Дэвид вздохнул и посмотрел на огромного жеребца.
– А вы как думаете, Ринна?
Ринна не находила ответа.
– Кобыла Линдас Прайд весьма привлекательна. По крайней мере, Кинжалу не откажешь в хорошем вкусе.
Она хотела добавить, что женщина создана мужчине на погибель, но не стала. Трэвис и так был вне себя от ярости.
Когда они вернулись в «Мартин Оукс», вся семья уже знала о неудаче. Беседа Трэвиса с мистером Мартином продолжалась несколько часов. Ринна поднялась наверх, чтобы уложить Энди, затем направилась в свою комнату. Она чувствовала усталость. События сегодняшнего дня не прошли для нее бесследно. Ринна уже собиралась ложиться, когда в комнату вошел Трэвис. Он был вне себя от ярости, мельком взглянул на нее и с силой захлопнул дверь.
– Твое лицо становится похожим на нефтяную скважину, Ринна.
С чего бы это он решил сорвать зло на ней? Она отвернулась к зеркалу, но Трэвис не унимался:
– А на голове от этих чертовых бигуди скоро будут сплошные кудри.
Оскорбительный тон, которым это было сказано, заставил ее ответить:
– Собственно, какое тебе до этого дело? По-моему, мое лицо и мои волосы – это моя забота.
– Но я вынужден спать рядом с тобой.
– Не спи, – бросила она, злобно посмотрев на него. – Ты всегда можешь воспользоваться стулом.
Не обращая внимания на ее реплику, Трэвис указал пальцем на ее халат и продолжал:
– Если ты собираешься, все время носить эти ужасные халаты, то могла бы, по крайней мере, купить что-нибудь поновее, меня уже тошнит от этой проклятой расцветки в желтый цветочек.
– Цветы не желтые, а зеленые, – съязвила Ринна. Их препирательства лишены здравого смысла. В конце концов, какое значение имеет расцветка халата? Но она уже не могла остановиться. – Кроме того, у меня два одинаковых халата. Не нравится – не смотри.
– Это слегка затруднительно, учитывая, что ты мозолишь мне глаза в них каждый вечер.
– Мозолю глаза? – повторила она, чувствуя, что теряет самообладание. – Мозолю глаза! Да этим занимаешься ты, завернувшись в полотенце, или вообще раздеваешься наголо, словно меня тут нет! – Потеряв над собой контроль, она проговорилась: – Да будет тебе известно, в моем нынешнем «особом» положении в этом доме у меня нет денег, чтобы купить новый халат. Теперь я не занимаюсь с Дженни, и мне не платят. А то немногое, что у меня было, я истратила на школьную одежду для Энди.
– Пусть присылают счет, – рявкнул Трэвис. – За все остальное ты же платишь с моего счета. По всему дому разбросаны твои коробки. И уж наверняка у тебя есть что-нибудь поприличнее этого отвратительного халата! Простой мешок, и тот лучше бы смотрелся.
– Да! – с жаром воскликнула Ринна. – Да, у меня есть кое-что еще. – В бешенстве она швырнула расческу и скинула с себя халат. Затем с яростью схватила прозрачную ночную рубашку, подаренную Тельмой, и надела ее. После этого, сорвав с волос бигуди, гневно посмотрела в его сторону. – Ну как? Никаких цветочков! Ни зеленых, ни желтых!
Трэвис с открытым от удивления ртом уставился на нее. Но уже через мгновение удивление в его глазах сменилось нескрываемой страстью. Медленно, словно лаская ее, его взгляд скользил сквозь прозрачную ткань по ее телу: вдоль мягкого изгиба ее груди, затем ниже к черному треугольнику между ног. Длинные локоны Ринны рассыпались по плечам, ее грудь тяжело вздымалась.
Страстное желание в его глазах одновременно пугало и возбуждало ее. Их взгляды встретились, и в ту же секунду ярость ее исчезла, словно сухие листья, унесенные порывом ветра. У нее перехватило дыхание. Казалось, на мгновение они стали одержимы одним чувством. Ринна уже была готова к тому, что в следующий момент он бросится к ней и, заключив в объятия, начнет целовать.
Но Трэвис резко отвернулся и швырнул несколько банкнот на туалетный столик:
– Энди – моя забота. Когда тебе что-нибудь для него нужно, просто скажи мне.
После этого, не взглянув в ее сторону, он, молча, вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Ринна посмотрела на оставленные им деньги, скомкав, схватила их со столика и засунула в сумочку вместе с жемчужным ожерельем. Она не истратит ни гроша из его денег, но будь она проклята, если признается в этом.
Всю ночь она не находила себе места, ей не хватало Трэвиса. Часто ночами, лежа рядом с ним в постели, во сне она оказывалась в его объятиях. Проснувшись, она быстро отодвигалась. Было уже совсем поздно, когда она услышала, как он вернулся. Коротко взглянув на нее, он тяжело опустился на стул.
Притворившись, что спит, Ринна вслушивалась до тех пор, пока по ровному дыханию Трэвиса не стало понятным, что он уснул. Открыв глаза, она обнаружила, что проникающие через окно первые серые лучи наполнили комнату причудливыми тенями.
