- позвольте мне
спросить: если мой муж берет от меня все, что ему хочется, то что ж
мне делать с излишком? Все равно пропадет с годами, так не лучше ли
услужить благородному человеку, который любит меня и которого я
люблю?
Горожане, слышавшие речь прелестной дамы, насмеялись вволю,
крича, что женщина права и поступает разумно. И решили в этом горо-
де изменить закон так, чтобы теперь можно было наказывать только
тех жен, которые изменяли мужьям ради денег.
...Первая мысль, которая мелькнула у Стенхе, пока он слушал
рассказ Руттула: какая-то сволочь наговорила на Хаби всякой чепухи.
Потом Стенхе сообразил: говоря о Хаби, Руттул не стал бы равнять
себя с престарелым купцом, тут уж полагалось бы упоминать Савири.
Но подозревать Саву в супружеской измене? Для этого надо было бы
быть сумашедшим.
Стенхе подавил острое чувство протеста только из почтения к
Руттулу, но тут же понял, что Руттул ни в чем никого не обвиняет.
Так что бы это значило? То, что Руттул не считает принцессу
Савири подходящей себе парой, Стенхе знал давно. Поэтому Стенхе по-
лагал, что на любовные приключения Савы Руттул будет смотреть
сквозь пальцы, лишь бы это было обставленно без ущерба для его или
Савиной чести. А что теперь получается?
Все-таки Руттул бережет Саву для себя? Как прикажете понимать?
- Вообще-то Сава посматривает на молодых людей,- сказал Стен-
хе, почесав нос.- Но этим пока все и ограничивается.
- Да?- спросил Руттул с интересом.- А дальше что будет? Ты
уверен, что будешь знать, если Сава в кого-то влюбится?
- Не очень,- ответил Стенхе.- Мы преподали девочке такие уро-
ки; вряд ли она захочет с нами откровенничать.
- Так может, она уже кого-то любит?
Стенхе подумал.
- Вряд ли,- сказал он наконец.
- А Маву?- поинтересовался Руттул.- Как он ей нравится?
- А никак,- отозвался Стенхе.- Ты же видел государь, она со-
вершенно равнодушна к нему.
- Совсем?
Стенхе призадумался.
- Чего ты от меня хочешь?- спросил он ворчливо.- Самое боль-
шее, что их связывает, это вполне невинная братская дружба.
- Жаль,- сказал Руттул.- Очень жаль.
Стенхе поперхнулся.
- Слушай, государь,- проговорил он, откашлявшись.- Я уже немо-
лодой человек; видать, поглупел слегка. Говори прямо, чего ты хо-
чешь?
- Прямо?- Руттул помолчал.- Стенхе, ведь ты не старше меня. И
вовсе не глупее. Скажи, как ты считаешь, долго еще просуществует
Великая Сургара?
- А чего ей переставать существо...- Стенхе осекся и искренне
воскликнул:- Премудрые небеса!
Вот оно в чем дело! Стенхе понял: Руттул считает, что гибель
Сургары близка, так близка, что впору подумать о том, как позабо-
титься о будущем своих родных, ведь Руттулу некуда было уходить;
если бы он мог вернуться на свою родину, он бы давно вернулся.
- Власть ускользает из моих рук,- признался Руттул.- Добро бы,
если бы она уходила к Малтэру или Сауве, но она просто дробится,
исчезает, пропадает неведомо куда. Я могу все меньше и меньше. Дос-
таточно стихийного бедствия: наводнения, землетрясения, чего угодно
- и все начнет рушится. И я вижу, что этого никто еще не понимает...
Стихийное бедствие... Стенхе знал, что стихийного бедствия
долго ожидать не придется.
- Все закончится самое позднее через два месяца,- сказал Стен-
хе.- Через пару недель начнутся сильные дожди. Паводок будет боль-
шой. Вот тебе и наводнение, государь.
Руттул кивнул:
- Поэтому я хочу, чтобы Савы в Сургаре не было. Любовь была бы
кстати.
Руттул уточнил свою мысль: если бы Сава влюбилась в кого, сле-
довало бы разогреть это чувство до критической точки и подстрекнуть
Саву к побегу. Беглецы бы подались куда-нибудь за рубежи Сургары, в
Миттаур или Саутхо...
- Это бесчестье,- возразил Стенхе.
- Зато будет жива,- отозвался Руттул.- Ей даже будут сочувст-
вовать. Я ведь не пользуюсь в Майяре большой любовью.
- Бросить одного сургарца, чтобы сбежать со вторым?- усомнился
Стенхе.
- На худой конец сгодилось бы и это,- пожал плечами Руттул.- А
если мы возьмем в качестве героя Маву?
- В любом случае я должен буду убить соблазнителя,- пояснил
Стенхе.- Вот если он меня убьет...
- Или серьезно ранит,- предложил Руттул.- Разве ты не можешь
притвориться тяжелораненным?
Стенхе в задумчивости отхлебнул из бокала. Он представил, как
сообщает этому сукиному сыну Маву, в чем будут заключаться его обя-
занности, и как у сукиного сына Маву вытягивается его красивая ро-
жа, и как сукин сын Маву начнет возмущаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27