– Тогда почему… она покончила с собой?
– Она была беременна, а отец ребенка не мог жениться на ней.
– Он, что, был женат?
– Я не знаю, – пожала плечами Кортни.
– Она была таким прелестным ребенком, – продолжала Кэтлин.
Кортни остолбенела от удивления.
– Вы что, знали ее?
– Я жила в Англии и видела вас еще совсем маленькими детьми. Я хорошо знала твоих родителей, еще при жизни твоей матери.
Брэндэн никогда не говорил, что его мать знакома с ее семьей, хотя и знал об этом.
– У меня сохранились очень смутные воспоминания о матери. Она была красива?
– Все считали ее красивой женщиной, целиком посвятившей себя детям.
– Так же, как отец посвятил себя ей.
Кэтлин кивнула с полуулыбкой.
– Да. Это верно.
– Мне помнится, что ее голос был очень мелодичен.
– Замечательный голос, высокий и звонкий, как колокольчик. Она любила петь колыбельные для вас. Я бы отдала все на свете, чтобы петь, как она. – Кэтлин внезапно улыбнулась. – А твой брат тоже был очаровательным, ласковым ребенком.
– Сейчас он немного грубоват и напыщен, – заметила Кортни, – раньше мы часто ссорились, но в последние годы стали ладить. Я думаю, это приходит с возрастом.
– Из-за чего вы ссорились?
– Из-за всего. Он не одобрял мой выбор сценической карьеры, но потом все-таки смирился с этим. И вообще, он всегда вел себя так, будто он мой отец.
– Похоже, он серьезный молодой человек.
– Одевается как министр, а жену ему заменяет работа.
– Ты должна написать ему. Может быть, он навестит нас, а мы подыщем ему тут невесту из хорошей семьи.
– Он не любит общество. Он крайне застенчив, и к тому же заикается.
– Тогда мы подыщем ему что-нибудь особенное. Выбор партнера в браке очень важен, ведь от этого зависит вся последующая жизнь.
Этот разговор произвел на Кортни какое-то странное впечатление, но она никак не могла понять почему. Ей казалось, что Кэтлин многое не договаривает, но задавать ей вопросы она не решалась из-за боязни расстроить ее.
– Ну, хорошо, я последую вашему совету и напишу Маркусу. Возможно, он все-таки приедет.
Шли недели, месяцы, а вестей от Брэндэна не было.
В канун Рождества стали устанавливать елку. Гостиная наполнилась запахами хвои. Кортни с благоговением наблюдала, как Кэтлин руководила этим процессом:
– Чуть левее. Вот так. Замечательно. – Она радостно захлопала в ладоши.
– А где ангелочки, которых Брэндэн привез из Парижа в прошлом году?
Кэтлин широко заулыбалась, когда Кортни достала украшения из специальной инкрустированной шкатулки. Кэтлин рассмотрела их на свету.
– Это самое лучшее Рождество в моей жизни после смерти моего мужа Уинстона. Но почему Брэндэна нет с нами в такой момент?
Кортни тоже хотела бы знать это, но она молчала. В дверях появилась Клара.
– Вы забирать мои помощники привязывать ягоды, и я не могу закончить кекс вовремя, – пожаловалась она, – и вы много не ожидать от них, потому что вы не знаете, как быть с ними рядом, чтобы делать кекс. И док сказал, что вы не должны, так как кексы полны бренди и масла. И забудьте про обед. Я не мочь все успевать без помощников.
– Клара, прекрати свои стенания. – Кэтлин дала указания слугам кое-что передвинуть.
– Слушай, венок готов. Скоро будут готовы гирлянды. – Она наполнила серебряную чашку. – Выпей немного сливок с вином и сахаром и отдохни.
– Вы знать, я не пить этот дрянь. И вы не мочь пить тоже. Что говорить док Фарадей?
– Я еще никогда не чувствовала себя так хорошо. Кроме того, мне известно, что ты прикладываешься к бутылке с ромом, так что иди обратно на кухню.