Трэвис спал, сидя на стуле: его поджарое тело неестественно изогнулось, одна рука свесилась в сторону, длинные ноги вытянуты на ковре. Он не разделся, даже не снял сапог. Он выглядел осунувшимся и усталым; обычно суровые черты его лица несколько смягчились, от этого он казался беззащитным. Прядь волос упала ему на лоб, появившаяся щетина несколько смягчила его тяжелую нижнюю челюсть. Во сне его грубоватая мужская красота стала заметна еще отчетливее. Теперь Ринна ясно поняла, почему на вечеринке пять лет назад он привлек ее внимание. Интересно, не могла удержаться она от мысли, каково быть влюбленной в него… заниматься с ним любовью? Она тихо лежала на кровати, наблюдая за тем, как ровно вздымается и опускается его грудь. Он навсегда останется для нее загадкой, этот незнакомец, ставший ее мужем.
Любая женщина согласилась бы стать женой такого мужчины, как Трэвис Мартин: сильного, надежного, обаятельного. Конечно, он был упрям, частенько до обидного ироничен, но вместе с тем он бывал рассудительным и добрым. Если быть до конца честной, то во многих случаях она сама провоцировала его сарказм. Ей иногда удавалось вывести его из себя, но он сдерживался. И, кроме того, необходимо признать, что он очень, очень привлекателен.
И, наконец, призналась она себе, она очень привязалась к нему. Нет, совсем не то: она влюблена в него. Испугавшись собственных мыслей, Ринна в изумлении взглянула на спящего Трэвиса. Да, она влюбилась в Трэвиса Мартина, и случилось это давным-давно.
Что же ей теперь делать? Что ей от него ждать? Она не находила ответа. Она как женщина тоже привлекает его. Здесь не может быть никаких сомнений. Стоило лишь вспомнить бешеную страсть в его глазах вчера вечером. Сумеет ли она сыграть на этом? Сможет ли соблазнить собственного мужа? Сможет ли заставить его влюбиться в себя? Ведь актриса она никудышная.
Нет, она не станет разыгрывать спектакль.
Когда он начал просыпаться, она поднялась с кровати и притворно потянулась. Краем глаза она наблюдала, следит он за ней или нет. Неторопливо направляясь в ванную, она продолжала чувствовать на себе его обжигающий взгляд. Через секунду она услышала, как дверь с силой захлопнулась. Звук от удара эхом раскатился по комнате. На этот раз уже Ринна в удивлении подняла брови. Она долго стояла под душем, на ее губах играла ироничная усмешка.
Днем она отправилась в центр и отыскала магазин, торгующий дорогим нижним бельем.
Глава 9
Теперь их роли переменились. Каждый вечер Ринна ждала появления Трэвиса, чтобы предстать перед ним в прозрачной ночной рубашке. Под любым предлогом она старалась приблизиться к нему, то вдруг меняла позу, чтобы своими манящими телодвижениями раздразнить его. Стоило ему сорваться, Ринна не реагировала, лишь мило улыбалась и бросала на него обольстительные взгляды. При посторонних она частенько брала его за руку и, нежно поглаживая ее, целовала его.
Трэвис сначала был сбит с толку. Но прошло какое-то время, и его недоумение сменилось настоящей бурей эмоций. В каждом его взгляде читалось безумное желание, едва сдерживаемая страсть. Результаты не заставили себя ждать. Трэвис мрачнел день ото дня. Даже отец и братья старались избегать его. Однажды мистер Мартин молча, взглянул на Ринну, пытаясь получить у нее объяснение мрачному настроению сына, но она в ответ лишь недоуменно пожала плечами. Она прекрасно знала, что мучит ее мужа, и испытывала от этого наслаждение.
Все больше и больше времени Ринна стала проводить в конюшне, когда там находился Трэвис, а ночами, просыпаясь в его объятиях, не отодвигалась от него. Вместо этого она теснее прижималась грудью к его обнаженной коже. Обычно он сразу вскакивал с постели и усаживался на стул. Он стал принимать душ так часто и в такой неурочный час, что она едва удерживалась, чтобы не съязвить по этому поводу, но ограничивалась молчаливым ожиданием.
Ринна понимала, что играет с огнем, и спустя несколько дней пламя вырвалось наружу. В тот вечер она, как всегда, надела очередную прозрачную рубашку с кружевами, глубокое декольте которой почти обнажало ее грудь. Когда она закончила расчесывать волосы и перевязала их лентой, в комнату вошел Трэвис.
Повернувшись к нему, она с улыбкой спросила:
– Ты закончил работать с документами?
– Да. – Он остановился около двери и посмотрел на нее, всем своим видом давая понять, что настроен агрессивно и готов отомстить за свое уязвленное мужское самолюбие. Каждой клеточкой тела Ринна чувствовала его обжигающий взгляд.
– Ты выглядишь усталым. – Она встала и направилась в его сторону, делая вид, что ей нужно взять что-то в шкафу. – Тебе следует больше отдыхать.
– Да, думаю, следует.
Голос его звучал так тихо и хрипло, что она едва расслышала произнесенное им. Взгляд Трэвиса скользнул по ее почти обнаженной груди. Ринна подошла ближе и остановилась прямо перед ним.
– Что ты сказал?
– Да, мне есть от чего быть усталым, – на этот раз громче, но по-прежнему хрипло ответил он. – Почему ты не ложишься?
Ринна пожала плечами и подошла к шкафу.
– Мне кое-что еще нужно сделать.
– Понятно.
Неужели он вкладывает в эти слона двойной смысл? Что ему понятно? Она протянула руку к верхней полке шкафа, зная, что этим заставит свою грудь податься вперед. На секунду ее одолели сомнения, так далеко она еще не заходила. Проглотив собравшийся от волнения комок в горле, Ринна повернулась к нему и улыбнулась.
– Трэвис, будь любезен, помоги мне. Я не могу достать.
Он не отводил от нее глаз, и она продолжала смущенно улыбаться, испытывая возбуждение под его пристальным взглядом. Не отрывая глаз от ее лица, он медленно двинулся к ней. Трэвис протянул руку к полке, и их тела оказались рядом, а ее полуобнаженная грудь коснулась его, и они оба застыли на месте. Выражение его лица заставило Ринну испытать подлинный триумф.
– Благодарю, – пробормотала она, когда он подал ей коробку. Она повернулась, чтобы уйти, но он схватил ее за руку. Грудь Ринны уперлась в стальные мышцы его груди, а нижняя часть его тела оказалась плотно прижатой к ее бедрам.
– Отлично, Ринна, – хрипло сказал он, – ты победила. Назови свою цену.
Она вдруг испугалась. Сила рук, сжимавших ее, резкость его тона, его грубая мужская плоть рядом с ней, все это заставило ее сердце тревожно забиться. На этот раз она, похоже, зашла слишком далеко.
– О чем ты говоришь?
– Прекрати притворяться. Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Ты давно испытываешь мое терпение, и ты своего добилась. Мы оба знаем, что я хочу тебя. Что нужно, чтобы ты легла со мной в постель?
– Не поняла? Трэвис, помнится, поженились мы вроде бы не из-за дикой страсти. Разве ты не сказал мне однажды, чтобы я не беспокоилась, мол, соблазнить мне тебя все равно не удастся? Как бы я ни старалась.
– Но я предупреждал тебя, чтобы ты не играла со мной в кошки-мышки, Ринна. Я ведь вижу, как ты блефуешь.
– Я не блефую. – Ринна надменно вскинула голову. – Я и так в твоей постели. Я сплю в ней каждую ночь.
– Зато я не сплю, – сказал он. В следующее мгновение он приник к ее губам, настойчиво, требовательно. Его пальцы зарылись в ее волосах, он крепко сжимал ее, она не могла пошевелиться. Ринна пыталась сопротивляться, но Трэвис оставался неумолим: его губы буквально терзали ее. Казалось, этому не будет конца. Чем больше она сопротивлялась, тем крепче он целовал ее. От страстного чувства, к которому примешивался страх, Ринна стала задыхаться. Она хочет его. О Боже, она хочет его, но совсем не так!
Он еще плотнее прижал ее к себе, и Ринна поняла, что проиграла. Уступая переполнявшим ее эмоциям, она застонала и выгнула спину, его губы продолжали безжалостно терзать ее. Вдруг она почувствовала его руки. Казалось, они проникают повсюду: ласкают ее грудь, нежно сжимают ягодицы, гладят ее горящую кожу. Ей почудилось, что она очутилась в штормовых океанских волнах, затягивающих ее в свой водоворот – водоворот экстаза.
Сладостная боль, возникшая в бедрах, стала распространяться все выше и выше. Ринна приоткрыла рот, позволяя его языку проникать все глубже и глубже, и одновременно развела ноги, устраняя препятствие для его ищущих пальцев. Трэвис покрывал поцелуями ее подбородок, шею, грудь. Отведя в сторону, мешавшую ему ткань ночной рубашки, он сжал ее груди, вытягивая их вперед. Она почувствовала, как его горячие губы страстно припали к ее соскам. Испытывая неповторимое наслаждение, прерывисто вздохнув, Ринна обмякла в его объятиях.
– О Боже, Ринна, – бормотал Трэвис, – я хочу тебя, как я хочу тебя!
Трэвис с силой стал тянуть ночную рубашку, пытаясь сорвать ее, и это вернуло Ринну к действительности. В тишине комнаты звук разрываемой ткани произвел впечатление пушечного выстрела. Она начала отчаянно сопротивляться.
– Нет! – закричала она, вырываясь из его объятий. – Прекрати!
Тяжело дыша, Ринна сделала шаг назад и скрестила руки на груди, стараясь скрыть под разорванной тканью обнаженную грудь. Трэвис опустил руки. Было заметно, что ему с трудом удается себя сдерживать. Он по-прежнему хочет ее, но страшнее то, что и она хочет его.
– В чем дело, Ринна? – Страсть в его голосе смешивалась с яростью. – Ты решила повысить ставки? Разве платьев и украшений недостаточно? – Он приблизился к ней. – Я больше не намерен спать ни на диване, ни на стуле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20