– Это не есть правда, миз Кэтлин. Вы это знать, – она повернулась к Кортни, – миз Кортни, вы знать, что она лгать, да? Я использовать ром пропитывать кекс.
Клара повернулась было, чтобы уйти, но на прощание вдруг выпалила:
– Вы идти путем, таким идти, но вы не видать обетованной земля, потому что вы лгать, миз Кэтлин.
Остаток дня прошел в последних приготовлениях к Рождеству: они испекли печенье, которое оказалось на удивление вкусным и вполне стоило того, чтобы потратить на его приготовление столько времени.
Кэтлин пригласила Кортни в маленькую гостиную, где сидел Арман Сен-Пьер. Он принес подарок от своей матери и выразил самые лучшие пожелания по случаю великого праздника.
– Как приятно снова встретиться с вами, Арман, – кокетливо сказала Кэтлин, садясь напротив него около камина и открывая коробку, которую он ей вручил. У нее округлились глаза, когда она, подняв крышку, прочла: «Гермион Сен-Пьер делает лучшее пралине…»
– Я это забирать сейчас, – внезапно сказала Клара и выхватила коробку из ее рук, – вы знать, что говорил док, – ворчала она, понюхав сласти и облизнувшись.
– Ты просто хочешь их присвоить, – возразила Кэтлин.
– Не ждите, что вам удаваться их украсть, так как вам не знать мой тайник. – И Клара исчезла в кухне.
– Потому что ты собираешься похоронить их в своем желудке, – прокричала Кэтлин вдогонку. – Она еще не знает, что мне известен ее тайник. – Она подмигнула. – Вот только она ляжет спать…
– Да, да, как обычно, – заметил Арман, и повернулся к Кортни: – Как поживаете?
– Спасибо, все хорошо.
Потрескивал огонь. От кедровых и сосновых дров и благовоний, брошенных в камин, поднимался чудесный аромат.
– А где Брэндэн? – спросил Арман, удивленно приподняв брови. – Я думал, что он будет проводить медовый месяц дома, – заметил гость.
«Мы тоже», – про себя подумала Кортни. Зазвенел дверной колокольчик, и, к общему изумлению, в гостиную вошла Мэрили в сопровождении лакея, нагруженного подарками. Мэрили приказала лакею сложить все около камина, после чего отпустила его.
Мэрили села рядом с Кэтлин и, как бы не замечая Кортни, обратилась к Арману.
– Если бы я знала, что вы здесь, я бы и вам принесла подарок.
Затем, словно нечаянно заметив присутствие Кортни, обратилась к ней, заметив, что та неплохо выглядит.
– Чего вы добиваетесь, Мэрили? – холодно спросила Кэтлин.
– Но, мама Блейк, почему вы задаете такой вопрос? – спросила Мэрили, широко улыбнувшись.
– Во-первых, я не ваша мама, а во-вторых, вопрос задала вам я.
– Я всегда навещаю старых друзей в канун Рождества.
– Но я не принадлежу к числу ваших друзей, – возразила Кэтлин.
– Конечно, это не секрет, что я вам не нравлюсь, но незачем скрывать и другие секреты, верно? – заметила Мэрили, бросив враждебный взгляд в сторону Кортни.
– Не понимаю, о чем вы говорите, – произнесла Кортни, пытаясь догадаться, что затевает Мэрили.
– Брэндэн женился на ней только потому, что думал, что она беременна.
Кортни содрогнулась, как от пощечины.
– Это наглая ложь! – воскликнула она.
– Бога ради, о чем она болтает? – изумленно спросила Кэтлин.
– Это ложь, – сказала Кортни, пытаясь догадаться, что Арман мог наговорить Мэрили. – И хотя вас это совершенно не касается, заявляю, что я не ношу ребенка.
– Конечно. И когда Брэндэн узнает о вашем обмане, он вышвырнет вас на улицу. Мои адвокаты говорили мне, что брак, основанный на обмане, не является браком вообще. Он разведется с вами и женится на мне, как он и собирался поступить с самого начала.
Кортни поднялась.
– Я ни одной минуты больше не собираюсь выслушивать вашу бессовестную ложь.
Кортни покинула гостиную, и Кэтлин последовала за ней.
– Что все это значит? – спросила Кэтлин по дороге в спальню, – это правда?
– А что ты сама думаешь?
– Мне многое кажется странным в вашей женитьбе. Ведь первую свадебную ночь вы с Брэндэном провели раздельно. Брэндэн спал в своем городском доме.
Кортни открыла рот от удивления. Откуда она все знает?
– Не смотри на меня так, – продолжала тем временем Кэтлин, – я не шпионю, но слуги… Они же все видят и сплетничают.
Кортни давно решила не посвящать Кэтлин в свою тайну. Во-первых, Кэтлин очень слаба, и ее нельзя волновать. Во-вторых, Кортни дала торжественное обещание Брэндэну и не намеревалась нарушать его из-за этой ведьмы.
– Ты любишь его?
Кортни давно ожидала этого вопроса.
– Да, – спокойно солгала она, – очень.
– Он думал, что ты беременна?
– Это злобная ложь…
В дверях появилась Мэрили. Такая же рассвирепевшая, как на балу в Эшланде по случаю ее помолвки, когда с ней случилась истерика.
– Это ты лгунья, – выкрикнула она, подходя ближе.
– Да как вы смеете? – возмутилась Кортни.
– Остановитесь, – встала между ними Кэтлин. – Мэрили, вам здесь не рады. Уходите. Я не намерена проводить канун Рождества в спорах с… – произнесла она хриплым слабеющим голосом, и вдруг, схватившись за грудь, упала.
Кортни в оцепенении смотрела на скорчившееся тело Кэтлин. У нее перехватило дыхание. Она не могла вымолвить ни слова. Ноги ее как будто приросли к полу.
– Смотри, что ты наделала, – завизжала Мэрили, – ты убила ее!
Кэтлин перенесли в ее спальню, а Клара послала за доктором Фарадеем. До приезда доктора Кортни сидела возле ее постели.
Жизнь Кэтлин висела на волоске. Кортни видела, что, несмотря на все старания доктора Фарадея, Кэтлин с каждым часом становилась все слабее и слабее.
Среди ночи Кэтлин очнулась. Слезы катились по ее щекам, и она тщетно пыталась стереть их слабеющей рукой. Кортни поднесла к своим губам ледяные пальцы Кэтлин.
– Хочу, чтобы ты знала, – начала Кэтлин хриплым голосом. – В эти последние несколько месяцев я была счастливее, чем когда-либо в жизни. Благодаря тебе. Судьба свела вас с Брэндэном. Если вы любите друг друга, вы преодолеете все напасти. Но даже если вы не любите друг друга, во что я отказываюсь верить, доверие и уважение станут прочной основой вашего союза.
Доверие и уважение! Слова звучали так, как будто их произносил иностранец на незнакомом языке. Их смысл никогда не был знаком Брэндэну.
– Вы должны отдохнуть, – настаивала Кортни, – доктор Фарадей…
– Иду, иду. – К Кэтлин приблизился доктор, протирая заспанные глаза.
– Не надо беспокоиться из-за меня, Чарльз, – сказала Кэтлин, пытаясь придать голосу сварливые нотки. – Мне необходимо поговорить с дочерью.
– Когда окрепнете.
– Наедине. Это очень важно.
Доктор немного замешкался, но потом согласился:
– Ладно. Всего пять минут, – сказал он сурово, – но после этого вы непременно должны отдохнуть.
– Когда я умру, у меня будет достаточно времени для отдыха.
Доктор вышел, и женщины остались вдвоем.
– Скажи мне, может быть, Брэндэн бесчестно обошелся с тобой? Может быть, поэтому вы и поженились?
Наступило напряженное молчание.
– Вам нельзя волноваться.
– Ну, скажи. Пожалуйста, – умоляла Кэтлин.
Кортни потупилась.
– Мы были любовниками, но я вышла за него замуж не поэтому.
– Скажи мне правду: Брэндэн повинен в смерти Сары? Причинил ли он ей какой-либо вред словом или делом?
Кортни долго не отвечала.
– Вам не надо думать о таких вещах.
Кэтлин испытующе рассматривала лицо Кортни, как бы стараясь запомнить каждую его черточку.
– Как много надо сделать, как много надо сказать. Постарайся понять Брэндэна. Он одержим дьяволом. Он ненавидит Гарретта за то, что тот так поступил с Морин, со всеми нами. Брэндэн хочет растоптать его.
– Морин? – Кортни вздрогнула при звуке этого имени.
Она увидела себя в Нассау с Брэндэном. Она вспомнила, что он говорил. «Кто такая Морин? Что связывает ее с Брэндэном и с отцом Кортни?»
Кэтлин, словно не слыша ее, разрыдалась.
– Гарретт… Уинстон… Что мы сделали с нашими детьми?
– Это невыносимо, – закричала Кортни, – зачем ты мучаешь себя понапрасну?
Глаза Кэтлин бессмысленно блуждали по сторонам.
– Не суди слишком строго. – Она скомкала одеяло. – Мне холодно. Возьми меня за руку, дитя мое. Я хочу видеть твое лицо. – Рука Кэтлин была холодна, как лед. – Когда-нибудь ты поймешь. И когда поймешь, простишь нас, всех нас. – Ее дыхание было затрудненным. – А до тех пор – доверие и уважение. Доверие и уважение защитит вас.
Это были последние слова в ее жизни.
Хотя Кортни и попросила дядю Эзру разослать телеграммы, от Брэндэна не было никаких вестей.
Через неделю после похорон Кэтлин Кортни получила письмо от Марка. Он сообщал, что, когда отец узнал о ее замужестве, его хватил апоплексический удар прямо в здании парламента. Сейчас он вне опасности, но ей все-таки следует приехать домой в ближайшие несколько месяцев.
Это письмо подтвердило ее догадки о том, что ее отца и ее мужа связывала неизвестная ей таинственная история. Может быть, Брэндэн соблазнил Сару с тайной мыслью жениться на ней именно в связи с этой историей, думала она. Мучимая подозрениями, она не могла больше жить в Эшланде и перебралась в Беллингэм Плейс.
В один из февральских дней, возвратившись с вечера поэзии, она обнаружила Брэндэна, стоящего в библиотеке дяди Эзры. Он смотрел на нее так пристально и сердито, что она вздрогнула, встретившись с ним глазами.
– Не ожидала тебя здесь увидеть, – сказала она, снимая лайковые перчатки и бросая их на стол.
– А я тебя.
Он почти не изменился, только щеки его были немного обветрены.
– У дяди Эзры хорошая библиотека, – сказал он, ставя книгу, которая была у него в руках, на место. – Пока я тебя ждал, я перелистал почти все книги. Чем ты занималась – покупками в Чарлстоне?
Его издевательский тон вызвал раздражение у Кортни, и без того сердитой.
– Не было никакой необходимости ждать меня.
Его глаза грозно потемнели.
– Что, по-твоему, я должен делать, узнав, что ты сбежала из нашего дома?
– Эшланд – не мой дом.
Он пропустил мимо ушей ее ответ.
– Я рад, что ты украсила последние месяцы жизни моей матери. При ее слабом сердце без тебя она так долго не протянула бы.
Эти слова поразили Кортни до глубины души.
– Ты знал, что она умирает, и все-таки бросил ее и уехал из Чарлстона?
– Я передал ее в надежные руки, – возразил он с видом человека, уверенного в собственной правоте.
– Как же ты мог уйти от ответственности?
– Наши постоянные ссоры только огорчили бы ее. Кровь отлила от лица Кортни.
– Может быть, то, что ты говоришь, справедливо, но, Брэндэн, ты должен был посоветоваться со мной. А ты просто сбежал, бросив все на меня.
Шрам на его щеке дернулся, но глаза оставались бесстрастными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45